Стояние в очередях и перемывание косточек

 

В магазине и при случайной встрече на улице местные жители с пулеметной скоростью обмениваются новостями. И чего тут только не наслушаешься: кто лежит в больнице и почему, удачно ли прошли похороны, чей муж по необъяснимой причине вновь задержался в Намюре. Просто диву даешься, сколько можно всего порассказать, пока cbarcutier (бакалейщик) отрезает кусок арденнского окорока или boulangere (булочница) заворачивает baguette (французский батон).

Каждый должен ждать своего череда. Здесь неприлично вклиниваться без очереди, а покупатели, энергично выясняющие, кто впереди кого стоит, способны довести продавца до белого каления. Вежливое и уважительное отношение друг к другу настолько укоренилось в быту, что при редких проявлениях грубости (ужаснейшего здесь проступка) жертвы буквально теряют дар речи. Это, конечно, не относится к валлонам во Фландрии и фламандцам в Валлонии. Там они не ждут для себя ничего хорошего и даже расстраиваются, если не подтверждаются их худшие опасения.

 

ЕДА И НАПИТКИ

 

 

Жить чтобы есть

 

Если фламандцев и франкоязычных бельгийцев что‑то и объединяет, так это преклонение перед едой. Сейчас пищевые продукты из Бельгии признаны самыми лучшими в Европе, а многие из местных ресторанов по праву получают разнообразные уважаемые во всем мире призы и награды.

Кухня Бельгии в основном состоит из французских блюд. И, хотя большинство ресторанов, занимающих верхние строчки в рейтинге, находятся во Фландрии, даже фламандцы вынуждены признать, что языком baute cuisine (высокой кухни) является французский. В последние два десятилетия кухня самой Франции стала жертвой модных кулинарных экспериментов, стремления произвести впечатление за счет замысловатого оформления и лженаучных теорий питания, в то время как бельгийские шеф‑повара твердо придерживаются классики. Да бельгийцы и не были бы сами собой, поступи они иначе: уж слишком привержены они той разновидности кулинарного искусства, где всем первоклассным составляющим блюд оказывается должное внимание. Бельгийцы в равной степени не терпят в кулинарии ни показухи, ни завышенных цен. И голосуют своими ногами и кошельком. И не дай бог ресторану оказаться, по их мнению, не на высоте – его хозяин в два счета пойдет по миру. Слишком велика конкуренция (только в одном Брюсселе более 3000 ресторанов). И те заведения, где посетители не найдут того, чего ищут, долго не протянут.

Хорошая, простая и вкусно приготовленная пища – больше бельгийцу ничего не надо. И эти требования предъявляют не только к известным шикарным ресторанам, но и к колбасным и кондитерским лавочкам и даже к ларькам, торгующим с колес.

Бельгийцы славятся любовью плотно поесть. Вот что, как рассказывают, однажды произошло с Виктором Гюго в брюссельском ресторане.

– Вы, мсье, судя по количеству съеденного хлеба, должно быть, француз, – заметил ехидный посетитель за соседним столиком.

– А вы, мсье, судя по количеству уничтоженных блюд, верно, бельгиец, – ответил Гюго.

Бельгийцы и впрямь любят плотно поесть, и на трапезу времени не жалеют. Дети здесь регулярно посещают рестораны вместе с родителями. И коротают они те два часа, что уходят на обед, не только поглощая заказанные по их желанию блюда (бельгийцы с нежного возраста становятся настоящими гурманами), но и играя с захваченными из дому игрушками, разглядывая журналы или возясь с книжками‑раскрасками.

Не успеет окончиться обед, как подходит время послеполуденного кофе. Вернувшиеся домой из ресторана бельгийцы ставят на стол пышные фруктовые пироги и, давясь, принимаются забивать ими оставшиеся пустыми уголки пищеварительного тракта. Эти пироги – верх искусства patissier (кондитера) – изысканны на вкус, с жидким заварным кремом, свежими фруктами и фруктовым желе или шоколадом внутри. В каждом квартале есть свой умелец– patissier. Если же его нет, то никакие другие блага в мире не компенсируют испытываемые местными жителями лишения.

У офисных служащих тоже отменный аппетит. Обедают они в многочисленных специализированных ресторанчиках, где за умеренную плату их быстро обслужат и подадут восхитительные кушанья. Впрочем, сами они никуда не торопятся, ведь надо отдать должное каждому блюду.

