ПОЧЕМУ ЛЮДИ ВСЕ ЖЕ РОЖДАЮТ ДЕТЕЙ?

Антинатализм как доктрина кажется мне самоочевидной. В самом деле, если жизнь абсурдна, наполнена страданиями и всегда заканчивается смертью, можно ли способствовать появлению беззащитных детей в таком мире?

Вопрос этот риторический. Тем нее мене антинаталисты составляют незначительную часть нашего общества. Люди в своем подавляющем большинстве упорно и даже злонамеренно клепают детей. Они считают жизнь в принципе хорошей штукой, а сам вид маленьких детей вызывает у них сюсюканье. Антинаталистов “нормальные” люди в лучшем случае считают больными субъектами, а в худшем — врагами рода человеческого. Моя тетя, когда я рассказал ей о том, что я думаю по поводу рождения детей, назвала мою философию человеконенавистнической.

И нет никаких оснований полагать, что в будущем положение дел в чем-то изменится. Но почему пропаганда антинаталлизма наталкивается на столь упрямый барьер непонимания? По мнению Бенатара причиной такого положения дел является то, что люди в своем подавляющем большинстве оказываются жертвами предрасположенностей, уходящих корнями в биологическую природу человека. Один мой приятель по Сети обратил внимание на то, что эндорфины — “гормоны счастья” —  близки по своей структуре к опиатам. Это означает, что люди, полагающие себя счастливыми, в сущности, находятся под кайфом, а потому не вполне вменяемы.

 

П ронаталистские установки имеют могущественные корни в биологии человека и сидят в его генах. Иллюзии оптимизма носят приспособительный характер — они способствуют выживанию человека как биологического вида, а потому пессимисты имеют гораздо меньше шансов выжить. Бенатар утверждает, что люди вообще мало задумываются над тем, что они делают, когда заводят детей, и в этом смысле они наиболее сильно напоминают животных. Особенно явно эта близость к миру животных заметна, когда мы наблюдаем безобразно многодетные семьи.

В книге “Лучше никогда не быть” ( “ Better Never to Have Been ”, 2006) Бенатар утверждает еще и то, что оптимизм коренится также в способности психики человека адаптироваться к вызовам со стороны жизни, а также в позитивной оценке собственной судьбы на фоне ужасов, которые претерпевают другие люди. Относительно того, что для люди склонны чувствовать свое благополучие на фоне несчастия других людей, Бенатар особо не распространяется. Поэтому поводу я приведу здесь одно уместное высказывание Артура Шопенгауэра:

“Самое действительное утешение в каждом несчастии и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые еще несчастнее, чем мы, — а это доступно каждому. Но какой же, в сущности, в этом толк?” (Шопенгауэр А. Мысли. СПб., 2014, с. 40).

В самом деле, разве то, что другие люди страдают еще сильнее, что-либо меняет? Согласно исследованиям некоторых психологов пристрастие к просмотру фильмов ужасов коренится именно в желании пережить ощущение собственной безопасности на фоне чужих страданий. Но едва ли подобному пристрастию можно посочувствовать.

Кроме того, замечу — факты того, что другие люди ужасно страдают, вообще говоря, не должны приводить к расслаблению. Такого рода факты, напротив, должны говорить скорее о том, что с нами может случиться все что угодно. В связи с этим приведу еще одно высказывание Шопенгауэра:

 

“Мы подобны ягнятам, резвящимся на лугу, в то время как мясник следит за ними и выбирает одного или другого; ибо и мы в хорошие для нас времена не знаем, какое несчастье именно сейчас готовит для нас судьба — болезнь, гонения, увечье, слепоту, безумие, смерть и так далее (Шопенгауэр А. Senilia или Размышления о старости//Сафрански Р. Шопенгауэр и бурные годы философии. М., 2014, с. 516).

Тем не менее люди в самом деле часто не воспринимают чужие страдания всерьез и даже реагируют на такого рода прискорбные факты с облегчением. В самом деле, ведь все это происходит не с ними. Бенатар в своей книге “Лучше никогда не быть” ( “ Better Never to Have Been ”, 2006) сообщает также следующее:

“Маловероятно, что большое количество людей примет мои выводы близко к сердцу. Еще менее вероятно, что они прекратят делать детей. Напротив, скорее всего мои взгляды или будут проигнорированы или станут высмеиваться. Я не хочу сказать, что мои оппоненты, продолжая совокупляться и размножаться, руководствуются садистскими или преступными намерениями. Их поведение — всего лишь свидетельство привычного равнодушия большинства людей к чужому страданию”.

