В шляпе, с перьями зелёными, или по малину

Когда детишки маленькие, то их на воздух нужно вывозить почаще, да и самим полезно… И не только летом.

Сняли «дачку» мы. Хлев бывший, облагороженный…

Три грядки под укропчик и салаты выделили нам. У соседей – бурёнка. Молоко парное! (Когда коровы были). Потом – и козье. (Коз держать намного проще… Так они сказали.)

ЛЕТО! Купанье – недалеко карьер песчаный с великолепною водой! Пляжи… и рыбалка, что надо! СКАЗКА! Осенью – грибы

и клюква, другая ягода… Поближе – разных грибочков набирали,

а за «горелый лес» - и боровых набрать возможно…

Сейчас – по ягоды пошел. Созрела сладкая малина. Лето в разгаре… Пути – довольно далеко. Но по меркам деревенских – рукой подать. Шесть километров. На вырубке. В лесу, примерно километр на километр «делянка». Малина – «гряды» на кучах веток, брёвен. Трактором после лесоповала их сгребли. Гребни во всю длину вырубки. Получилось несколько километровых гряд. Набрать малины можно очень много. Отборной, если успеешь до других…

Экипировался на целый день – бутерброды, термос с чаем,

Плащ-палатка на всякий случай, от зноя и дождя любимая для леса фетровая шляпа с огромными полями… зелёная. Нашел где-то перьев пёстрых, и под ленту. Ну, прям «тиролец»!

Бидон семилитровый – в рюкзаке за плечами. Небольшой, литра на два – на поясе висит, чтоб можно было двумя руками ягоды «доить».

Кто собирал малину не для продажи, знает, что просто так почти десяток литров не собрать. Она, малина, мнётся. Теряя «товарный вид». Её или в специальные корзины плоские, или только на сок и на варенье собирать. А мне и не надо на продажу, сами любим побаловаться чайком с малиновым вареньем под Новый Год…

По утру, пока прохладно было, шесть километров маршброском. Тогда ещё я бегал, не то, что «ноне». (постарел, однако…

Хотя, наверно, бег в «трусцах» опять полезен будет. Начать бы…)

…Бидон «наполовину полон!» Я оптимист по жизни. (У пессимиста – наполовину пуст).

Сел перекусить. ЖАРА! А время – полдень! Тружусь уже примерно три часа! (Да сколько мне ещё по ягодке «доить» в мои бидоны!) Ладно! «Не вешать нос, гардемарины…»

К вечеру набрал. И сам «набрался!» Ведь почти что столько – съел! ВКУСНЯТИНА! Малинка, согретая на солнце – сказка…

(Правда теперь и литр дадите съесть – и не начну…)

Иду домой. В кустах, где «заходил», с десяток грибов ядрёных. Три беленьких, подосиновиков чуть. Жарёха будет! Ну, всё. Домой иду. Речушку по мосту прошел, видна деревня.

И… что-то весело мне стало. УРА ВСКРИЧАЛ! Запел, снял плащ-палатку, верчу её «пропеллером» над головой. Горланю песни, ура кричу! Перед каждым домом – танцую странный танец «вертолёта» с плащом-пропеллером в руках. (Эт потом мне рассказали… не помнил танцы я уже. Хотя, как начал петь и всем кричать ура – запомнил).

Дошел, дотанцевал до дому, под песни с танцем сдал малину и грибы, закинул плащ и шляпу. (Шляпу не нашел потом.) Ору во всю… мощагу – «В шляпе с перьями зелёными…» (Был такой шлягер, сейчас назвали б – хит! Но слов, убей, не помню). Картина с выставки… Полдеревни собралось «концерт» смотреть и слушать.

Зрители моей: - Где енто твой «Устим Акимыч» так нализался?

- Не знаю, что с ним, обычно он не пьёт.

Только бабка Аграфена, у которой молоко брали, спросила:

Что в бидоне то приволок?

- Малину. Её там много!

-Ел?

-А як жжешь! А сам снова в пляс, в присядку…

-Тогда понятно. Васька! (внуку своему) Сбегай, принеси банку молока, да поосторожней. (Моей) – Давай быстрее промывание делать, потом молоком отпоим. Он, наверно, больше съел, чем собрал. А там, в косточках синильная кислота, да и ягода на жаре могла забродить…

Проснулся через сутки. Голова…, и всё тело ломит…

Только недавно стал малинку по ложечке, по ягодке. Не больше.

А тогда мог… и «летально»…

Долго ещё мне деревенские «концерт» вспоминали…

 

Городской

У Аграфены коза. Хорошая коза, удоистая, и молоко не пахучее. Не то, что у некоторых. Козочка с характером, то боднуть пробует, то через забор на огород норовит. Глаз да глаз нужен…

Иногда, когда хозяйка по грибы, в лес убегала, (за восемьдесят хозяйке, а в лесу не угнаться… буквально!) просила к стаду выпустить козу и двух козляток. Красивых таких, шустрых, иногда – и домой загнать вечером. Мы – люди городские, не всё в хозяйстве сельском смыслим. Иногда и «казусы» бывают. Аграфена мою учит шанежки готовить, печь русскую топить, замешивать получше тесто, добавив хмелевый настой, ещё такие травы… Пюре из вареной в мундире картошки делать с луком, добавив козье молоко чуть-чуть. В общем – у печки возятся… «Володя! Там стадо колокольцами трясёт, поди, впусти нашу егозу… «Ладно, впущу…»

