Глава 14 родительский патронаж,

Мои родители жили в Оук-Парке, пригороде Чикаго, известном своим Фрэнком Ллойдом Райтом и красивой архитектурой домов.

 

Дом моих родителей не был одним из них, по крайней мере по моему мнению. Это была приземистая бетонная коробка лежащая посреди прерий.

 

Я полностью поняла, почему городская ассоциация впала в истерику, когда мои родители показали им планы.

 

Сегодня вечером, прерывая обычные тишину и покой окрестностей, наступивших после сумерек, мужчины в футболках с надписью "J & Sons" под жестким контролем моих родителей выносили мебель из дома и грузили в ожидающие грузовики.

– Вы переезжаете?

 

Смех моей матери зазвенел. – Конечно, нет. Просто небольшой косметический ремонт.

 

Конечно, она могла. У моего отца было огромное количество денег, и моя мать любила делать перестановки.

 

– После наступления темноты?

– Они приехали на два часа позже, и я сказала их руководителю, что я не заплачу им, пока все не будет сделано.

 

А что, подумала я, это жизнь в одном проценте. Кроме того, было свидетельство того, насколько много мебели они накопили в своем блочном доме.

– Почему здесь нет Пенне Бейкера?

 

Пенне Бейкером был старый, тощий дворецкий моего отца, Вероятно, он был моим самым нелюбимый человеком в доме.

 

– На самом деле, он в опере этим вечером. Это его день рождения. – Она взглянула на меня. – Я полагаю, что ты прислала ему карточку с поздравлением?

 

– Я этого не сделала.

 

Вздернутый нос Мамы сказал мне, что она думала об этом нарушении этикета. Она повернулась и вошла в дом снова, и я послушно шла позади.

 

– Почему ты решила сделать косметический ремонт?

 

– Пришло время. Последний был пятнадцать лет назад, и я захотела, вдохнуть жизнь в этот дом. – Она остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на меня. – Ты слышала, что Роберт ожидает прибавление еще раз?

 

Роберт был моим братом и самым старшим из детей Меритов. – Я этого не знала.

 

Поздравляю их. Когда ожидают ребенка?

 

– Июнь. Это очень увлекательно. И этот Дом не подходит для внуков и детей, не так ли? – Она положила руки на свои бедра и огляделась, она не ошиблась, дом не был создан для внуков. Все было бетонным, монохромным и остроугольным.

 

Это было тем, что из за рождения своих внуков, мои родители казались лучше.

 

– Если ты говоришь так:- сказала я, не споря. – Папа рядом? Мне нужно поговорить с

ним.

– Он здесь, и он будет рад услышать о тебе. Мы же не вечны, ты знаешь. Ты должна рассмотреть вопрос о предоставлении ему шанса.

 

– Я бы дала ему много шансов, прежде, чем он попытался подкупить Этана. Но что было, то было.

 

– Мне просто нужно поговорить с ним, – сказала я, готовая взять на себя только обязательство больше ничего.

 

Мы спустились вдоль стены прихожей к офису моего отца. Дизайн моей матери уже нашел свой путь сюда.

 

Дом был строгим и стерильным бастионом модернизма, он мог стать фоторекламой в итальянском дизайнерском журнале. Бледный ковер покрывал бетонный пол, а офис освещался люстрой из цветного стекла.

 

Современные художественные полотна покрывали стены. Они были, вероятно, частью офиса моего отца до того, как моя мать взялась за его кабинет, но они выглядели совершенно по другому в этом ярком, веселом офисе.

Отец мой, с другой стороны, казался совершенно неуместным здесь.

 

Даже в столь поздний час, он носил черный костюм. Он стоял в середине комнаты, наклонившись с, несомненно дорогой, клюшкой в руках.

 

В нескольких метрах от него, лежал хрустальный бокал на полу, готовый для получения мяча. Он рассчитал траекторию, а затем плавно взмахнул вытянутыми руками и идеальной дугой, отправил мяч по ковру к отверстию на конце его мнимой лунки. С звоном стекла, он попал туда.

