Последние владетели Гардонеля

 

I

 

Одно из самых живописных мест долины Энгадин – разрушенный замок Гардонель недалеко от деревни Мадалин. Во времена феодалов он был родовым поместьем баронов, и вместе с замком от отца к сыну передавалась по наследству и вся долина. Два последних барона приходились друг другу братьями. Молодые, красивые, хорошо сложенные, по своей природе они были скорее дьяволы, чем люди: чрезвычайно жестокие, алчные и деспотичные. Пока братья были слишком малы, о родовом имении заботился отец. Он на редкость справедливо относился к крестьянам в своем поместье и потому жил с сыновьями в таком довольстве, каким могли похвастаться немногие из крупнейших феодалов страны, – большинство из них были своевольны и слишком требовательны к своим рабам. В последние годы жизни старого барона одолевал жестокий недуг, так что он почти не покидал замка. Право распоряжаться имуществом и крестьянами перешло в руки сыновей. Передав им бразды правления, отец не желал окончательно отойти от дел и требовал подробного отчета обо всем, что происходит в имении. Зная повадки своих отпрысков и подозревая, что они постараются скрыть от него допущенные ошибки, он приставил к ним тайных агентов, которые должны были сообщать старику, говорят ли сыновья правду. Но агенты, вероятно, знали, что ему уже недолго осталось, и неизменно описывали поведение обоих молодых людей в самых радужных тонах, хотя уже тогда их образ жизни был далек от благочестивого. Напротив, дурные поступки братьев вызывали ужас у обитателей долины, которые частенько задумывались о том, что их ожидает в не столь отдаленном будущем.

После смерти старого барона Конрад, старший сын, унаследовал замок Гардонель и всю долину Энгадин; младшему, Герману, отошли огромные владения в Брешии, также принадлежавшие отцу. Уже в те давние времена население северной Италии поддерживало тесные связи с жителями долины Энгадин. Старый барон также пожелал, чтобы его состояние, если один из сыновей умрет бездетным, перешло к другому.

Теперь Конрад владел замком и его окрестностями, а Герман – поместьями в Южных Альпах, которые, хотя и были намного меньше, чем земли, отошедшие старшему брату, обладали огромной ценностью. Несмотря на то что наследство было поделено между братьями не поровну, они по‑прежнему любили друг друга, у них были одинаковые вкусы, и это казалось незыблемым, подобно тому как разделявшие их горы незыблемы в их вечном покое.

Конрад едва успел пробыть одну‑единственную неделю феодалом Энгадина, когда жители долины, на свою беду, поняли, сколь велика разница между ним и старым бароном. Вместо двух десятков вооруженных слуг, которых держал его отец, Конрад увеличил численность гарнизона до трехсот человек, и никто из его солдат не родился в долине. Это были настоящие головорезы из Богемии, Германии и Италии, которые тогда наводняли пограничные территории кантона Гризонс, и нашедшие убежище в горах разбойники, готовые на любое злодеяние и не знавшие жалости. Из них барон выбрал в телохранители злодеев, не знакомых с диалектом, на котором говорили крестьяне Энгадина, чтобы, делая свое дело, они не могли внять просьбам и оправданиям, с которыми к ним нередко обращались. Естественно было бы предположить, что содержание такой армии вооруженных слуг повлекло за собой большие расходы. Однако это заключение отнюдь не верно, поскольку барон оказался так же скуп, как и деспотичен. Он исхитрился содержать охрану, обложив фермеров помимо обычных феодальных податей огромными налогами. И горе тем несчастным селянам, что по бедности или из чувства справедливости не хотели расстаться с последними грошами. Тогда в деревню, не заплатившую сполна, посылали солдат для взимания долгов. Им было разрешено останавливаться в крестьянских домах, пока деньги не будут выплачены. Солдаты очень хорошо знали: если они не выполнят приказ, в замок лучше не возвращаться. Поэтому по отношению к крестьянам они были жестоки и беспощадны, вымогая деньги под пытками и любыми другими способами, которые казались им действенными. Взыскав долги, в наказание солдаты отнимали у несчастных крестьян все, что попадалось на глаза, а оставшееся имущество нередко приводили в негодность. Бесчисленные жалобы на жестокое обращение достигали ушей барона, но никогда не находили ответа или сочувствия. Барон считал, что действия его людей не являются противозаконными, наоборот, он наказывает преступников, посмевших не заплатить причитающиеся с них налоги и подати.

