Прогулки вдоль дамбы. Водопад. Встреча с президентом Туркмении.

Утро встретило нас солнечной погодой и легким освежающим ветерком. На третий день путешествия перед нами стояло несколько задач, решение которых должно было обеспечить успех похода. Сегодня сюда был намечен визит президента Туркменистана.

 До его приезда мы решили осмотреть дамбу на проливе Кара-Богаз-Гол и пройти вдоль пролива к заливу. Проходя по гряде песчаных бугров, мы заметили мелькнувшую за барханом папаху и, обойдя бархан, увидели туркмена. Когда мы подступили к нему, а нас было 16 человек, он заметно испугался. Разговор не клеился. На наши вопросы о том, что он тут делает, мы получили короткий неохотный ответ: «Овец пасу». Не став мешать ему, решили пойти дальше. Нашли еще одного «пастуха», который сносно объяснялся по-русски. С ним разговор пошел получше. Показали ему письмо из администрации президента Туркменистана, в котором была указана дата его сегодняшнего визита. Только тогда он выдал «государственную тайну»: оказалось, что их привезли ночью для охраны, а сам президент должен прилететь во второй половине дня. Таким образом, у нас оставалось время для экскурсии вдоль пролива.

Перед нами во всей красе предстала длинная бетонная плотина, сдерживающая воды Каспия, через трубы которой вода из него с большой скоростью выливалась в залив.

Как уже говорилось, был конец марта. Издалека на проливе виднелись белые «льдины», но на море и в заливе льдов видно не было. Весьма удивившись этому факту, мы стали подходить ближе, и тогда неожиданно на наших глазах очертания «льдин» стали изменяться и превращаться в большие стаи лебедей. Они были очень недовольны нашим присутствием здесь и всячески старались улететь подальше.

Мы стали продвигались к водопаду. Берег, по которому мы шли, был покрыт барханными песками, поросшими высоким кустарником и выгоревшими от жары травами. Высоко в голубом небе ярко светило солнце, слышалось пение жаворонка. На противоположном более пологом берегу пролива виднелись изъеденные ржавчиной каркасы брошенных рыболовецких судов, некогда бороздивших пролив и залив Кара-Богаз-Гол, занимающихся рыболовством и перевозкой грузов. Теперь же, когда уровень воды в заливе упал, они остались немыми свидетелями ушедшей с этой земли жизни.

Через шесть километров мы услышали шум воды. Из-за песчаного пригорка открылось уникальное, возможно единственное в мире место -  водопад на морском проливе. С высоты пяти метров изумрудные потоки воды падали в выбитые за долгие годы ниши, образуя белоснежную пену. Ударяясь о камни, вода устремлялась к следующему порогу, поднимая столбы брызг и создавая несмолкаемый гул. Мы ещё долго безмолвно стояли, заворожённые этим зрелищем.

Глядя отсюда на залив и пролив, казалось, будто залив высасывает воду из моря. Не зря туркмены называли его «чёрная пасть»! Сильный поток воды тёк, не прекращая, зимой и летом. Так почему было не построить здесь электростанцию, чтобы получать дармовую энергию?

Вместе с водой в залив заплывала рыба, раки и крабы, которым через ступени не было хода обратно в Каспийское море. Видимо поэтому здесь собиралось немалое количество зимующих  птиц.

Под последним водопадом было много рыбы. Причем, некоторые плавали так близко от берега, что удалось поймать несколько довольно крупных голыми руками. При ближайшем рассмотрении они оказались … слепыми! Попадая с быстрым течением пролива под водопад, где вода содержит в несколько раз больше соли, рыба слепла. 

Спустившись немного ниже водопадов, увидели на берегах выброшенных прибоем, высушенных рыб. Их как будто кто-то засолил! Кстати, они оказались вполне пригодными в пищу, похожими на обычную вяленую рыбу.

На обратной дороге пришлось ускориться. Мы торопились на встречу с президентом Сапармуратом Ниязовым, которого впоследствии стали звать просто «Туркменбаши Великий».

Это событие было организовано как-то слишком уж просто. Прилетели два вертолета. В одном президент со свитой, в другом - журналисты Туркмении. Наша пёстрая компания туристов в штормовках представляла Россию, Литву и Белоруссию. Немногочисленные журналисты установили свою аппаратуру. Президент перед камерами взял лопату, сказал несколько слов (вначале на русском языке, затем на туркменском) и со словами: «Здесь, в присутствии международной общественности (это мы-то), свободный туркменский народ пускает новую жизнь в залив…..», -  сделал на дамбе канавку, пообещав вскоре взорвать плотину.

В общем, сама процедура заняла 15-20 минут, а весь остаток дня мы провели в подготовке к предстоящему переходу. Взяли у метеорологов воду и приготовились рано утром выйти на маршрут.

Залив Кара-Богаз-Гол.

Ранее утро. Дул лёгкий ветерок. Над нами небо было чистое, но над заливом стояла дымка. Начали двигаться в сторону залива Кара-Богаз-Гол,  азимут 75°.

Путь пролегал по барханам, поросшим высоким кустарником и полынными травами. Ориентиров никаких. Идти было тяжело, ноги утопали в рыхлом песке, скорость движения была небольшая, из-за тяжелых рюкзаков (каждый нес по 7,5 литра воды) часто приходилось устраивать привалы. Через три-четыре километра рельеф поменялся. Барханы исчезли, появились солончаковые острова. Растительность стала реже, а на солончаках полностью исчезла. Поняли, что находимся на песчаной косе, и дальнейший путь предстоит преодолевать по ней. Это  был наш первый переход через солончаки, необычный и интересный. Мы передвигались по  совершенно белому «снежному» пространству, и только жаркое солнце пыталось пробиться сквозь туманные испарения. Пот тёк рекой. Разрешалось попить немного воды, но только из личных запасов. Общественные 7,5 литров были неприкосновенны.

