В том же лете ведена Передъслава, дщи Святополча, во Угры за королевича месяца августа в 21.

Того же лета прииде митрополит Никифор в Русь месяца декабря в 6 день.

В том же лете преставися Вячьслав Ярополчич в 13 день. Никифор митрополит посажен на столе.

Сего же лета исходяща посла Святополк Путяту на Менеск, а Володимер посла сына своего Ярополка, а Олег сам иде на Глеба, поемьше Давыда Всеславича; и не успеша ничтоже, и возъвратишася опять. И родися у Святополка сын, и нарекоша имя ему Брячислав.

В се же лето бысть знаменье: стояше солнце в крузе, а посреде круга хрест, а посреде креста солнце, а вне круга оба полы 2 солнца, над солнцем же кроме круга дуга, рогома на север; тако же знаменье в луне тем же образом, месяца февраля в 4 и 5 и 6 день, в дне по три дни, а в ночи и в луне по три ночи» [Ип., 256].

Разнообразие вводных синтагм в дополнениях к основным статьям ПВЛ делает небесполезной попытку проследить их употребление на протяжении всей Ипатьевской летописи, чтобы выяснить хронологические пределы их распространения. Поскольку наряду с основными «в се же лето», «в се же время» «в то же лето», «того же лета», «том же лете» (при частном «в том же лете»), «в то же время», «в то же веремя» и «тое же (зимы, осени)» присутствуют малоупотребительные или просто единичные их варианты «оу се же лето», «в си же времена», «оу си же времена» и пр., то их наличие указывается в скобках только в том случае, если в данной годовой статье отсутствует основное

написание. Количество повторов данной синтагмы в одной статье не указывается, хотя порою она может повторяться 5-8 раз.

Ипатьевская летопись

1) «В се же лето...»: 6450/942, 6508/1000, 6532/1024,

6583/1075, 6584/1076, 6586/1078, 6592/1084, 6595/1087,

6596/1088, 6597/1089, 6598/1090, 6599/1091, 6600/1092,

6601/1093, 6602/1094, 6603/1095, 6606/1098, 6607/1099,

6609/1101, 6610/1102, 6612/1104, 6613/1105, 6614/1106,

6616/1108, 6621/1113, 6622/1114, 6623/1115, 6624/1116,

6625/1117, (6626/1118), 6630/1122, 6632/1124, 6634/1126,

6635/1127, 6637/1129, 6638/1130, 6639/1131, 6640/1132,

6642/1134, 6645/1137, 6647/1139, 6648/1140, 6649/1141,

6650/1142, 6659/1151;

2) «В се же время...»: 6421/913, (6423/915), 6538/1030, 6592/1084, 6599/1091, (6600/1092), 6601/1093, 6603/1095, 6604/1096, 6615/1107;

3) «В то же лето...»: 6422/914, 6544/1036, 6563/1055, 6573/1065, 6609/1101, 6610/1102, 6614/1106, 6615/1107, 6617/1109, 6618/1110, 6642/1134, 6649/1141, 6650/1142, 6651/1143, 6652/1144, 6653/1145, 6654/1146, 6655/1147;

4) «Того же лета...»: 6552/1044, 6563/1055, 6568/1060,

6571/1063, 6578/1070, 6579/1071, 6582/1073, 6602/1094,

6606/1098, 6608/1100, 6610/1102, 6611/1103, 6612/1104,

6613/1105, 6614/1106, 6616/1108, 6618/1110, 6619/1111,

6620/1112, 6621/1113, 6623/1115, 6625/1117, 6629/1121,

6631/1123, 6635/1127, 6636/1128, 6637/1129, 6644/1136,

6646/1138, 6647/1139, 6649/1141, 6650/1142, 6651/1143,

6655/1147, 6656/1148, 6676/1168, 6679/1171, 6680/1172,

6681/1173, 6682/1174, 6683/1175, 6685/1177, 6686/1178,

6688/1180, 6690/1182, 6691/1183, 6695/1187, 6697/1189,

6698/1190, 6700/1192, 6703/1195, 6704/1196, 6705/1197,

6706/1198, - 6773/1265, 6793/1285, 6794/1286, 6799/1291;

5) «Том же лете...»: (6532/1024), 6596/1088, (6609/1101), 6611/1103, (6612/1104), 6613/1105, (6614/1106), 6615/1107, 6620/1112, 6622/1114, 6624/1116, 6625/1117, 6627/1119, 6628/1120, 6629/1121, 6631/1123, 6632/1124, 6636/1128, 6638/1130, 6639/1131, 6641/1133, 6644/1136, 6655/1147, 6658/1150, 6659/1151, 6661/1153, 6662/1154, 6663/1155,

6664/1156, 6665/1157, 6667/1159, 6668/1160, 6669/1161, 6670/1162, 6671/1163, 6673/1165, 6674/1166, 6675/1167, 6677/1169, 6678/1170, 6680/1172, 6681/1173;

6) «В то же время...»: 6579/1071, 6645/1137, 6648/1140, 6649/1141, 6654/1146, 6655/1147, 6656/1148, 6681/1173, 6682/1174, 6691/1183, 6693/1185, 6707/1199, - 6748/1240;

7) «В то же веремя...»: 6604/1096, 6655/1147, 6656/1148, 6658/1150, 6659/1151, 6660/1152, 6662/1154, 6663/1155, 6665/1157, 6669/1161, 6678/1170, - 6770/1252;

8) «Toe же (зимы, весны, осени)...»: 6642/1134, 6643/1135, 6649/1141, 6651/1143, 6652/1144, 6653/1145, 6658/1150, 6662/1154, 6663/1155, 6668/1160, 6676/1168, 6678/1170, 6681/1173, 6683/1175, 6693/1185, 6695/1187, 6698/1190, 6700/1192, 6701/1193, 6703/1195, - 6758/1250.