Грабительским набегам барона Конрада подвергалась не только долина Энгадин. Летом, когда с гор сходил снег и солдаты могли преодолеть перевал, они делали вылазки в Итальянские Альпы, где безнаказанно разоряли дома и совершали всевозможные злодеяния, а нагрузившись добычей, возвращались в замок. Громкие жалобы доходили и до властей Милана. Но там не слишком торопились наказать обидчиков до наступления зимы, а в холодное время года перейти через перевал не рискнул бы никто, тем более армия. Когда снова наступала весна, в правительстве занимались другими неотложными делами и о наказании мародеров забывали. К тому же в дела территорий, куда повадились разбойники, итальянские власти Милана предпочитали не вмешиваться. Местное население было заражено ересью, похожей на нынешнее протестантство, и говорило не по‑итальянски, а на особом диалекте. Правительство посчитало неблагоразумным наказать барона, как он того заслуживал, по требованию тех, кто этого не заслуживал вовсе. Единственным порицанием, которое все‑таки было вынесено, стало отлучение барона от церкви папой. Но поскольку владелец замка и его слуги не принадлежали ни к одной из религий, их это только рассмешило.

И вот однажды во время разбойничьей вылазки в Вальтелин, недалеко от Бормио, барон увидел девушку необычайной красоты. Его сопровождали только двое слуг, но этого было достаточно, чтобы схватить ее и отвезти в Гардонель. Но если барон попытался бы это сделать, ему бы наверняка помешали крестьяне, работавшие на соседних полях, принадлежавших отцу девушки. К тому же барону было известно, что городская стража вооружена, предупреждена о его возможном появлении и в случае тревоги примчится через несколько минут. Поэтому барон, а он был не только своеволен, но и хитер, попытался завязать беседу с прекрасной незнакомкой. Его комплименты были встречены холодно, и барону пришлось удовольствоваться тем, что он узнал у одного из крестьян, как зовут девушку и где она живет. Ему рассказали, что зовут ее Тереза Биффи, что она дочь состоятельного фермера и что этот фермер с женой и четырьмя детьми, из которых Тереза самая старшая, живет на окраине деревни, захваченной бароном.

Получив эти сведения, он тут же направился к дому фермера и внимательно его рассмотрел. Дом оказался довольно большой и прочный, каменный, с железными решетками на окнах и крепкой дубовой дверью, которая надежно запиралась изнутри. Обойдя его вокруг, барон вернулся к слугам, которых, во избежание подозрений, оставил неподалеку, где их непросто было заметить.

– Лудовико, – сказал барон человеку, который был у него лейтенантом и неизменно сопровождал своего хозяина во всех экспедициях, – как следует запомните этот дом. Думаю, в один прекрасный день, а скорее, в одну прекрасную ночь вам придется сюда наведаться.

Лудовико ответил, что горит желанием выполнить любой приказ хозяина, после чего барон и его люди покинули деревню.

У барона не выходила из головы красота Терезы Биффи, он был очарован ею. Его любовь к ней, вместо того чтобы со временем сойти на нет, с каждым днем становилась все сильнее. Наконец барон решил сделать ее своей женой. Около месяца спустя после того как барон увидел девушку, он приказал Лудовико ехать к Биффи и просить руки его дочери от имени барона. То, что можно получить отказ, даже не приходило ему в голову. Лудовико немедленно отправился в путь, в назначенное время достиг дома фермера и передал ему предложение барона. К великому удивлению Лудовико, он получил от Биффи решительный отказ. Не осмеливаясь передать хозяину столь невежливый ответ, Лудовико продолжал расписывать великие блага которые получит фермер и его семья, если предложение барона будет принято. Он объяснял, что не только Тереза станет самой знатной леди и будет владеть огромным богатством – золотом и драгоценностями, но и остальные члены семьи также станут благородными, а ее братья, когда вырастут, получат должности при бароне, и, кроме того, им отойдут большие поместья в долине Энгадин.

Фермер терпеливо выслушал Лудовико.

– Скажите вашему хозяину, – начал он свой ответ, – что я понимаю, какие огромные блага получит мое семейство, если мы примем его предложение. Скажите ему: хоть я не благороден и не богат, но и не беден; а будь я столь же беден, как слепой нищий, которого вы встретили по дороге, то все равно отверг бы подобное предложение от такого мерзавца, как барон. Вы правы, когда говорите, что все знают о его могуществе и богатстве. Но богатство свое он сколотил, грабя и богатых и бедных, тех, кто не сумел дать ему отпор, а могущественным стал тогда, когда взял на службу банду грабителей и головорезов, которые по его приказу рады убить первого встречного. Вы получили ответ, а теперь вам лучше поскорее удалиться, ибо я уверен: любой, кто служит барону Конраду, встретит самый недружелюбный прием у жителей здешних мест.