В связи с этим мне вспоминается один анекдот, обнаруженный мною в Сети, который я слегка видоизменил:

“— Пап, а можно вопрос?

— Конечно, сынок.

— Жизнь кажется такой страшной и всегда заканчивается смертью. Как справиться с этим чувством?

— Все очень просто, сынок. Заведи себе ребенка и пусть над этими проблемами думает он”,

Равнодушие по отношению к своим ближним, конечно, глубоко сидит в биологии человека, однако, это равнодушие все же не в состоянии вполне объяснить то, почему люди рождают детей. Особенностью человеческой психологии является вообще отторжение всякого “негатива”, желание отгородиться от фактов страдания других существ, а затем все же родить ребенка.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - --

Отступление:

Однажды я сидел в очереди в поликлинике. Рядом со мной сидели две вдовы, недавно потерявшие мужей. Они обсуждали тягостную тему смерти и похорон. Сидевшая тут же молодая мама с ребенком в категорической форме потребовала прекратить разговоры о “негативе”, который мог травмировать ее ребенка. В результате у меня сложился в голове грубый вопрос: “А хули ты, сука, вообще рожала ребенка, если теперь тебе приходится скрывать от него то, чем вся эта жизнь для него закончится? Хули?”

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - --

Добавлю к этому, что причиной власти наталистских установок является не столько равнодушие, сколько то, что человек совершенно порабощен инстинктом Жизни и ее продолжения. Секс вызывает у человека оргазм – сильнейше удовольствие. Но дело не только в этом, а также в том, что человек хочет иметь детей. Это в особой степени касается женщин, которые в своем подавляющем большинстве жаждут вкусить “радость” материнства.

Инстинкт продолжения рода запрограммировано в генах и является результатом длительного процесса эволюции. В своем эссе “Оптимизм как иллюзия” Бенатар по поводу соображений биолога-атеиста Ричарда Докинза, автора книги “Бог как иллюзия” (2006) пишет следующее:

“Любопытно, что профессор Докинз кажется настолько неосведомленным об этих оптимистических предубеждениях, учитывая их очевидное эволюционное объяснение. Люди с нужной степенью заблуждения с большей вероятностью произведут потомство, в то время как те, кто видит человеческое существование таким, какое оно есть, вряд ли захотят передавать его дальше. Оптимистические заблуждения в обычном человеческом диапазоне, таким образом, адаптивны” (Бенатар Д. Оптимизм как иллюзия// https://jackplantain.livejournal.com/4137.html).

Итак, лица, не желающие продолжать род, безжалостно выбраковываются естественным отбором, а люди, которые исповедуют иллюзии оптимизма и бездумно клепают детей, этим отбором поддерживаются. Вот и весь бином Ньютона.

Эта идея обосновывается, в частности, в книге биолога Лайонела Тайгера “Оптимизм: Биология надежды” (“ Optimism : The Biology of Hope ”, 1995). Суть этой книги, выпущенной Оксфордским университетом, состоит как раз в том, что надежда и вера в лучшее будущее были биологически необходимы предкам человека для того, чтобы противопоставить что-то парализующему страху перед страданиями и смертью. Надежда на счастливый исход является тем, что дает силы жить дальше и побеждать в конкуренции с другими особями.

Приходя к решению завести ребенка, родителя становятся жертвой закодированной в генах могучего стремления к Жизни, того, что великий биолог современности Эдвард Уилсон обозначил термином “биофилия”. Он назвал свою книгу, выпущенную Гарвардским университетом, именно так — “Биофилия” (“ Biophilia ” , 1984). Под этим термином он понимал влечение человека ко всему живому, которое начинается от безусловного приятия собственной жизни и заканчивается желанием жить в окружении других живых существ, что проявляется иногда в склонности разрисовывать безличные здания современных мегаполисов изображениями животных и растений.