За калитку вышел. (У Аграфены от калитки до дому и до хлева как узкий коридор из плетня, только скотине пройти, чтоб огород был цел.) Стою, смотрю на стадо, когда козы пойдут. Во главе стада всегда бык шел. За ним черно-белая степенно вышагивала. Каждый день. Остальные – кто как хотел… А уже козы – чуть раньше овец, но после коров. В этот раз коза мчится впереди стада, за ней – козёл! Ме-мечат… Коза «пугается», козёл за ней… Я – «городской», нет, чтобы обеих запустить… Козу пустил, козла поймал я за рога, отбросил от калитки. ВО! Дурень! Забыл про «основной Инстинкт»! Козёл пытается калитку сшибить… опять его откинул… ПЕРЕПОЛОХ… Блеяние истошное козла, мои крики:

- «Пошел вон… козлина…».

Аграфена и моя… все в муке, выскочили… «Ты что! Дуремар городской! Так ведь на следующий год без молока остаться можно! Что творишь!»

Я – в непонятках…

Козёл, обидевшись, ушел…

Надувшись, Аграфена – тоже…

У соседей, да и у пастуха – чуть животы не лопнули от смеха…

А я – ну ничего понять не могу…

Зашел я в хату… хозяйка дулась, дулась, а потом как прыснет

от хохота! –«Ты за своей тоже «бегал» как этот козёл, когда «женихался». Представь, что какой нибудь слон тебя за шкварник, и…»

Тут только до меня дошло… ХОХОТУ БЫЛО…

А козу пришлось везти в другую деревню… Местный козёл, обидевшись, в этом году даже не посмотрел на «нашу козочку», и пасся вдалеке…

Аграфена утром будила… «ГородскОйй»! Иди, подои козочку…молочка принеси… Со странным «выговором» и ударением… Почти месяц…

 

И снова встречи

Всё в той же Старой Малуксе, за Мгой, но у другой хозяйки.

Собрался я за боровыми, хозяйка говорит: - «пошли».

В Александровских борах, за лесом, за горелым.

Как всегда, не свет и не зоря… Часа в четыре. Идти то далеко, за пару часиков наверно можно. Марш-броском, машины нет, да и потом не будет. А в ту дорогу – до малинки, до болота с любым нам по пути, куда бы он ни шел. Дорога там такая. Если поточней, то от деревни на шестой версте обычно начинают «разбегаться» по своим местам. А так – идти не скучно, конечно, если темп хода совпадает, и не «буки».

И на этот раз попутчик объявился. Сразу за мостом. Под ночь приехал, чтобы с утреца. Идём, беседуем. Так, обычный трёп грибников заядлых: - «Я в прошлый год таких набрал… и сколько!» Конечно, про места – молчок. Но точно – до болота – вместе. С десяток километров. Там и «разбежимся».

Дошли мы до малинника. В начале там кусты, и берёзок пару.

Я их давно приметил… как бы невзначай, попутчику: -

«Забегу… до ветру»… И раньше помогало, и сейчас:

- «Конечно, вопросов нет».

Года два назад в кустах я этих беленьких нашел, да и других…

И – каждый раз заглядывал успешно, и сейчас штук пять… ГРИБНИЦА!

Вдруг слышу: - «АЙ, АЙ, АЙ… ОЙ, ОЙ, ОЙ!» и странное пыхтенье… Выхожу – попутчик за меня схватился сам не свой, глаза на выкате, сказать не может ничего… Ему из фляжки в пробку плеснул маленько – дар речи приобрёл: - МЕДВЕДЬ, МЕДВЕДЬ, МЕДВЕДЬ!... Не переставая, как в запале. Оглянулся – ТОЧНО! Стоит на двух ногах! Огромный! Лоснящийся, как расчёсан,

без подпалин…» Мужик». Стоит и молча смотрит.

Попутчик: - «Что делать, что делать, что делать… что…»

Как заезженная пластинка, круг за кругом… «что делать, что…»

У меня в ушах – как колокол ударил. «Бумкнул». Загудело – бум…бум…бум… Стою, смотрю И мишка на меня. Попутчик вцепился мне в рукав - что, да что… А у меня… как в колоколе звучащем… бумкает… До медведя – метров пять семь всего…

А он с места прыгнуть может аж на восемь…

-Ну… нож доставай…»

-Какой нож, какой нож… какой… Опять заезженная пластинка…

- Как какой, у тебя вроде на поясе охотничий висит…

- А что мы ножичком, он же ВО КАКОЙ! На медведя рукой… Мне стало смешно почему-то, и сам на медведя смотрю – действительно – он же ВО КАКОЙ! Шкура вся блестит,

ни пятнышка! ЗДОРОВЫЙ! Стоит и смотрит! Башка немного склонена… Выше нас намного, наверно метра два.

«Достоинства» висят – «МУЖИК!»