– То есть вы решительно отказываете? – переспросил Лудовико.

– Решительно, и без малейших колебаний, – был ответ фермера.

– И желаете, чтобы я передал ваш ответ в тех же выражениях?

– До последнего слова, – подтвердил фермер. – Но вы можете добавить любые подобные выражения, которые вам нравятся.

– Будьте осторожны, – посоветовал Лудовико. – У вас еще есть время передумать. Если вы настаиваете, чтобы я передал барону ваши слова, я, разумеется, так и сделаю. Но барон не привык сносить оскорбления, а значит, скоро вам придется проститься с этим миром. Последуйте моему совету – примите его предложение, не то будет слишком поздно.

– Другого ответа я не дам, – сказал Биффи.

– Мне очень жаль, – тяжело вздохнул Лудовико, – теперь у меня нет выбора.

Он сел на коня и ускакал.

Не стоит, однако, думать, что совет, который Лудовико дал фермеру, его настойчивые просьбы и убедительные доводы были вызваны искренним душевным порывом. Напротив, едва услышав отказ фермера, Лудовико понял, что тот ни за какие блага не примет предложение барона. Поэтому, продолжая беседу, он исподтишка, но внимательно осматривал комнаты, прикидывая, как проще в них пробраться, поскольку рассудил, что скоро его пошлют сюда с гораздо менее мирной миссией.

Барон страшно разгневался, услышав ответ фермера.

– Вы трус и подлец! – закричал он Лудовико. – И вы оставили в живых мерзавца, который передал вашему хозяину такой ответ?

– Прошу вас, – сказал Лудовико. – Что я мог сделать?

– Проткнуть ему сердце! – возразил барон. – Я знаю, вы так и поступили с какой‑то старухой за менее тяжкий проступок. Если бы на месте Биффи была его жена, вы наверняка выказали бы больше храбрости.

– Поступи я, как мне хотелось, – начал Лудовико, – я убил бы его на месте. Но тогда мне вряд ли удалось бы увезти с собой юную особу. В доме и на полях было слишком много народу. Поэтому я и посчитал, что надо передать вам ответ, прежде чем действовать дальше. Надеюсь, ваше сиятельство будет так добр и позволит мне наказать этого человека в награду за то терпение, с каким я его выслушал.

– Наверное, вы поступили мудро, Лудовико, – помолчав, заметил барон. – Сейчас я слишком зол на этого мерзавца и не могу говорить спокойно. Но завтра мы продолжим разговор.

На следующий день барон послал за лейтенантом.

– Лудовико, у меня есть для вас поручение, – сказал он. – Думаю, оно придется вам по вкусу. Возьмите с собой шесть человек, которым доверяете, и отправляйтесь после обеда в Бормио. Переночуйте по пути в какой‑нибудь деревне, но не вздумайте ни словом обмолвиться о цели поездки. Завтра утром вы покинете деревню по отдельности, чтобы вас не видели вместе во избежание подозрений. Встретитесь около дома фермера. Придете туда перед самым вечером, чтобы осмотреться на местности, так как, вероятно, вам придется напасть на дом. Но не показывайтесь никому на глаза, иначе все испортите. Как только закончите, спрячьтесь где‑нибудь поблизости и дождитесь полуночи, когда все в доме крепко заснут. В этот час вам легче будет пробраться внутрь, чем ближе к рассвету. Я бы предпочел, чтобы вы вошли в дом, не применяя силу, но если не удастся, делайте, как посчитаете нужным. Увезите девушку, не причинив ей вреда. Если ее отец окажет сопротивление, убейте его, но только в крайнем случае. Я не хочу, чтобы его дочь меня возненавидела. Ничто не должно вам помешать добыть ее. Сожгите дом, делайте что хотите, но привезите ее сюда. Если выполните задание быстро и я останусь доволен, обещаю вам и вашим людям самую щедрую награду. А теперь ступайте и отправляйтесь в путь как можно скорее.

Лудовико обещал выполнить поручение барона как можно лучше и вскоре покинул замок в сопровождении шести отпетых головорезов, которых выбрал из всех солдат барона.

Биффи, без раздумий передавший барону столь дерзкий ответ, через некоторое время почувствовал сильное беспокойство, представив, как барон воспримет его послание. Он нисколько не раскаивался, что отказался от сделанного предложения, но понимал, что барон, человек жестокий и мстительный, непременно найдет способ отомстить. Единственное, что фермер мог сделать, – это как следует укрепить замки и засовы, оставить при себе хотя бы одного работника, чтобы в случае нападения послать его в Бормио за помощью, и рассказать о случившемся соседям. Все они без колебаний обещали помочь Биффи, чем только смогут, ибо местные жители стали относиться к нему как к храбрецу, который с негодованием отказался отдать дочь за барона.