 

Повторюсь, любовь к Жизни и к ее продолжению является результатом миллионов лет естественного отбора, и бороться с ней человеку трудно. Один знакомый мне священник как-то раз признался мне, что ему даже страшно подумать о том, что его могло бы и не быть. Но почему это так уж страшно? Лично у меня страх перед пустотой, небытием в значительной мере отсутствует. Кроме того, в себе я не вижу ни малейшего желания продолжать “род”. Считаете меня маргиналом и отщепенцем? Но п0чему? Я просто не хочу, чтобы мои дети страдали, а в конце концов умерли и сгнили во гробах.

К такому выводу приходят не только больные и лузеры, подобные мне, но также люди, явно состоявшиеся в жизни. Замечу, что в числе антинаталистов были такие лица как Софокл, Артур Шопенгауэр, Гюстав Флобер, Генрих Гейне, Марк Твен, Эмиль Чоран и прочие, прочие, прочие. И я предпочитаю остаться с этими лицами, а не с теми, кто бездумно клепает детей. И это с инстинктом самосохранения не очень-то поспоришь, однако сказать “нет” продлению рода, думаю, по силам каждому.

 

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Отступление:

Аррани Атааллах (XV век н.э.), персидский поэт:

“Не изойти нам из смерти сетей,
Ни мудрецу, ни глупцу, — никому.
Но одного я никак не пойму:
Зачем на смерть мы рождаем детей?”

 

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- -

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На самом деле не было большой необходимости писать такой длинный трактат. Повторюсь, доктрина антинатализма представляется мне самоочевидной. Тем не менее на земле господствует пронатализм. Возможно, я уже страшно надоел читателю, но я вынужден повторить еще раз — причина того, почему люди остаются равнодушными к аргументам анетинаталистов и продолжают плодить детей, очень проста — инстинкт Жизни и ее продолжения является результатом миллионов лет естественного отбора и обладает огромной властью над человеком.

Оборотной стороной этого инстинкта является страх смерти. Попробуйте побороться с этим страхом в момент реальной опасности, например, заберитесь на крышу многоэтажки, и вы почувствуете, какой мощной властью над вами обладает этот инстинкт. Инстинкт продолжения Жизни менее ощутим, тем не менее его также трудно поколебать логическими аргументами, а это означает, что пропаганда антинатализма заранее обречена на неудачу.

В предисловии к своей книге “Лучше никогда не быть” (“ Better Never to Have Been ”, 2006) Б енатар пишет о том, что у него нет иллюзий относительно того, что его книга убедит человечество отказаться от деторождения. Зачем же он тогда написал столь объемную книгу? Думается, одна из причин состояла в том, что философ просто хотел выговориться. Другая причина, наверное, заключалась в том, что всегда есть пограничные случаи, в которых человека еще можно переубедить, и потому нам остается лишь одно — спасти тех, кого еще можно спасти от греха деторождения.

Замечу также, что дела все так не так уж безнадежны. Американский Национальный Центр Статистики Здравоохранения утверждает, что доля американских женщин детородного возраста, которые определяют себя как “добровольно бездетных”, растет — с 2,4 % в 1982 году, до 4,3 % в 1990 году и до 6,6 % в 1995 году ( http://ru.rfwiki.org/wiki/%D0%A7%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%B4%D1%84%D1%80%D0%B8). Не факт, что при этом люди отказываются от деторождения исходя из чувства сострадания к детям, скорее всего они просто хотят пожить в свое удовольствие. И все же такого рода статистика не может не радовать.

Стоит только при этом иметь в виду, что пропаганда отказа от деторождения будет не только наталкиваться на стену непонимания. Вполне возможно, что такого рода пропаганда будет также преследоваться государством.

Приведу в связи с этим один исторический пример. Философ Гегесий, живший где-то в III веке до нашей эры, создал в Александрии целую школу, основанную на философии пессимизма. Он учил о том, что надежда обычно влечет за собой разочарование, а наслаждение сменяется пресыщением. Из самой логики учения Гегнсия следует также то, что он, скорее всего, был также антинатализмом. И здесь его взгляды опять же противоречили интересам государства, которое всегда заинтересовано в непрерывном воспроизводстве пушечного мяса и трудовых ресурсов. Просуществовала эта философская школа не долго — царь Птолемей ее разогнал, а самого Гегесия как опасного смутьяна просто выгнал из Александрии (Мечников И.И. Этюды оптимизма. М., 1988, с. 205).

Но дело не только в решениях, основанных на прагматичных соображениях о государственной целесообразности. “Нормальный” человек вообще испытывает апокалиптический ужас от самой мысли о том, что деторождение прекратится, а поверхность планеты постепенно опустеет.

