Глава третья. Сюжет и повествование.

Во второй половине 80-х годов XIX века в творчестве Чехова произошли существенные изменения в жанрово-сюжетном отношении. В его рассказах появляются новые темы, а юмористические рассказы уступают место рассказам социально-психологическим. В то время в творчестве Чехова совершается переход от сюжетного рассказа к рассказу, центром тяжести которого чаще всего становится демонстрация психологии героя, процессов формирования его характера. Так, Чехов создает рассказы и повести без занимательной фабулы, без экстраординарного героя.

В чеховском рассказе смысл сюжета по сравнению с предшесгвугощей литературной традицией сильно изменился. В нем как правило нет резких конфликтов.

Естественно, что при отсутствии главного двигателя читательского интереса - острого сюжета - проблема композиции короткого рассказа занимала чрезвычайно большое место в поэтике Чехова. С целью усиления активного восприятия Чехов считал необходимым доя сюжетного рассказа сразу вводить читателя в развитие сюжета. Поэтика "завязки" подчинялась у него, по сути, требованиям лаконизма. То есть, чтобы не было никакой ''завязки" или, в крайнем случае, чтобы она сводилась к двум-трем строкам. Чеховские финалы также связаны с основными принципами его манеры: они переносят центр тяжести на то, чтобы возбудить в читателе возможно более глубокую деятельность мысли; они базируются на принципе объективного описания, субъективного суждения, они тесно связаны с принципом лаконизма.

Многие из чеховских сюжетно-композиционных принципов обнаруживают точки схождения с особенностями художественного построения произведений Лу Синя.

Редукция фабулы, вплоть до отказа от формальной концовки -это одна из важных особенностей современной китайской литературы, открытая Лу Синем. Означают ли эти черты сходства подражательности Лу Синя? Думается, что здесь в двух разных системах искусства обнаруживаются общие моменты, связанные генетическими и типологическими факторами. Лу Синь превратил то, что не принадлежало к литературной традиции его нации, в свое, обогатившее его национальную литературу.

Чехов является не только последним из великих писателей литературы критического реализма в России XIX века, но и одним из редких в мире мастеров рассказа. Еще до начала своей литературной деятельности Лу Синь и стал испытывать влияние чеховских произведений, тоже создав короткие рассказы и сумев на самом простом материале отобразить жизнь во всей ее сложности.

Лу Синь в своей творческой практике обогатил и развил основные чеховские сюжетные принципы. Рассказы Лу Синя очень просты по содержанию - их тоже можно считать "бессюжетными". Когда они стали выходить в свет, то оказались столь непривычными для публики, что некоторые критики даже отказывались признать большинство из них рассказами (интересно, что то же самое было с критиками Чехова). Композиция рассказа Лу Синя выглядит очень простой. В большинстве рассказов существует лишь одна сюжетная линия. События преподносятся, как правило, через восприятие одного человека, а второстепенные персонажи вводятся в рассказ лишь в тесной связи с судьбой главного героя. Только в рассказе "Снадобье" переплетаются две сюжетные линии (судьба казненного Ся Юя и судьба маленького Шуаня).

Анализируя такие рассказы, как "Подлинная история А-кью", "Моление о счастье". "В кабачке", ''Одинокий" и др., мы заметим, что нигде конфликт между главными персонажами и оппонентами не составляет сюжетную основу, проходящую от начала до конца рассказа.

Рассказ его иногда начинается без всяких околичностей, словно бы вообще без "завязки", - в этом мы опять увидим сходство с Чеховым. Иногда в рассказах лусиневской прозы встречаются как и у Чехова, лирические пассажи с философским значением, что как бы дает читателю представление о сути дела ("Родина").

Гармоническое соединение трагедии и комедии - еще одна из жанровых особенностей прозы Лу Синя. В своем творчестве он умеет слить воедино трагичное с комичным. По его мнению, "трагедия покажет разрушение драгоценных вещей жизни, а комедия - покажет комкание вещей ничтожных".

В отличие от Чехова, Лу Синь все время, учитывая все социальные обстоятельства, концентрирует внимание на создание типического характера. Характеры героев, созданные Лу Синем, по существу, представляют собой образцы общественного характера. В его рассказах каждый характер, темперамент, психологический фактор всецело проникнут социальным колоритом. В первую очередь вспомним "Подлинную историю А-кью". Яркий образ А-кью давно уже считают одним из бессмертных характеров в мировой литературе.

Рассказы Лу Синя очень лаконичны. Сам писатель объяснял: "всемерно стараюсь избегать многословия, почти не останавливаюсь на второстепенном: "не описываю природы и не даю длинных диалогов", "все что можно, я сокращаю".

Известны иронические высказывания Чехова по поводу "продлинновенных" описаний природы; в рассказе "Драма" он пародировал долинные искусственные диалоги персонажей. Слова Чехова "Краткость - сестра таланта" воспринимается уже как пословица.

В принципе краткости Лу Синь следовал за Чеховым. Однако этот чеховский принцип одновременно оказался очень близок некоторым тенденциям китайской литературы.

Обрисовывая образ героя, Лу Синь чаще всего пользовался традиционным методом "черно-белого описания" (бай мяо), привычного для китайского писателя. По объяснению писателя, метод "черно-белого описания" означает: "Поменьше мудрить и изощряться, убрать украшения и говорить правду".

Лу Синь стремился выделить во внешности и внутреннем мире героя самое главное, определяющее.

Так в творчестве китайского писателя органически соединились принципы родной ему литературы и приемы, почерпнутые им у великого новатора литературы - А.П.Чехова.

В главе о новаторстве Чехова уже говорилось о принципе объективности повествования как одной из главных новаторских черт в прозе русского писателя и сходными особенностями в прозе Лу Синя. В данной главе подробно рассматриваются основные способы повествования обоих писателей в целом.

Чехов и Лу Синь — писатели-реалисты. Однако оба они в своем художественном творчестве пользовались и приемом реалистического символа. Уже у раннего Чехова символически-обобщающий смысл обрели сатирические образы Хамелеона. Пришибеева, у зрелого Чехова роль реалистической символики возрастает. Символический смысл обретают детали быта, обстановка, ситуация, запахи, звуки, персонажи. У Лу Синя уже первый написанный им на байхуа рассказ "Записки сумасшедшего" некоторые критики считают символическим произведением. Но и у Чехова., и у Лу Синя нет ни одного художественного произведения. которое может назваться символическим произведением -символика лишь усиливает идейный и художественный эффект их искусства.

Символическое изображение не изменило реалистического жанра лусиневских рассказов, но наоборот, намного расширило, усилило обобщающую силу реализма. В этом также обнаружилось родство между Лу Синем и Чеховым. Не будучи символистами, они широко использовали прием реалистически оправданного художественного символа. Это — еще одно доказательство точек схода двух великих писателей.

Оригинальность всякого писателя не может быть отделима от успешного опыта предшественников, при этом она тесно связана с его особым познанием социальной реальности и его личным переживанием. У Лу Синя именно в процессе модернизации национальной литературной традиции, в переносе опыта иностранных литератур выразилось своеобразие творчества.

Поэтому долгое время существовала концепция, умалявшая влияние иностранных литератур на Лу Синя, будто бы оно могло снизить ценность и меру своеобразия лусиневских произведений. Исследование показывает, что для такого рода беспокойства оснований нет. Влияние русской литературы не противоречит оригинальности лусиневской прозы, а является одним из основных условий оригинальности классика китайской литературы.