 

Как можно убедиться, распределение вводных синтагм по годовым статьям оказалось далеко не хаотичным. Так, использование сообщений с синтагмой «в се же лето», хотя и отмечено в трех статьях X — первой четверти XI в., практически начинается с 1075 г. и резко заканчивается в 1151 г., более уже не возникая. Сходную картину представляют заметки с синтагмой «в то же лето», служившей, по-видимому, естественным дополнением к первой, однако эта синтагма используется уже в статьях второй и третьей четверти XI в., будучи максимально представлена в последующий период, причем ее употребление точно так же завершается к середине XII в. на 1147 г.

Совершенно иначе выглядит употребление синтагмы «того же лета». Будучи отмечена в четырех статьях середины XI в., она сосуществует с двумя первыми до середины XII в. (1070-1148 гг.), но в отличие от них занимает господствующее положение в последней четверти XII в. (1171-1198 гг.) и периодически возникает в текстах последней трети XIII в. (1265-1291 гг.). Очень похоже что именно с этой синтагмой связаны две другие - «в то же время» (особый вид «веремя») и «тое же (зимы, осени)», из которых первая охватывает период с конца 30-х гг. XII в. по 1199 г., а вторая — с середины 30-х гг. по 1195 г., т.е. они оказываются синхронны.

Таким образом, по употреблению этих синтагм можно с уверенностью говорить о том, что протосвод, заключавший в себе текст, именуемый сейчас ПВЛ, был создан не ранее конца 40-х или в первой половине 50-х гг. XII в., будучи отмечен дополне-

ниями с вводными синтагмами «в се же лето» и «в то же лето». Наличие большого разрыва между концом 40-х и началом 70-х гг. XII в., после чего до конца 90-х гг. XII в. в качестве вводных используются прежние синтагмы, создает впечатление, что интерполированный текст («хроника Всеволода Ольговича»), повествующий о событиях в Русской земле середины XII в., был привлечен для продолжения уже имевшегося текста сводчиком конца 90-х гг. XII в. Подтверждением этому может служить употребление синтагмы «тое же зимы (весны, осени)», использованной в дополнениях к статьям 1134-1195 гг.

К сходным выводам приводят соответствующие наблюдения над употреблением этих синтагм в Лаврентьевской летописи, за тем только исключением, что она не знает «летописи Всеволода», сохранила гораздо меньше дополнений к статьям ПВЛ, чем Ипатьевская летопись, и содержит ряд мелких разночтений («сего же лета», «в сем же лете», «сем же лете»), включаемых в основной массив в скобках при отсутствии данного года. Исключение составляет синтагма «того ж лета», вначале перемежающаяся с полной формой («того же лета»), а после 1212 г. полностью ее заменяющая.

Лаврентьевская летопись

1) «В се же лето...»: 6532/1024, (6538/1030), 6535/1043, 6536/1044, 6546/1054, (6552/1060), 6557/1065, 6562/1070, 6563/1071, 6565/1073, 6567/1075, (6568/1076), 6570/1078, 6573/1081, 6581/1089, 6583/1091, 6584/1092, 6585/1093, 6586/1094, 6587/1095, 6591/1099, 6594/1102, (6595/1103), (6596/1104), 6598/1106, 6599/1107, 6600/1108, 6605/1113, 6614/1122, 6615/1123, 6619/1127, 6620/1128;

2) «В се же время/времена...»: 6406/914, 6535/1043, 6557/1065, 6563/1071, 6583/1091, 6584/1092, 6588/1096;

3) «В то же лето...»: 6405/913, 6593/1101, 6594/1102, 6598/1106, 6599/1107, 6601/1109, 6607/1115, 6608/1116, 6610/1118, 6611/1119, 6612/1120, 6615/1123, 6616/1124, 6618/1126, 6619/1127, 6620/1128, 6621/1129, 6623/1131, 6624/1132, 6627/1135, 6628/1136, 6630/1138, 6633/1141, 6638/1145, 6638/1146, 6639/1147, 6642/1150, 6643/1151, 6646/1154, 6647/1155, 6648/1156, 6651/1159, 6656/1164, 6661/1169, 6666/1174, (6667/1175), 6668/1176, (6672/1180), 6677/1185, (6678/1186), 6679/1187;

4) «Того же лета...»: 6595/1103, 6630/1138, 6631/1139, 6637/1145, 6647/1155, 6649/1157, 6651/1159, 6652/1160, 6702/1210, 6703/1211, 6704/1212;