Уже около полуночи на следующий день после отъезда Лудовико из замка Биффи проснулся, оттого что кто‑то стучал в дверь его дома и просил впустить. Это был Лудовико. Ему и его людям не удалось тайно проникнуть в дом, и он велел остальным спрятаться, а сам решил взять крепость хитростью, прежде чем применять силу. На вопрос, кто он такой, Лудовико ответил, что он бедный путешественник, заблудился и просится на ночлег: он так устал, что не может сделать и шага.

– Мне жаль вас, – сказал Биффи, – но я не могу позволить вам войти в дом до наступления утра. Поскольку ночь тихая и теплая, вы можете спать на соломе под окнами, а утром я впущу вас и накормлю завтраком.

Снова и снова Лудовико умолял впустить его, но все было напрасно. Биффи остался непреклонен в своем решении. В конце концов терпение разбойника лопнуло.

– Если не впустишь меня, мерзавец, – взревел он, изменившись в лице, – я сожгу дом дотла. Видишь, мне хватит людей, чтобы это сделать. – Он указал на подходивших солдат. – Так что лучше немедленно впусти меня.

Биффи сразу понял, с кем имеет дело. Вместо того чтобы ответить, он отошел от окна и разбудил домочадцев. Растолкал и работника, велел ему вылезти из окна позади дома, мчаться к соседям и рассказать, что на дом напали люди барона. Работник должен был сказать, чтобы они вооружились и спешили на помощь, и отправиться в Бормио за подмогой. Бедняга честно хотел выполнить приказ хозяина, но, вылезая из окна, упал и расшибся, так что с трудом мог передвигаться. Он хотел было уползти, но его заметили люди барона, догнали и убили.

Лудовико, видя, что ни тайно, ни угрозами в дом войти не удастся, попытался выломать дверь, но она была так основательно забаррикадирована изнутри, что из этого ничего не вышло. Тем временем Биффи и его домочадцы продолжали закладывать дверной проем вязанками дров и придвигать тяжелую мебель. Лудовико понял, что через дверь им в дом не попасть, и велел найти лестницу, чтобы добраться до окон второго этажа, поскольку на первом маленькие и высокие окна оказались наглухо закрыты, как это было принято в итальянских домах того времени. Но сколько они ни искали, лестницу найти не удалось. Лудовико задумался, что делать дальше. Была уже глубокая ночь, и он понимал, что если не успеет все сделать до рассвета, крестьяне выйдут в поле и поднимут тревогу. Наконец один из солдат предложил взять дрова, сложенные в поленницы за домом, положить их перед дверью и поджечь, добавив, что пламя вскоре заставит жильцов спасаться через окна второго этажа.

Едва он это сказал, как все принялись за дело. Дрова были уложены перед дверью высотой в несколько футов, искру высекли, ударяя кремнем о рукоятку меча над грудой опавших листьев. Огонь разгорелся мгновенно. Дрова были сухие, и уже через минуту дом охватил огонь. Но того, на что так надеялся Лудовико, не произошло. Правда, люди бросилась к окнам в передней части дома, но, увидев, как сильно разгорелось пламя, в страхе отступили. Крики женщин и детей, обезумевших от ужаса, смешивались с ревом огня, который, пожирая дрова и мебель, сложенные у двери, уже добрался до запасов корма для скота и кукурузы на первом этаже.

Лудовико скоро понял, что весь дом в огне и положение становится отчаянным. Мало того, что блеск пламени мог привлечь внимание соседей, страшно было подумать, как разгневается хозяин, если девушка погибнет в пожаре, и какое наказание постигнет его людей и самого Лудовико, если они вернутся ни с чем. Он стал кричать Биффи и домочадцам, чтобы они прыгали в окна – его люди их спасут. Лудовико не сразу поняли, но в конце концов Биффи поднес к окну двух младших детей и, опустив их как можно ниже, бросил в руки Лудовико и его людей. Дети оказались на земле, целые и невредимые.

Биффи повернулся к остальным и увидел, что за его спиной стоит Тереза. Он взял ее за руку, чтобы вывести вперед, и они почти добрались до окна, когда девушка услышала крик матери, неизлечимо больной и прикованной к постели. Не раздумывая, Тереза вернулась, чтобы помочь ей, и мужчины внизу, подумавшие, что добыча уже у них в руках, – а судьба остальных членов семьи их не слишком интересовала – были раздосадованы. Лудовико с тревогой ждал, когда Тереза снова появится в окне, но тщетно. Огонь охватил все строение, занялась крыша. Крики обитателей дома стихли. Тех, кто не задохнулся в дыму, пожрало ревущее пламя. Яркий свет чудовищного костра озарял всю округу.