И даже сегодня, в относительно вегетарианские времена, проповедь антинатализма небезопасна — вас запросто смогут обвинить в экстремизме, сумасшествии, ненависти к человечеству и принять соответствующие меры, а именно отправить вас на принудительное лечение в психиатрическую больницу или посадить в тюрьму. Вам такая возможность кажется нереальной? Дай-то Бог. Обращу, однако, внимание на то, что прославленного философа-пессимиста и антинаталиста Артура Шопенгауэра некоторые “эксперты” рассматривали именно в качестве психически больного человека (Цертелев Д. Философия Шопенгауэра. СПб., 1880., с. 7). А еще хотел бы привести здесь следующую оценку пессимизма со стороны философа-пронаталиста Николая Кареева:

“Кто здоров духом, тот никогда не поверит, что жить не стоит, что не нужно бороться для достижения вещей, признаваемых за благо, что цели, какие ставит человек в своей деятельности, суть одни иллюзии… Пессимизм с этой точки зрения есть болезнь или основывается на болезненном настроении” ( Кареев Н. Мысли об основах нравственности: Пролегомены этики. СПб., 1906. С. . 26).

И очевидно, что от подобных “идей” всего лишь один шаг до логичного вывода о том, что антинаталистов необходимо подвергнуть принудительному лечению в психиатрической клинике или изолировать их от общества в тюрьме. Замечу также то, что проповедь антинатализма в нашей стране уже сегодня становится небезопасным занятием. В Сети, в частности, появились сообщении о запрете нескольких групп “чайлдфри” в социальной сети “ВКонтакте”(https://lenta.ru/news/2013/02/15/childfree/) . Для тех, кто не курсе, поясню — “чайлдфри” — это почти синоним антинатализма, установка, согласно которой стоит воздерживаться от рождения детей. Разница состоит лишь в том, что антинатлисты отказываются от рождения детей главным образом по морально-этичским соображениям, а чайлдфри просто хотят пожить в свое удовольствие.

Все это имеет место в авторитарной России. Однако даже в относительно свободных и политкорректных странах Запада пропаганда антинаталистов вызывает ощутимое отторжение. Об этом сообщает, в частности, Томас Лиготти, писатель, который очень ценит Бенатара как философа. В связи с этим приведу фрагмент одной статьи, размещенной в Сети:

“Томас Лиготти обращает внимание на удивительную солидарность в поведении общества по отношению к “отступникам”: все, БУКВАЛЬНО все, независимо от социальной, религиозной и образовательной принадлежности, отворачиваются от тебя, когда ты начинаешь сомневаться в ЖИЗНИ — такая лютая коллективность, наверное, не снилась даже Хайдеггеру и Шмитту” (http://www.furfur.me/furfur/heros/heroes-furfur/179985-benatar).

 

Как истэблишмент, так и сообщества “простых людей” испытывают глубокое отвращение к “негативу”, к описанию травмирующим душу описаниям ужасов, которыми наполнена жизнь. Симптоматично в связи с этим то, что Роскомнадзор и Роспотребнадзор решили ограничить средствам массовой информации возможность писать о самоубийствах больных раком.

Между тем, перечень таких случаев обширен и по понятным причинам продолжает пополняться. Так, в Москве 18 марта 2015 года покончил с собой известный 86-летний кардиохирург Эдмунд-Михаил Люде, который несколько лет боролся с онкологическим заболеванием. Он бесстрашно шагнул вниз из окна своей квартиры, расположенной на десятом этаже. При этом он оставил предсмертную записку, в которой обвинил в своей гибели систему здравоохранения, которая всячески усложняет процедуру получения болеутоляющих препаратов, необходимых на терминальной стадии рака.

Еще один ставший широко известным случай – самоубийство контр-адмирала Вячеслава Апанасенко, который, находясь на терминальной стадии онкологического заболевания, не выдержал острой физической боли. Родные по причине многочисленных согласований для получения обезболивающего не смогли достать необходимых препаратов. В результате контр-адмирал выстрелил в себя из наградного оружия.

