Офицерское собранiе и музей.

Сравнительная замкнутость частной жизни офицеровъ приводила къ большому процвѣтанiю офицерскаго собранiя. Общенiе офицеровъ происходило здѣсь на почвѣ увлеченiя игрой на биллiардѣ, особенно популярной въ то время, за карточными столомъ и за шахматами. Нѣкоторыми собранiе давало возможность удовлетворять ихъ музыкальные интересы. Имѣлся рояль, подъ аккомпаниментъ котораго выступалъ на своемъ модномъ въ старину корнетъ-а-пистонѣ П. В. Панпушко, на скрипкѣ Д. П. Кусковъ и др. Были и пѣвцы, среди которыхъ выдѣлялся своимъ недурнымъ голосомъ И. А. Добровольскiй. Собранiе обладало довольно большой библiотекой, въ которой, помимо беллетристики и всѣхъ значительныхъ въ то время журналовъ, имѣлось достаточное количество книгъ военно и обще-научнаго содержанiя.

Первые годы описываемаго перiода были годами смуты русскихъ умовъ и революцiоннаго броженiя. Большой интересъ представляло поэтому чтенiе газетъ различнаго направленiя и обмѣнъ послѣ этого мнѣнiями. Но интересъ этотъ отнюдь не возбуждался сочувствiемъ офицеровъ какому-нибудь оппозицiонному направленiю русскаго общества того времени. Этимъ никто не былъ зараженъ.

Чтенiе было естественнымъ желанiемъ офицеровъ находиться въ курсѣ происходившихъ въ Pocciи событiй и общественныхъ настроенiй. И только, когда, повелѣнiемъ свыше, страна наша стала на путь либерально-демократическихъ реформъ, нѣкоторые офицеры подпали влiянiе распространявшихся въ обществѣ идей конституцiонализма и парламентаризма, оставаясь, впрочемъ, по существу своему все-же наиболѣе консервативнымъ элементомъ русскаго общества.

Были офицеры прикосновенные къ литературной работѣ. Такъ ка- питанъ Е. К. Завадскiй сотрудничалъ въ журналѣ „Наблюдатель“. Извѣстенъ былъ его трудъ, посвященный роли еврейства въ русской и мipoвoй жизни, подъ заглавiемъ — „Государство въ государствѣ".

Несмотря на сравнительную молодость баталiона, онъ имѣлъ уже свою, хотя и краткую, исторiю. И его боевое прошлое — участiе въ усмиренiи Польскаго возстанiя (1863 г.) и въ Русско-Турецкой войнѣ (1877-78 г.), а также значительныя событiя изъ жизни мирнаго времени, всегда возбуждали живой интересъ у офицеровъ. Но памятники прошлаго недостаточно береглись, были разбросаны, о существованiи нѣкоторыхъ вовсе не знали. Пока офицерское собранiе заключалось лишь въ 4-хъ сравнительно небольшихъ комнатахъ стариннаго зданiя, трудно было что-нибудь въ этомъ отношенiи сдѣлать. Но съ постройкой новаго роскошнаго собранiя, открывалась возможность создать музей баталiона. Починъ въ этомъ дѣлѣ принялъ на себя одинъ изъ просвѣщеннѣйшихъ офицеровъ того времени капитанъ А. П. Буковской.

Одушевленный любовью къ батальону и его прошлому и вооруженный высшимъ военнымъ образованiемъ, А. П. сталъ тщательно собирать и изучать все то, что могло имѣть историческое значенiе. Составивъ всѣму подробную опись, онъ выдѣлилъ предметы, имѣвшiе особую цѣнность, изъ которыхъ и образовался музей. Вещи же, имѣшiя историческое значенiе, но составлявшiя украшенiе комнатъ собранiя (портреты Высочайшихъ Особъ и офицеровъ), или принадлежавшiя къ обиходу столовой (жалованные кубки, чарки и серебрянные приборы Высочайшихъ Особь и др.), были лишь взяты на учетъ и приведены въ порядокъ. Обмундированiе покойныхъ ИМПЕРАТОРОВЪ АЛЕКСАНДРА II-го и АЛЕКСАНДРА III-го, также принадлежа къ музею, хранилось въ церкви (описанiе музея см. въ приложенiи).

Продолжателемъ дѣла по поддержанiю и развитiю музея явился впослѣдствiе штабсъ-капитанъ С. В. Нагаевъ, интересовавшiйся помимо военнаго дѣла археологiей и получившiй соотвѣтствующее образованiе въ ИМПЕРАТОРСКОМЪ Археологическомъ институтѣ. Имъ была составлена и напечатана „Памятка Царскосельскаго Стрѣлка“, содержавшая краткiя историческiя свѣденiя о прошломъ нашего баталiона.

