Сыны Казакрендума (Kazakrendum )

Слееры были обычным делом на стенах Аверхейма в последние дни. Веря, что пышущий пламенем Унгрим не больше не меньше являет собой Инкарнат Гримнира перерождённого, они сбивались в кучи и следовали за ним, уверенные что король приведёт их к самой славной и героической смерти из всех возможных. Многие кто пошёл за ним, нашли именно смерть. Те, кто ещё оставался в живых не питали никаких иллюзий. Понимая, что это лишь короткая отсрочка перед неминуемой гибелью. Тех, кто дал клятву слеера ждал неминуемый Казакрендум — Дни Неизбежной Гибели (Days of Warring Doom). Все они желали встретить такой день вс топором в руке и животом полным эля (предпочтительно Багман ХХХХХХ).

 

Боевой Тронг Огня:

Унгрим, Инкарнат Огня;

Аргунн Одноглаз — Слеер Демоноубийца;

Греки Безумец — Слеер Драконоубийца;

Сыны Казакрендума — шесть тронгов Слееров и Слееров Гигантов;

Жуфбарак:

Готри Хаммерсон — Рунный Лорд;

Несущие Пламя Жуфбара — три тронга Громобоев (thunderers) и один Воинов Дварфов, две батареи Пушек и Оружейных Органов;

Холзенгард (Holzengard) — один тронг Молотобойцев;

Эскадрон Чёрной Воды — один эскадрон Гирокоптеров.

 

ВОЛНА БЕРСЕРКОВ

 

Во время атаки на Аверхейм Архаон поставил всё на ярость последователей Кхорна. Дети Нургла почти провалили захват Альтдорфа, Вилич и его войско Тзинча безрезультатно пытались пробиться сквозь стены Аверхейма, а большинство декадентских последователей Слаанеш находились далеко на западе, ведя собственную войну.

Архаон Вечноизбранный, Трёхокий Король и Владыка Конца Времён

Архаон поклялся устроить Конец Времён, однако прежде, он собирался осуществить личные планы. Он давно испытывал ненависть к Империи, считая, что она построена на трусости и поклонении ложному богу. Так, последние годы все его усилия были направлены на разрушение королевства Зигмара, чтобы доказать всю ложность имперских идеалов. Эта цель полностью его поглотила. Его почти не заботило последующее разрушение мира, которое было возложено на него — лишь уничтожение Аверхейма. Чёрный как зола доспех Вечноизбранного укрывал под собой гордыню таких монструозных масштабов, что сам Слаанеш восхищался ей.

 

Скар Кровогнев

Архитипичный чемпион Кхорна, Скар Кровогнев жил лишь для того, чтобы собирать черепа для своего господина. Он не питал слабости к стратегии и не желал ничего кроме того, чтобы раз за разом рубить плоть врагов своим демоническим топором и чувствовать брызги их крови на своей коже. Скар был убит множество раз до Аверхейма, но каждый раз Кхорн вдыхал новую жизнь в его мёртвое тело, до того, как-то успевало остыть. Боевая ярость Скара была такой необузданной, что лишь Архаону было под силу кое-как направлять его. Но даже одурманенный кровью разум Скара мог чувствовать величие Архаона, и он склонялся — возможно не по своей воле — перед троном Трёх-Окого Короля.

 

Валкия Кровавая

Королева Резни больше всего на свете желала стать любимицей Кхорна. Она считала, что каждый череп, собранный ей на поле боя, был малой частью её приданного, которое она предлагала за себя Кровавому Богу. Как и Ка'Бандха, она видела в походе Архаона прекрасную возможность заслужить изменчивое предпочтение Кхорна. На сама деле она презирала Жаждущего Крови и даже своих испытанных в бою Скарамор. Все они были в её глазах неотёсанными головорезами, не заслуживавшими щедрот Кхорна. Их поклонение было основано на личной выгоде, а не на полном отречении от себя ради более великого — как, например, её жажда насытить своего яростного господина.