Сетевое издание “Православие и мир” получило от Роскомнадзора требование убрать сведения о причинах самоубийства двух онкобольных. Запрещенной к публикации оказалась также фраза: “Жена погибшего объяснила, что ее муж страдал от постоянной боли из-за онкологического заболевания и часто говорил, что устал от болезни”. В Роскомнадзоре, куда за комментарием обратились “Новые известия”, ответственность за это нелепое решение переложили на другое ведомство — Роспотребнадзор. Там в свою очередь сообщили журналистам то, что, запрещая публикации, оно руководствовалось законом о защите детей от вредной информации ( http :// www . zagolovki . ru / daytheme / suicide /20 Mar 2015 ; http://www.kommersant.ru/doc/2689872 ).

Власти не только замалчивают такого рода факты, но также в принципе не хотят обсуждать вопрос об эвтаназии – помощи людям, которые совершенно измучены физической болью и хотят уйти из жизни. И у нас с нашими попами, думаю, еще лет пятьдесят не будет никакой эвтаназии. В связи с этим мне вспоминается одна картинка из социальной сети ВКонтакте. Там была изображена жестокая петля, а ниже была надпись – “В духовной России – выход для неизлечимо больных”.

Все сказанное выше вызывает у меня сильные подозрения, что принятие законодательного запрета на проповедь антинатализма в нашей стране, столь много сил уделяющей внимание воссозданию “духовных скреп”, является лишь вопросом времени. И наверняка в ближайшем времени найдется какой-нибудь депутат вроде Елены Мизулиной или Виталия Милонова, который добьется рассмотрения и принятия законопроекта, прямо запрещающего пропаганду антинатализма. И, думаю, здесь будет уместен пост Александра Г. из социальной сети “ВКонтакте”:

"Если бы я был Еленой Мизулиной, я бы запретил пропаганду жизни. Это же ужасно. Жизнь — это сплошное мучение, где неопределенность преследует человека до самого последнего вздоха. И заставляет кривляться, изображать из себя представителя профессии, религии, какой-то философии. Но на самом деле, ты же знаешь: Жизнь нужно запретить пропагандировать” (https://vk.com/anatalism).

Но если Жизнь есть по своей природе зло, должна быть соответствующая статья в Уголовном Кодексе. И она есть. На это обстоятельство обратил внимание один мой приятель по Сети. Это статья 125 — оставление в опасности. В самом деле, рождая детей, мы так или иначе подвергаем ребенка опасности, в том числе опасности заболеть и заболеть смертельно.

В заключение, хотел бы сказать несклько слов, отталкиваясь от ситуации, в которой оказался лично я. Будучи безнадежно больным человеком, я глубоко сожалею о том, что родился в этом мире. И поскольку моя болезнь передается с генами, я стал “копать” проект женитьбы на женщине с ребенком. Но этот проект по разным причинам не удался, а потом подступила Болезнь. И сейчас мне кажется важным обосновать тезис о том, что рождение детей в такой мир является тяжким грехом. Может быть, кого-нибудь мой текст заинтересует.

Я как мог старался собрать в этом трактате все аргументы против рождения детей. Возможно, мой трактат скучен и сильно затянут, но я пытался быть убедительным. Я сделал, что смог. Возможно, во многих отношениях я являюсь свиньей, но в свою защиту могу все же сказать одно — я никого не родил в этом поганый мир. Это все, что я могу сказать в свое оправдание. В заключение прошу вас — не клепайте детей, это безумно, жестко и преступно.

APPENDIX :

АНТИНАТАЛИЗМ И САМОУБИЙСТВО

Можно было бы подумать, что антинатализм и самоубийство — это две тесно связанные вещи. И то, и другое против продления жизни. Различие состоит только в том, что самоубийца прерывает собственную жизнь, а антинталист прерывает цепь рождений-смертей. Кроме того, замечу, что антинатталсты, как правило, воспринимают жизнь пессимистично, а это означат, что процент самоубийц среди них может выше, чем у обычных людей.

И все же очень многие антинаталисты выступают против суицида. Обычно антинаталисты сообщают, что их теория оценивает акт рождения, начала жизни, а не его конца. Одобрить подстрекательство к самоубийству я лично не могу. Если же вернуться к Бенатару, то он также отрицательно относится к самоубийству как способу решения проблемы жизни. По этому поводу Бенатар высказался так:

"Жизнь может быть достаточно плоха для того, чтобы не рождаться, но не настолько плоха, чтобы родившись, прекратить свое существование… Мои мысли не следует рассматривать как общую рекомендацию к самоубийству. Мы все находимся в своего рода ловушке. Мы уже вляпались в существование. Наша смерть вызовет огромную боль у тех, кого мы любим и о ком заботимся, сделает их жизни намного хуже".

