Всенощное бдение под память жен-мироносиц

Христос воскресе!

Диавол восстал на Бога, хотя, конечно, повредить Ему ни в чем не может. Но ненависть его весьма сильна, и, чтобы как-то Богу досадить, диавол решил погубить любимое творение Божие — человека. И в этом очень много преуспел. Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, поэтому человек есть троица: муж, жена и дитя. И, враждуя на человека, сатана хочет эту троичность, отпечаток Божества в человеке, разрушить. Действительно, мы видим, что каждое из лиц этой троичности начинает менять свою ипостасную сущность: мужчины теряют свою мужественность, женщины — женственность, дети — детскость.

Как это проявляется, очень наглядно показано в святом Евангелии: женщины остались с Господом при Кресте, женщины первые пришли на гроб, первые сподобились видеть воскресшего Христа. А мужчины? Мужчины разбежались и, когда женщины рассказали, что видели воскресшего Господа, даже не поверили им. Поэтому именно женщину, Матерь Свою Пречистую, Господь вознес превыше неба и земли и соделал Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим.

И на нашем народе видно, как человечество изменило свою ипостасную сущность. У нас женщины стали работать на двух работах, да еще могут по магазинам ходить, детей воспитывать и еще своих мужей нянчить — то есть стали как мужчины, причем очень сильные мужчины. А мужчины превратились в слякоть, не способны ни семью содержать, ни бросить курить, ни отказаться от рюмки водки. Работать никто не может, ну просто не способны. Пока стоишь над ним с палкой, заставляешь, он немножко будет делать, а когда отойдешь — не будет. Почему такая слизь вместо мужественности? Утратили свою ипостасную сущность. А восстановление ее возможно только через благодать Божию. Если человек соединяется со Христом через веру, его падшее естество начинает восстанавливаться. После того как Дух Святый сошел на апостолов, они вновь обрели утраченную мужественность, стали храбрыми, сильными, сотворили великие дела.

Поэтому каждый из нас должен это осознать, и все, что противоречит замыслу Божию о нас, надо из сердца изгонять. Многим женщинам, например, хочется быть главой семьи, хочется властвовать, хочется в своей маленькой сфере заниматься и финансовой деятельностью, все средства к рукам прибрать, стать генеральным директором семьи. В некотором смысле это оправдано, потому что муж теперь — это не мужчина, а неизвестно кто. И в этом большая вина и наша как христиан. Ведь Господь ничего не требует с язычника, безбожника, Господь обращается к нам. И каждый из нас должен жить по заповедям Божиим. А заповедь Божия какая? «Жена да боится своего мужа». Муж есть глава домашней церкви, а жена повинуется мужу во всем. Современному человеку это дико, страшно и тяжело слушать, а подчас и вообще невыносимо. Поэтому и дети, вместо того чтобы быть кроткими, послушными, смиренными, становятся наглыми, напыщенными. Они не знают послушания, потому что нигде и ни в чем его не видят. А от этого, в свою очередь, утрачивают свои детские свойства: простоту, непосредственность, целомудрие.

Это дело, конечно, дьявольское. Все разрушается: семьи, народ. Какой у нас был прекрасный народ, сильный, способный, трудолюбивый, очень разумный, талантливый. А во что превратился? В какое-то стадо, которое не способно ни на что. Имея самую богатую страну, беднее всех живут и вообще не знают, что делать, и руки опустились. Войны нет, засухи нет, катаклизмов нет — а есть нечего, и все только говорят, говорят. Земли, что ли, нет? Ну посей, сожни и ешь, и все. Нет, никому даже в голову не приходит, что надо просто делать, тогда что-то и будет, а все думают каким-то образом других заставить.

И вот святая Церковь прославляет жен-мироносиц за их любовь ко Христу, за то, что всю свою жизнь они поставили на службу Ему, они возлюбили Его. Хотя они многого не понимали, конечно, из того, что Господь им говорил, но сердце их было устремлено к Нему. И Господь за это устремление сердца им дал такую милость и такую благодать, что они первыми увидели Его воскресшим из мертвых. Вот так же и мы должны устремляться ко Христу, любя Его. Надо стараться все время жить так, чтобы, оглядываясь вокруг, думать: чем мы можем Христу послужить, как Ему послужить? И Господь нам указал этот путь. Он сказал: то, что «вы сделали одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Поэтому если мы любому человеку оказываем любовь, милосердие, то есть проявляем задуманные Богом человеческие свойства души, которые особенно должны быть присущи женщине — милосердие, кротость, спокойствие, тишину, — тогда через нас Господь будет творить чудеса, тогда мы встанем на свое подлинное место. А если мы стремимся подменить другого, занять его место, получается как на корове седло, некрасиво, уродливо.