По стечению обстоятельств, крестьянину, который жил в четверти мили от дома Биффи, нужно было на дальнее поле. Он поднялся раньше обычного, увидел огонь и тотчас разбудил соседей. Вооружившись, они отправились туда, где стряслась беда, сообразив, что дом загорелся не случайно. Тревога докатилась и до соседней деревни, оттуда до Бормио, и в скором времени целая толпа вооруженных мужчин спешила на тушение пожара. Добравшись до места, они обнаружили лишь огромную кучу пепла. Вокруг не было ни души: Лудовико и его люди скрылись.

К тому времени рассвело, и сгрудившиеся вокруг крестьяне стали искать причину пожара. Сначала они посчитали произошедшее несчастным случаем, но скоро обнаружили тело убитого работника, а потом – двух спасшихся детей, которые в страхе убежали и прятались в густой роще. С большим трудом удалось из них вытянуть, что дом подожгли разбойники, хотевшие их ограбить. Общее подозрение сразу пало на барона Конрада, ибо его постыдная репутация была лучшим тому подтверждением.

Как только Лудовико понял, что соседи подняли тревогу, он и его люди поспешили к лошадям, которых спрятали среди деревьев в миле от дома Биффи. Солнце только‑только взошло, и вокруг уже можно было различить очертания предметов, но на расстоянии все скрывала тьма. Вдруг один из них указал на неясную фигуру в белом, замаячившую неподалеку. Лудовико на мгновение замер, чтобы рассмотреть ее, и все увидели, что неясный силуэт словно отлетает прочь.

– Это та самая девушка, – сказал кто‑то. – Она выбралась из огня. Она была в белом, когда отец подвел ее к окну. Я хорошо ее разглядел и не могу ошибиться.

– Это действительно та самая девушка, – подтвердил другой. – Я ее тоже видел.

– Надеюсь, вы правы, – сказал Лудовико, – тогда это настоящая удача. Если вернемся к барону без нее, нас ждет неласковый прием.

Они пошли быстрее, но, как ни ускоряли шаг, фигура в белом их опережала. Лудовико, начавший подозревать, что Тереза хочет сбежать от них, приказал своим людям мчаться за ней со всех ног и догнать. Но, как они ни старались, им не удалось приблизиться к девушке ни на йоту. Тем временем становилось все светлее, и фигуры уже почти не было видно. Прежде чем разбойники нашли лошадей, она растаяла в воздухе.

 

II

 

Перед тем как сесть на коня, Лудовико стал держать со своими людьми совет, что делать дальше: уехать сразу или обыскать окрестности и найти девушку. И то и другое было небезопасно. Если задержаться с отъездом, на них нападут крестьяне, они наверняка идут за ними по пятам. Если вернуться к барону без Терезы, можно с уверенностью сказать, что за провал операции им грозит нешуточное наказание. Наконец Лудовико пришла мысль, что хорошая ложь может удовлетворить барона и утишить его гнев, в то время как спастись от разъяренных крестьян надежды нет. Поэтому он приказал людям сесть на коней, отправляться к барону и сказать, что Тереза спаслась из огня и попросила их о помощи, но неожиданно появилась вооруженная толпа из Бормио, и девушка стала искать у нее защиты. Его люди могли подтвердить почти все, так как по‑прежнему думали, что размытая фигура в белом и есть та самая девушка. На обратном пути Лудовико и его спутники с трудом перешли через перевал из‑за сильного снегопада (дело было поздней осенью). На следующий день они достигли Гардонеля.

Гнев барона, когда он услышал, что его солдаты не справились с поручением, не поддавался описанию. Он приказал, чтобы Лудовико бросили в темницу, где он оставался более месяца. Его освободили лишь тогда, когда барону в одной из экспедиций понадобился человек, обладающий навыками и храбростью Лудовико. Остальных тоже наказали, хотя и не так строго, как командира, на которого они, разумеется, переложили всю вину.

Некоторое время после возвращения Лудовико барон вынашивал планы по поимке Терезы (поскольку он безоговорочно поверил словам Лудовико о ее спасении) и мести жителям Бормио за их живое участие в этом деле. Для осуществления своих планов он и освободил Лудовико из заточения.