Упомянутый мной выше энтузиаст, выложивший в Сети фрагменты книги Бенатара на русском языке, назвал такую позицию “типичным мыслетрусием”. Но с такой оценкой можно поспорить. В одном из интервью Бенатар высказал также другие соображения против самоубийства. Суицид может быть меньшим из зол, с которыми способен столкнуться человек в жизни, но все же это тоже зло. К этому Бенатар добавляет еще и то, что люди, даже если они разочарованы в жизни, не хотят умирать, а потому не надо насиловать себя решением совершить суицид (https://natali-ya.livejournal.com/2902826.html).

На самом деле антинатализм сам по себе не увязан тесно с установкой на самоубийство. Помимо Бенатара примером в этом смысле может служить также Артур Шопенгауэр и Эдуард фон Гартман. Я уже писал об этом выше и повторю их мысль еще раз.

Неприязнь этих философов к самоубийству вытекала из их философских взглядов. Они на место Бога поставил Мировую Волю, иррациональное бессмысленно-вечное стремление к бытию. Человек является существом, в котором Мировая Воля наиболее ясно обнаруживает себя. Шопенгауэр не верил в личное бессмертие, тем не менее он полагал, что после человека помимо смердящей плоти остается некий духовный остаток, в котором Мировая Воля продолжает свое существовать, а это приводит к рождению новых существ. Из этого следует, что нужно угашать в себе Мировую Волю, а не убивать себя. Нужно бороться не с явлнием, а с сущностью. При этом угашение Мировой Воли в человеке приведет к каскаду разрушений в других этажах Вселенной — в мире животных, растений и минералов. В результате этих процессов Вселенная самоликвидирутся.

Замечу также, что в Рунете есть текст, написанный православным антинаталистом (есть и такие!) Антоном Кузнецовым (псевдоним), который называется “Истинный антинаталист не совершит суицид”. Соображения там разнообразные, начиная, с того, что самоубийство освобождает жилплощадь для тех, кто решил размножиться, и кончая соображениями вполне серьезными.

Вообще говоря, христианин должен был бы упирать на то, что после самоубийства душа отправляется в ад, однако Кузнецов ссылается на другие причины. Он, в частности, пишет о том, что в случае смерти антинаталист лишается возможности проповедовать свое учение. И это мне напоминает один сюжет буддизма. Согласно ему Будда, пережив просветление, мог бы просто впасть в состояние нирваны. Тем не менее он не сделал это и предпочел остаться в земной жизни, чтобы проповедовать Дхарму, то есть Истину.

А еще Кузнецов пишет, что антинаталисты не редко являются больными людьми, и тогда, отказавшись от самоубийства, антинаталист будет демонстрировать окружающим людям мерзость и садизм человеческой жизни. Желающие ознакомиться с другими соображениями Кузнецова могут посмотреть его текст, который размещен по ссылке:

http://antigec.narod.ru/antinatalizm/poqemy_anatalist_ne_soverwit_suicid.html.txt .

“ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ”: ОШИБКА ЭВОЛЮЦИИ?

“Человек разумный” появился в результате эволюции от менее организованных видов приматов. Грубо говоря, мы произошли от обезьяны. При этом в нас присутствует множество несовершенств. Некоторые философы и биологи вообще полагают, что человек является неким сбоем в процессе эволюции, ее ошибкой. Но если это так, трудно ожидать того, что существование в этом мире такого субъекта как человек будет счастливым и гармоничным.

Однако можно ли тезис о дисгармоничности человека внятно обосновать? Наиболее системное обоснование самой идеи о дисгармоничности человека я обнаружил в книге прославлнного русского биолога Ильи Мечникова “Этюды о природе человека” (М., 1908). В связи с этимя хотел бы минимально остановиться на его соображениях.

Одна из идей Мечникова состояла в том, что человек появился как бы раньше законного срока вынашивания и сохранил в себе черты эмбриона обезьяны. Мечников в связи с этим писал о том, что зародыш гориллы имеет гораздо больше человеческих свойств, чем взрослая особь (Мечников И.И. Этюды о природе человека. М, 1908, с. 35). Этот процесс переноса на взрослый организм инфантильных черт эмбриона в биологии обычно обозначается термином “неотения”.