5) «Того ж лета...»: 6666/1174, 6677/1185, 6678/1186,

6679/1187, 6680/1188, 6681/1189, 6682/1190, 6686/1194,

6687/1195, 6688/1196, 6690/1198, 6691/1199, 6692/1200,

6702/1210, 6704/1212, 6705/1213, 6706/1214, 6707/1215,

6708/1216, 6708/1217, 6710/1218, 6711/1219, 6712/1220,

6713/1221, 6715/1223, 6716/1224, 6717/1225, 6718/1226,

6719/1227, 6720/1228, 6722/1230, 6723/1231, 6724/1232,

6729/1237, 6730/1238, 6731/1239, 6733/1241, 6737/1245,

6738/1246, 6739/1247, 6743/1251, 6744/1252, 6745/1253,

6746/1254, 6747/1255, 6750/1258, 6753/1261, 6755/1263,

6776/1284, 6777/1285, 6787/1295, 6790/1298, 6791/1299,

6792/1300, 6793/1301, 6794/1302, 6795/1303;

6) «Том же лете...» /»В том же лете...»: 6586/1094, 6592/1100, 6594/1102, 6596/1104, 6597/1105, 6598/1106, 6599/1107, 6602/1110, 6605/1113, 6606/1114, 6607/1115, 6608/1116, 6609/1117, 6636/1144, 6650/1158;

7) «Тое же зимы (весны, осени)...»: 6627/1135, 6630/1138,

6633/1141, 6635/1143, 6638/1146, 6643/1151, 6644/1152,

6646/1154, 6647/1155, 6648/1156, (6650/1158), 6651/1159,

6663/1171, 6664/1172, 6667/1175, 6689/1197, (6692/1200),

6693/1201, 6694/1202, 6698/1206, 6699/1207, 6700/1208,

6701/1209, 6710/1218, 6712/1220, 6718/1226, 6719/1227,

6724/1232, 6729/1237, 6738/1246, 6740/1248, 6741/1249,

6742/1250, 6748/1256, 6749/1257, 6750/1258, 6756/1264,

6787/1295.

 

Однако здесь в употреблении вводных синтагм замечается и существенная разница. Так, например, в Лаврентьевской летописи полностью отсутствует синтагма «в то же время/веремя», довольно широко использованная в Ипатьевской летописи (от 1071 до 1252 г.), причем вторая ее форма («веремя») оказывается наиболее характерной только в узком интервале 15 лет середины XII в. (1147-1161 гг.). Наиболее примечателен тот факт, что ни одна из синтагм, общих для Ипатьевской и Лаврентьевской летописей, в тексте последней не доходит до конца 90-х гг. XII в., обрываясь на конце 50-х гг. (за исключением синтагмы «в то же лето»), в отличие от Ипатьевской летописи (1147 г.) доходящей

до 1185 г. Исходя из этого, можно думать, что Лаврентьевская летопись сохранила в «конспективном» виде обрывки общего с Ипатьевской архетипа середины и второй половины XIIв., который включал в себя значительно переработанную ПВЛ.

Эти наблюдения подтверждают ранее высказанное предположение, что, работая с ПВЛдаже в рамках «летописца Сильвестра», т.е. ограничивая себя 1116г., исследователь имеет дело, как минимум, еще с тремя последующими редакциями и напластованиями в тексте, которые могут выступать на уровне отдельных лексем, синтагм, фраз и отдельных новелл, выделение которых не всегда возможно даже в результате специального анализа. Так, уже все статьи списков Ипатьевского вида после 1116 г., а Лаврентьевского — после 1110 г., вплоть до начала 50-х гг. XIIв. представляют собой свод, с одной стороны, усвоивший и частично отложившийся на том, за который мы принимаем ПВЛ Нестера, а с другой — всё более явственно пополняемый с 1137 г. заимствованиями из «хроники Всеволода», текст которой становится определяющим для событий 40-50-х гг.XII в. в Ипатьевской летописи. Ограничение использования вводных синтагм «в то же лето» и «том же лете» 70-80-ми гг. XII в., свидетельствует еще об одном своде, точно так же не оставившем без своих дополнений текст Нестера/Нестора. Однако наибольшее воздействие на ПВЛ должен был оказать свод 1198/1199 гг. с последней летописной заметкой под 6706/1198 г. о смерти черниговского князя Ярослава Всеволодича, дополненной сообщениями о рождении дочери у Ростислава Рюриковича и о том, что другую свою дочь, Всеславу, он отдал за Ярослава Глебовича в Рязань. Завершением же этого свода, обращенного к «великому князю Рюрикови, по порожению же еже от божественныя купели духом пронаречену Василию, сыну Ростиславлю» [Ип., 709], стала новелла о воздвижении каменной стены под церковью Михайловского Выдубицкого монастыря над Днепром.

Любопытной деталью, на которую следует обратить внимание, является наличие в Ипатьевской летописи ст. 6707/1199 и 6708/1200 гг., отсутствующих в Хлебниковском и Погодинском списках, в большинстве случаев более точно передающих их общий протограф. Если считать, следом за другими историками, автором этого свода выдубицкого игумена Моисея (в чем я не вижу никаких препятствий), следует задаться неизбежным вопросом, насколько далеко простиралось его вторжение в текст ПВЛ, поскольку синтагмы «того же лета» и «в то же время», доходящие до его конца, начинают встречаться в годовых статьях ПВЛ уже с 6552/1044 г. Последнее означает, что игумен Моисей

(или то лицо, которое мы в данном случае обозначаем этим именем) мог быть автором и редактором ряда основных статей предшествующего времени. В таком случае, объяснение получают антилатинские выпады в «испытании вер» и «поучении» Владимира после крещения, вполне уместные в конце XIIв., однако, как замечал К.К.Висковатый, совершенно невероятные в конце XI или в начале XII века.⁸

Совершенно по-новому и в полном соответствии с имеющимися новгородскими материалами в этом плане можно было бы осмыслить и «варяжскую» тему, начиная от «хождения апостола Андрея», прихода Рюрика «к словенам» и кончая «варягами» Владимира и Ярослава, которые, как я показал, не находят себе места в киевской жизни конца XI и начала XII вв., но вполне отвечают политико-экономической ситуации середины и второй половины XII в. (Новгород, «варязское Поморье» и пр.). Однако удасться ли найти текстологические аргументы, подтверждающие такую догадку, покажет будущее.