Бельгийцам ничего не стоит убить два часа на поездку за морепродуктами на побережье или посещение ресторана, славящегося palin in 't groen – блюдом из угрей в зеленом соусе (приготовленном из шпината и смеси трав: щавеля, водяного кресса, кервеля, мяты, петрушки, тимьяна лимонно‑пахнущего и шалфея).

Но у подобного пристрастного отношения к еде есть своя оборотная сторона. Разочарование из‑за не оправдавшихся ожиданий и несоответствия блюд чересчур высоким требованиям способно оказаться довольно жестоким. В любом известном ресторане хоть за одним столиком да увидишь мрачно, без удовольствия жующих стариков, которые бормочут себе под нос, что тот‑то и тот‑то соус был лучше, когда шеф‑поваром здесь был такой‑то и такой‑то, да и мир тогда был, эх, куда лучше – до того, как их здоровье пошатнулось от здешней пищи, здешних напитков и здешних шоколадных конфет.

 

Шоколадные конфеты

 

Бельгийцы славятся на весь мир своими дорогими шоколадными конфетами, или, как они их называют, пралине. Иностранные производители шоколадных изделий частенько закупают сырье в Бельгии. Темный шоколад изготавливают из лучших бобов какао. В нем высоко содержание какао‑масла и какао‑порошка (обычно более 52 %). Белый шоколад – это фирменный товар бельгийцев. Кажется, только они – в промышленном масштабе – овладели технологией производства шоколадных конфет с начинкой из свежего крема.

Шоколад здесь продается в огромных количествах и сравнительно дешев. Килограмм превосходных конфет «Leonidas» обойдется в ту же сумму, что и букет цветов. В специализированных торгующих шоколадом магазинах царит вечная толчея. Одни продавцы в белых перчатках берут с подносов на застекленном прилавке выбранные покупателем конфеты и кладут их в коробки, другие подают спешащим клиентам уже готовые наборы. Высокое потребление – быстрый оборот капитала – низкие цены – вот совершенная во всех смыслах формула для успешного делового предприятия в Бельгии. И каждый гражданин, считая своим долгом помочь росту валового национального продукта, ежегодно потребляет 7,8 кг шоколадных конфет.

 

Жареная картошка

 

Бельгийская жареная картошка – самая вкусная в Европе. Кусочки размером с женский мизинец после двойного обжаривания со сладостным для уха хрустом рассыпаются прямо на зубах. В нагрузку к картошке дают здоровую порцию майонеза. Нередко можно наблюдать такую картину: прохожий, укрывшись от моросящего дождя под козырьком стоящего на обочине дороги передвижного ларька и глядя на ревущий поток проносящегося мимо транспорта, макает картошку в майонез и отправляет ее в рот.

 

Выпивка

 

Потребление горячительных напитков – вот основное занятие бельгийцев на досуге. Однако надираться до чертиков умудряются лишь единицы. Пьянство – это откровенное нарушение норм общественной морали. Случайный (с кем не бывает!) проступок простят, зато еще долгие годы будут безжалостно подшучивать над дебоширом.

Среди жителей окраин еще не перевелись те, кто по дороге на работу заглядывают в ближайший к железнодорожной станции бар и в ожидании электрички пропускают рюмочку. Правда, с тех пор, как все вдруг озаботились собственным здоровьем, число таких граждан пошло на убыль. Однако толкотни в барах, открытых 24 часа в сутки, меньше не стало. И каких только персонажей здесь не встретишь! Тут и дюжие водители грузовиков, развозящие рано поутру морепродукты в рестораны, и одетые с иголочки клерки, отмечающие начало нового трудового дня. И вечно торчащие завсегдатаи, просящие хриплым голосом у официантки "еще один стаканчик", а затем, бывает, сотрясающие стены питейного заведения мощным храпом.

Но кто действительно достоин здесь внимания, так это барменши – бойкие, веселые неопределенного возраста женщины в черных юбках и белых фартуках. Они способны вести разговор сразу с четырьмя посетителями, с ходу запомнить заказ на двенадцать человек и за ухо вытащить разбушевавшегося клиента на улицу. Даже бармены‑мужчины, кажется, побаиваются их и стараются, до блеска надраивая стаканы, не высовываться из‑за стойки бара.

Пьют бельгийцы, как правило, за едой. Впрочем, могут начать выпивать и за два часа до трапезы, а закончить – через два часа после ее завершения. Здесь в большом почете аперитивы. В их роли могут выступать стакан портвейна, либо "аперитив заведения" (зачастую пугающего огненно‑красного цвета), либо какой‑нибудь густой целебный напиток из экстракта артишока и апельсина (полагают, что он повышает аппетит). Также бельгийцы в чудовищных количествах пьют вино – французское, разумеется. Но самый любимый их напиток – это, бесспорно, пиво.

