Последние слова она произнесла с задорной улыбкой, которая так нравилась Олегу. Он же лишь без слов кивнул ей и легонько сжал руку.

— Мы согласны! И я, и Настя согласны на обучение в ваших университетах.

— Ну вот и отлично, — добродушно улыбнулся Архимаг. — Просто отлично. Пару месяцев вы поживёте прямо тут, пока будет отработана ваша легенда и мы поднатаскаем вас в том, что знают даже наши дети.

— Постойте, а при чём здесь легенда? — удивился Олег.

— Право, Олег, вы меня разочаровываете, — произнёс льер Бримс и укоризненно покачал головой: — Ну неужели вы думали, что мы позволим открыто шагать по стране такому лакомому кусочку для чужих разведок, как вы?

Глава 16

Вот уже несколько часов Ярик шёл в полном обалдении. Чувство реальности происходящего приглушённо вопило, зажатое в дальнем углу сознания. Представления об этом чёртовом мире встали с ног на голову. А как ещё реагировать на совершенно безумные пертурбации окружающего мира? Идёшь себе, идёшь. Никого пальцем не трогаешь, а неприятности уже выглядывают у тебя из-за плеча, противно хихикая в кулак.

Изменения начались с земли под ногами. Мёртвая потрескавшаяся земля, усеянная мелкими пучками жёсткой и противной на вид травы, сменилась радующим глаз разнотравьем. Ноги приятно погружались в это мягкое шевелящееся море оживающее под каждым дуновением ветра.

Потом пришёл черёд птиц. За весь период, что Ярослав находился в этом мире, он ещё ни разу не слышал и не видел ни одной птицы. Нет, мелкое зверьё (а то и совсем не мелкое) оживляло сменяющиеся пейзажи своими воплями животной ярости или смертельной агонии, но вот успокаивающего щебета мелких птах раньше не было. А тут на тебе! Щебет, свист, между высокими степными травами заскользили пичужки с ярким оперением. Высоко в небе стали появляться более крупные представители царства пернатых. Магический ореол почти отсутствует, так, слабенький фон и всё. У Ярика начало появляться ощущение, что природа тех мест, где он раньше путешествовал, была не совсем нормальна.

А потом произошла совсем странная вещь — изменилось здешнее солнце. Это выглядело совсем уж дико: вот ты делаешь шаг под светящимся живым зеленоватым светом шаром, а следующий — уже под ярко-жёлтым светилом, очень похожим на земное. И мир преображается. Кажется, что с плеч твоих сбросили груз с десяток килограммов. Делаешь шаг назад, и снова всё по-прежнему, только ты уже замечаешь незримую давящую тяжесть. Чувства какие-то притуплённые, оглушённые. Снова шаг, и ты уже под новым солнцем и кажется, что у тебя с глаз спали плотные шоры. Мир не выглядит прекрасным, но ты осознаешь, что он иной, что он изменился. А ведь от злополучного брода прошёл совсем немного!

Так, не переставая удивляться в глубине души, Ярик продолжал свой путь. Животный мир стал разнообразнее степного с того берега реки. Здесь паслись небольшими группками какие-то рогатые животные, старающиеся спастись бегством при приближении человека. Стайки мелких зверьков-падальщиков сопровождали несколько зубастых охотников. Готовящийся к бою при каждой такой встрече Ярик с величественным видом игнорировался. Только однажды, когда он приблизился на слишком близкое, по мнению хищника, расстояние, тот коротко рыкнул и сделал прыжок в сторону человека. Но был тут же развален на две неровные части. Свита падальщиков восторженно взвыла и набросилась на то, что раньше было их господином и кормильцем.

Горы приближались. Их облик сильно отличался от тех, где уже побывал Ярослав. Они были какими-то более уютными, что ли? От них не веяло силой и мощью непокорённого величия. Те горы были суровы, и над ними тяготела печать древней ненависти и борьбы, которая отравляла сам воздух. Здешние же горы были просто горами. — Красивыми и величественными, именно такими, какими и надлежит быть горам. Они не были изломанными порождениями безумной магии, они просто были.

Ярик шёл, наслаждаясь жизнью, дыша полной грудью, с нетерпением молодого зверя ожидая новых встреч и событий. С нетерпением такого молодого и глупого зверя, который не усвоил крохи с таким трудом добытой информации о здешних землях.

Всё началось у подножия симпатичного холма, поросшего густой травой необычного терракотового цвета. Остановившись передохнуть и обдумать дальнейшее своё передвижение, Ярик задрал голову к вершине холма. Там что-то подозрительно блестело. Любопытство зашевелилось, словно выглядывающий из норки медвежонок.

— Свои слабости надо холить и лелеять! Ибо они твои, а ничьи другие, — со значением пробормотал Ярослав, потом помолчал и продолжил: — Ну или, по крайней мере, это надо делать хотя бы изредка!