 

Мечи Хаоса

Уцелевшие воины из старой варбанды Архаона, Мечи Хаоса были легендой севера. Не типично для таких как они, но Мечи не пытались добыть внимание ни одного из богов — они сражались ради величия Архаона. В награду они разделяли мощь, которую получал Архаон — чем выше он поднимался, тем непобедимей становились и они. Все кроме нескольких самых упорных из числа Мечей Хаоса растворились в чудовищной воле Архаона и были его марионетками. Ко времени начала осады Аверхейма лишь несколько из его лейтенантов оставались в подобии сознания — остальные были простыми исполнителями мыслей Вечноизбранного, лишёнными выбора. Таковы были настоящие Мечи Хаоса — оружия которые покидали ножны лишь для исполнения его приказа.

 

Черепогневы

В имперских архивах существует древняя запись о варбанде, поклоняющейся Кхорну и взявшей себе это имя. История рассказывает о том, что некогда Черепогневы сражались вместе с Моркаром (Morkar), первым Вечноизбранным, и, в отличии от многих подобных — эта легенда правдива. С тех самых пор, на протяжении веков, кровожадные рыцари продолжали битву Моркара, отказываясь преклонить колена перед всеми последователями своего хозяина. И лишь с приходом Архаона, Черепогневы согласились пересмотреть свои понятия о преданности и присоединились к тринадцатому Вечноизбранному в его походе за славой и величием.

 

Потрошители (Goremongers)

Тысячи пожинатели черепов ринулись к Аверхейму, толкаемые вперёд жаждой отличиться в глазах Кхорна. Потрошители были костяком этих элитных воинов, ветераны войны Валкии в Наггароте. Там они сражались с фанатичками эльфийскими ведьмами, скрестили мечи с дрэйчами (draichs) экзекуторов. Стены не спасли Наггаротцев, и Потрошителей не смущала высокая крепость, в которой укрылась последняя армия Империи.

 

Войско Архаона:

Архаон Вечноизбранный;

Мечи Хаоса — три тёмных братства Рыцарей Хаоса, четыре полка Воинов Хаоса, два полка Избранных;

Скар Кровогнев;

Валкия Кровавая;

Сцила Анфингрим;

Потрошители — три больших варбанды Пожинателей Черепов (Skullreapers);

Кровавая Волна — шесть варбанд Пожинателей Черепов;

Черепогневы — три полка Сокрушителей Черепов (Skullcrushers);

Мечи Резни - два полка Сокрушителей Черепов;

Несущие Смерть — два полка Рыцарей Хаоса;

Топоры Кхорна — один полк Избранных;

Гибельное Войско — три варбанды Воинов Хаоса;

Кровавый Меч — две варбанды Воинов Хаоса;

Слотергард — четыре варбанды Воинов Хаоса;

Кровавый След — три варбанды Разжегателей Гнева (Wrathmongers);

Сыны Карамокса (Karamox) – три варбанды Пожинателей Черепов;

Брокк (Brokk) — Гигант Хаоса;

Валгрокк (Valgrokk) — Гигант Хаоса.

 

ОДИН ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Когда Император повёл своих воинов в последнюю атаку, ни прозвучало ни одного призывного боевого рога, ни одной резкой ноты под серыми, сырыми от дождя небесами. Однако под славными цветами Имперского Штандарта слышался шёпот молитвы, направленной в небеса мольбы к Зигмару и Благословлённой Леди о том, чтобы они обратили своё внимание на последнее жертвоприношение. И возможно мольбы эти не остались неуслышанными. Каждый боец идущий на стороне Императора почувствовал толику силы Зигмара. А рыцари Джеррода заприметили в облаках призрачный женский силуэт, расставивший руки в разные стороны в жесте принятия их жертвы, словно пытавшийся укрыть их от невзгод в своих объятиях. А затем мольба утонула в звуках гремящих о камень копыт боевых жеребцов. Копья опустились остриём вперёд и началась бойня.

 

К тому времени как Скарамор достигли конца Стилштрассе, они превратились в едва организованную толпу. Пьяные от крови, обвешенные страшными трофеями из частей тел тех, кого они недавно убили, они и не думали, что у сломленного врага остались силы сопротивляться на руинах Аверхейма. Эта слепая уверенность дорого стоила последователям Кхорна.

 

Ведущие варбанды встретили свою судьбу на пересечении Стилштрассе и Плензерплац. Двигавшиеся без намёка на строй толпы северян были разорваны надвое, когда в них врезалась стальная лавина закованных в железо кавалеристов, протыкая копьями их одетые в шкуры тела, разрубая мечами их шлемы. Выжившим удалось отхлынуть в стороны, зажимая рубленые раны, харкая кровью, они выбрались на дорогу, уже заваленную окровавленными трупами.