 

Пиво

 

Сто лет назад в Бельгии существовало более 3000 пивоварен. Многие из них с тех пор были поглощены более крупными пивоваренными заводами, и сейчас их число не превышает 115. Впрочем, им как‑то удается каждый год производить 1400 млн. литров пива под 600 разными наименованиями и марками (30 % идет на экспорт). Жители Бельгии по ежегодному потреблению пива на душу населения занимают шестое место в мире (плетясь после Германии, Дании, Ирландии, Австрии и Британии).

Хотя пиво "Stella Atrois", продукт гигантской корпорации «Interbrew», и известно больше других, но лишь от монастырского пива (такие марки, как «Orval», "Chimay", "Westmalle") у знатоков подергиваются влажной пеленой глаза. Его, как и в былые времена, варят под строгим надзором, но ныне этим в основном занимаются не духовные, а светские лица. Это пиво можно запросто купить в бельгийских универсамах, зато за границей ни одной бутылки днем с огнем не сыщешь. А все потому, что монахи не хотят увеличивать производство, считая, что это неизбежно снизит качество продукта.

В Бельгии немало других замечательных сортов пива, в том числе и пшеничных, которые часто пьют с кусочком лимона. Один глоток восхитительного напитка после хлопотного дня – и вы вновь бодры и свежи. В долине реки Сенны путем самопроизвольного брожения производят пшеничное пиво с винным привкусом «lambic» и различные его подвиды: «kreik» (с замоченной в молодом пиве вишней), «framboise» (с малиной) и «faro» (с карамелью и сахаром). Знаменитая марка «gueuze» – это все тот же «lambic», только выдержанный.

На бутылках бельгийского пива в большинстве случаев указывают три параметра: во‑первых, крепость напитка, которая колеблется от 5 до запредельных 12 %; во‑вторых, при какой температуре его следует подавать и, последнее, в какой бокал наливать. Дело в том, что у каждой марки своя посуда. Для одного сорта подходит конусообразная чаша, для другого – кубок на ножке. Здешним барменам, видно, уже с колыбели известно, что и куда наливать. Малейшая оплошность считается тут святотатством, а пиво, налитое не в тот бокал, оскверненным.

 

ЗДОРОВЬЕ

 

Если хотите услышать долгий и нудный рассказ с неприятными подробностями, спросите у бельгийца о его здоровье.

Бельгийцев весьма беспокоит здоровье – как их собственное, так и чужое. Это основная тема разговоров, и стоит только затронуть ее, как вам тут же поведают обо всех ужасных подробностях протекания болезни, симптомах, количестве приступов, о том, что сказал фармацевт, лечащий врач, консультант, а также что рассказала мадам Мертенс, соседка, о своем муже, который, прежде чем умереть, болел тем же.

"Здоровье нации зависит от ее питания", – если вы произнесете нечто подобное при бельгийцах, то вряд ли завоюете этим их симпатии. Здесь все помешаны на пиве и обильной жирной пище. Зато высказанные во всеуслышание жалобы на несварение, запор и подагру встретят у окружающих огромное понимание и сочувствие. Все тут же непременно примутся, ссылаясь на собственный опыт, советовать пить вино только одного цвета, временно воздержаться от pate de foie gras (паштета из гусиной печени) или всякий раз после плотной трапезы пить травяной чай. Но при этом все согласятся, что не стоит себе отказывать, если вдруг захочется пива или шоколада: удовлетворенные желания – лучшее из лекарств. Если бельгийцу вдруг станет плохо, у него всегда под рукой аптечка, битком набитая разными таблетками, оставшимися на память о прошлом недомогании или припасенными так, на всякий случай, – мало ли какие сюрпризы могут ждать нас в жизни.

 

Аптеки и больницы

 

Когда домашние средства не помогают, то бельгиец первым делом отправляется в аптеку. В этих на удивление полезных заведениях царит чистота и пахнет дорогими духами. Здесь вышколенный персонал в белых накрахмаленных халатах радушно встречает посетителей и, постучав по клавиатуре компьютера, ошеломляет тех своими познаниями. Они настолько сведущи по медицинской части, что порой после них незачем и к врачу‑то ходить. Впрочем, они знают свое место и стараются не вторгаться в чужие владения.