Что может быть позорней для страны: мужчин не нашлось — и вот женщина премьер-министр или женщина — директор завода?! Вообще, значит, уже все кончено, конец света. Женщина вместо того, чтобы таким замечательным делом заниматься, как созидать собственную семью, служить мужу, любить детей, воспитывать внуков, хранить, скреплять домашний очаг, — вместо этого занимается какой-то ерундой: металл льет или еще что-то. Это же совершенно дикие вещи. Но эта дикость настолько вошла в сознание человека, что многим кажется: да без этого и жить нельзя. На самом деле от естественного своего призвания, божественного, человек уходит на страну далече, не в свою сферу влезает.

Конечно, и в этой не своей сфере тоже можно достичь какого-то успеха. Если парализуется одна часть мозга, другая берет на себя ее функции. Женщина — не низшее существо, она может не хуже мужчины государством управлять, тому есть масса прекрасных примеров. Но это не ее призвание, это неправильно, это искажение. И внушает все это человеку дьявол, чтобы его растлить, погубить. Потому что он знает: поменяв мужчину и женщину местами, можно все рассыпать в прах. Семья распалась — значит, ребенок вышел из повиновения. Пожалуйста, считай, что уже поколение сатана погубил. Сатана все старается, как бы так сделать, чтобы этот ленился, а та бы пошла на работу — и все, и дальше уже с этим народом делай все, что хочешь.

Поэтому нам надо обязательно себя удерживать на пути, который указал Господь. Мужчина должен устремляться к тому, чтобы настраивать себя на труд, а не на отдых, как Господь заповедал: «В поте лица твоего будешь есть хлеб». И если ты на работе не потеешь, то ты тогда и не мужчина, ты заповедь Божию нарушаешь, уклоняешься от нее. А это же первая заповедь. Почему нам Господь ее дал? Потому что согрешили, не хотели жить в раю, где не надо было трудиться физически, только духовный был труд: возрастай в Боге, управляй вселенной, тебе все дано, расти духовно. Не захотели в раю — будете трудиться на земле. Хочешь быть на непыльной работе — пожалуйста, учись, кончай институт, аспирантуру, докторантуру, будь академиком, трудись умом. Не хочешь — вот тебе лопата, пожалуйста, копай. Будешь получать, может быть, столько же, но работать не головой, а спиной, руками.

И женщина, если замуж хочет выйти, должна себя настраивать на то, что это подвиг. А у нас обычно как? Выходит замуж, потому что хочет быть счастливой. А что такое счастливая? Губы накрасить, под руку мужа, чтобы он был высокий, крепкий, и в кино. Или что-нибудь на себя надеть — все смотрят, а ей это ндравится. Но Христос совершенно другого требует: брак — это же труд, это каторга, добровольное мучение. Это значит, что надо детей рожать, мучиться. Это же сколько страданий физических и душевных и страхов сколько! Второе дитя, третье — все это труд, пот, бессонные ночи. Но этого никто не хочет, а потом говорят: от меня муж ушел. Ну естественно, было бы у тебя семеро детей, от семерых не слышно, чтобы кто-то уходил. Редко такое бывает, если уж совершенно бессовестный человек попадется. А чтобы не попался, нужно не за первого встречного выходить, а с мамой посоветоваться, посмотреть на его родителей: нравится ли тебе его папа — может, и он таким же будет?

Как раньше жили? Одна дочка вышла замуж, родила восьмерых, а две другие помогают их воспитывать. Вот и получается большая семья. Той как бы повезло, а другим вроде бы не повезло — не вышли замуж. А на самом деле неизвестно еще, кому повезло. Если по-христиански размышлять, то не надо стремиться что-то такое ухватить, что у всех есть, из зависти, из-за того, что раз другие, значит, и мне надо. А надо ли это вообще? Жизнь — это ведь краткий миг. Человек только растет до двадцати пяти лет — ну, современный мужчина если к тридцати пяти годам взрослеет, это хорошо, а так и за тридцать все мальчик маленький, ничего не понимает, ему и доверить-то ничего нельзя: а я не могу, я забыл. Всё его кормят с ложечки. Хорошо если к тридцати пяти начнет самостоятельность какая-то появляться. А через двадцать лет, в пятьдесят пять, уже умирать надо. Сколько сегодня мужчина живет? Пятьдесят два — пятьдесят восемь лет, вот в этом интервале, и умирает.