Попутчик нож достал и мне суёт – Возьми, возьми, возьми… Чуть не порезал…

Я ему: - «Эт для тебя, если медведь решится к нам двинуться,

ты сам себя, чтоб не мучиться в когтях…» У грибника… совсем… запахло репой… Почему-то вспомнились лосиха и лосёнок на Ржевском полигоне…, свои «нюансы там»… Расхохотался… Картинка с выставки… Два … грибника… и пахнет репой…

От кого.. не важно…

Грибник – Ты что? Стоит, растерян, пластинка кончилась…

«Да кому мы с тобой нужны, ещё отмывать придётся…»

Сам хохочу…

Смотрим, медведь встал на четыре, сделал пару шагов от нас - повернулся, и … «ХА!» Реально так засмеялся, как человек совсем! И снова – «ХА!». И потихоньку в лес…

Часть вторая…

-«Я домой, домой…»

- А зачем. Медведь направо, позавтракал малиной и ушел, так что налево путь свободен. Я тоже на свои места сегодня не пойду.

Там есть ручей, купнёмся, и, хоть сколько наберём.

А то … как то… без грибов совсем «не с руки»…

- Если вдвоём.. тогда.. пожалуй… Где, говоришь, ручей?

Тропа вдоль вырубки. До малинника – метров десять. Я справа от тропы, он слева. В пределах нормального разговора, не ора - «АУ, АУ!» И, чтоб видеть друг друга. Так решили… не спеша идём, грибочки есть, Не боровые, но всёж… Нагнулся над красненьким, срезаю. Рядом ещё стоят… Подбегает… вокруг меня повыдергал – «Во, сколько»! Я ему: - А на той стороне тропы пару беленьких чего не взял? Я же не бегу на твою сторону, хотя интересней конечно белых нарезать… У него – «глаза круглые» Молчит…

Дальше продвигаемся… Семейка красных снова…

По одному снимаю…

Подбегает – штук пять из под самого носа…

Тут я вспылил: Слушай, понимаю, СТРЕСС! Действительно,

шел бы ты домой что ли.

- А что такое? Грибов то много!

- И я про то! У тебя там моховиков немеряно.

Я у тебя из под носа не гребу.

Он что-то под нос пробурчал, нагнулся, и ещё один красный выдернул.

- Ну, вот что! Вон тропа – иди домой, или куда хочешь.

А я – туда! Ещё увижу. Короче: в Сибири за такое «под мох»!

Так что … давай, вали…

Он опять что-то пробурчал невнятно…

Я – Мы не родственники, чтоб в одну корзину собирать, да и грибов сегодня много, если надо – наберёшь!

- А медведи?

- Меня медведь «достал» меньше, чем ты! Иди отсюда!

Поплёлся…

Успокоился и я… как то неловко… Но – сам виноват… грибов навалом, мог бы по другому собирать, может и в гости б пригласил на жарёху… (Недели через две в электричке увидел, так он «рванул» в другой вагон…)

Иду по тропинке… судя по всему давно здесь никого не было. Грибов… даже беленькие попадаются, не боровые.. тишина… «Заполошного» не видно…

Чуть впереди – метра полтора обрывчик. Наверх…

И ровная полянка. БОР! Внизу мох зелёный, там – ягель. Корзину поставил, хотел забраться – по краю боровые. Молоденькие, ядрёные… Один сорвал, другой… пяток… корзину переставил… БА! На поляне играют медвежата! Пестун, мамаша – рядом что-то ищут… Четверо!

(Чёй-то мне не по себе, но «репы» нет, и то …) Ещё не день даже, а уже – всё семейство! Папаша в километре… И здесь! Хорошо, что ветер с их стороны, да я ещё не влез наверх, не зашумел… Корзину в руки, наклонился, и тихо, тихо – в сторону. Назад – там «заполошный». Решил налево… отошел, грибочков собираю. Одни моховики, и подберёзовиков чуть… камыши, край болота, не топкое. Недалеко – островок с сосняком на нём… Место замечательное… Только решил – туда, как рядом совсем: хрю, хрю… Полосатики! Штук семь иль восемь… Роют пятачками. Красивые. Любуюсь. Жаль, фотика нема…

Волна паники накрыла… Это же – кабаны! Кабаниха,

даже не медведица!

Клыки её представил… Жутко… Она за своих полосатиков… просто так пугать не будет, сразу в бой…

Часть третья…

-Чёй-то ты такой зелёный? И вместо двух, к шести явился!

Эт тёща. Молчу…

Бабка Аграфена, у которой сейчас живём: -Ты, вроде на боры собрался, а корзина почти пуста, боровых чуть… Случилось что?

- Да я... Сначала – медведи, целое семейство. А потом – болото… Слева от малинника…

- ПОНЯТНО! Болото, говоришь… там покруче, чем медведи...

Тёща: - О чём вы?

-Помолчи, лучше грибы почисти, да большую жарёху сваргань, луку сколько надо возьми, да масла из банки не жалей… Картошки не забудь. А мне – «держи!» Две шанежки – ватрушки такие,

с картошкой и с лучком, и – гранёный! Под завязку мутняка.

Выпил. Как вода…

Тёща обалдела! «Говоришь Йог! Мать твою… Первача горячего, и не заметил, блин!»

Старушка-хозяйка ей - «Не тронь его! Ему сейчас не до тебя, лучше картошки побольше начисти, да шанежки оставь, пригодятся попозже…

- ЭТО ЕЩЁ ПОЧЕМУ! (Тёща есть тёща!)

Аграфена мне: - ты где, говоришь, был?