Аптеки – это составной элемент системы здравоохранения. Финансируются они частично за счет частных пожертвований, но в основном из государственной казны. Бельгийцы могут по праву ими гордиться. Большинство бельгийских больниц отвечают самым современным требованиям. Здесь стоит наиновейшая аппаратура, нет нехватки во врачах, медсестрах, обслуживающем персонале и административных работниках, которые прекрасно обучены, толковы и искренне увлечены своим делом. Благодаря страшной озабоченности бельгийцев состоянием собственного здоровья работники медицинской сферы всегда будут пользоваться почетом, уважением и им не придется жить от зарплаты до зарплаты.

 

ДОСУГ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ

 

 

Отпуск

 

Бельгийцы, как и все те, на ком стоит клеймо «европеец», носятся в составе туристических групп по всему миру и ищут приключений на свою голову. Однако истинные бельгийцы проводят отпуск на родной земле – в Арденнских лесах либо среди дюн на продуваемом всеми ветрами побережье Северного моря. Жизнь в палатке или автофургоне без всяких удобств, рыбная ловля, велосипедные прогулки и занятия водными видами спорта – вот неотъемлемые составляющие такого отдыха. А вечно моросящий дождь только еще больше сплачивает семью и заставляет всех ее членов до конца осознать все величие, весь героизм их предприятия.

На свежем воздухе просыпается волчий аппетит. Из опрятных, обсаженных деревьями проходов в кемпинге, из‑под палаточных навесов, из выстроившихся вдоль лесистого берега реки домиков, похожих на будку для хранения садовых инструментов, и из здоровенных жилых автоприцепов, десятками лет стоящих на одном месте, слышен смех, стук вилок и ножей о тарелки, звук вылетающих из бутылок пробок, доносится головокружительный аромат шипящих бифштексов, жареной рыбы, остывающего в чашках шоколада и соусов, ради которых и жизни не жаль.

Хоть и принято считать, что провести отпуск с семьей – одно удовольствие, для многих семейств он оборачивается внутренними раздорами. Жители Бельгии (особенно мужчины) настолько привыкли из года в год пахать как каторжные, что невинный вопрос: "Едем в этом году в отпуск?" – на весь вечер способен ужасно испортить им настроение. Некоторые главы семейств, оторванные от рабочего стола, всеми силами противятся отъезду на лоно природы. Переживания их доходят до столь высокого накала, что они прямо‑таки заболевают, и недомогание у них проходит лишь на заре того дня, когда они пускаются в обратный путь.

Порой супругам лучше совсем не затрагивать вопроса о совместном отпуске, а отправлять детей в летний лагерь в Арденнах или на море. Здесь, вдали от благ цивилизации, в глуши первозданных лесов, отпрыски учатся ставить палатки, играть в волейбол, плавать на каноэ и впервые познают тайные прелести подросткового возраста, от которых родители в течение всего остального года стараются их уберечь.

 

La Mer/De Zee – Море

 

Бельгийское побережье – должно быть, одно из самых непривлекательных побережий в Европе. Пронизывающий ветер с Северного моря проносится над громадными дюнами и засыпает песком неприглядные жилые кварталы и залы с игровыми автоматами. Между протянувшихся вдоль морского берега курортов, соединенных мрачными шоссе, опутанных железной дорогой и узкими проложенными к морю каналами, то там то сям виднеются стоянки потрепанных ветром и временем автофургонов.

И несмотря ни на что бельгийцы страстно влюблены в свое La Mer. Здесь во время отпуска они плещутся в мутной воде; неторопливо прогуливаются по набережным; едят посыпанные сахарной пудрой gaufres (вафли) и, беря из «фунтика» только что выловленные из кипящего масла кусочки картошки, отправляют их в рот; загорают, укрывшись от ветра за пляжными кабинками или оградой; с упоением катаются на пляжных велосипедах и прочих аттракционах. Кроме того, у них всегда под рукой их любимые морепродукты. И чего тут только нет! Здесь прямо с колес торгуют нанизанными на палочку береговыми улитками, а в небольших ресторанчиках к вящей радости посетителей подают полные тарелки омаров и крабов.

Морское побережье Бельгии – похоже, не самое экзотичное место в мире, но здесь и не гонятся за внешним лоском. Тут испокон веков ничего не меняется: все такая же предсказуемо ужасная погода с редкими вкраплениями (летом) длинных, солнечных, с разлитым в воздухе запахом озона дней; все те же меблированные комнаты с отставшими от стен обоями и потрескавшимся полом, которые из года в год снимают одни и те же семьи и куда взрослые, бывавшие здесь детьми, приезжают уже с собственными чадами. Здешнее побережье, словно зеркало, отразило в себе основные черты бельгийского характера. И из иностранцев сюда приезжают лишь те, кто ценят в нем именно это свойство.