Только теперь, разобравшись с окружением «летописца Сильвестра» или, используя более привычное название — ПВЛ, можно попытаться выяснить ее собственную структуру. Отправной точкой в этом анализе нельзя использовать ни «введение», поскольку оно несет на себе отпечаток позднейших наслоений и начинается с заимствованного текста из хроники Георгия Амар-тола, неоднократно пополнявшегося последующими редакторами, ни собственно «погодные статьи», поскольку они являются или фрагментами предшествующего повествования без дат, или же относятся к разным хронологическим пластам. Наблюдения над использованием вводных лексем, основной массив которых в Ипатьевской летописи резко обрывается на последних записях свода выдубицкого игумена, позволяет думать, что именно его рукой были хронологизированы внутригодовые заметки-дополнения и, соответственно, произведена вся хронометрия текста.

Но так ли это? Опорой в решении данного вопроса может служить «хронологическая» статья 6360/852 г., вводившая рассказ о «Руской земле» в контекст мировой истории через «Михаила царя», от воцарения которого дан отсчет лет до «первого лета Олгова, рускаго князя», после чего указывается следующая про-

___________________

⁸ Висковатый К. К вопросу об авторе и времени написания «Слова к Изяславу о латинех». // Slavia, XVI. Praha, 1938, S. 535-567. Об «усвоении посланий Феодоса [Грека] преп[одобному] Феодосию Печерскому» во второй половине XII в. писал еще раньше А.Д.Седельников (Седельников А. Древняя киевская легенда об апостоле Андрее. // Slavia, III. Praha, 1924, S. 325).

 

должительность княжений: «оть перваго лета Олгова, понележе седе в Киеве, до перваго лета Игорева лет 31; от перваго лета Игорева до перваго лета Святославля лет 33; от перваго лета Святославля до перваго лета Ярополча лет 28; Ярополк княжи летъ 8; Володимеръ княжи леть 37. Ярослав княжи лет 40. Темь же от смерти Святославля до смерти Ярославли лет 85; от смерти Ярославли до смерти Ярополчи (по Лаврентьевской и Радзивиловской - «Святополчи». - АН.) лет 60» [Ип., 12].

Отправной точкой здесь оказывается не смерть Рюрика, отсутствующего в перечне (потому что речь идет о собственно «Руской земле», т.е. киевском Поднепровье), а вокняжение Олега в Киеве в 6389/881 г. через 29 лет «от первого лета Михаила». По этой схеме Игорь заступил на престол спустя 31 год (т.е. в 6420/912 г.) после Олега; через 33 года, в 6453/945 г., его сменил Святослав, которому, в свою очередь, через 28 лет, в 6481/973 г. наследовал Ярополк, и так далее. Но при сопоставлении получаемых абсолютных дат у этих расчетов оказывается расхождение с хронологической сеткой ПВЛ, обнаруживающей по «лишнему» году у Олега и Игоря и два «лишних» года у Святослава. Почему так могло произойти, достаточно подробно попытался разобрать и аргументировать А.Г.Кузьмин, следовавший за И.И.Срезневским, К.Н.Бестужевым-Рюминым и М.Н.Тихомировым, которые признавали, что список с такой хронологией не мог быть составлен по тексту, который он предваряет⁹. Эти «излишние» годы прослеживаются вплоть до смерти Ярослава, которая указана через 85 лет после смерти Святослава, что дает 6566/1058 г. вместо 6562/1054 г., т.е. с четырьмя «избыточными» годами, после чего от действительной даты смерти Ярослава (1054 г.) отсчитывается еще 60 лет, что дает 1114 г. — «до смерти Святополче» (так в Лаврентьевском [Л., 18] и Радзивиловском¹⁰ списках).

Однако такие подсчеты таят в себе ошибку. Появление у современных исследователей расхождений с «хронометристом» ПВЛ в один год произошло, скорее всего, потому, что последний при своих подсчетах «от первого лета до первого» суммировал и оба крайних года. Точно так же он поступал и со следующим отсчетом, поскольку речь шла о календарных годах, ипоследний год княжения предшественника оказывался для его преемника первым годом. Единственный сбой отмечен при пе-

___________________

⁹ Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977, с. 259-277.

¹⁰ ПСРЛ, т. 38. Радзивиловская летопись. Л., 1989, с. 15.

 

реходе княжения от Святослава к Ярополку, поскольку его княжение указано со следующего года после смерти Святослава, но это ошибка уже поздней рубрикации конца XIII или начала XIV в., как то можно видеть по Ипатьевской летописи, сбила с толка и самого рубрикатора. В результате им не отмечено начало княжения ни Владимира (потерявшего, таким образом, необходимые по расчету два года), ни Ярослава, начало княжения которого отсчитывается с 6522/1014 г. При таком расчете (с учетом двух крайних лет) между смертью Ярослава 20.2.6562/1054 г. и смертью Святополка Изяславича 16.4.6621/1113 г. прошло действительно 60 «мартовских» лет. Гораздо труднее в этой ситуации понять, откуда возникла цифра в 85 лет между смертью Святослава (по летописи - весной 6480/972 г., наиболее вероятно -осенью 6479/971 г.) до смерти Ярослава, поскольку истинной цифрой в данной таблице расчетов может быть только 83.