 

Он не заметил нас, пока не наклонился, чтобы поднять мяч и, взяв его в руки, он наконец посмотрел на меня.

 

– Посмотри, кто пришел, Джошуа.. – Моя мать сжала мои плечи, затем схватила пустую кофейную чашку со стола моего отца и направилась к двери. – Я просто дам вам двоим поговорить.

 

– Мерит, – сказал отец.

 

– Папа. – Он сунул мяч в карман.

 

– Что я могу сделать для тебя?

 

Я была приятно удивлена, он обычно начинал разговоры со мной с обвинений или оскорблений.

– Мне нужна услуга, на самом деле.

 

– Да? – Он положил свою клюшку в высокую керамическую вазу, которая стояла в углу комнаты.

 

– В Маленькой Италии есть склад. Мне интересно, сможешь ли ты рассказать мне что нибудь о нем.

 

Убрав свою игрушку, мой отец сел за гигантский стол, который было похоже был сделан из цельного ствола дерева.

 

– Почему ты хочешь это знать?

 

Карты на стол, подумала я.

– Владелец или кто-то еще, знающий это имущество, имеет что-то общее с убийством вампиров.

– И ты не можешь найти эту информацию в интернете? Я покачала головой. – Ничего вообще.

 

Он смотрел на меня скептически. – Я поручу рассмотреть эксперту- другу, но мне не хотелось бы говорить, что с помощью информации, которую он мне добудет, кого то обвинят

0вубийстве.

 

0Янадавила сильнее. – Клерку не нужно знать, для чего мы используем информацию.

 

– Мы, – сказал он. – Ты и Этан?

 

Я кивнула. Мой отец и я никогда не обсуждали Этана, или что-нибудь еще, когда Этан вернулся.

 

– Он жив и здоров, я так понял.

– Так и есть.

 

– Это хорошо. Я рад это слышать. – Он, казалось, испытал облегчение.

 

Он привел в движение вражду между Этаном и Селиной, что привело к гибели Этана, и наверное, чувствовал себя ответственным за это, по крайней мере где то глубоко в своем сердце.

 

Не то, чтобы я думала, что моему отцу все безразлично, он безусловно заботился, но он был до такой степени поглощен собственными потребностями, он манипулировал людьми, как шахматными фигурами, чтобы получить то, что он хотел. даже если он считал, что он делал это для блага других.

 

Он посмотрел на меня. – Ты и я еще не говорили. Я имею в виду, о том, что произошло.

– Мы говорили достаточно. – Мой желудок нервно сжался, как это часто случалось, когда мой отец говорил, что мы должны "поговорить" о вещах. Такие разговоры редко заканчивались благополучно для меня.

 

– Мы говорили достаточно для тебя, чтобы узнать некоторые факты? Возможно.

 

Но всю правду? Возможно, нет.

 

Он взглянул на фотографии на своем столе, и взял небольшую серебряную рамку.

0Язнала, что за фото он держал в своей руке – фотографию ребенка, который был бы моей старшей сестрой. Первая Кэролайн Эвелин Мерит.

 

– Ей было всего четыре года, Мерит. Это было чудо, что твоя мать и брат спаслись от крушения, но чудо не было достаточно большим, чтобы спасти ее.

 

Голос его был задумчивым. – Она была таким умным ребенком. Такая счастливая. Так полна жизни. И когда она умерла, я думаю, мы тоже немного.

 

0Ясочувствовала. Я не могла себе представить, как это трудно было бы потерять ребенка, особенно в таком молодом возрасте.

 

Но Роберт и Шарлотта также пережили это, и они были необходимы моим родителям.

 

– Ты родилась, и мы были так счастливы. Мы старались дать тебе жизнь, которую не могли дать ей.

 

Мой отец был твердо убежден, что может контролировать и формировать мир вокруг себя. Он вырос, считал он, без достатка, потому что мой дед приносил домой только зарплату полицейского.