 

Спорт

 

Бельгийцы любят спорт, особенно футбол. Страстные, одержимые болельщики, торча целыми вечерами в клубных барах среди призов, шарфов, фотографий великих игроков и таблиц чемпионата, оживленно обсуждают прошедшую или будущую игру. Некоторые даже сами гоняют мяч по полю.

А тем временем по проселочным дорогам носятся в трико и полосатых майках "Тур де Франс" банды велосипедистов, или pelotons. Многим из спортсменов уже перевалило за 60.

Бельгия – родина команд международного класса и спортивных звезд мировой величины. «Брюгге» и «Андерлехт» уже давно являются ведущими европейскими футбольными клубами, а национальная сборная по футболу с 1982 года каждый сезон бьется в финале кубка мира за первое место. Затесались бельгийцы и в число звезд чемпионатов по дзюдо, теннису, мото‑, авто– и велогонкам.

Но не думайте, будто бельгийцы помешаны на спорте. Вот уж нет! Хороший стол для них куда важнее спортивных достижений. Да к тому же в них ни на грош нет целеустремленности и воли к победе, не в природе они у бельгийцев, а куда без них в современном спорте! Эдди Мерке стал исключением, подтвердившим правило. Его стремление всегда одерживать верх снискало ему прозвище Каннибал.

 

Походы по магазинам

 

Во французском языке существует выражение "faire du lecbe‑vitrines", т. е. буквально "облизывать витрины", или, попросту говоря, разглядывать на ходу витрины магазинов. Впрочем, представить себе бельгийца, пускающего слюну при виде изобилия товаров, не так уж и трудно. Страсть глазеть на витрины привита местным жителям хозяевами магазинов, чьи выставки товаров, будь то одежда, мебель, игрушки, сыры, колбасы или осветительные приборы, своим радующим глаз изобилием и изысканно‑элегантным оформлением лишают прохожих разом всех чувств.

Для бельгийцев качество превыше всего. Если им придется не по вкусу вырезка, то они непременно скажут об этом мяснику, а уж коль им всучат товар с истекшим сроком годности (не приведи Господь!), то они прилюдно растерзают продавца. В каждом квартале есть необходимый набор магазинов: цветочный, кондитерский, бакалейный, скобяных изделий, канцелярских товаров и, наконец, аптека. И в них продают только то, что написано на вывеске. Их хозяева не переходят друг другу дорогу и прилагают немало усилий, дабы завоевать расположение покупателей: заворачивают покупки в подарочную упаковку, кладут в изящный пакет, ведут вежливую, заинтересованную, а порой и откровенно льстивую беседу. Хоть посещение магазинов – это развлечение, смекалистый покупатель не преминет (разумеется, в самой вежливой форме) заметить продавцу, что при всех достоинствах этой лавочки ей всегда найдется альтернатива.

Альтернатива – это местный супермаркет или один из тех пленяющих взор торговых центров, целиком из зеркал, отполированной меди и мрамора, что в последнее время вырастают как грибы после дождя во всех сколько‑нибудь крупных городах. В самых больших супермаркетах, обычно лежащих за пределами города, можно купить все что душе угодно: от свежего хлеба и маринованной сельди до велосипедных шин и тетрадей, а также все те бесполезные новинки, перед которыми не в силах устоять ни один бельгиец, как‑то: электровертел для шашлыка, декоративный чехол для туалетной бумаги и поглотители бытовых запахов. Бельгийцы из желания купить всего побольше и подешевле предпочитают затариваться в больших супермаркетах. Однако у этих магазинов есть один существенный минус: здесь не слышно живого человеческого слова и продавцы, в отличие от владельцев мелких лавочек, не умеют обхаживать клиентов. Вот почему вопреки всему, в том числе и здравому смыслу, владельцы маленьких магазинчиков до сих пор не пошли по миру.

 

ЧУВСТВО ЮМОРА

 

Бельгийцы любят посмеяться. Выступление актера‑комика обычно построено на двойном смысле, игре слов и быстрых находчивых ответах.

– Язык? Фу! Стоит мне представить, что я ем то, что побывало во рту у коровы, как меня выворачивает наизнанку.

– А как же в таком случае вы реагируете на куриные яйца?