Поэтому надо помнить о Небесном Царствии, о спасении своей души, чтобы свою жизнь, вот эту очень коротенькую, потратить действительно с пользой для души. Если кто какие-то силы приобрел, духовные, душевные, физические, то может и для другого потрудиться: вот чувствует в себе большие силы — взять и замуж выйти, потрудиться для других. Потому что замужество — это же тяжкий крест, тягчайший, особенно в современном мире. Конечно, в браке, как во всем устроенном Богом, есть некая естественная сладость, потому что и женщина, и мужчина в браке обретают душевное упокоение и гармонию; ну и детки — это же не одно только горе и слезы, они и радость дают. Но все-таки весь комплекс трудов, конечно, перевесит все эти маленькие душевные утехи, многократно перевесит.

Поэтому надо настраиваться на тяжелый труд, на самоотвержение, на подвиг. Если с таким намерением брак созидается, тогда получается все по-христиански. А поскольку мы сориентированы дьяволом на то, чтобы все себе, все для себя, чтобы всех вокруг подчинить, то мы терпим фиаско, все время получается не так, как мы хотим. Всё страдаем, всё мучаемся, всех пытаемся под себя подмять — и в результате ничего. Жизнь проходит в дурацкой борьбе с собственной природой. Бог так устроил — а мы в течение всей жизни пытаемся это все сломать. И все вокруг ломаем, рушим. Хорошо, если кто хоть к старости опомнится, но лучше бы прямо с самого начала жить нормально.

А что значит нормально? Норма — это святость. В Евангелии написано, как должен жить нормальный человек. Конечно, мы воспитаны в другом, мы не знаем, как это делать, мы все идем на ощупь. Может быть, мы сами и не достигнем, но, если уж детей будем в этом воспитывать, они смогут стать настоящими христианами. И тогда будет совсем другое поколение, будет другой народ, они уже смогут всю жизнь устраивать свято, вернуться к прежнему, к христианскому образу жизни. Вот тогда все, конечно, изменится, тогда человек не будет стремиться к тому, чтобы все только себе, а, наоборот, раз родился на свет Божий — то для труда, для того, чтобы дело Божие продолжать.

Господь на нас всех, хотя мы люди грешные, и слабые, и часто неразумные, но Он на нас очень надеется. Для этого Он нас всех избрал, собрал нас всех в храм, хочет нас научить любви, хочет нас всех объединить, чтобы мы были как одна семья, чтобы мы друг друга знали, любили, заботились друг о друге, помогали, чтобы мы составили вот этот новый народ. И если это получится, Господь даст жить и нашим детям, Господь продлит существование этого мира. А если мы окажемся ни на что не способными, все это разрушится. Господь как сказал: если соль потеряет силу, соленость свою, ну зачем она нужна? Вот представим, купили мы в магазине пачку соли, попробовали, а она ни сладкая, ни соленая, нейтральная, как мел. Ну будем мы этой солью солить пищу? Нет. А куда ее деть? Только на помойку, больше ее никуда не употребишь.

Так и мы с вами. Вот мы живем, солнечные лучи нас греют, воду мы пьем, растения и животных поедаем. А какой с нас толк? Ни телесного, ни душевного, ни духовного — никакого толку нет. А должен быть. Господь на нас надеется. Поэтому каждый из нас в свою силу, в меру разумения своего и горения своего сердца должен так жить, чтобы в нашей жизни был хоть малый, но толк. Тогда мы уподобимся женам-мироносицам, которые каждая по своему разумению, по мере своего усердия служили Богу. Среди них были разные: и Мария Магдалина, из которой Господь семь бесов изгнал, и другие, весьма праведного поведения, — а Господь, видите, всех их призвал, собрал и сподобил такой благодати. Значит, это можно? Можно, ничего тут такого сверхъестественного нет, нужно только поусердствовать. И вот помоги нам, Господи, в этом поусердствовать, чтобы наша жизнь не прошла зря и Ты нас принял бы вместе с женами-мироносицами в Царствие Свое. Аминь.

Храм Святителя Митрофана Воронежского,

20 апреля 1991 года, вечер

 

Память Георгия Победоносца

Христос воскресе!

Промыслом Божиим было так устроено, что сегодня мы читали два отрывка из Евангелия от Иоанна, где передаются слова Господни. В одном месте Господь обращается к ученикам, а в другом — к иудеям. И те, и другие слова целиком относятся к нам, потому что мы отчасти ученики, так как ходим в храм, хотим научиться заповедям Божиим, какие-то попытки предпринимаем жить по-христиански; а с другой стороны, мы люди еще ветхозаветные, иудеи, потому что по делам нашим, по тому, как мы живем, говорим, думаем и чувствуем, видно, что мы сопротивляемся Богу, сопротивляемся Христу.