- Да, за вырубкой, на островках, потом, слева, на болоте…

- Понятно. «Медвежий угол» посетил. Тебе же говорили – ни ногой туда!

- Так вышло.

Заходит соседка. Хозяйка ей: - Этот, наш «грибник» то, туды-сюды, к медведям запоролся! А потом – кабанчикам визит нанёс! Зоотехник, мать твою…

Соседка побледнела, по стеночки сползла…

У тёщи рот открылся…

- Ты что, Катюха! Давай её на диван.. Рюмочке налей… держи…

Катюха (лет семидесяти) трясущейся рукой рюмашку хлобыснула… Сидит…

Потом мне: - Это где, за вырубкой обрывчик, и метра полтора подъём? В бору?

- Ага.

-Налей ему стакан, да и нам всем по рюмашке.

Тёща – Да он только что стакан! Не поперхнувши..!

Трезвенник и Йог, туды-сюды!

- Налей, налей… Сегодня у него день рожденья!

-Какой, нафиг, день рожденья!

Соседка тёще: - Заткнись! Могла твоя остаться вдовушкой дочура! Тогда б поголосила! НАЛИВАЙ!

Тёща шепотом… - Да вы чо…

- А то! Ты медведей и кабанов только в зоопарке видала? Или как? «Горордская»! Лучше тоже хлобысни, садись, послушай! В Жарках сегодня скорую вызывали, ты знаешь, на ней Васютка мой. Внучёк.

- А при чём здесь Жарки? (Тёща…)

- Ты слушай лучше молча, да лук строгай, сейчас картошку будем жарить. ЗАКУСКА! Ну вот. Там такая же «городская», без поняток, за малиной ходила со своим. Как раз туда. За бором, с другой стороны ещё малинник, примерно в трёхстах метрах от той тропы, где зятёк твой промышлял грибов… (Мне) – Медведи спокойные были?

-Да, спокойно играли малыши, а пестун и большая что-то рыли…

- А во сколько? Время не смотрел?

- Часов в десять.

- А, понятно. Случилось всё примерно в двенадцать. «Городская» молодуха со своим малину там брала. Ума то нет, чай не в зоопарке. Лес вокруг, зверьё ведь дикое… Людей не очень привечает.

А она решила медвежонка погладить, что с другой стороны куста малинкой баловался. Мол, хорошенький такой..

- Да ну!

- Баранки гну! Он, естественно, заверещал, медведица, мамаша ихняя – по морде городской…

Тёща: -А хахаль что, защитить не мог что ли? Мужики пошли…

- Ты в своём уме? В годах, а не знаешь.. Тоже «ГОРОДСКАЯ»,

без поняток… Эт тебе не морду бить меж мужиков, эт лес!

Вырвала медведица пол руки у хахаля! Да и не хахаль он, а муж… Хорошо ещё, что та, «городская» смогла перевязать его,

и у себя пол лица…

К вечеру закуски мало было…

Часть третья…

Примерно через год… В электричке разговор…

Пара молодая… - Мы… в лесу… Всё зверьё наше…

Старушка им: Поосторожней со своею неугомонностью.

Зверьё не любит бахвалов и неумных…

- Да какое здесь зверьё! Мелочь пузатая! И то попряталась…

- Да кабаны, волки, медведи. Мало ли ещё. Лоси, если их рассердить, передней ногой лошадь валят наповал, волка и подавно… Так что, поаккуратней в лесу…

- Медведи, медведи… А мы их…

Здесь я им: - Ну, вы действительно не хорохорьтесь. Есть медведи в этом лесу, сам видел. И не у всех после встречи с ними штаны чистые… Лучше в лесу действительно не очень шуметь, а если что и увидели тихонечко в сторонку, можно и посмотреть, но осторожно.

Молодой – Да я! Карате… у меня нож спецназовский…

- А ты сам то видел зверя в двух шагах, и не через прицел, или так, бахвалишься?

-Да, ерунда! Мой справится! (Его подружка…)

- Ну, ну. – Я им. – В Жарках, год назад тоже храбрецы решили пообщаться с мишками, что рядом с ними малину собирали, и не хилый мужик то. Так медведица лицо порвала тётке, а мужику полруки вырвала. Напрочь! Хорошо ещё живы остались.

- Байки не динамь!

Вдруг с соседней скамейки голос: - Байки, говоришь! Тётка – это я! Тебе что, как мне убедиться надо, что лес есть лес? СМОТРИ!

А вон, в тамбуре стоит и тот мужик! Между прочим, бывший майор… И руку не в Авгане потерял. Лёша, подойди…

А тебе если что говорят старики, да просто попонятливее кто, действительно не хорохорься! Жизнь поставит на место!

У девицы чуть не обморок… Пацан тоже присмирел: - Извините, извините...

-Ладно уж, а гонор убери… Целее будешь. И не только в лесу.

У тёти действительно на щеке пять шрамов красных…

А в лесу, там ОСТРЕЕ чувствовал...

Действительно, не в "зоопарке", и не на охоте...

 

Картошка

У этой же хозяйки… Чуть раньше… Начало Мая…

Прибраться приехали, что посадить. На полочки привёз я заготовок… Типа шкафчика или этажерки, бельё сложить, пелёнки…

С хозяйкой говорил: - Картошечки немного надо, чтобы

не с собой возить из города…

- Мы сажать завтра собрались, вскроем «бурт», вот и отберёшь, сколько надо.