Мечников также полагал, что человек как вид возник в результате некоего эволюционного скачка. Эта концепция неожиданного, скачкообразного возникновения новых видов в процессе эволюции в биологии обозначается термином “сальтационизм”. Предпосылки этой идеи Мечников усматривает уже в текстах Чарльза Дарвина. Признаки дисгармонии в человеке могут быть результатом именно такого рискованного скачка, хотя прямо Мечников об этом ничего не пишет.

Стоит, однако, оговориться, дисгармонию Мечников усматривал не только в человеке, но также в иных организмах. Связано это с тем, что естественный отбор согласно Мечникову вообще не всесилен и оставляет после себя множество огрехов, например, в виде рудиментарных органов. Тем не менее Мечников, похоже, полагал, что человек в наибольшей степени несет в себе черты дисгармонии. Приведу в связи с этим лишь один штрих — человеческие самки с трудом рождают своих детей, и это иногда вообще кончается для женщины летальным исходом (Там же, с. 68). А далее Мечников последовательно перечисляет черты дисгармонии в человеке, начиная от пищеварительной системы и кончая “социальным инстинктом”.

Дисгармонию в строении пищеварительной системы человека Мечников усматривал, в частности, в наличии у него аппендикса, который он не вполне справедливо рассматривал исключительно в качестве рудиментарного органа. А еще он считал во многом бесполезными и даже вредными для организма человека толстые кишки. По мнению Мечникова каловые массы, накапливающиеся там, отравляют своими токсинами организм человека (Там же, с. 43). И не случайно то, что Мечников был не против операций по удалению толстых кишок. Увы, но такого рода хирургические вмешательства приводили к печальным результатам, а именно к учащению актов дефекации и к жидкому стулу.

Глубоко дисгармоничной согласно Мечникову является также область, связанная с сексуальным поведением человека. В связи с этим он обращает внимание на присутствие у девушек девственной плевы, которая делает первую сексуальную близость болезненным процессом. У женщин болезненно протекает также процесс менструации. Кроме того, проблема состоит в том, что люди довольно рано оказываются способными иметь детей, то есть еще до того, когда они оказываются психологически готовыми вступить в брак. А еще сексуальный инстинкт достаточно часто подвержен извращениям, в частности, гомосексуализм представляет собой достаточно заметное явление в мире людей (Там же, с. 59, 73).

“Семейный инстинкт” также не является у человека надежной защитой от извращений, и это проявляет себя, в частности, в феномене детоубийства (Там же, с. 75). Столь же сомнительным оказывается “социальный инстинкт”, который не в состоянии эффективно предотвратить в человеческих обществах обширный феномен криминала (Там же. с. 80).

По мнению Мечникова религия не в состоянии справиться с проблемой дисгармоний в человеке. Она лишь констатирует в случае христианства греховность человека. Сама же попытка религии обосновать идею бессмертия души сочувствия у Мечникова не вызывала. Он считал эту идею беспочвенной спекуляцией (Там же, с. 119). Замечу в связи с этим то, что еще в гимназии Мечников имел кличку “Бога нет”, и он вполне оправдал ее до конца своей жизни. Скептично Мечников оценивал также возможности исправления дисгармоний в человеке, которые предлагает философия. Свои надежды на решение этих проблем Мечников возлагал исключительно на науку.

Идею дисгармонии человека разрабатывали также некоторые известные философы. Иногда они вообще ставили человеку в пример животных. Так, французский философ Жан-Жак Руссо однажды заметил: “размышляющий человек — просто испорченное животное” (Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры // Кассирер Э. Избранное. М., 1998, с. 471). Французский философ-интуитивист Анри Бергсон также полагал, что природа, наделив человека разумом, внесла диссонанс в гармонию его инстинктов.

Все эти соображения относительно дисгармоничности человека, о том, что он является ошибкой эволюции можно обозначить условным термином “теория декаданса”. Насколько я понимаю, сам этот термин ввел в обращение один из основателей “философской антропологии” ХХ века немецкий философ Макс Шелер. Сторонников у этой теории не очень много, поскольку она слишком уж плохо вяжется с теми феноменальными интеллектуальными и техническими успехами, которых достигла человеческая цивилизация сегодня. Тем не менее желающие рассмотреть человека в качестве примера “декаданса” находятся, и их не так мало, как можно было бы ожидать.