Решение? Создание одного из крупнейших в Чикаго бизнеса.

 

Я была решением смерти Кэролайн. Я должна была быть ее заменой, вплоть до имени, поэтому даже сегодня я Мерит, а не Кэролайн. Но это бремя было несправедливым и слишком тяжелым для ребенка.

 

– Я не могу заменить ее. И никогда не могла. И ты решил сделать меня бессмертной. но ты не спросил меня, чего я хотела.

 

 

Он поставил фотографию на стол и посмотрел на меня, и его взгляд теперь был холоднее. – Ты упрямая, как и твой дед.

 

Я не оспаривала это, так как не считала это оскорблением.

 

Мой отец поправил картинки на своем столе, чтобы они выстроились так как надо. – Я может быть в состоянии получить информацию, которую ты просишь, – сказал он.

 

Облегчение затопило меня. – Спасибо, – торжественно заявила я, надеясь, что он понял, что я имела в виду. Я схватила ручку и блокнот со стола и записала адрес склада, а затем положил все назад на его стол.

 

Мой отец посмотрел на блокнот молча мгновение, головой наклонена, как будто он что-то обдумывал.

 

– Но имей в виду, близится мой выход на пенсию, Мерит, и скоро твой брат будет все решать. Я не планирую делать это немедленно, он еще не способен играть в шахматы с городом.

Так что я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня..

 

Я почти испытала облегчение оттого, что он попросил. Эта просьба была напоминанием, очень знакомым, что никто не был свободен, когда приходил к моему отцу. Я вернулась на знакомую территорию, ожидая дальнейшего.

– Что? – спросила я.

 

– Вы ранее договорились встретиться с Робертом. Я хотел бы, чтобы вы следовали этому обещанию.

 

Это было также общим рефреном. Мой отец считал, что будучи подключенным к Дому, будет стимулировать шансы Роберта на дальнейший успех компании.

– Хорошо.

 

Мой отец приподнял брови. – И это все? Не аргументируя?

 

– Он мой брат, – просто сказала я. – И ты прав, я согласилась это сделать.

 

Но если это для политической выгоды, то встреча с вампирами, точно не заставит людей полюбить его. Мы не очень популярны сейчас.

 

– Возможно, нет, – сказал он. – Но ты пользуешься популярностью у твоего вида.

 

– Что именно такое "мой вид",?

 

Он махнул пренебрежительно.

 

– Пожалуйста, скажи Роберту, чтобы он позвонил мне. – Я вышла из его кабинета, и не оглянулась, чтобы убедиться, что он победно улыбается. Но я бы поставила хорошие деньги на это.

0* * *

0Ясчитала свой визит в Дом Меритов успешным, но это не будет видно немедленно.

 

Даже если мой отец выполнит свое обещание проверить имущество, это был длительный поиск информации.

Плюс, было уже поздно, и офис клерка давно закрыт на ночь.

 

После прощания со своей матерью, я сидела в своей машине за пределами дома в оранжевой развалюхе и обдумывала свои следующие шаги.

 

0Ямогла вернуться в комнату Опс полной чувства безнадежности или в офис Этана, который также точно не был наполнен надеждой в данный момент. Я проверила свой телефон и не обнаружила никаких сообщений, это ранило мое сердце.

 

0Яне ожидала, что гнев Этана вдруг спадет, и он будет в восторге, что я присоединилась

0ктайному обществу, но просто написать мне было бы хорошо. Не то, чтобы у него нет других вещей на уме, подобно Дому.

 

И, возможно, Дом был ключом. КГ была ценна. Я знала это. Я видела их в действии. Они помогли мне выйти из заварухи, и они дали нам решающую информацию о том, что ГС попытаться сделать с Домом, даже если они не догадывались, как далеко ГС пойдет, обманывая нас.

 

Если бы я мог использовать свои связи с КГ, чтобы спасти дом, или чтобы решить все проблемы? Если бы я могла помочь сохранить наш Дом.