 

Прошла зима, под лучами весеннего солнца быстро таял снег в горах. Однажды утром трое забрызганных грязью путешественников, по виду почтенных горожан, прибыли в гостиницу при монастыре и попросили аудиенции у Инноминато. В замок отправили посыльного, который вскоре вернулся и сообщил, что хозяин замка желает видеть посетителей, и немедленно. Когда они добрались до цели, то увидели, что к их встрече все готово, включая роскошную трапезу. Сначала путешественники держались несколько скованно, но побороть неловкость им помогли дружелюбие и любезность астролога. Разделив с ними трапезу, Инноминато спросил о цели визита. Один из путешественников, очевидно выбранный как представитель, поднялся с места и обратился к хозяину:

– Нас отправили к вашей светлости жители Бормио как делегацию, чтобы просить совета и помощи в том затруднительном положении, в котором мы оказались. Поздней осенью барон Конрад, феодал Энгадина, был в наших местах с не слишком благовидной целью, когда случайно увидел очень красивую девушку по имени Тереза Биффи, отец которой владел большой фермой в полутора милях от города. Говорят, на барона эта девушка произвела такое впечатление, что вскоре он послал к ее отцу гонца с предложением взять ее в жены. Биффи, которому была хорошо известна дурная репутация барона, решительно отклонил его предложение в самых неприглядных выражениях, и это страшно разгневало барона. Он решил не только заполучить девушку, но и отомстить за нанесенное оскорбление и послал вооруженных солдат, которые ночью напали на дом фермера и пытались войти, выломав дверь. Это им не удалось, и тогда они убили работника, посланного за подмогой в соседнюю деревню, и подожгли дом. Кроме двоих детей, которым удалось спастись, вся семья, включая молодую девушку, погибла в огне. Однако, судя по всему, барон (нет сомнения, что об этом ему сообщили лазутчики) получил ложное сообщение, что девушка сбежала и ее взяли под свою защиту жители Бормио. Тогда он прислал вооруженный отряд, который прибыл ночью в дом судьи и взял в заложники его единственного сына, мальчика пятнадцати лет. Его отвезли в замок барона. Люди барона сказали: если Терезу Биффи не передадут им до первого дня мая месяца, они не только казнят юношу, но барон отомстит всему городу. Испуганные этой угрозой, мы в который раз обратились за защитой к правительству Милана; но, хотя нас приняли весьма учтиво и обещали помочь, у нас есть серьезные основания сомневаться, что мы эту помощь получим. Само собой, до сегодняшнего дня не было принято никаких мер, к нам не прислали ни одного солдата, хотя время, оставшееся до казни юноши, почти истекло. Поэтому горожане, услышав о вашей великой силе и мудрости, о том, что вы готовы прийти на помощь попавшим в беду, защитить слабых и угнетенных, решили просить вас взять город под свою защиту. Ибо барон такой человек, что можно не сомневаться: он сделает, как обещал.

Инноминато выслушал посланца терпеливо и внимательно и сказал, что у него нет ни солдат, ни слуг, тогда как у барона, чей греховный образ жизни ему известен, их много.

– Но всем известна великая мудрость вашей светлости, и после всего, что мы о вас слышали, мы уверены, вы сумеете нас защитить.

– Ваша история, – ответил Инноминато, – очень печальная, и вас, конечно, кто‑то должен оградить от козней барона. Не буду скрывать: помочь вам в моих силах. Скажите несчастному судье, чтобы не тревожился о сыне. Я заставлю барона отпустить его. Уверен, мальчик жив, хотя и заточен в темницу. Что до ваших друзей, приславших вас сюда, скажите, что барон не причинит им вреда. Все, что вы должны сделать, – дать знать барону, что я спрятал девицу Терезу Биффи так, что барон никогда не найдет ее без моего на то желания.

– Но Тереза Биффи, – возразил посланец, – погибла вместе с отцом. Барон отомстит и вам, когда обнаружит, что вы не можете передать ему девушку.

– Ничего не бойтесь и делайте, как я сказал, – велел Инноминато. – Барон вас не тронет. Ступайте.

Делегация вернулась в Бормио и в точности передала жителям слова Инноминато. Хотя то, чего они достигли, удовлетворило далеко не всех, однако после долгих раздумий решено было действовать по совету астролога. Но это оказалось не так просто. В конце концов один из самых известных горожан, человек безрассудной храбрости, решил отправиться к барону, чтобы передать ему сообщение Инноминато. Его предложение было сразу и с благодарностью принято, и на следующий день он уже был в пути. Прибыв в замок Гардонель и объяснив цель своего визита, он был тут же сопровожден к барону, который сидел в большом зале, окруженный многочисленным отрядом вооруженных людей.

– Ну, – спросил барон, как только вошел посланец, – жители города наконец‑то опомнились и прислали мне девицу Терезу?