Взяли ориентир на южный берег залива Кара-Богаз-Гол, на развалины бывшего посёлка Кызылкуп, азимут 110°. Теперь на большом протяжении  мы должны были следовать этому азимуту. Ориентироваться в таком рельефе было сложно, поэтому старались определить какой-нибудь ориентир и идти на него. Но найти его на абсолютно ровном и белом пространстве оказалось невозможно, даже солнце где-то наверху было скрыто за испарениями.

После обеда нам на глаза попались несколько смерчей, блуждающих по дну залива и поднимающих на большую высоту столбы белой соли. Нам захотелось поближе посмотреть на это явление, почувствовать его силу. И это удалось, правда, добавило неприятностей: столб мельчайшей, как пудра, соли пронесся через группу, оставив на одежде, рюкзаках и лице белую пыль, заставляя слезиться глаза и чихать.

Дно залива постепенно приобрело тёмный оттенок, рыхлая сухая соль перешла в крупнозернистую соляную гальку, появились большие, гладкие как лёд участки, покрытые соляным раствором. Сначала пытались обходить их, но потом решили не терять времени и идти напрямик.

 Во все стороны до самого горизонта тянулось бескрайнее мёртвое поле. Такая обстановка начинала сильно угнетать и беспокоить.

Фрагмент карты обнажившегося дна залива

 Привалы устраивали в зависимости от состояния дна залива (в основном, когда появлялись невысокие бугры). Отдыхая на одном из таких привалов, увидели вдали силуэт непонятного объекта и подошли к нему. Нашей находкой оказался разбитый самолёт-истребитель.

Поздно вечером стали искать cyxoe и удобное место для ночлега. Немного в стороне от нашего курса увидели небольшое возвышение и решили идти к нему. К сожалению, в этом месте было много соляных «валунов», «торосов» из полупрозрачных кристаллов и небольших луж солёной воды. Пришлось вернуться назад, чтобы больше не искушать судьбу. На гладком участке дна поставили палатку, полиэтилено­вую накидку от палатки постелили вниз, подняв её края, чтобы рассол не просочился под спальники. Ложились спать уставшие, но навязчивые беспокойные мысли не давали уснуть. Особенно беспокоили слова президента о разрушении дамбы. Что если они забудут про нас и  взорвут ее? А ведь уровень Каспийского моря на 7 м выше! Куда тогда бежать?

С утра потянул холодный ветер, который сдул туман. Вокруг нас по-прежнему окружала безжизненная равнина и, казалось, что ей теперь не будет конца. Дно залива было покрыто «солевыми валунами», залито рассолом, небольшие гладкие его участки блестели на солнце. После второго привала вошли в царство крупных круглых «валунов» - причудливых кристаллов мирабили­та – таинственного образования природы. Некоторые располагались друг от друга на большом расстоянии, некоторые собирались группами так, что можно было перепрыгнуть с одного на другой. Жаль, что такое развлечение было недолгим, так как прыгать с рюкзаком было тяжело, и быстро уставали ноги.

В местах соединения больших соляных полей «валуны» образовывали настоящие торосы, только в миниатюре. Мы и назвали их условно «торосами». Они были разного размера: одни нужно было перепрыгивать, на другие забираться и спрыгивать вниз, а некоторые просто обходить. Такие образования в одних местах тянулись большими грядами длиной до сотен метров, в других располагались просто огромными массами. И везде впереди, насколько можно было видеть, простиралась только такая поверхность. Скорость движения замедлилась.

 К обеду над заливом усилился туман испарений. Справа и слева от нашего маршрута в мареве несколько раз виднелись тёмные силуэты. К одному из них мы подошли - там оказался двухмоторный истребитель-бомбардировщик (таково было наше некомпетентное мнение неспециалистов).

Двигаться по гладким соляным участкам было легче, но некоторые из них колебались под нами, и рассол стремительно вытекал из трещин. Не очень-то хотелось провалиться под толщу соляного покрова! А ведь края пласта соли очень острые. Понятно, что утонуть здесь было невозможно, но  в солёной одежде и обуви идти тоже как-то не очень хотелось. Теперь мы старались передвигаться поближе к валунам и «торосам», так как поверхность там была более прочной.

Отдых и обед устроили на них же, а потом снова тронулись в путь. Ветер стих, солнце не могло пробить туман. Удручающая картина не менялась, единственное, что нас теперь тревожило - как бы не провалиться под толщу соли. В целях страховки пришлось достать веревки, чтобы можно было в любой момент прийти на помощь. Монотонное преодоление бугров, «торосов», гладких участков дна с соляными разводами тяготило, казалось, что рюкзаки становятся тяжелее. Не добавляли оптимизма абсолютный штиль и безмолвие. Голоса поглощались многометровой толщей соли и тяжелыми испарениями залива.  Не видно было ни берегов, ни неба – все скрывала непроглядная мгла.

Вечерело. Вдали, в стороне от курса, заметили расплывающийся в воздухе силуэт крупного предмета.

«Ориентир номер три!

 Самолет номер три!» - крикнул направляющий, и мы пошли к нему, надеясь найти там пристанище для ночёвки. Попытались в бинокль разглядеть предмет, но контуры расплывались от испарений. Чем ближе мы подходили, тем больше он становился. По очертаниям предмета определили, что это небольшой корабль, и радостно ускорили шаг. И действительно! Он стоял на киле, несколько накренившись, его якорь лежал на соли, а винты поднимались над соляной поверхностью. В борту зияла пробоина. Никаких следов команды обнаружено не было, двигатель был в рабочем состоянии, на столе расставлена посуда. На борту нашли бочки с горючим, в каютах – окаменевший хлеб.