 

Джонах ответил сразу же с сарказмом.

 

– Ты звонишь, чтобы сказать мне, что ты пригласила Этана на нашу следующую встречу КГ?

 

– Ты весел. К сожалению, у меня больше плохих новостей. У Маккетрика алиби на убийство в Наварре, такое, что даже биометрическая проверка подтвердила, он не был там.

 

– По крайней мере, мы можем отбросить эту нить, – сказал он.

– Это было нашей мыслью точно.

 

Есть прогресс в получении помощи для Дома Кадогана?

 

– Пока нет. Наш контакт в ГС пугливый. И есть почему, если они узнают, что она была утечкой информации для КГ. она получит удар осинового кола.

 

– Этого не достаточно, Джонах. Это мой Дом на линии огня. Скажи ей. скажи, что я просто хочу, встретиться. Спроси ее, может она сделать это.

 

– Мерит, я не могу.

 

Но я никогда не принимала никаких "нет", и я бы читала мой Канон как хороший маленький вампир.

– Ты сказал «она». Есть только две участницы ГС, Джонах. Одна из Норвегии – Даника

 

0идругая из Великобритании – Лакшми. Это означает, что я пятьдесят на пятьдесят угадала члена, который является правильным. – То, что мы построили, только потому, что мы делали это без нее.

 

Джонах помолчал. – Ее зовут Лакшми Рао. Позволь мне поговорить с ней.

 

– Спасибо, Джонах. Я бы сделала для тебя тоже самое, ты ведь знаешь.

– Я знаю, ты могла бы. И это пугает меня.

Он повесил трубку. Я включила машину и включила тепло, все еще сидя за моим родительским домом. Это, вероятно, не продлится долго, соседи позвонят по поводу девушки в автомобиле-драндулете "смотрящим" в доме, но я не хотела, возвращаться внутрь, пока ждала ответа.

 

Может быть, мой отец и я имели прорыв, возможно, он просто ностальгировал. В любом случае, я знала, когда следует уйти.

 

Зазвонил телефон, даже не минутой позже.

 

– Алло?

– Она согласилась на встречу, но это все.

 

– Этого достаточно. Спасибо.

 

– На Дирижабле в закусочной Ван Бурен. Это рядом с библиотекой.

 

– Я знаю, где это, заверила я его. Это было рядом с библиотекой Гарольда Вашингтона, рядом находился также отель Дендридж, где члены ГС жили во время пребывания в Чикаго.

 

– Встретит нас там в течение часа. И никому не рассказывай, даже Этану об этом. Считайте, что это твое первое задание КГ – предотвращение разрушения Дома

Кадогана.

 

Вместо чувства тяжести на своих плечах, что должно было последовать, это просто заставило меня чувствовать себя более решительной.

 

– Увидимся там, – заверила я его и надела ремень безопасности. моя позиция (спортивный термин)возможно, не была красивая, но все, что имело значение, это окончательный счет.

 

* * *

 

Было уже поздно, и относительно тихо. Я припарковалась на Ван Бурен, дальше, чем мне хотелось бы, затем вернулась на State Street в закусочную на дирижабле, которую выбрала член ГС.

 

Серебряная цепочка логотипа светилась в темноте: блестящий Дирижабль с надписью "Пончики" вдоль него моргал неоновыми розовый буквами.

Я открыла дверь и попала под аромат сахара и дрожжей.

 

Ресторан был небольшим и пустым, за исключением усталых подростков за прилавком и Джонаха, сидящем за розовом столом в углу, глядящего на свой телефон.

Он поднял глаза и кивнул, потом встал, чтобы встретить меня.

 

– Она должна быть здесь в любую минуту.

 

Я кивнула, мои ладони вдруг стали потными от нервов. Эта женщина могла стать судьбоносной для Дома Кадогана щелчком пальца или, возможно, правильнее, для Дария.

На самом деле, судя по ней, она могла стать мечтой.