– Нет, барон, – был ответ, – поскольку у них ее нет. Но они знают, где вы сможете получить сведения о ней.

– И где же?

– Единственный человек, которому известно, где ее можно найти, знаменитый астролог, который живет в замке недалеко от Лекко.

– Похоже, вы решили надо мной подшутить, – заметил барон сурово. – Надо быть или дураком, или храбрецом, чтобы на это решиться.

– Я ни тот и ни другой, ваше сиятельство. Я не шучу с вами. Все, что я сказал, истинная правда.

– Как вы об этом узнали?

– Из собственных уст Инноминато.

– Значит, вы обращались к нему за помощью, – гневно сказал барон.

– Не совсем так, ваше сиятельство, – отвечал делегат. – Мы обращались к нему за советом, что делать, если вы на нас нападете или сделаете с сыном судьи то, что обещали.

– И что он вам ответил?

– Только то, что я уже сказал: он один знает, где найти Терезу Биффи, и вы не сможете забрать ее без его позволения.

– Он говорил пренебрежительно, передавая мне это? – осведомился барон.

– Я бы так не сказал, ваше сиятельство.

Барон умолк, а потом спросил у посланца, сколько вооруженных слуг у Инноминато.

– Кажется, ни одного, – последовал ответ. – Во всяком случае, пока делегация горожан была в замке, мы таких не заметили.

Барон молчал, погруженный в свои мысли. Он предпочел бы встретиться с любым другим противником, нежели с Инноминато, чья репутация была ему известна и чьей учености он страшился больше, чем войска любого дворянина, – неважно, сколько солдат тот мог против него выставить.

– Мне кажется, – сказал он, – меня собираются обвести вокруг пальца. И если я прав, вас ждет ужасная месть. А вы останетесь здесь, – продолжал он, резко повернувшись к посланнику и бросая на него свирепый взгляд. – И будете моим заложником, пока я не нанесу визит Инноминато. А если меня обманули, вы умрете на том самом эшафоте, что и сын судьи.

Посланник напрасно протестовал, указывая на неблагородство такого поступка. Барон не захотел его слушать, и несчастного тут же увели и бросили в темницу.

Хотя барону вовсе не хотелось говорить с Инноминато, он все же немедленно стал готовиться к поездке и уже на следующий день отправился в путь, сопровождаемый только четырьмя слугами. Следует упомянуть, что барон всячески избегал встреч с Инноминато, так велика была его неприязнь к этому человеку. Но в действиях барона был некий фатализм, словно какая‑то сила влекла его к Терезе.

Барон выбрал окольную дорогу к замку Инноминато. Во‑первых, ему казалось неблагоразумным ехать через Вальтелин; а во‑вторых, он подумал, что, заехав по пути к брату, сможет получить подробные сведения о таинственном человеке, с которым должен встретиться, поскольку жители Бергамо знали о нем гораздо больше, чем те, кто жил в долине Энгадин.

Барон благополучно прибыл в замок брата, где нашел подтверждение доходившим до него слухам о великой силе и учености астролога. Погостив денек у брата, он направился в Лекко. Под вымышленным именем барон оставался там в течение двух дней, ожидая сообщения от одного из своих людей, которого выслал вперед, чтобы узнать, есть ли в замке Инноминато вооруженная охрана. Склонный к предательству, барон всюду подозревал измену. Человек вернулся в назначенное время и сообщил: с большим трудом ему удалось все разведать, и он абсолютно убежден, что в замке нет не только вооруженного отряда, но даже, к его радости, ни одного солдата Инноминато целиком полагался на защиту тайных сил.

Совершенно уверенный, что опасность ему не угрожает, барон со своими людьми покинул Лекко и уже через несколько часов достиг монастырской гостиницы. Оттуда астрологу передали, что барон желает нанести ему визит. Через некоторое время пришел ответ. Инноминато согласился принять барона при условии, что тот прибудет один, поскольку его сопровождающим не дозволяется войти в замок. Барона не воодушевляла мысль в одиночку оказаться во власти опасного противника, к тому же, что было вполне вероятно, владеющего тайным оружием, и он несколько минут колебался. Но из любви к Терезе Биффи принял приглашение и последовал в замок за посыльным.

Инноминато принял гостя со сдержанной любезностью и, даже не предложив сесть, поинтересовался целью его визита.

– Возможно, вы слышали обо мне, – сказал барон. – Я лорд Энгадин.

– Откровенно говоря, – ответил Инноминато, – мне отлично известны ваше имя и репутация. И мне доставило бы гораздо больше удовольствия знать о них как можно меньше.