Таким образом, итоги расчетов в ст. 6360/852 г. полностью соответствуют показаниям ПВЛ и, на первый взгляд, опровергают предположение о том, что «погодная сетка» абсолютных дат появилась в ПВЛ только в конце XII в., указывая на «хронометриста», работавшего вскоре после смерти Святополка Изяславича, т.е. опять-таки на Нестера/Нестора или на Сильвестра, который после окончания работы уже в 6624/1116 г. записал: «Игумен Силивестръ святаго Михаила написах книгы си Летописець, надеяся от Бога милость прияти, при князи Володимере, княжащу ему Кыеве, а мне в то время игуменящю оу святага Михаила; въ 6624 индикта 9 лета; а иже чтеть книгы сия, то буди ми въ молитвахъ» [Л., 286]¹¹.

___________________

¹¹ С точки зрения трансформации текстов в последующих летописных сводах и приемов их пополнения, любопытно использование этого колофона составителями Никоновской летописи, не привлекавшее специального внимания исследователей: «В лето 6624. Се язь грешный инокъ Селивестръ, игуменъ святаго Михаила, написахъ книги сия, глаголемыа греческымъ языкомъ хранографъ, русским [же] языкомъ тлъкуется временникъ, еже есть летописець, во священно и божественно священноначялства господина Никифора митрополита киевского и всея Руси, во обладание державы Киевскиа православнаго и благочестиваго великого князя Владимера Маномаха, сына Всеволожа, внука Ярославля, правнука великаго и равноапостольнаго святаго Владимера, нареченнаго во святемъ крещении Василиа, крестившаго всю Русскую землю. Писа же вся сиа любве ради Господа Бога, и пречистыа Богородицы, и святыхъ его, и своего ради отечества Русскиа земли, во спасение и ползу всемъ, и молю всехъ прочитающихъ книги сиа, да помолятся о мъне во святыхъ своихъ молитвахъ, да сладостный и радостный гласъ услышу отъ Господа Бога въ день онъ суда великаго, и избавленъ буду безконечныхъ мучений, и обещанныхъ благыхъ оть Господа получю, молитвами пречистыа Богородици и всехъ святыхъ, аминь» (ПСРЛ, т. 9. Патриаршая или Никоновская летопись. СПб., 1862, с. 149).

 

Безупречный с точки зрения логики вывод сразу же вызывает ряд вопросов, из которых далеко не все могут получить удовлетворительное разрешение. Например, совершенно непонятно, почему на протяжении нескольких строк автор ст. 6360/852 г. трижды менял принцип исчисления продолжительности княжений: «от первого лета до первого», по итоговой цифре и, наконец, «по смертям» — от Святослава до Ярослава и от Ярослава до Святополка, как если бы между ними никого не было. Однако наиболее естественный вывод, что составитель ПВЛ таким образом воспроизвел расчеты княжений, которые нашел в предшествующих сводах, послуживших ему для работы, до сих пор не нашел сколько-нибудь реального подтверждения.

В связи с этим стоит остановиться на определении возможных причин появления в конце этого перечня имени «Ярополка» вместо «Святополка», как об этом свидетельствуют расчет времени и правильное чтение в Лаврентьевском [Л., 18] и Радзи-виловском¹² списках. Из всех князей с таким именем между 1054 и 1114 г. речь может идти только о галицко-волынском князе Ярополке Изяславиче, убитом «треклятым Нерадьцем» 22.11.1086 г. [Ип., 197-198; Л., 206]. Свод 1086 г., который завершался бы таким событием, историкам неизвестен. Реконструируя различные редакции ПВЛ, Шахматов не остановился на известии об убийстве Ярополка Изяславича, по-видимому, не придав этому сообщению датирующего значения¹³. Между тем, наличие в хронологической росписи статьи 6360 г. имени Ярополка Изяславича в качестве некой завершающей «точки» может свидетельствовать о существовании во второй половине XI в. его летописи или, как предполагал вслед за В.М.Истриным М.Х.Алешковский, наличия в Киево-Печерском монастыре «альтернативного летописания» 80-х гг. XI в., ориентированного на Изяславичей¹⁴, следы которого в летописании XII в. могли быть приняты Шахматовым за следы Начального летописного свода¹⁵. Об этом говорят безусловные симпатии к Изяславу со

___________________

¹² ПСРЛ, т. 38. Радзивиловская летопись..., с. 15.

¹³ Шахматов А.А. Повесть временных лет, т. I. Вводная часть. Текст. Примечания. Пг., 1916, с.261-262.

¹⁴ Алешковский М.Х. Повесть временных лет..., с.69-70; он же. К типологии текстов..., с.154.

¹⁵ Шахматов А.А. О Начальном киевском летописном своде. М, 1897; онже. Киевский Начальный свод 1095 г.// А.А.Шахматов. 1864-1920. Сборник статей и материалов. М.-Л., 1947 (Труды Комиссии по истории Академии Наук СССР. Вып. 3), с. 117-160.