 

Лакшми Рао вошла через переднюю дверь. Как и большинство других вампиров,

благодаря естественному иммунитету к гламуру, я чувствовала, это по скольжению по залу и по простому прикосновению к мальчику за кассой, который мечтательно повернулся и начал считать вслух отверстия в пончиках на складе за ним.

 

Но самое интересное? когда Лакшми увидела Джонаха, она посмотрела на него, как будто он был первым стаканом воды, что она увидела после месяцев проведенных в пустыне.

Выражение его лица, с другой стороны, было совершенно деловым.

 

Так что у г-жи Рао, члена ГС из стана Дария, были чувства к Джонаху, Капитану охранников, члену тайной организации, предназначенной следить за ней.

 

И он, судя по всему не догадывался об этом.

 

Как это жизненно.

Она посмотрела на меня, давая мне краткую оценку. – Вы должно быть Мерит.

 

У меня не было ни малейшего представления об этикете.

 

Должна ли я была разговаривать теперь с членом ГС? Я решила, что будет лучше ответить. – Да, это я.

 

Она мягко улыбнулась. – Это хорошо, что мы с вами встретились. Я сожалею, что при таких неудачных обстоятельствах.

 

– Была ли за тобой слежка? – спросил Джонах.

 

– Я очень сомневаюсь в этом. А если бы и была, я потеряю их на обратном пути. К сожалению, у меня не так много времени. Боюсь, что это так.

 

Я ничего не могу сделать, чтобы помочь.

В момент, мои надежды были разрушены. – Ничего? Что вы имеете в виду, говоря ничего? Они собираются отнять у нас Дом.

 

 

– Тише – пробормотал Джонах, бросив взгляд на кассира, но тот по-прежнему занимался подсчетом.

 

– Я только один из членов организации, Мерит, и я не в большинстве. Наказание Дария слишком тяжелое, но я не имеют права на оспаривание, поверь. у меня есть вопросы, тайно задаваемые конечно, но просто нет никакого способа свернуть Дария с его нынешней курса.

 

Было явное сожаление в ее глазах, которые заставили меня чувствовать себя чуть лучше.

 

– Мне очень жаль. Но это невозможно. Я не имею полномочий для отмены его решений.

 

– А как насчет яйца дракона?

 

Лакшми застыла. – А что?

 

– Я предполагаю, что Дарий не отдал его еще феям и не отдаст, пока не будет уверен, что они сделают то, на что согласились. Вы знаете, где оно?

 

Она посмотрела на меня внимательно момент. – Я не знаю точно.

– Я буду вам благодарна, – сказала я. Обещаю сделать все, что вы хотите. Я прошу вас, если это то, что вы хотите. Пожалуйста, пожалуйста, не позволяйте ему забрать мой Дом, Лакшми. это мой Дом. В первый раз в моей жизни, это действительно мой Дом.

Эта мысль вызвала слезы на моих глазах.

 

– Мне очень жаль, – сказала она снова. – Мне известно лишь то, что оно было спрятано

0вхорошо охраняемом месте.

 

Я отвернулась, вытирая слезу, которая сползла вниз по моей щеке. Я не хотела плакать перед моим партнером и членом ГС. Может быть, как Дарий сказал Этану, я была также слишком человечечна.

 

– Я должна идти, – сказала Лакшми. – И я желаю вам удачи. – Она бросила долгий взгляд на Джонаха. – Было очень приятно видеть тебя снова. Мне жаль, что это было при этих условиях.

Затем она исчезла за дверью в темноте.

 

Мне хотелось плакать. Я хотела сидеть и плакать или, что еще лучше, похоронить свои печали в трех или четырех десятках отверстий в пончиках, что кассир так аккуратно подсчитывал.

 

– Давай выйдем на улицу, – сказал Джонах, осторожно ведя меня за дверь. Холодный воздух был освежающим.

 

Мы шли к углу улицы, где я припарковалась и стояли в темноте мгновение.