Если же вернуться к Шелеру, то он выделял в человеке два фундаментальных начала — “жизнь” и “дух”. Согласно Шелеру к “жизни” относится все витальные, обусловленные биологией влечения человека. Поскольку человек является биосоциальным существом, к “жизни” относится также стремление делать карьеру. Что же касается “духа”, то это по Шелеру не только сфера общения с Богом, но также все высшие проявления природы человека, включая науку и искусство. При этом согласно Шелеру “дух” и “жизнь” ведут непримиримую борьбу друг с другом, в результате которой “дух” регулярно терпит поражение. В связи с этим Шелер развивал тезис о бессилии “духа”.

Но иногда “дух” все-таки побеждает. Нельзя, однако, сказать, что эти победы всегда несомненны. От себя замечу, что в раждебность “духа” по отношению к “жизни” может принимать вполне безумные формы. История мировых религий знает немало таких примеров безумия. Это в том числе аскетические “подвиги” христианских святых, некоторые из которых простояли всю жизнь на столпе. Относительно побед “духа” приведу одно характерное высказывание Шелера из статьи “Человек и история”: “человек — это вид хищной обезьяны, постепенно заработавший на своем так называемом “духе” манию величия” (Шелер М. Человек и история // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994, с. 86).

 
Шелер в этой своей статье упоминает еще одного человека, идеи которого лили воду на мельницу “теории декаданса” — это голландский анатом и биолог Людвиг Больк, который подобно Илье Мечникову полагал, что человек в процессе эволюции возник в результате неотении — перенесения на взрослую особь признаков зародыша. В данном процессе на взгляд Болька существенную роль сыграли гормональные нарушения. В целом свое отношение к феномену человека Больк сформулировал в следующем характерном высказывании: “человек — это инфантильная обезьяна с нарушением функций внутренней секреции” (Там же, с. 101).

Для широкой публики “теория декаданса” была изложена, в частности, английским поп-писателем Артуром Кестлером, который утверждал, что в процессе эволюции человека имел место некий просчет в организации нервной системы. На этот просчет Кестлер списывал очень многое в человеке, а именно склонность к массовым убийствам себе подобных, человеческие жертвоприношения, а еще — “шизофренический разрыв” между разумом и эмоциями, словом, все отклонения, которые не вписываются в представление о человеке как о гармоничном, разумном существе.

Обосновывая свою идею о дисгармоничности человека, Кестлер сослался, в частности, на присутствие в человеческом мозге различных отделов, соответствующих разным этапам эволюции — рептилии, низшему млекопитающему и приматам. В связи с этим он сообщил следующее:

“Человек находится в трудном положении. Природа наделила его тремя мозгами, которые, несмотря на полнейшее несходство строения, должны совместно функционировать и держать между собой связь. Древнейший из этих мозгов по сути своей — мозг пресмыкающегося. Второй унаследован от низших млекопитающих, а третий — достижение высших млекопитающий, именно он сделал человека человеком. Выражаясь фигурально, не трудно вообразить, что, когда психиатр предлагает пациенту лечь на кушетку, он тем самым укладывает рядом человека, лошадь и крокодила” (Кестлер А. Человек – ошибка эволюции? // Диалоги. М., 1979, с. 144).

 

Вывод Кестлера таков: “эволюция схалтурила, не довинтив какие-то гайки между неокортексом и мозжечком” (Там же, с. 145). А еще Кестлер сообщил, что неокортекс —  кора больших полушарий мозга — открыла для человека перспективу смерти, и это стало причиной сильнейшей фрустрации:

“Это одновременное признание смерти и нежелание ее отражают величайший надрыв в разорванном мозгу человека — надрыв, насыщающий воздух призраками, ведьмами, демонами и прочими невидимыми тварями, в лучшем случае непознаваемыми, а по большей части недоброжелательными. Их надо во что бы то ни стало умилостивить человеческими жертвоприношениями: священными войнами, сжиганием еретиков на кострах, бичеваниями и самобичеваниями” (Там же, с. 147).

Тем не менее свою статью Кестлер заканчивает на ноте сдержанного оптимизма — по его мнению, человек наделен уникальным качеством —  он сообразителен и умеет свои страхи использовать для достижения жизненно важных целей, а это означает, что дела