– Мне странно слышать ваш тон, – заметил барон, прилагая огромные усилия, чтобы сдержать поднимающийся в нем гнев. – У человека с моим положением, конечно, есть враги, но меня несколько удивляет, что человек с вашей репутацией столь предвзято ко мне относится, принимая на веру обвинения в мой адрес.

– Вы судите обо мне неверно, – возразил Инноминато. – Итак, повторяю: какова цель вашего визита?

– Из послания, которое мне передали дерзкие жители Бормио, – начал барон, – я понял, что вам известен человек, у которого сейчас живет юная девица по имени Тереза Биффи. Я хочу узнать, верно ли это утверждение?

– Я сказал несколько иначе, – отозвался Инноминато. – Но допустим, что это так. И все‑таки сначала я должен узнать, почему вас это интересует.

– У меня нет причин скрывать это от вас, – кивнул барон. – Я хочу сделать ее своей женой.

– В таком случае я вам помогу, – сказал астролог. – Но только при условии, что вы немедленно освободите посланца, которого держите в заточении без всякой причины, и юного сына судьи, а также предоставите им охрану для возвращения в Бормио. Еще вы должны пообещать, что прекратите досаждать жителям этой местности. Сделайте все это, и я обещаю, что Тереза Биффи не только станет вашей женой, но и принесет с собой приданое и свадебный убор, достаточно великолепный даже для того высокого положения, которое она обретет.

– Торжественно обещаю вам, – ответил барон, – что, как только состоится свадьба, посланец из Бормио и сын судьи покинут мой замок совершенно свободно и беспрепятственно. Помимо этого, я дам им хороший эскорт в дорогу.

– Вижу, вы уже замышляете предательство, – сказал Инноминато. – Но я не изменю своих требований. Через неделю после их возвращения в Бормио Тереза Биффи прибудет в замок Гардонель для свадебной церемонии. Теперь вам известны мои условия, и я требую сказать прямо, согласны вы на них или нет.

– Какие гарантии, что вы выполните обещание? – осведомился барон.

– Я даю вам слово. Это и есть гарантия.

Барон замолчал.

– Я принимаю ваше предложение, – наконец сказал он. – Но вы должны понять меня, господин астролог. Если не сдержите обещание, будь вы хоть в десять раз сильнее, я все равно вам отомщу. Я не тот человек, который бросает слова на ветер.

– Я к этому готов, – невозмутимо ответил Инноминато. – Конечно, если у вас появится возможность осуществить вашу угрозу, так как на данный момент вы ее не имеете. Не думайте, что, если меня не окружают вооруженные до зубов головорезы, я слабее вас. Вы даже не представляете, как беспомощны сейчас. Взгляните на эту птицу, – продолжал он, снимая с гвоздя, вбитого в стену, деревянную клетку с обыкновенным воробьем, – она так же беспомощна в моих руках, как и вы. Более того, сейчас я наделю ее властью над вами, гораздо большей, чем моя над ней.

С этими словами он открыл дверцу клетки, воробей выпорхнул в окно и через мгновение скрылся из виду.

– Эта птица, – продолжал астролог, – будет следовать за вами, пока я не велю ей вернуться. Я не хочу, чтобы вы сомневались в правдивости моих слов. Лживость – неотъемлемая часть вашей натуры, поэтому вам трудно поверить в ее отсутствие в других. Прежде чем наказать вас за предательство, которое – я абсолютно в этом уверен – вы совсем скоро замыслите против меня, я буду честно вас предупреждать. Поскольку вы сами предатель, для вас естественно подозревать измену в других. Как только вы решите не выполнять обещания и не отпускать пленников или же задумаете что‑то против меня, перед вами явится воробей. Если вы немедленно оставите эту мысль, с вами не случится ничего плохого, но если нет, вскоре вас постигнет страшная кара. В любое время и в любом месте птица окажется рядом с вами, и вы не сможете ничего с этим поделать.

Барон оставил Инноминато и возвратился со своими людьми в Лекко, где провел остаток дня в сборах в обратную дорогу. Возвращение окольным путем, каким он прибыл в Лекко, заняло бы слишком много времени, а он стремился быстрее вернуться в замок, чтобы немедленно освободить пленников и заняться приготовлениями к свадьбе с Терезой Биффи. Открыто поехать через Вальтелин с охраной – что было самой короткой дорогой – показалось ему слишком опасным. Поэтому барон решил разделиться и отослал трех людей назад, в замок своего брата, чтобы вернуть тому лошадей, которых они позаимствовали. Затем он и четвертый его человек (немец, который ни слова не говорил по‑итальянски, и поэт<