Господь говорит: «Сие заповедаю вам». Это обращение к ученикам, потому что только ученику можно дать заповедь. Подойдешь на улице к человеку и скажешь: сделай то-то и то-то. Он удивится: а чего это я должен делать, кто ты мне такой? Другое дело, когда учитель говорит ученику, тут уж он должен, обязан слушаться. И вот Своим ученикам Господь дал заповедь: «Сие заповедаю вам, да любите друг друга». Хочешь не хочешь, мил этот человек или не мил, нравится тебе его характер или нет, надо эту заповедь исполнять независимо от того, какое у тебя мнение об этом человеке, какие чувства ты к нему питаешь. Потому что любовь — это не есть проявление чувств, это нечто совсем другое. Любовь — это когда человек не делает ближнему того, чего не хочет самому себе.

Не обязательно говорить всякие приятные слова тому, кого любишь, или всячески его подхваливать, чтобы он был доволен, совсем нет. Господь не заповедал нам некие чувства друг к другу питать. Хотя апостол Павел пишет, что надо всем ученикам Христовым друг к другу с нежностью относиться, с терпением, с трогательной заботой, «в почтительности друг друга предупреждать» — и это все, конечно, нужно, — но Господь говорит о любви именно как к самому себе. А уж сами себя-то мы не всегда подхваливаем, иногда себя и ругаем, часто собой бываем очень недовольны, иногда даже и сердимся на себя, иногда, бывает, сами себе надоедаем, устаем от себя настолько, что даже видеть себя не хотим. И при всем том, что мы часто к себе не питаем нежных чувств, при всем нашем совершенно справедливом критическом отношении к себе мы себя любим: не желаем ни болезни своему телу, ни погибели душе, не желаем, чтобы кто-то нас бил, обижал, оскорблял и так далее. Вот это и есть любовь. Такой любви требует от нас и Господь, чтобы мы так же любили друг друга, сознавая недостатки своего ближнего, своего брата во Христе, сознавая его немощи, его духовную неразвитость, нечуткость, но в то же время не желая ему зла, погибели, а, наоборот, деятельной своей любовью как-то стараясь ему помочь. Вот что значит «Сие заповедаю вам, да любите друг друга».

А у нас что получается? У нас получается наоборот: любви-то нет, а самолюбия — сколько хочешь, и каждый хочет именно себе, ну и, к сожалению, за счет другого. Поэтому Господь говорит иудеям, обращаясь к нашему ветхому человеку: «Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня. Почему вы не понимаете речи Моей?» Господь дал нам заповедь, а почему мы не понимаем? Господь дает ответ: «Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего».

То есть вроде бы мы, с одной стороны, ученики Христовы, а с другой стороны, отец наш дьявол. Потому что мы все хотим свои желания исполнять, а желания наши, в силу того что мы люди грешные, часто исходят от дьявола. И происходит борьба внутри каждого человека между верой, между заповедями Христовыми и между ветхим человеком, который внутри нас. Поэтому получается, что мы отчасти Божии, а отчасти дьяволу принадлежим. И что в этой борьбе победит? Достоевский говорил, что в сердце человека борется Христос с сатаной. На чью сторону человек встанет, тот и победит. Христианская жизнь заключается именно в том, чтобы человек все время вставал на сторону Христа в своем сердце и с дьяволом боролся. А человек обычно часто уступает дьяволу, то есть творит то, что ему угодно, а не то, что Богу. И тогда, конечно, опять возвращается в свое ветхое, греховное состояние.

Дьявол «был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите мне. Кто из вас обличит Меня в неправде?» Ни один человек на земле за две тысячи лет не нашел ни одного слова неправды в словах Христа. А искали очень упорно, через лупу рассматривали, в чем бы найти какой изъян в Его учении, к чему бы только придраться. Никто ничего не смог, истина абсолютно безукоризненная. Все философские учения с годами разбивались в пух и прах более умными, более широко видящими философами, но против Христа сказать нечего, это истина абсолютная.