- Лады.

Назавтра. Утро. Хозяйкины дети и помощники пораньше

«чай по боцмански», но чуть попроще, без чая и лимона… КВН,

кто знает… Мутняк… запах… сивуха… Вскрыли бурт…

По носу шибануло… Без КВНа действительно… трудно такое…

Стою, облокотившись на забор, с соседом по участку разговор веду. Он человек степенный. Когда-то в дипкорпусе служил,

перед пенсией – в Китае…

- Как картошка?

-Да, что-то не того…

- И я про то же… Вот, смотри. Конь борозду ведёт ровно,

а за плугом… Короче, как бык… того… И этих, что сажают,

что-то штормит маленько…

- Да ладно, мы им не судьи.

- Конечно, не наше дело. Но, внимательней смотри,

как что сажают.

- Сажают и сажают, нам то что.

- А то. У них восемь соток под картошкой, сажают всей семьёй

и с помощниками. Ну, у меня всего две сотки, я один, а урожай – количество такое же, даже чуть больше. А вот качество другое.

– Да ну!

- Зайдёшь, посмотришь попозже. А сейчас смотри внимательнее.

У картошки, что сажают, ростки не менее сантиметров двадцати.

- Вижу, некоторые даже подлиннее. Только все переломаны.

- Да и отобрали для посадки самые маленькие картофелины.

- Так все такие сажают. У нас, когда с отцом на даче сажали так же, но без длинных ростков.

- В этом то и суть, такие и не такие. Ростки большие при посадке почти всегда переломаны. Ты, в прошлом году в гипсе был с рукой, много «наработал»?

- Неа, я почти ничего и делать то не мог. А при чём здесь картошка?

- И для неё точно так же! Пока выздоровеет, пока новые ростки пустит, силы уже не те. Да, ты помнишь, как они окучивали

в прошлом году…

- Тоже под «чаёк».

- Во, во! И всего два раза, и без полива. А я свои две сотки – пять раз! И сначала полью даже. Для посадки – компоста и чуть золы,

и потихоньку, с утреца, в охотку для зарядки. Устану – завтра остальное. А полить – это обязательно. Видел на стволиках картошки и помидор, как пупырышки?

- Не обращал внимания.

- Зайдёшь – покажу. Из них корешки новые вырастают после окучивания. Если не полить, когда ещё проклюнутся, когда ещё питание дополнительное дадут клубенькам. К тому же, ты видел сам, все завязи цветков срываю.

- А это для чего?

- У картошки два способа размножения – семенами и клубнями.

-Вроде понятно стало. Если убрать один, усиливается другой?

- Именно так. Меня Китайцы научили. И между рядами чуть побольше, и между лунками.

-Это для окучивания?

- Да, и больше пространства каждому кусту. Они и развиваются лучше, и клубни крупнее, даже больше их.

- Китайцы в сельском хозяйстве – доки.

- Ты видел, что у меня среди картошки свёкла через две, и по краям ноготки и бархатцы?

- Что-то не обращал внимания.

- Это защита.

-Здорово.

- И поливаю часто. У нас здесь песочек, лишняя вода уйдёт,

а растениям хорошо.

- Свёкла то для чего вместе с картошкой?

- Дак они друзья, друг дружке помогают. И урожай больше,

и площадей меньше. Ну, что, пойдём, хранилище покажу.

Ведро возьми.

-Вот смотри, здесь мелочь и резаная. Это «для немедленного применения». Чтобы не выкидывать, варим в мундире. Вот здесь семенная. Видишь, примерно со среднее яблоко. Но эти сажать не буду, хватит тех, что в банках на окнах. Я их в конце марта отобрал.

Они сейчас на солнышке зеленеют, да и ростки короткие

и мощные. Как только в землю попадут, сразу - в рост.

- А что не сажаете?

- Я их примерно 12го, 15го посажу. Пусть земля прогреется.

Ты видел, разбросал я сено и золы, чуть порыхлил, тоже

с удобрениями. И рассаду свёклы с бархатцами ещё не привёз. Успеют вырасти.

- А ящики, смотрю я, не такие, как у нас были. От стены отодвинуты, и над полом подняты. Щелевые.

- Это для вентиляции, картошка сама себя сушит. Вот смотри, листья рябины, чтоб лучше хранилась.

- А для чего ведро?

-Там порченные. Всегда зимой смотрю.

- Там полведра, что, часто выкидываешь?

- Это за всю зиму.

- Здорово. Не «буртовая».

…- Тебе розовых, или синеглазки? А, бери и тех и других. Наверху дам несколько с ростками, посадишь.

 

Осенью с 16 кустов – 16 больших вёдер…

Хозяйка увидала… Нас … «попросила»…

Пришлось переехать…

 

Поклон и благодарность

Всё та же Малукса, уже и сентябрю конец. За «делянкой»,

где малину летом собирал, километрах в трёх – болото.

Клюква есть и ближе, намного ближе. Чуть за речкой, и за высоковольткой. НО… никто из местных, да и не только, её не собрал, называя место – «кислое болото». Ягод очень много.