Расхожие бородатые шутки, которые обычно туповаты, здесь встречают терпеливой улыбкой и вежливым смешком. Единственное, что способно заставить компанию бельгийцев, собравшихся в баре или ресторане, искренне расхохотаться, так это поведанный тут же за столом реальный анекдотичный случай, имевший место на работе, в поезде, универсаме, больнице, – история о том, как кого‑то с кем‑то перепутали, или о казусах, произошедших с известными «персонажами». Вот типичный пример:

Однажды в пригородной электричке, где все всех знают, а пассажиры болтают или режутся в карты, чопорная пожилая дама достала платок, чтобы высморкаться. Она встряхнула его, и тот, вылетев у нее из руки, опустился на колени дремлющего напротив старика. К несчастью, ширинка у него, и все это видели, была расстегнута. Пассажиры, заметив, в каком затруднительном положении оказалась пожилая женщина, с нетерпением ждали, что же она предпримет. Чуть помедлив, дама наклонилась вперед, намереваясь взять платок. В этот момент старик проснулся и увидел, что весь вагон смотрит на него. Спросонья испуганно оглядев себя, он понял, что у него расстегнуты брюки. Старик поспешно, зацепив платок, потянул молнию вверх и прищемил пожилой даме пальцы…

Не верьте, если вам скажут, будто бельгийцы не умеют смеяться над собой, просто у них нет обыкновения прохаживаться на собственный счет. Да и зачем, скажем, валлону делать из себя посмешище, когда под рукой всегда есть фламандцы (и наоборот)?

 

КУЛЬТУРА

 

Бельгия считается страной с давними культурными традициями, да вот беда: нация по своей молодости еще не успела сделать на этом поприще заметных шагов, которые бы снискали бельгийскому (не фламандскому или валлонскому, а именно бельгийскому) искусству известность и признание во всем мире.

Впрочем, сами бельгийцы не сильно расстраиваются из‑за этого обстоятельства. Они, вполне довольствуясь тем, что смотрят по японским телевизорам американские фильмы, водят французские машины и читают переведенные с английского любовные романы, и не требуют для своей культуры более заметного места на мировой сцене, чем то, которого эта культура заслуживает.

 

Декоративное искусство

 

Время от времени из‑под кровли опрятных одноэтажных городских домиков, из благополучных сонных предместий или из затерянных в сельской глуши деревень появляется, нарушая привычный уклад, непревзойденный гений, и размеренная жизнь бельгийцев озаряется блеском вдохновения, великих исканий и находок.

Бельгия подарила миру художников‑сюрреалистов Рене Магритта и Поля Дельво. Если выбирать из этой пары, то живопись Поля Дельво – обнаженные фигуры женщин, полулежащих в лунном свете на трамвайных остановках, – больше соответствует бельгийскому духу.

В конце XIX века Бельгия стала одной из главных площадок развития авангардного искусства. Здесь проходили выставки Сезанна, в то время как дома его ругали и обзывали сумасшедшим. Здесь же творили художники‑символисты Жан Дельвиль, Леон Фредерик, Фердинанд Кнопф и Леон Спилиаерт, которые создали немало загадочных, эмоционально насыщенных полотен, черпая вдохновение в мрачноватых бельгийских ландшафтах. Лет за двадцать до «пришествия» экспрессионизма Джеймс Энсор, родители которого были родом из Бельгии и Англии, писал маслом причудливые, неистовой силы картины с не менее странными названиями, например, "Скелеты, спорящие из‑за маринованной селедки".

Именно бельгиец, введя революционный по своей природе стиль «модерн», совершил переворот в архитектуре. В 1893 году Виктор Орта построил в Брюсселе первый в мире дом в стиле «модерн». Его мастерская и дом (ныне музей) – наглядные доказательства несравненного гения архитектора, все помыслы которого были заняты разработкой проектов прекрасных зданий обтекаемой формы. До Первой мировой войны все в Бельгии были буквально помешаны на «модерне». Этому «безумию» в свое время отдали дань ряд маститых архитекторов, в том числе Анри ван де Вельде. Он основал в Веймаре школу искусств, позже получившую название Баухаус. К сожалению, множество зданий в стиле «модерн», когда мода на него прошла, было снесено, но кое‑что сохранилось до сих пор. И нет, как говорится, худа без добра – у бельгийцев появилось новое увлечение: теперь они рыскают по всей стране в поисках домов в стиле «модерн».