– Она влюблена в тебя, – сказала я. Он откашлялся нервно. – Я знаю.

 

– Вот почему она согласилась на встречу, не так ли? – Я посмотрела на него.

 

– Вот как ты получил ее, чтобы она помогала?

Он кивнул, только один раз.

 

– Это какой то бардак. Я думаю, что было бы неправильно с моей стороны, предложить тебе сыграть с ней в "Семь Минут на Небесах" таким образом, чтобы она помогла достать нам яйцо?

 

Он посмотрел на меня искоса. – Ты предлагаешь мне сделать это с ней, чтобы она спасла твой дом?

 

Я слегка улыбнулась. – Да. А ты бы смог?

– Нет И ты должна вернуться. Они будут интересоваться, где ты есть.

 

Я не была так уверена в этом.

 

* * *

 

Чувствуя себя наголову разбитой, я поехала домой. Дверь кабинета Этана была открыта, так что я рискнула и заглянула внутрь, полагая, что Майкл Донован был в комнате, и ведет тяжелый мозговой штурм изучая контракт.

Но Майкла нигде не было видно, не было и Пейдж с библиотекарем.

 

Этан и Лейси были одни, с фортепианным концертом по радио и бутылкой вина на столе.

 

Они сидели рядом друг с другом на диване в гостиной. Этан, положив одну ногу на другую, читал правовые документы на длинных листах бумаги. Лэйси сидела рядом с ним, ее ботинки лежали на полу, ноги поджаты под себя. Она что то сканировала на планшетном компьютере.

Они выглядели совершенно комфортно. Даже в некоторой степени уютно.

 

Мой желудок сделал очередное падение, что каждый раз подносила ему моя подростковая неуверенность.

 

Но это было не единственное мое чувство. Я просто просила члена ГС, сохранить этот Дом, плакала перед этим членом ГС, и к чему я вернулась, к этому?

 

Этан, возможно, был зол, но так и я была.

Возможно, ощущая магическое цунами, которое сопровождало меня в комнате, Этан поднял голову. – Да? – спросил он. Его тон был равнодушный, он был все еще зол.

 

Это разозлило нас обеих, так как я вломилась в будущую главу дневника Лейси, озаглавленную "Как я провела уютную Ночь с Этаном Салливаном и бутылкой Мерло".

Мне действительно, действительно она не нравилась.

 

– Могу я поговорить с вами, пожалуйста, Льеж?

 

Этан смотрел на меня на мгновение перед тем, как отложить свои бумаги.

 

– Лейси, ты извинишь нас?

Она посмотрела и послала мне сопливую улыбку, которой он не видел, потом развернула ноги и встала изящно с дивана. – Конечно. Я могла бы подышать немного свежим воздухом. – Она подошла к двери, оставив свои ботинки рядом с диваном – четкое указание, что она вернется.

Конечно, она это сделает.

 

– Время идет, Страж. О чем ты хотела поговорить?

 

Мне на самом деле не было ничего конкретного сказать ему, я просто хотела выгнать ее из комнаты, и, возможно очистить воздух.

 

Но его тон был жестким, и он дал мне момент, чтобы подобрать слова, которые не были бы злыми.

 

Она бросала мне вызов своим присутствием в его офисе и своим очевидным намерением наложить руки на Этана и не отпускать.

 

– Вы добились какого нибудь прогресса? – спросила я.

– Не особенно. Адвокаты начали чрезвычайное движение против действий ГС, но, как мы и предполагали, у нас проблемы со временем, чтобы убедить судью принять под свою юрисдикцию данный случай.

 

Нет ни одного моего знакомого, за мою очень долгую жизнь, имеющего материал для шантажа ГС, и Майкл установил, что Башня Клаудии, прямо сейчас, особенно хорошо укреплена, так что не будет никакого попрошайничества фей. – Его челюсть была крепко сжата.

 

Он, был явно обеспокоен, но я не могла его винить.

 

– А ты? – Спросил он.