Все кочки усеяны «рубином» в форме мелких, очень мелких «груш». Правда – кислятина невероятная… слов нет, какая! И, кто знал, куда, тот на дальние болота не ленясь ходил. Клюква – размером

с вишню плоскую, и слаще на порядок. Собирать её даже руками – удовольствие большое. А по дороге и на островах набрать возможно и грибов. Так что, если не лениться, ведро отборной клюквы и рюкзак грибов вам обеспечен. Только вот болото местами…

с «дырками». В сороковые рядом фронт был… «Синявино»...

Кто помнит, и не по Соросу учился… На болоте, то тут, то там круги-воронки с зелёным мхом. А в них дна можно не найти.

Обычно мы ходили с Сашкой… или группой. На этот раз один пошел.

Набрал я ягод много, быстро. Решил грибочков «пошукать». И их набрал. Пора домой. Иду по тропинке. По ней возможно без боязни – утоптана тропа и безопасна, но рядом – круги зелёные со свежим мхом. В «ермаке» - ведро, а сверху – боровые! И разных там других грибов. Короче – под завязку…

Устал. Вниманье… не того… Качнуло, и – в воронку.

ПО ГРУДЬ! Рюкзак каким то чудом снял. Пока снимал, на край укладывал – уже по шейку… Под ногами – ничего. Постепенно ещё чуть ниже опустился. Вода под подбородок. Нащупал под левым сапогом сучок. Внутри – ни паники, ни мыслей, как будто так

и надо… Рука одна на рюкзаке, другая воду месит…

Сучок пол левой - небольшой…

Вода уже и рот накрыла… Только нос сопит. Отслеживаю всё – и гомон птиц, и ветерок в ветвях на островке, до которого чуть

не успел дойти. Как ни странно… тепло… и комары

«не достают»… Ни мысли… ничего…

Ещё чуть-чуть… и…

Смирился.

До тропы наверно метр… ну, полтора.

Темнеет. Чвак, чвак… проходят мимо двое. Женщина и девчушка волокут мешки, корзины. МИМО! А мне … никак… ни крикнуть, даже не пошуметь … Сковало что-то.

Да и рот в воде. «Буравлю» взглядом спины

Повыше что – резко обернулась. УВИДЕЛА!

И КАК ЗАГОЛОСИТ! Руками по бокам, как птица крыльями… Истошный крик…

Девчушка, дочь её, - на меня, на мать, и снова на меня…

И! Как залепит оплеуху матери… Та – «Спасибо»! Сняла быстро ватник, бегом ко мне, рукав мне в руку, тянет… Смог вздохнуть свободно. Дочери она – держи, а я за берёзой…

Чуть вытянули, стало легче. Малая пыхтит, но тянет.

Мать берёзу принесла.

Не сразу правда, но достали. И даже сапоги на месте. Меня и мой рюкзак – на островок… Раздели, мать стирать в ручье пошла, девчушка растирает спину мне пучками мха… Я – ни слова, будто онемел… послушный, как дитя… почти без чувств. Верчусь, девчушка мхом трёт… Хоть бы сам чуть-чуть…

На острове остались ночевать. Костёр мамаша сгоношила. Дала из термоса горячий кофе, бутерброд. Руки у меня – как ватные… девчушка поит – как младенца здоровенного детину. Поели сами… У костра одежду обсушили, одеться помогли… Чуть оклемался, стал за костром следить, подбрасывая ветки.

У них с собою сковородка небольшая, чайник…, пожарили грибов, ещё чего, чайку согрели.. На палочках кусочки хлеба. Я свой «паёк» достал. Поели молча.

Ночь. На небе – звёзды ярко светят, Млечный Путь… ТИШИНА… Потрескивают угли. Малая вполголоса запела. Про чибиса:

«Ах, скажите, чьи вы, ах, скажите, чьи вы? …» Не сразу, но сначала мать, а потом и я, подхватили. Пели до самого рассвета.

И, только тогда, когда взошло солнце, мать спросила:

- Ну, как? Идти сможешь?

-Смогу.

- Рюкзак сам потащишь, или нам нести?

-Сам.

-Вот и хорошо. Пора. На первую электричку не успеем, а на третью – точно попадём. Бери рюкзак. Дома скажешь – заблудился…

И никому ни слова. Дочур, залей костёр.

До деревни – девять километров шли почти молча. Когда увидели дома, сказала: Мы здесь, по этой тропе пойдём, а ты – там.

На станции сделай вид, что нас не знаешь. Будь здоров.

-И вам с дочуркой счастья…

Улыбнулись друг другу и разошлись. Больше я их никогда не видел, а как звать – даже и не спросил…

Хотя вспоминаю до сих пор овал приятный лиц, миндаль очей, что цвета неба, улыбки, кудри золотые… Мать – в ватнике и «деревенском» платке, а дочь в плащике с капюшоном…

Лет десяти всего…, не больше…

Привет им, может, когда и прочтут рассказик этот…

ПОКЛОН И БЛАГОДАРНОСТЬ…

 

Странно, вроде как автобиографию пишу…

В форме маленьких рассказов про моменты Жизни,

что запомнил ярко. А внутри – как от заноз и от зажимов давних освобождаюсь… Легче и светлее на душе и в теле…

«Бум писать! Бум!!!»

(Имена во всех рассказах почти всегда другие,

а суть - та самая всегда.)

 

 

Колун.

Всё тот же наш, «подшефный», под Ретюнью...

Август. Почти к концу.

Сидим, играем в «подкидного». Ещё часок — и спать.