Однако мы видим: любой дьявольщине открыты везде дороги, а Христу — везде препятствия. Программы христианские, православные по телевидению невозможно пробить, а как появился этот безумный Богородичный центр, составленный из сумасшедших людей, клинически больных, — пожалуйста, часовая программа. Потому что это родное, свое, бесовское, дьявольское. Дьявол узнает свое под любыми масками: порнография — это родное, коммунизм — это родное, насилие — это родное, Богородичный центр — это все родное, все свое. Есть такой термин «социально близкое» — а тут духовно близкое. А истине — препятствия, потому что истина сокрушительна, против нее ничего нельзя сказать. Никакие диспуты с Православием просто невозможны, потому что победа будет абсолютно сокрушительна. И конечно, дьявол никогда на прямой вызов не пойдет, он может только действовать исподтишка, обманом, воспользовавшись невежеством человека. Когда человек невежественен, делай с ним что хочешь, но и тогда Христа можно только оклеветать, а победить нельзя.

Дальше Господь говорит: «Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божии. Вы потому не слушаете, что вы не от Бога. На это иудеи отвечали и сказали Ему: не правду ли мы говорим, что Ты самарянин и что бес в Тебе?» Вот их аргумент: Ты самарянин, еретик, в Тебе бес. То есть ничего против Христа возразить не смогли, а оклеветать — пожалуйста. Христос хотя был и Бог, но Он все предписания Моисеева закона исполнял. Он в этом смысле был иудей совершенно правоверный, ни в чем, ни на йоту Моисеев закон не нарушил, чтобы не давать соблазна. Но все равно «Ты самарянин, бес в Тебе» — явная клевета.

«Иисус отвечал: во Мне беса нет; но Я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня. Впрочем Я не ищу Моей славы: есть Ищущий и Судящий. Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек». А какое слово? «Сие заповедаю вам, да любите друг друга». Если мы не научимся любить, то все наше христианство мнимое и дутое, это есть самообман и глупость, такое же иудейство. Я, говорит, в храм хожу. И буддист ходит в храм. Я, говорит, молюсь. Но и мусульманин молится. Я милостыню подаю. Но и баптист подает. Я вежливый. Ну и японцы вежливые, язычники, и еще повежливее в тысячу раз. У них это вообще в абсолют возведено. Так в чем твое христианство? Покажи. Христианство только в одном, чего нет нигде: истинное христианство заключается в любви.

Нигде такой заповеди нет, потому что люди всегда воспринимают любовь как некое чувство. А как можно заповедать чувство? Оно либо есть, либо нет. Сегодня проснулся с одним чувством, завтра — с другим. И как можно себя заставить любить? Никак нельзя, это задача совершенно невыполнимая. А Христос говорит: «Сие заповедаю вам» — Он дал нам такую заповедь. И Он дал нам этот путь: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Если все время это золотое правило применять в жизни, мы постепенно поймем, что же, собственно, от нас требуется и в словах, и в мыслях, и в чувствах. А все, что в нас сопротивляется этому, надо отметать, как это ни трудно. Трудность состоит в том, что грех стал нашим существом. Он стал свойственен нам, стал нашей второй натурой. Поэтому все в нас сопротивляется благодати Божией. Но все равно надо нам стараться не дьявола слушаться, а Бога. Конечно, очень трудно под действием одной только веры все свое естество переменить на новое. Если бы не Господь, это было бы вообще невозможно. Но Он пришел на землю, основал Церковь, которая питает нас своими таинствами — от них мы получаем силу Божию, и с помощью силы Божией это все совершить можно.

Слава Богу, многие люди до нас это все смогли совершить, как святой великомученик Георгий, память которого мы сегодня празднуем, хотя он был человек совершенно подобный нам во всем, ничего сверхъестественного в нем не было. Но он явил удивительную любовь к Богу, такую, что претерпел неимоверные физические страдания и даже жизнь свою отдал легко и с радостью. Поэтому мы его почитаем как великомученика: то, что он претерпел, обыкновенному человеку невозможно. Любого поймай на улице, немножко его прижми — и он тебе все что угодно скажет, и расскажет, и отдаст, и продаст. А тут — нет. Откуда такая сила? Из упрямства, что ли? Но любому упрямцу наподдай два раза, и все упрямство кончится. Нет, это сила Божия побеждающая, свидетельство того, что человек преодолел в себе все ветхое, преодолел это цепляние за земное, за плотское. И нам, если мы хотим быть подлинными учениками Христовыми, надо все ветхое в себе изживать, как это ни трудно, помня слова Христовы, что, когда мы проявляем в себе ветхое, тем самым мы служим дьяволу. А Господь сказал: «Никто не может служить двум господам». Либо ты христианин, и тогда давай живи по-Божески, либо отец твой — дьявол, тогда живи по лжи. Другого пути нет. Свет по природе своей не может смешаться с тьмой.