 

стороны «ученика Феодосия», которому в ПВЛ принадлежат 1) повесть о Печерском монастыре под 6559/1051 г., 2) сказание о черноризцах Печерского монастыря в связи с успением Феодосия под 6582/1074 г., 3) рассказ об обретении мощей Феодосия под 6599/1091 г. и 4) рассказ о нападении половцев на монастырь под 6604/1096 г. Эти симпатии, похоже, можно проследить и в ст. 6581/1073 г. в связи с изгнанием Изяслава, в ст. 6583/1075 г. по поводу богатств Святослава, в панегирике 6586/1078 г. умершему князю и в безусловном интересе к его сыну Ярополку, проявившемуся в ст. 6592/1084,6593/1085 и 6595/1087 гг., последней из которых и мог завершаться «свод Ярополка».

И всё же, скорее всего, здесь мы имеем дело с опиской, поскольку никакого ощутимого «рубежа 1087 г.» в тексте ПВЛ не прослеживается (скорее, подобный «рубеж» можно увидеть по вокняжении Изяслава Ярославича в Клеве в 1055 г., т.е. за отмеченной расчетами смертью Ярослава, после чего в тексте начинают встречаться фактографические дополнения), тогда как рассказ о смерти Ярополка и даже посвященный ему панегирик не выходят за рамки панегириков другим князьям, пользовавшимся симпатиями «ученика Феодосия». Всё это с неизбежностью приводит к главному вопросу, который ставят перед исследователями тексты ПВЛ, — вопросу об ее авторах, о возможности отождествления «ученика Феодосия» с «летописцем Никоном», а теперь еще и с Сильвестром, как то наиболее обстоятельно представил в одной из своих работ А.Г.Кузьмин¹⁶, хотя его аргументация строилась не столько на анализе имеющегося материала, сколько на общих от него впечатлениях. Многое им было подмечено правильно: принадлежность автора ПВЛ к киевской аристократии, симпатии к дому Всеволода и неприязнь к Святополку, внимательное отношение к культу Бориса и Глеба, безусловная симпатия к Владимиру Всеволодовичу и сдержанное отношение к Ольговичам. Примеров можно привести много, однако, как мне представляется, главная ошибка Кузьмина состоит в том, что он ограничился «тенденциями» и «сюжетами», не попытавшись рассмотреть проблему также на лексическом и структурном уровнях хотя бы в ее первом приближении.

Вероятно, окончательно разрешить этот вопрос на лексическом уровне станет возможным только после компьютерного

___________________

¹⁶ Кузьмин А.Г. Начальные этапы..., с. 161-166.

 

анализа всех лексем и синтагм, составляющих ПВЛ и включающие ее своды Ипатьевского и Лаврентьевского изводов. В этом плане обнадеживают уже первые шаги по выделению примет «краеведа-киевлянина», который одинаково может оказаться alter ego Нестера/Нестора, Сильвестра и даже неизвестной нам по имени личностью. Что же касается структурного уровня, то здесь главным препятствием принять ту или иную точку зрения оказывается «наложение» текста, условно названного мною «хроникой княжения Святополка» (описания первых, самых трагических лет его княжения — войны с половцами, «охота» на Олега, история ослепления Василька, — сюжетно, композиционно и стилистически связанные друг с другом), который получил свое завершение не ранее смерти Давыда Игоревича в 1112 г., т.е. спустя 13-14 лет после описываемых событий, на уже имевшийся летописный текст, проступающий в дополнении к ст. 6604/1096 г. («в се же веремя воева Куря с половце Переяславля и Оустье пожьже месяца маия 24; Олегъ же выде исо Стародуба вонъ и прииде къ Смоленьску, и не прияша его смоляне, и иде к Разаню 17; а Святополкъ и Володимеръ идоста оу свояси» [Ип., 221]) и сохранившийся в ст. 6606/1098 и 6607/1099 гг., поскольку в них содержится краткая фиксация части этих же событий в форме заметок. Но кому принадлежали эти краткие годовые заметки? Судя по лексеме "веремя" в дополнении к рассказу 6604/1096 г. — сводчику, работавшему в середине и третьей четверти XII в.

Другой интерполяцией в ПВЛ, которая имела место после 1116 г., является рассказ о победоносном походе на половцев

___________________

¹⁷ На этом примере, использованным М.Х.Алешковским для доказательства правоты «Нестора» (которому он усваивает данное сообщение), против «Василия» (которому он усваивает рассказ о Гюряте Роговиче и последующее сообщение об Олеге, что тот «пришедь къ Смоленьску и поемъ воя и поиде Мурому» [Ип., 226]), опираясь на свидетельство НПЛ, что именно в это время Давыд находился в Новгороде на княжении (Алешковский М.Х. Повесть временных лет..., с. 36-37), можно видеть коренную ошибку историка, предопределившую многие из его выводов: поверка текстов Лаврентьевского и Ипатьевского списков ПВЛ хронологией НПЛ, о ненадежности которой в свое время предупреждал еще Н.Г.Бережков (Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963). Между тем, основной рассказ об Олеге, помещенный под 6604/1096 г. (мартовским), полностью согласуется с сообщением дополнения к ст. 6603/1095 г., что «сего же лета исходяча (т.е. во второй половине февраля 1096 г.) иде Давыдъ Святославичь из Новагорода къ Смоленьску» [Ип., 219], подтверждая правильность относительной (внутренней) хронологии всего повествования.