Кто на пеньке, кто на траве лежит. Я — ноги «по турецки». Ещё немного - «Лотос» ёжий... За мной, берёза с умывальником, метрах в трёх, не ближе. Серёга моется... Абрек выходит... Выползает...

Он сегодня с утра... чуть не в себе. А к вечеру — совсем набрался... слюни, сопли… глаза на выкате... и плачет. Целый день...

А Чего — молчит... Армянского с горла...

Несколько ребят решили там совсем не пить.

А наш Абрек — в дугу... (Имя, ну, не вспомнить),

Вроде — с гор... И толстый... Жуть...

Серёга моется пред сном, Абрек напился, пьяный вдрызг.

Мы — в «дурака». Спиной я к умывалке, ноги скрещены. Подняться сразу, и то проблемы.

Вдруг! Все трое, с кем я в карты — глаза «квадратные»!

Из рук повыпадали карты...

Обернулся — ВСПЫШКА! Пришел в себя у дома, за стеночку держусь. Всё тело как в огне, и ноет... Сил нет, сейчас сползу...

В глазах круги цветные... в ушах шумит...

Пить хочется, не вмочь...

Серёга, тот, что мылся: «Ребята, что это было?»

-Да ты Володьке жизнею обязан!

–Да вы что? А...как?

–И мы не всё поняли, как это он? Из такой позы, что он сидел,

да прыгнуть так! У Абрека вырвать колун, что над тобою был занесён, прямо в воздухе! И — вверх ногами! Не может быть!

Но мы сами видели сейчас! Вон, на крыше колун,

и этот... в кустах лежит, пыхтит.

Серёга ничего не понимает, я тоже... не очень помню,

как, да что...Только что сидел, скрестивши ноги, сейчас стою, примерно в пяти метрах от карт... И говорят — я спас Серёгу! Чудеса! И, как Серёга: Ребята, расскажите, что было?

Не помню я, и всё тело, как после катка... болит, ноет, и в огне...

Ребята — Серый, пока сельмаг открыт — бегом в него! Володька Йог! Ему вина не надо! Арбуз давай побольше! Чуток мёду прихвати, и — к чаю! Сейчас накипятим!

Рожденья у тебя второе! И «роды» Вовка принимал!

Я — Да в чём дело? Объясните? Какие роды, что за бред... Повнятней расскажите!

- ВО! ДАЁТ! Колун Абрек схватил, и, если бы не ты, Серёгу надвое бы раскроил!

У Серого — глаза, как крабьи... Мои, похоже — тоже!

«Какой колун, какой Абрек?»

–Абрека мы связали! Ты что, не помнишь ничего?

-Неа, совсем немного, как кадры, по отдельности...

Вижу — этот, с колуном над головой, спина Серёги,

потом — всё смазано...Стою вот... пошевельнуть рукой-ногою трудно. Всё болит, трясун и жар...прям огонь...

Одна из наших дам: «Вчера этот... приставал.

Когда я отказала — напился коньяка, и утром … продолжил пить... Допился.

Арбузов было много, массаж медовы мне впервые наши дамы провели, чаем напоили, тоже с мёдом, Серёгу просто напоили...

На утро Абрека домой отправили... До суда не стали доводить... Женщины сказали «по секрету», что его жена и две любовницы, собравшись вместе, «по женски» наказали за обман...

С тех пор и толстый...

А «сальто» с захватом колуна, ребята вспоминали долго.

Таких прыжков по жизни было два. Один — вот здесь, в Ретюни.

Другой — в лесах под Малуксой. Может, запишу когда-то...

 

 

Про Малуксу, про Старую

Там — по грибы ходить возможно осень всю, и даже летом.

Направо, это если к Городу спиной, там боровые, маслята, клюква и малина— далеко. Иногда медведи с кабанами на Пути.

Хор-рошие бывали встречи...

Налево — кроме грибов и черники — купанье и рыбалка. Карьеры там. Точнее — один, но длинный. По крайней мере — был один тогда. Песок отличный. Вагонами везут на стройки. А купаться... пляжи, песочек, загорать, вода прозрачна. Где довольно мелко, где — глубоко. Даже очень. Дно чистое, купаться где — там без коряг и без камней. РЫБА! В костюмах черных, в масках, в ластах, любовались стайками «серебряных монет» - мальков. Из под воды! Зрелище — очень живописно. Лучи Светила сквозь толщу вод, что можно освещают, блики... Чем глубже, тем синее, особенно «в глубинах». Сгущаясь до почти что черноты. Крутой обрыв — почти стена, что тоже под водой, всё в тине... Закоулки, две сосны, вершиной вниз. Тихонько подплывёшь — вокруг стены зелёной и среди ветвей — туча «серебра». Живая! Их тысячи, десятки тысячь маленьких «монет» блестящих. По одной и не воспринимаются... как туча из мальков. Блестят на солнце, переливаясь... светом. Кормятся. Почти «Хургада». Чуть зашевелишься - «Все вдруг!». Переполох! От стенки с кормом вмиг отплыли в ветви... Там иногда и щучки, средь ветвей. Стоят, не шелохнутся... потом — бросок! И не всегда удачный. Мальки, мальки, а с хитрецой. И окушков вокруг. У них — «артель на заготовке» загоняют сообща, хотя для щук — они добыча. Наблюдали...