Возьмем самую грязную грязь и самое чистое, белое полотно и попробуем это смешать. Что получится? Получится грязная тряпка. Так и мы, если мы отчасти стараемся служить Христу, а отчасти служим дьяволу, то все равно получается грязная тряпка. Поэтому апостол сказал: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем». Вроде несправедливо? Нет, на самом деле справедливо. В уголовном кодексе больше двухсот статей. Одну нарушил — попал в тюрьму. Не надо обязательно весь уголовный кодекс нарушать, достаточно одно что-то, и ты уже преступник. Так же и здесь. Не может из одного источника течь вода и сладкая, и горькая, так не бывает. Если сладкое с горьким смешать, то будет горькое. Если уж мы хотим быть учениками Христовыми, надо с тем всем дьявольским, что в каждом из нас есть, вести беспощадную борьбу. На это нам наша жизнь и отпущена. Каждому из нас отпущено семьдесят, от силы восемьдесят лет. Теперь даже эти сроки сокращаются, многие и до шестидесяти не доживут. На что жизнь тратить нужно? Именно на это, на борьбу с грехом, это и есть цель нашей жизни.

Господь сказал очень утешительные слова: «Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек». А что же с ним произойдет? Он перейдет прямо от смерти в жизнь, навсегда соединится с Богом. Потому что служил Ему, любил Его, стремился к Нему всей душой. И Господь это видит. На словах-то человек может быть какой угодно верующий, но для Бога это совершенно неважно, мы для Бога проницаемы абсолютно. Это перед людьми мы можем быть глубоко верующими, а Бог-то прекрасно знает всю нашу такую очень глубокую веру. Поэтому Господь Себе избирает только тех, кого этот свет Божий пронизывает. А кто живет по своим похотям, по своей воле, тот, конечно, лишается Царства, наследует вечную смерть. Да избавит нас от этого Господь. Раз уж Он нас в Церковь всех собрал, будем стараться все-таки, чтобы это призвание Божие не прошло для нас даром. Помоги всем, Господи. Аминь.

Храм Святителя Митрофана Воронежского,

6 мая 1991 года

 

Воскресное всенощное бдение

Когда Господь явился одиннадцати апостолам, возлежащим на вечери, Он «упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили» — как сказано по-славянски, «поноси неверствию их». Да, действительно, неверие бывает по жестокосердию. Если человек не верит, значит, сердце его жестко, оно не воспринимает истины. Жестокосердие — это единственное препятствие к вере. Бог есть любовь, поэтому вера возможна только в том случае, если человек может Бога любить. Вера не есть доверие той информации, что Бог существует. Это все знают, каждое живое существо, даже неразумное, чувствует Бога; и бесы знают, что Бог есть. Но вера христианская — это нечто совсем другое.

Почему апостолы не смогли поверить тем, кто уже видел воскресшего Господа? Лука и Клеопа говорят: мы видели Господа. Мария Магдалина говорит: видела Господа. А остальные почему не верят? Первая причина — это жестокосердие, недостаточно умягченное сердце. А вторая — что человек излишне погружен в себя, то есть ему мешает себялюбие, страсти. В идеале, если бы человек не был грешным, он легко принимал бы слово Божие, легко принимал истину. Поэтому лучше всего воспринимают Евангелие дети — конечно, не шестнадцатилетние, когда они становятся уже противными, а в три-четыре года, когда дитя еще не набралось грехов ни от своих родителей, ни от мальчиков в детском саду. И если рассказываешь такому ребенку Евангелие, он принимает с жаждой. Детям так это все любо, интересно, они так все хорошо запоминают, сердечко их прямо впитывает, потому что они еще создания чистые. А когда человек уже покупался в грехе, все это гораздо сложнее. Он уже всякие условия ставит для принятия слова Божия. А причина только одна: грех препятствует, грех делает сердце жестким, невосприимчивым, грех делает человека таким дураком.

Поэтому Господь говорит: будьте как дети. Такое Его пожелание. Но как это возможно? Как может взрослый человек иметь такое восприимчивое, нежное сердце, как у дитяти? Для этого нужен подвиг — подвиг покаяния. Поэтому Господь и упрекал Своих учеников — чтобы вызвать в них покаяние, потому что покаяние умягчает сердце. Вот как часто родители, любя детей, попрекают их: ну что же ты не слушаешься, делаешь не то, что нужно, и так далее, — желая, чтобы дитя раскаялось. Раскается, попросит прощения, может быть, даже и заплачет — и сразу делается хорошим, сразу его как-то жалко, мир в семье восстанавливается.