Под маской добропорядочного гражданина в каждом бельгийце скрывается экстравагантная натура, – и пусть они не расходуют понапрасну свой пыл, отрицая этот несомненный факт. Стоит взглянуть на установленные в общественных местах памятники, свидетельство их склонности к причудливым, а порой и непристойным изображениям, и все становится ясно. Да и чему тут удивляться, ведь визитной карточкой бельгийцев, и в частности брюссельцев, фактически стали «Атомиум» (диковинная стометровая железная модель молекулы, воздвигнутая ко Всемирной выставке 1958 года) и фонтан "Писающий мальчик" (небольшая бронзовая скульптура голого мальчика, пускающего струйку воды в чашу. Каждый день его переодевают в один из 500 прекрасно скроенных костюмов, преподнесенных в дар городу разными обществами и иностранными правительствами. Сшитый по особому заказу костюм не мешает мальчику отправлять свои функции фонтана).

Бельгийцы никогда не поднимают шумихи по поводу своей культуры. Она есть, и этого с них довольно. Тот же, кто слишком кичится собой в искусстве, вызывает у них подозрение. И они ни капельки не обмирают по своим «звездам». Магритт, один из немногих при жизни ставших легендой художников, в своем стремлении не выделяться из толпы доходил до крайней эксцентричности. Он, как простой служащий, каждый день завтракал, надевал шляпу и пальто, вешал на руку зонт, целовал перед уходом жену, затем огибал свой квартал, возвращался домой, вешал обратно зонтик, шляпу и пальто, поднимался по лестнице в мастерскую, надевал рабочую блузу и начинал писать картины.

 

Полицейские и комиксы

 

Список выдающихся бельгийских писателей включает в себя Мориса Метерлинка, Эмиля Верхарна, Шарля де Костера, Мишеля де Гельдерода и Хюго Клауса, самое известное произведение которого носит название "Печаль Бельгии". Все они почти не известны за пределами Бельгии. Впрочем, стоит только заговорить о массовой литературе, как память услужливо подсказывает нам два всемирно известных имени. Во‑первых, это, разумеется, Жорж Сименон, который, не выпуская ни на секунду трубку изо рта, написал свыше 300 романов. (Инспектор Мегрэ фигурирует в 76 из них.) Его произведения были переведены на 87 языков, и он до сих пор является одним из наиболее читаемых писателей в мире.

Второе известное имя – Эрже, создатель рассказов в картинках, или bande dessinee. (Его настоящее имя Жорж Реми. Псевдоним получился из его переставленных инициалов ЖР – РЖ – Эрже). Его самый известный персонаж – юный Тентен, разъездной репортер, воплощение истинно бельгийского духа и идеалов бельгийского народа.

Bandes dessinees – это для бельгийцев вполне серьезно. В Бельгийском центре комиксов (музее рассказов в рисунках) взрослые люди, словно приклеенные, целыми днями сидят на стульях и переворачивают листы старых подшивок комиксов. Ни смех, ни хихиканье не нарушают торжественной, благоговейной тишины этого святилища.

 

Телевидение

 

Большинство бельгийских семей принимают по кабельному телевидению более 30 каналов – из Франции, Нидерландов, Германии, Британии и Люксембурга. Многие смотрят их, ибо продукция, предлагаемая местными, бельгийскими, телеканалами, особого восторга не вызывает.

Государственные теле– и радиокомпании подразделяются, как и следовало ожидать, на две категории: в одних вещание ведут на французском языке, в других – на фламандском и голландском. И им никогда не сойтись. Уровень новостных передач, обзорно‑аналитических программ и документальных фильмов на удивление высок, зато развлекательные программы явно подкачали. По телевизору только и показывают, что разжигающие в людях алчность и зависть игры, американские фильмы, древние телесериалы и комедии, где все персонажи по ходу действия обязательно прячутся в платяном шкафу под грудой собственного нижнего белья.

Бельгийских телезрителей (и в этом им крупно повезло!) не доводят до белого каления рекламными передачами, зачастую не дотягивающими до профессионального уровня. Нечасто увидишь и постановки британских киностудий, замахивающихся на большое кино. В таких фильмах за пресным сюжетом, в сотый раз пережевывающим какой‑нибудь классический роман, проглядывает желание англичан лишний раз разрекламировать свои автомобили. Практичных же бельгийцев больше интересуют технические характеристики машины, а не тот факт, что после ее приобретения у них якобы резко повышается шанс завести любовную интрижку на стороне. Каждая телестудия снабжает рекламные блоки собственными заставками, столь же изысканно утонченными и запоминающимися, как бегемот в кордебалете.

Несмотря на все это, бельгийцы проводят у экрана телевизора уйму времени. Впрочем, если поставить их перед выбором – либо «ящик», либо вечеринка с едой и выпивкой, то решение будет не в пользу телевизора.