Однажды видели с Сашком мы... в глубине, у этой стенки — кормились сазанов косячёк. Крупняк... Ну, оч-чень осторожны, чуть что- под сосны и в глубины. Красавцы золотые. За все года лишь одного достали! Больше тридцати кило! И то — не мы... Видали только. Даже фоток нет, а жаль. Карьер — десяток километров. Глубина — местами больше двадцати пяти, всего лишь метров. Но тоже … глубоко. Сазаны знают. Где «ходить».

Однажды только, вечерком, под трели соловья, в начале лета, «таскал» плотву, на тесто. Подкормка — каша с маслом Краснодарским и анисом... Не успел забросить...

Чуть розовые ГУБЫ! ЧМОК... Потом, лениво так...плавник... ничего себе- плавник... отплыл. С лесой и с поплавком.

Рывка и не заметил — дзынь, и всё! Сижу без поплавка.

Он отдельно от уды поплыл. Чуть остановился — пузырьки со дна. Потом опять поплыл. На глубине исчез «В пучине вод».

ВО! Расписался! Хотел ведь про грибы и про «прыжок».

А я — про рыбку... Прям «Птица Говорун», хоть и на бумаге...

В общем то там, в войну, бои большие были. И много мин, снарядов, оружия находят до сих пор.

Идёшь туда, где ещё карьер «не захватил» холмы, а по дороге - «стодесятки». Это мины. Пузатые... и снаряды тоже... По пять, по десять штук поперёк дороги в ряд стоят. «Искатели на … приключений» их выставляют. Минёрам работка...

Обходилось... без...

Иду с грибами. Уже домой собрался. Там на засолку если — можно «нагрести». Волнушки - розовые «монетки», в кустах почти белёсые, даже рыжики под сосенками, по краю стареньких окопов. И — ГРУЗДИ! БЕЛЫЕ! Деликатес! Разных там других чуть. Главное — соляники! Собирать их, хоть и мелких, очень интересно. По десять-двадцать волнушек «в кучке». Рыжики тоже не по одному растут. «Царские» считались те, что в «Штоф» влезали целыми... Там и солились! Одной солью! Изредка туда бересты бросали... Знатоки... Как и в Грузди тоже... «Штоф» - это бутыль такая. И, чем мельче волнушки, а особенно рыжики, тем лучше и вкуснее. Не «штоф», но баночку, другую набирал... (А под Новый Год её открыть...)

Вот Грузди — это особая Охота! Раздвинешь папоротник

(Они обычно там, хотя...) Чуть приподнята трава — ищи...

Набрал корзинку. На жарёху (А как же без неё? Эт как рыбалка без ухи — всего лишь «заготовка». Интерес, кураж не тот). Моховички, пару красных, даже боровой один... Обабков, что подберёзовиками кличут... Иду, доволен... Несу корзину «под завязку»... Зимой солёненьких, и сейчас — жарёху...

В лесочке, на полянке — костерок, не очень и большой.

Чуть дымит. Сосны по бокам... Решил передохнуть, краюху хлеба «подкоптить». Кругом, почти вплотную — ребятня...

Так, лет по восемь, не больше...

А В ЦЕНТРЕ — СТОДЕСЯТКА! И РЯДОМ,

ЛЁЖА — ЗЕНИТНЫЙ!

КАЛИБРА 33 ИЛЬ 35! ИЗ ПОД ГОЛОВКИ МИНЫ —

ЧУТЬ ОРАНЖЕВЫЙ ДЫМОК...

Прыжок! Сразу, без раздумий... Как будто кто «толкнул»...

Очнулся от воды. Ребята поливают на лицо. Ревут...

Вижу, что ревут. На правое — не слышу ничего!

Потрогал — кровь... В голове — колокольный звон... с переливами... Бум... ля, ля, ля... Бум... ля, ля, ля...

Издалека, как будто через вату, и то, на ухо левое: - Дядя! Вы живы! Мы думали... Ревут навзрыд...

Сел... голова, как на карусели... замутило... лёг снова... Отошло. Потихоньку сел опять, к сосне чуть переполз... на четырёх... Спиною прислонился — опора, всё ж. Чуть погодя «ощупался»

Всё тело. Только из правого уха чуть кровь. «Колокол» затих.

Оглядел ребят: - Все живы? Обрадовались, повеселели: - Все! Вы нас за воротники выкинули! Всех! Потом взорвалось. У вас кровь из уха, из носа, даже из глаза...

Другой: - Вначале мы хотели удрать, но вы застонали и пошевелились. Вот мы вас водой и поливаем. Испугались очень.

-А сколько вас? Пятерых я насчитал у костра. И лет то сколько вам?

- Мы во второй класс перешли. Вот ему — девять, а нам по восемь. Пятеро всего.

- Никого не ранило?

- Нет. Только Серёге рубашку порвало.

- Здорово испугались?

- Здорово. Когда вас в крови увидели, и без движений.

- Спасибо, что остались. А как это вы решили мины в костёр ставить?

- Мы видели, как взрослые так делали. Рыбу глушить тол выплавляли.

- Ну, ну. Сейчас сами, как та рыба, особенно я.

Пойдите к костру, сядьте там, где сидели.

- Там яма!

- Да уж. Это называется воронка. И, если б там сидели,

где бы вы б