 

Владимира Всеволодовича и Святополка в 1111 г., представленный под 6618/1110 и 6619/1111 гг., однако являющийся вполне самостоятельным сочинением, т.е. существовавшем первоначально вне летописного текста. Это видно из того, что, во-первых, рассказ имеет законченную форму, включая различные отступления, во-вторых, начинается в качестве дополнения к ст. 6618/1110 г., в третьих, представляет не документальное повествование о действительном событии, а публицистическое произведение, основанием которому (кроме возможного факта похода) послужили ст. 6611/1103 о походе на половцев (свидание на Долобске) и дополнение к ст. 6624/1116г., сообщавшее о походе сыновей Владимира и Давыда на Дон («В се же лето посла Володимеръ сына своего Ярополка а Давыдъ сына своего Всеволода на Донъ, и взяша три грады Сугровъ, Шаруканъ, Балинъ» [Ип., 284]) и в данном случае выступающее в качестве terminus post quem. Именно это произведение, представляющее собой одновременно рассказ, поучение, проповедь и краткий богословский трактат о явлениях ангелов, которые впервые выступили в рядах русских войск («и посла Господь Богъ ангела в помощь руськымъ княземъ... и падаху половци предъ полкомъ Воладимеровымъ, невидимо бьеми ангеломъ» [Ип., 267]), создав прецедент для дальнейшего привлечения небесных сил против иноплеменных («Житие Александра Невского», «Сказание о Мамаевом побоище»), могло принадлежать Сильвестру, в то время уже епископу Переяславля Русского или Южного.

Впрочем, вопрос о хронологической подчиненности заимствований от «Повести о победе на Сальнице» (она же — «поток Дегея» [Ип., 267]) более поздними текстами осложняется наличием в ее тексте завершающего фрагмента, который содержит сообщение, что «възвратишася русьстии князи въ свояси съ славою великою къ своимъ людемъ, и ко всимъ странамъ далнимъ рекоуще: къ грекомъ, и оугромъ, и ляхомъ, и чехомъ, дондеже и до Рима проиде» [Ип., 273]. Этот перечень, сразу приводящий на память перечень народов в «Слове о полку Игореве» («ту немци и венедици, ту греци и морава») и в «Слове о погибели Рускыя земли» («до угоръ и до ляховъ, до чаховъ»), вместе с приведенными выше параллелями с неизбежностью ставить вопрос о возможности редакторской переработки данного текста во второй половине XIII в., и соответственно, о времени его возникновения и принадлежности Сильвестру.

Сложность заключается еще и в том, что о Сильвестре нам практически ничего неизвестно, кроме того, что он говорит о

себе в цитированном колофоне и краткого упоминания о нем в «Сказании о нашествии Едигея» по поводу нелицеприятности летописца: «Но и первии наши властодръжци без гнева повелевающе вся добрая и недобрая прилучившаяся написовати, да и прочим по них образы явлени будуть, яко же при Володимере Монамасе оного великаго Селивестра Выдобыжскаго, не украшая пишущаго, почет почиеши»¹⁸. Однако русское церковное предание не связывает с именем Сильвестра ни одного сочинения¹⁹, а косвенные аргументы, позволившие А.Г.Кузьмину выдвинуть гипотезу о его тождестве с «учеником Феодосия»²⁰, при всей их привлекательности разбиваются о то обстоятельство, что Сильвестр не значится ни среди иноков Печерской обители, ни тем более среди вышедших из нее епископов, о чем никак не могла бы умолчать традиция.

Гипотезу о возможном авторстве Сильвестра не поддерживают и наблюдения над освещением роли Михайлова Выдубицкого монастыря и событий его жизни на страницах ПВЛ. Их крайне мало, и все они представляют собой фактографические заметки: дополнительное сообщение под 6578/1070 г. о заложении «церквы святаго Михаила в манастыре Вьсеволожи на Выдобычи» [Ип., 164], участие его игумена Софрония в переносе мощей Бориса и Глеба в 6580/1072 г. [Ип., 171], сообщение об освящении церкви св. Михаила в 6596/1088 г. «митрополитомь Иоаномь и епископы Лукою и Исаиемь, игуменьство тогда держащу того манастыря Лазореви» [Ип., 199], упоминание, что в 6601/1093 г. Владимир, Святополк и Ростислав «совокупися оу святого Михаила» [Ип., 210], упоминание под 6604/1096 г., что половцы «тогда же зажгоша и дворъ Красныи, его же поставишь благоверный князь Всеволодъ на холму иже есть над Выдобычь» [Ип., 223], упоминание в «Повести об ослеплении Василька те-ребовльского», что, придя к Киеву 4 ноября 6605/1097 г., тот «перевезеся на Выдобичь, иде поклонитися къ святому Михаилу в ма-настырь, и ужина ту, а товары свои постави на Рудици» [Ип., 232], наконец, под 6623/1115 г. в рассказе о переносе и канонизации Бориса и Глеба среди игуменов на втором месте после печерского Прохора назван «Селивестр святаго Михаила» [Ип., 280]. Более того, в этом скудном перечне внимание останавливает фор-

___________________

¹⁸ Сказание о нашествии Едигея. // ПЛДР, XIV - середина XV века. М., 1981, с. 254.

¹⁹ [Творогов О.В.] Сильвестр. // СККДР, XI - первая половина XIVв. Л., 1987, с. 390-391.

²⁰ Кузьмин А.Г. Начальные этапы..., с. 161 -165.