Службою просвѣтительнымъ цѣлямъ и невиннымъ развлеченiямъ не исчерпывалась однако роль въ нашей жизни офицерскаго собранiя. Столовая собранiя, удовлетворяя потребности имѣть хорошiй ы недорогой обѣдъ, являлась вмѣстѣ съ тѣмъ мѣстомъ объединенiя офицеровъ за стаканомъ вина и рюмкой водки. Объединенiе бывало оффицiальнымъ — въ дни разнаго рода торжествъ, и частнымъ — по почину особыхъ любителей дружеской бесѣды, вдохновляемой виномъ. Любителей этихъ пирушекъ въ старину бывало немало. Среди нихъ попадались и высшiя начальствующiя лица, какъ напр. доблестный въ служебномъ отношенiи Начальникъ Гвардейской Стрѣлковой бригады генералъ-лейтенантъ С.

Для насъ, молодыхъ офицеровъ, участiе въ кутежахъ въ офицерскомъ собранiя являлось почти обязательнымъ. Уклонявшихся или почему-либо отсутствовавшихъ вызывали изъ ихъ квартиръ, не считаясь ни съ временемъ, ни съ нахожденiемъ ихъ въ постели. И нужна была немалая стойкость характера, чтобы удерживаться отъ излишествъ и не пристраститься къ вину вообще. Иные на этомъ спотыкались. Положенiе наше отяжелялось еще и тѣмъ, что существовало правило, по которому въ случаѣ нахожденiя въ собранiи, въ качествѣ гостя, кого-либо изъ постороннихъ военныхъ чиновъ, молодые и, особенно, холостые офицеры не должны были покидать собранiя во все время пребыванiя гостя.

Торжество освящен i я церкви и открыт i я новаго собран i я и жизнь послѣдняго.

Большимъ событiемъ, связаннымъ съ офицерской и баталiонной жизнью вообще, явилось освященiе въ ВЫСОЧАЙШЕМЪ присутствiи новаго храма, построеннаго на замѣну приспособленной въ полковомъ манежѣ временной церкви. Храмъ былъ небольшой и не могъ вмѣстить всего баталiона, но онъ былъ соединенъ аркой съ манежемъ, составляя съ нимъ какъ-бы одно зданiе, но съ поднятой крышей, маковкой и колокольней. Стиля опредѣленнаго не имѣлъ, т. к. строился самымъ экономическимъ образомъ на пожертвованные деньги и кирпичи. Главными жертвователемъ былъ московскiй купецъ и миллiонеръ Протопоповъ, которому командиръ выхлопотали за это награжденiе орденомъ, кажется Св. Владимiра 4-й степени.

Внутри храмъ былъ украшенъ дубовымъ, рѣзной работы иконостасомъ, оставшимся отъ прежняго храма. Стѣны были покрыты живописью, причемъ фигуры священныхъ изображенiй поражали своимъ, какъ помнится, особенно изможденнымъ видомъ, а общiй фонъ—преобладанiемъ лиловыхъ тоновъ. Расписывалъ храмъ начинавшiй художникъ-иконописецъ Чехонинъ, хотевшiй, какъ говорили, составить себѣ на этой работѣ имя.

Но все дѣлалось на очень скромный средства, собранныя неустаннымъ трудомъ командира баталiона, генералъ-маiора Сергея Ивановича Кутепова, и нельзя было поэтому претендовать ни на архитектурныя достоинства храма, ни на выдержанность стиля его внутреннихъ фресокъ. Храмъ, въ общемъ, производилъ впечатлѣнiе благолѣпiя и давалъ извѣстную настроенность. Онъ являлся приходскимъ храмомъ для жителей ближайшихъ селенiй. Ктиторомъ его былъ капитанъ П. В. Панпушко, а впослѣдствiе — капитанъ А. А. Стессель. Во время войны подъ храмомъ была устроена усыпальница для павшихъ въ бояхъ офицеровъ.

Съ освященiемъ храма было соединено и открытiе новаго, прекрасно устроеннаго и украшеннаго изящной обстановкой офицерскаго собранiя. На меблировку его, въ теченiе ряда лѣтъ, собирались соотвѣтствующiя средства путемъ ежемесячныхъ вычетовъ изъ жалованiя.

О церкви почему-то не думали и заслуга постройки ея всецѣло принадлежитъ С. И. Кутепову, который, скончавшись въ 1905 г. отъ удара, въ ней же и былъ погребенъ.