Но бывает и хамство, упрямство злое, настырное, когда человек ни за что не хочет воспринять истину, хотя прекрасно знает, что это истина. Дай Евангелие любому человеку и скажи: ну что здесь неправда? найди здесь хоть слово лжи. Все правда. А почему человек не принимает, что мешает? Гордость, тщеславие, злоба, себялюбие, стремление настоять на своем, нежелание отказаться от пошлой, серой жизни, которую сам себе придумал, желание остаться в том кругу, в котором пребывает. Потому что подспудно каждый человек знает, что если принять Евангелие, то придется со своей поганой жизнью расставаться — а уже привык, нравится, хочется, уже нашел себе там пристрастие. Поэтому Господь избрал такой отеческий способ, чтобы вызвать покаяние в Своих учениках.

И дальше Он сказал: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет». Осужден будет, хотя и крестится. Вот мы все здесь собрались крещеные, но не все спасемся, некоторые погибнут. Почему же одни спасутся, а другие погибнут, в чем дело? Погибель происходит, когда не удается человеку в течение жизни умягчить свое сердце настолько, чтобы возлюбить Бога и Его увидеть и познать. У кого какие препятствия к этому, а самое главное препятствие, конечно, мать всех грехов — гордость. Просто она проявляется по-разному: кто что любит, кто какого себе идола в душе нагородил, тот тому идолу и служит, тратит свою жизнь попусту, какую-то страсть в себе культивирует.

Ведь нас Господь зачем создал? Чтобы мы Ему служили. А человек не Богу служит, а себе, своим каким-то интересам, пристрастиям. Что-то нашел в жизни интересное, этим и живет, а жить Богу не хочет, потому что для этого надо отказываться от себя. Грех-то стал уже второй сущностью, и, чтобы отказаться от греха, нужно его с мясом оторвать от самого себя, а это совсем не каждый может. Поэтому многие и в церкви ищут именно своего. Конечно, церковь — это прекрасное собрание, здесь много достойных людей, и пребывать среди них легко, тепло, приятно, душевно. Но это все не то, братья, как Тарас Бульба сказал. Нужно нечто совсем другое: надо креститься и веровать.

Вера есть видение Бога, и дается она только сердцу, способному любить. А любовь всегда сопряжена со смирением. Люди, которые живут в миру, думают, что любить — это обладать. Люблю живопись — буду, значит, обладать картинами; люблю кино — буду смотреть кино; люблю вино — буду вино пить. То есть как можно больше охватить того, что любишь. Но на самом деле это не любовь, это специально сатана так устроил, что люди называют любовью прямо ей противоположное — вот это всякое пристрастие, стяжание, которое человек имеет. Поэтому Господь сказал: «Трудно богатому войти в Царство Небесное». У кого много всякой «любви», тому действительно трудно, потому что от всего этого надо отказаться ради любви к Богу.

Любовь к Богу должна быть на первом месте, и, как Господь сказал, она подобна любви к ближнему. А что такое любовь к ближнему? Это совсем наоборот: надо не взять, а дать, и все время не брать, а давать. А это трудно, потому что все гордые, себялюбивые, жадные, все хотят только себе, всё для себя, как мне удобно, как мне легко, как мне приятно. Человек все время желает заниматься только тем, что хочется, делать то, что приятно, есть то, что вкусно. Чтобы все только глаз радовало, чтобы было нежно для души, для тела, все только себя нежить, лелеять — а это противоположно любви, и от этого сердце становится жестким.

Русские люди очень хорошо заметили, что раньше наш народ был добрее. Странно, почему так? Жизнь была жесткая, трудная, голодная, а люди добрее. Действительно, такая обратная зависимость существует: чем человеку вольготнее, чем он сытее, чем у него больше денег, тем он жестче сердцем; а чем ему труднее, чем больнее у него жизнь, чем всяких обстоятельств тяжелых больше, тем сердце более восприимчиво для любви. Поэтому стремление к комфорту, к спокойной жизни — это стремление от Царствия Небесного. А стремление к труду, к подвигу, к самоотречению — это путь к Царствию Небесному.