 

мулировка «того манастыря» (под 6596/1088 г.), похоже, исключающая возможность даже редакторской работы Сильвестра над этим текстом, в лучшем случае позволяя считать его таким же переписчиком ПВЛ, каким был впоследствии монах Лаврентий.

Однако, насколько уверенно можно отводить Сильвестру роль даже переписчика ПВЛ?

Вопрос этот далеко не риторический, т.к. для Лаврентьев-ской летописи 1377 г. приписка Сильвестра оказывается чужеродным телом. Напрямую она никак не связана с текстом ПВЛ, обрывающимся на середине ст. 6618/1110 г., т.е. на вступительной части повести о походе, упреждаемом словами: «тако и се явленье некоторое показываше, ему же бо быти, еже и бысть на 2-е бо лето» [Л., 285]. Никак не связана она и с летописным продолжением, которое представлено здесь теми же годовыми статьями, что и в Ипатьевской летописи, только сокращенными, а в отдельных случаях иначе разнесенными по годам, как показывает в своей работе по хронологии летописания Н.Г.Бережков. Поскольку же текст Ипатьевской летописи не обнаруживает на протяжении всей первой половины XII в. каких-либо «швов», разрывов и пр.²¹, следует признать, что сохранившийся колофон Сильвестра может свидетельствовать разве только о полной замене «летописца Сильвестра» «текстом Нестора», воспроизведенного в Лаврентьевской летописи с большими сокращениями, чем в Ипатьевском списке, а после ст. 6618/1110 г. вообще переданного конспективно.

Все эти факты убеждают, что Сильвестр в действительности не имел прямого отношения к тексту ПВЛ. Последнее означает, что вопросы о времени создания, хронологических пределах, первоначальных объемах и авторе/авторах произведения, которое легло в основание всей русской историографии, до сих пор не решены, а прежние выводы подлежат полному пересмотру

___________________

²¹ Исключением могла быть быть только «хроника княжения Святополка», а более точно — входящая в нее «Повесть об ослеплении Василька теребовльского», написанная, если судить по упоминанию смерти Давыда Игоревича в Дорогобуже, не ранее 1112 г. и, как я уже писал, «наложившаяся» на продолжающийся летописный текст. Однако фрагмент этого субстратного текста об Олеге Святославиче («Олег же выде исо Стародуба вонъ и прииде къ Смоленьску, и не прияша его смоляне» [Ип., 221]) находится в ст. 6604/1096 г., т.е. «Повесть...» действительно оказывается частью «хроники». Но если автором «хроники Святополка» считать Сильвестра (что вероятно), то ее интерполяция в состав ПВЛ (как и повести о походе 1111г., написанной не ранее 1116 г.) никак не обусловлено обязательной работой Сильвестра и над этим текстом.

 

«в связи с открывшимися новыми обстоятельствами дела». Подобный вывод мало кого обрадует, но снятие хронологических и авторитарных «барьеров» на пути омоложения текста ПВЛ и реальность его перемещения из начала XII в. к середине того же столетия (в части текстов и позднее), открывает новые возможности для его понимания, интерпретации и пр., а вместе с тем, и для изучения творческого вклада автора, жившего и работавшего в последней трети XI — первой трети XII вв., выделенного по особенностям его стиля, всё равно, будем ли мы называть его «краеведом-киевлянином» или, что более привычно, Нестером/Нестором при почти полном совпадении лексических и хронологических характеристик обеих фигур.

Рассмотрим их внимательнее.

Если основываться на собственном признании Нестера/Нестора, что в Киево-Печерский монастырь он пришел 17 лет, а постриг его Стефан после смерти игумена 3.5.1074 г.²², то он должен был родиться около 1055-1056 г. Это означает, что собственные его воспоминания могут начинаться с середины 60-х гг. Действительно, начиная с 6573/1065 г. в ПВЛ начинают встречаться сведения о событиях, которые можно посчитать личными впечатлениями летописца, а не только сообщениями его информаторов. К таким детским воспоминанием можно отнести заметку о комете Галлея 1066 г., помещенную под 6573/1065 г., но с неопределенным указанием на время («в та же времена»), и факт уловления рыболовами «детища» в Сетомле, «его же позоровахомъ и до вечера» [Ип., 153], замечательное по точности деталей описание «прения» киян с Изяславом перед освобождением Всеслава из поруба [Ип., 160], которому он мог быть свидетелем, и более позднее явление в Киеве волхва, который «прельщенъ бесомъ» [Ип., 164]. Всему последующему он был современник, а чему-то даже и очевидец, однако личное участие автора в событиях с уверенностью может быть установлено только по его собственным признаниям, как, например, в рассказах об обретении мощей Феодосия [Ип., 201-205], нападении половцев на Печерский монастырь в 1096 г. [Ип., 222-223] или беседе с Гюрятой Роговичем в 1092 г. [Ип., 224-225].

Всё перечисленное связано с Киевом и Печерским монастырем, в котором Нестер/Нестор был монахом в сане дьякона, во всяком случае так он говорит, прямо называя себя, в «Житии Феодосия», представленном в Успенском сборнике²³ и Патери-

___________________

²² [Барсуков Н.] Источники русской агиографии. СПб., 1882, стб. 602.

²³ Успенский сборник XII-XIII вв. М., 1971, с. 134.

 

ке Киево-Печерского монастыря²⁴. О других его л