Вбегают Платон и Капитон с невестами.

ПЛАТОН. Что случилось, папенька?

БОЯРИН. Царь-государь желает вас послами к Калинову мосту отправить.

КУПЕЦ. Узнать, чего там забугорные правители против нас затеяли?

БОЯРИН. Нельзя ли нам от их претензий, как-то отбояриться…

КУПЕЦ. Или недорого откупиться.

КАПА. Ой, Платоша!

МИЛА. Ах, Капитоша.

КАПА  И  МИЛА (вместе). Честь-то какая!

МИЛА. Капитоша, ты уж привези мне чего-нибудь очень заграничного. Только смотри – самого-самого…

КАПИТОН. А-то… Меня на мякине не проведешь.

КАПА. А мне, Платоша, тоже привези. Только ещё заграничнее. Чтоб ни у кого такого не было.

КАПИТОН И ПЛАТОН (вместе). Привезем.

МИЛА И КАПА. Не забывайте нас.

КАПИТОН И ПЛАТОН (вместе). Не забудем!

 

Боярин и купец с сынами уходят.

КАПА. Ах, мне просто не терпится узнать, что он мне привезет?

МИЛА. И мне не терпится.

КАПА. А ты терпи. Я же терплю.

МИЛА. А я не терплю что ли? Сильнее твоего терплю. (Уходят.)

ВОЕВОДА. Ох, балаболки! (Подходит к окну, зовет.) Ваня, поди-ка сюда… (Сам с собой.) Иван хоть и крестьянский сын, а ума-то у него побольше будет, чем у боярского и купеческого сынов. Пошлю я его с ними. Пусть поглядит, что там за Калиновом мостом затевается?

Входят Иван и Марья.

ВОЕВОДА. Иван, у меня к тебе дело государственное…

 

Марья отпускает руку Ивана, кланяется воеводе, хочет уйти.

ВОЕВОДА. Останься, Маша, ты нам не помешаешь. Иван,  Чудо-Юдо паганое беззаконное у Калинова моста стоит. Того гляди на мост ступит. Царь-государь посольство посылает – боярского и купеческого сыновей. Съездил бы и ты, Иван, с ними, поглядел, что там к чему идет. 

ИВАН. Слушаюсь, отец-воевода. Только гордые они оба, не примут ведь меня в свое посольство.

ВОЕВОДА. И не надо. Ты с ними, как человек для услуг поезжай – костер разжечь, еды сварить, ночлег устроить. А сам примечай… Согласен?

ИВАН. Согласен, отец-воевода.

ВОЕВОДА. Ну, добро. Ты тут пока с Машей  прощайся, а я пойду, распоряжусь насчет дороги…

Воевода уходит.

ИВАН. Ну, что, Маша, будем прощаться…

МАРИЯ. До свиданьица, Ванечка! (Приникает к Ивану.) Береги себя, не забывай меня в чужой стороне…

ИВАН. Да, что ты, Машенька, такое говоришь? Не забуду я, ни тебя, ни родную сторонушку.

 

Входит воевода.

ВОЕВОДА. Попрощались. Вот и ладно. Пора в путь-дорогу. Капитон с Платоном уж на коней садятся, поспеши.

ИВАН. Небось, не отстану. (Поклонившись, выходит.)

Все выходят.

Затемнение.

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Избушка бабы Яги.

На пороге сидит баба Яга.

БАБА ЯГА. (Поет.) Как в дремучем во лесу,

                       Там где тропы тайные,

                       Службу древнюю несу

                       Я    необычайную.

Свиснет бабушка Яга –

Лес замрет, насупится,

Я услышу, чья нога

На тропе оступится.

Кто крадется к нам, в глуши,

По делу иль дурачится?

                       Кто  украдкою бежит,

Да с оглядкой прячется?                 

Скучнехонько, однако. Ни леший не пробегал, ни кикимора не забредала; пропал куда-то учёный котище, и  Волчище серый хвостище кругом не рыщет. Про богатырей уж не говорю – давно их не видела – перевелись видно.  Век лишь и спала, а что в мире делается, уж и не знаю. И спросить не у кого. Кликнуть, что ли, свиснуть? Авось, кто и явится.   А и кликну, а и свистну, – что такого? Стыдно ли гостей позвать?

 

Баба Яга пронзительно свистит.

КИКИМОРА (тут же появляясь). Чего рассвистелась! То спит без просыпу, - то, вдруг, песни горланит, да  свистит – буянит! Тихо!

БАБА ЯГА. А что это ты командуешь. Хочу свищу, хочу песни пою. Наш лес, что хочу в нем то и делаю.

КИКИМОРА. Сегодня – наш, а завтра…

БАБА ЯГА. И завтра наш будет. (Опять свистит.)

Появляется Леший.

ЛЕШИЙ. Тихо, Яга! Ты чего это расходилась?

КИКИМОРА. Видимо, мухоморов объелась, вот страх и потеряла.

БАБА ЯГА. Да я и без мухоморов никого не боюсь. Кого мне бояться, вас что ли?

КОТ БАЮН (появляясь следом за лешим). Мяу! Она же поди-ко еще не в курсе, что тут у нас творится…

БАБА ЯГА. А что тут у нас творится? У меня ноги  болели. Особенно костяная. Я снотворного приняла, да спала без просыпу. И никто меня старую не навестил, не разбудил, новостей не рассказал. Докладывайте, что тут у нас стряслось?

КОТ БАЮН. Ну, так вот тебе первая новость, она же и последняя: Чудо-Юдо поганое, беззаконное из норы вылезло.

ЛЕШИЙ. У Калинова моста стоит.

 БАБА ЯГА. Вона как! А у меня и в избушке-то  то не прибрано.

КИКИМОРА. Да ты чего – привечать, что ли его собралась?

         БАБА ЯГА. Ещё чего! Просто, коль чудище поганое завелось, то скоро и богатырь должен явиться. А у меня и баня не топлена и в печи  не жарено, не напарено. Экие хлопоты! И что ему, поганому, в норе-то своей не сиделось?

ЛЕШИЙ. Силой своей похвастаться решил. Меряться ею хочет.

БАБА ЯГА. Да давно ли мерялись? Ста лет не прошло. Две головы отсекли, третью для покаянья оставили. Забыл он, что ли?

КИКИМОРА. Забыл видимо.

КОТ БАЮН.  Старая-то голова у него от старости почти ничего не помнит. А те, что новые отросли, и вовсе   ничего не знают. Такие небылицы о прошлом плетут – слушать тошно. Особенно мне – коту ученому.

БАБА ЯГА. А Серый волк где?

КОТ БАЮН. У Калинового моста сидит. За Горюч-камнем затаился, караулит, чтобы нечисть всякая забугорная к нам в лес не пробралась…

БАБА ЯГА. Это – правильно. Караульте. А то потом её, нечисть эту чужеземную, ничем не выведешь…

ЛЕШИЙ. Тихо! Идет кто-то…

КИКИМОРА (прислушиваясь). Трое идут.

ЛЕШИЙ. Напрямки ломятся. Видно, что троп лесных не знают…

БАБА ЯГА. Ну, вот и богатыри пожаловали… Скройтесь с глаз – встречать буду.

 

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.