Новое офицерское собранiе представляло собой часть зданiя, заключавшаго офицерскiя квартиры, и главнымъ своимъ фасомъ выходило въ Баболовскiй паркъ. Въ верхнемъ его этажѣ помѣщались: двухсвѣтный залъ съ лѣпнымъ потолкомъ, украшенный хрустальною люстрой, канделябрами и портретами ИМПЕРАТОРОВЪ АЛЕКСАНДРА II и НИКОЛАЯ II и Шефа Великаго Князя СЕРГIЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА, съ мебелью изъ свѣтлаго клена съ зеленой обивкой; гостиная краснаго дерева съ тяжелыми малиновыми драпировками и столовая съ дубовой панелью и огромнымъ балкономъ, выходившимъ въ Баболовскiй паркъ. Нижнiй этажъ заключалъ въ себѣ: вестибюль съ дубовой панелью и вѣшалками, прiемную съ ковровой, восточнаго стиля мебелью, биллiардную, библiотеку, музей и комнату для дежурнаго по баталiону. На верхней площадкѣ лѣстницы, ведшей изъ вестибюля въ залъ, къ стѣнѣ была прибита большая мраморная доска съ выгравированными золотомъ фамилiями офицеровъ, имѣвшихъ ИМПЕРATОPCKIE призы за стрѣльбу, а внизу, возлѣ лѣстницы, стояло огромное чучело медвѣдя. Сколько заботъ, вдумчиваго труда и денегъ было потрачено на это внѣшнее украшенiе нашей жизни!

Торжество освященiя храма и открытiя новаго собранiя состоялось 19-го ноября 1904 г. въ присутствiи ГОСУДАРЯ НИКОЛАЯ II, Великаго Князя Главнокомандующаго ВЛАДИМIРА АЛЕКСАНДРОВИЧА съ супругой Великой Княгиней МАРIЕЙ ПАВЛОВНОЙ и Шефа баталiона Великаго Князя СЕРГIЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА. Государь и другiе Высокiя Гости выстояли весь длинный чинъ освященiя церкви, послѣ чего удостоили офицеровъ принятiемъ приглашенiя на трапезу — завтракъ, сервированный въ залѣ новаго офицерскаго собранiя.

Приборы были приготовлены на нѣсколькихъ круглыхъ столахъ и такимъ образомъ офицеры легко могли видеть и слышать Государя, съ которымъ за однимъ столомъ сидѣли конечно лишь старшiе чины. Это было первое посѣщенiе ИМПЕРАТОРОМЪ НИКОЛАЕМЪ II нашего офицерскаго собранiя и это было, кромѣ того, время наибольшаго напряженiя военныхъ дѣйствiй въ Манчжурiи. Поэтому мы съ особеннымъ вниманiемъ слѣдили за ГОСУДАРЕМЪ и старались не пропустить Его словъ.

Вся Россiя жила тогда надеждами на побѣду. Наша армiя въ Манчжурiи возрастала; флотъ, подъ начальствомъ адмирала Рождественскаго, шелъ на Дальнiй Востокъ; Портъ-Артуръ, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Стесселя, геройски отражалъ атаки янонцевъ. Въ числѣ офицеровъ баталiона былъ сынъ генерала Стесселя. Государь оказали ему особо милостивое вниманiе, подозвавъ поручика Стесселя къ Себѣ и выпивъ за здоровье его отца. Послѣ этого мы ожидали пожалованiя поручика Стесселя флигель-адъютантомъ, но Портъ-Артуръ скоро былъ сданъ японцами и слава начальника его обороны смѣнилась впослѣдствiе судомъ.

Съ окончанiемъ Японской кампанiи какъ-то скоро забылись скорбь и тяжелый потери Pocciи и жизнь вошла въ свою обычную колею. Оживилось и наше собранiе, въ жизнь коего стали врываться нововведенiя. Устроенное съ разсчетомъ на гостей и прiемы, оно приняло въ себя отсутствовавшей дотолѣ женскiй элементъ. Были назначаемы дни, разъ въ двѣ недѣли, когда въ собранiе приглашались баталiонныя дамы. Появленiе ихъ повлекло за собою устройство танцевъ, что вылилось впослѣдствiе въ настоящiе танцевальные вечера, съ приглашенiемъ барышень и, въ качествѣ танцоровъ, офицеровъ другихъ частей, большей частью нашихъ друзей — стрѣлковъ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. Гостямъ подавался чай, а впослѣдствiе и ужинъ. Играли баталiонный оркестръ, съ дополненiемъ въ антрактахъ рояла, за который садились любители.

Другими нововведенiемь было устройство ежемѣсячныхъ и обязательныхъ, такъ называемыхъ „товарищескихъ обѣдовъ", съ участiемъ въ нихъ старослуживыхъ офицеровъ. Заимствованное отъ другихъ частей Гвардiи, гдѣ не было такой близкой и сплоченной жизни, оно не вызывалось для насъ необходимостью искать общенiя между офицерами, а преслѣдовало лишь цѣль поддержанiя дружескихъ связей со старыми товарищами, уходившими изъ баталiона на другiе роды службы. Семейные офицеры стремились, впрочемъ, къ этому и изъ другихъ побужденiй, ища лишняго повода отдохнуть отъ „домашняго уюта“, проведя вечеръ въ кругу однополчанъ.