 

Ночная жизнь

 

Основной формой вечернего развлечения жителей Бельгии является застолье, и оттого их не так‑то легко увлечь чем‑то новым. Впрочем, Брюссель славится несметным числом танцевальных площадок, а Антверпен – оживленной клубной жизнью, столь стремительно меняющейся, что не успеет название клуба появиться в каком‑нибудь периодическом издании, печатающем списки увеселительных заведений, а он, глядь, уже и вышел из моды.

Современные бары тоже находятся под влиянием безжалостных капризов моды. На этой неделе бар набит "под завязку", и мелодия рэгтайма, исполняемая посаженным здесь "для атмосферы" пианистом, тонет в общем шуме и гаме; на следующей же – можно различить каждую взятую ноту. Экспрессионизм, постмодернизм, ретро 50‑х годов, минимализм – все эти стили в оформлении и музыке служат одному: привлечению в бар посетителей. В подобных местах оживление достигает своего пика по пятницам и субботам.

И совсем другую картину можно увидеть в старых танцевальных кафе (cafesdansants). Здесь пожилые джазисты в серебристых костюмах исполняют для вдов сентиментальные мелодии, бывшие популярными в дни их молодости, а жиголо в ярких испанских нарядах приглашают вдовушек на танец.

 

Жак Брель

 

Для большинства бельгийцев это единственный великий певец и сочинитель, остальные бельгийские музыканты в счет не идут. Отталкиваясь от традиций народных песен и мюзик‑холла, Брель, как фокусник из шляпы, извлекал на свет божий песни потрясающей силы и разного настроя – смешные, жестокие, сатирические, мечтательные, романтические, – находившие у всех отклик и в то же время выражавшие саму душу бельгийского народа. Бельгийцы со слезами на глазах говорят о его концертах, на которых они побывали в юности, а, услышав по радио в очередной раз «Amsterdam» или "Ne те quitte pas" ("Не покидай меня"), застывают на месте, позабыв о своих делах.

Песня "Le Plant Pays" ("Этот равнинный край"), где образ Бельгии выражен языком метеосводки – классический портрет страны. Вот третья строфа этой песни:

 

Здесь небо так низко, что в него переходят каналы,

Здесь небо так низко, что понимаешь собственную незначительность,

Здесь серое небо сливается с водой,

Здесь небу за его угрюмость даруют прощенье,

Здесь северный ветер дует повсюду,

Здесь, прислушайся, повсюду слышно его завыванье,

Этот равнинный край – моя родина.

 

 

ОБЫЧАИ И ТРАДИЦИИ

 

 

Карнавалы и ярмарки

 

В Бельгии, как и во многих других любящих веселье католических странах, издавна повелось устраивать перед Великим постом карнавальные шествия.

Больше других известен карнавал в Бинше, в западной части Бельгии. В последний день масленицы на улицы города высыпают ряженые мужчины. В своих старинных нарядах с колокольчиками, кружевами, воротниками, манжетами и в причудливых розовых масках с привязанными к ним проволочными очками и усами они походят не на добропорядочных горожан, а на придворных шутов. Во второй половине дня они водружают себе на головы высоченные сооружения из страусовых перьев и швыряют в глазеющих на шествие зевак апельсинами. Почему так повелось, никому не известно.

Есть и другие диковинные традиции. В Ипре, на празднике Kattefeest, с башни ратуши бросают вниз тряпичных котов (хорошо, что не живых, как до 1817 года); в Ате (Vepres Gouyasse) устраивают представление с участием гигантских фигур из папье‑маше по мотивам библейской истории о Давиде и Голиафе. Кажется, что эти празднества служат главным образом тому, чтобы бельгийцы не утратили своей странности и эксцентричности. Эти мероприятия приобретают в глазах иностранцев еще более сюрреалистический оттенок, если вспомнить, что их участники подходят к своему делу с осознанным чувством гражданского долга и всей присущей им серьезностью. Сколь бы ни были карнавалы и театрализованные действа бессмысленны на вид, стихийности и отсебятины в них нет. Вот где бельгийцы действительно отводят душу, так это в парках аттракционов, которые раз в год появляются даже в самых глухих уголках страны. И более остальных среди них славится Foire Du Midi. Ежегодно в июле этот передвижной парк вторгается в жизнь обитателей западного Брюсселя, чтобы в августе внезапно из нее исчезнуть. И чего тут только нет! И тир, и «Автодром», и "Спиральная горка", и новейшие аттракционы, с которых доносятся вопли в одночасье растерявших всю свою респектабельность бюргер