Многие из нас, узнавши о Христе, вроде бы хотят к Нему прийти и вроде на словах и пришли — остается теперь только на деле. А на деле — это значит не себя пасти, а Богу служить. Когда человека крестят, ему власы крестообразно на голове постригают в знак того, что он теперь не себе принадлежит, а Богу. Раньше рабов так постригали — и человек при крещении обязуется быть рабом Божиим, Богу служить. Поэтому каждый наш день, каждый час должен быть Богу посвящен. И происходит борьба в человеке: хочется ему и Богу немножко, и себе. А двум господам нельзя служить, никак это невозможно. Поэтому вся жизнь христианская, собственно, должна заключаться в том, чтобы человек потихонечку-потихонечку от всего своего отрекался, шаг за шагом. Вот встал на этот путь, крестился — и начал постепенно все время во всем выбирать Бога. Утром проснулся, и первая мысль: как бы мне Богу послужить, что бы мне еще для Него сделать, чем бы я Бога своего любимого мог еще порадовать? Обычно-то человек встал — и скорей думает о своих делах: надо это мне сделать, надо это мне сделать, конечно, немного и Богу надо помолиться. Ну и мусульмане молятся, и даже у безбожных буддистов какое-то подобие молитвы есть. Но это совсем не то, что требуется. Должна быть вся жизнь в Боге.

Иоанн Богослов говорит, что пребывающий в любви в Боге пребывает. Поэтому путь к Богу идет через приобретение любви. А как ее приобретать, если ее нет, если ничего и никого, кроме себя, не любишь и все хочешь только себе? Как тут быть? Только делать все наоборот: хочется сделать себе — а вот наступаешь на себя и ищешь пользу ближнего. К счастью, этому способствуют все обстоятельства нашей жизни. В храме ли мы стоим или на работе находимся, в большой живем семье или в малой, все равно есть у нас возможность ближнему любовь оказать, милосердие, терпение. Вот человек какой-то стоит рядом и может раздражать, мешать, злить. Обычное движение души у нас: чтобы ты провалился. Но вот взять и это чувство победить. Первое упражнение, самое простое — не сказать этого вслух. Для начала и это уже много. А потом стараться и своих чувств не выдать, даже взглядом. Если это научились делать, то постепенно и мысль такую из ума изгонять. А потом и чувство всякое раздражительное изглаживать из сердца, потому что это чувство богопротивное.

Бог-то хочет всех учеников в любви соединить, Он говорит: «Заповедь новую даю вам» — не всем, только вам, потому что для большинства Евангелие есть закрытая книга. Спасутся очень немногие, большинство погибнет. И поэтому Господь обращается именно к ученикам: «Говорю вам, друзьям Моим», то есть тем, кто Богу друг, кто пошел за Ним, кто Его возлюбил. «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга». Настоящая любовь возможна только между христианами. Тот же Тарас Бульба говорил: «Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, но и волк любит свое дитя, но это все не то, братья, это совсем все не то». А Сам Христос сказал: «Кто Матерь Моя? и кто братья мои?.. кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь». Поэтому подлинная любовь, настоящая, как и подлинное доброе дело возможны только во Христе — если мы захотим к Нему припасть, если захотим новой жизни, если мы действительно в это веруем, веруем Его слову.

Хотя помимо слов разве мало в жизни каждого из нас было чудес, разве нам нужны какие-то еще доказательства? Никакие доказательства обычно на людей не влияют. Мало что ли Господь мертвых воскрешал? Мало что ли с того света людей возвращалось, которые говорили, что есть загробная жизнь, что есть Страшный суд? Мало книг написано? Мало свидетелей, которые кровь свою дали, засвидетельствовали истину своей смертью? (На словах-то все хороши, а когда немножко начинают поджаривать, то многие меняют убеждения, потому что больно.)

Какие еще нужны доказательства? Доказательства — это только свидетельства твоего сердца. В этом-то и есть подвиг веры. Господь так и говорит: «Блаженны не видевшие и уверовавшие». То есть когда человек, не видя, уверовал, без внешнего влияния, насилия, вот это-то и ценно. Это и есть свидетельство сердца, его способность воспринять истину. Вот таких людей Господь Себе и избирает, а не теплохладных, как Он сказал однажды: «О, если бы ты был холоден или горяч!» Самое худшее — это ни то ни се, ни рыба ни мясо. Вот это самое ужасное, самое кошмарное, когда человеку дано все, а его сердце на это не отзывается, оно уже мертво.

Поэтому нужно нам все время обращаться к Подателю жизни, все время жизнь христианскую в себе возгревать молитвой, постом, чтением Писания, постоянным причащением и обязательно творением добра. Всякое оказание любви нашему ближнему: когда мы чем-то ему поможем, или посочувствуем, или потерпим то, что нам не нравится, — этим всем очень хорошо умягчается наше сердце. Богу неважно, каким подвигом мы подвизаемся, лишь бы мы подвизались и лишь бы каждый раз себя спрашивали: зачем я живу? для чего я это делаю? какую я ставлю цель? Не надо жить так, как люди вокруг живут, совершенно не отдавая себе отчета в том, что они делают: один только балдеж, постоянно какие-то мысли в голове, ид<