 

– Мы подтвердили, что Mаккетрик не убивал Катю и Зою. У него есть алиби – он был на сборе средств с мэром Kовальчук.

 

– Это не оставляет нам много.

– Это не оставляет нам подозреваемых вообще, кроме того, что мы знаем, что девушки

были убиты вампиром Наварры.

 

Джефф проверит в Доме биометрические системы, а Люк с Уиллом собираются посмотреть, были ли какие нибудь нарушения Наваррскими вампирами в последнее время.

 

– Хм. – Он стряхнул невидимую пылинку с коленей, потом посмотрел на меня. – Ты рассказала Джонаху об этих последних событиях?

 

– Да.

– Конечно же, да. Потому что вы двое близки. – Была опасная грань гнева в его голосе, это, возможно, было вызвано страхом или ревностью, но единственное, что имело значение то, что это было направлено на меня.

 

Я не сомневался, откуда взялось это изменение отношения. Я возлагала это на длинноногую блондинку вампира, покинувшую комнату. Она сажала семена сомнения в наших отношениях, и я бы поставила деньги, что чем больше они проводили время вместе, тем больше становилось этих сомнений.

 

– Мы не близки, не так, как ты предполагаешь. Не так, как Лэйси преподносит это тебе.

0Иэто не имеет ничего общего с этим расследованием.

 

– И ты готова подтвердить это?

– Готов ли ты подтвердить, что между тобой и Лейси ничего нет? Она выглядела довольно удобно на диване.

 

– Это совсем другое.

 

– Потому что Джонах знает, что я стремлюсь к тебе, но она не совсем уверена?

 

Он сжал челюсти.

– Ты думаешь, что я был неверным?

 

– Ты хочешь сказать, что я была неверна?

 

– А ты?

 

Я вздрогнула от комментария. – Как ты смеешь спрашивать меня об этом.

 

– Есть слухи, Мерит, о партнерах КГ. Что они работают. тесно. вместе.

Его тон стал снисходительным, и я вдруг почувствовала себя очень маленьким ребенком, стоящим перед своим отцом, который был в ярости на то, что я сделала. Этан был зол, и мне было жаль, что он не чувствовал мои клятвы Кадогану и КГ не были в оппозиции.

 

Но я знала Джонаха, и я знала, что ничего не было. Я все еще верила в дело, и я собирался извиниться только за это.

 

 

Мои глаза посеребрились, мое сердце билось быстрее, кровь гудела в моих венах, когда мой гнев рос. – Это работа. Это только работа, и ничего больше.

 

Приподняв бровь с высокомерием, которое меня всегда раздражало. Это, возможно, была его подпись, но это был смехотворный ответ. Смешной ответ. к действительно смешным аргументам.

 

Мы действительно спорили о неверности? Бог знал, что я любила этого человека, но он был упрямым, тугозадым в управлении уродом, который действительно знал, как нажать на мои кнопки.

 

– Этан, мы лучше, чем все это, – Я не знаю, что она наговорила тебе, – сказала я, – но

ты знаешь, я бы не стала изменять тебе. Она манипулирует тобой, воздвигает стены между нами, что вредит этому Дому, потому, что у нее есть чувства к тебе.

 

– Мной не манипулируют, – сказал он, не совсем уверенно, но, казалось, немного сомневаясь.

 

– Хорошо, – сказал я. Мы застыли там в ужасном, неловком молчании на мгновение.

 

– Я чувствую себя преданным.

Я закусила губу противясь внезапному натиску слез. – Я знаю. И мне жаль.

 

Этан кивнул, но ничего не сказал.

 

– Хорошо, тогда, – сказал я. – я должна вернуться к работе. – удрученная и злая я пошла

0кдвери.

– Куда ты идешь?

 

– Я не совсем уверена. Но я думаю, нам нужно некоторое пространство, прежде чем мы можем сказать то, о чем будем потом сожалеть.

 

Предположим, что мы уже не вместе.