 

Земля задрожала, когда один из чемпионов нордландцев выехал вперёд на своём страшном жеребце, сплаве метала и демонической плоти. Он направил своего скакуна навстречу рыцарям защитников. Его рунный топор обезглавил первого Рейксгвардейца и развалил надвое следующего прямо в его седле. Но вдруг раздался пронзительный клёкот, и северянин исчез под громадной тушей из когтей и перьев. Молот Императора был стремителен и смертоносен - первым же ударом он сплющил голову северянина вогнав её в плечи. Затем, Коготь разорвал на части то, что осталось от всадника, а следом и его демонического скакуна, превратив обеих в неразличимую массу кишок, мяса и шипящего ихора.

 

Рыцари Императора не сбавляли хода, двигаясь прямо на развивающиеся тёмные знамёна гвардии Архаона. Они не пытались разить каждого встречного. Их удара было достаточно чтобы разметать Скарамор в стороны, если бы они стали отвлекаться на каждого дикаря, то потеряли бы разгон и завязли в превосходящих силах противника. К тому же они могли оставить застигнутых врасплох северян тем союзникам, что шли следом за ними.

 

Та небольшая часть пехоты, что осталась у Императора, следовала по пятам за пронёсшимися сквозь вражеские ряды конными рыцарями. Многие из них были ветеранами атаки на лагерь Вилича. Бойцы всё ещё хорошо помнили о нежданной победе на руинах Болгена, чувствуя себя уверенно и зная, что с врагом возможно сражаться на равных. Так, те из северян, кому удалось избежать быть затоптанными бронированными конями или насаженными на копья пронёсшейся как ураган кавалерии вновь подверглись атаке. На этот раз это была пехота. Большие двуручные меси имперцев рубили доспехи северян как капусту, в то время как алебарды рассекали животы и грудные клетки, цепляясь на рёбра и влажные кольца внутренностей. Кровь потекла рекой, и проход был быстро очищен от неприятеля. Солдаты Империи, одержав небольшую победу в первые за несколько последних дней, с готовностью двинулись сквозь пелену дождя, желая продолжения.

 

Джеррод сбился со счёта, скольких он убил в течении этих безумных минут. Не имело значения, сколько варбанд северян было рассеяно кавалерийским ударом его рыцарей, перед ними всегда оказывалась очередная, и им не было конца. Хуже того, чем глубже рыцари пробивались по Стилштрассе, тем больше переулков и улиц, кишащих врагами, открывалось им по бокам, делая их фланги открытыми для ударов.

 

Из одного такого переулка справа от Джеррода выскочило чудовище, размахивая десятком щупалец и щёлкая множеством челюстей. К счастью, отродье Хаоса, оказалось слишком медлительным, чтобы тягаться с конными рыцарями. Его шкура не смогла защитить от ударов десятков копий, что вонзились в зверя со всех сторон. В этот момент слева от Джеррода улица заполнилась клубами дыма из глубин которого ударили вопли приближавшегося врага.

 

Закованные в тёмно-красную броню нордландцы, верхом на демонических жеребцах, с копьями на перевес, вылетели из этой клубящейся тьмы и смяли левый фланг рыцарей Джеррода, выбивая людей из сёдел и протыкая навылет. Герцог Джеррод взревел, выкрикивая приказ, натянув узды своего коня одной рукой и парируя зажатым в другой мечом направленное в него остриё копья. Благословенное лезвие его клинка вспыхнуло белым светом, когда он контратаковал выпадом, приподнявшись в седле, и пробило насквозь, украшенный черепами щит вражеского всадника, угодив в его разинутый в вопле рот, выбив зубы и выйдя из затылка. Всадник вздрогнул и осел, завалившись на бок он выпал из своего седла на каменную мостовую и был мгновенно затоптан своим же конём, который рыча и роняя пену пытался атаковать лошадь Джеррода.

 

Стаккато лающих выстрелов прогремело слева от герцога, когда пограничники Матиаса Корбера присоединились к битве. Не имея копий или тяжёлых доспехов, они держались позади рыцарей Джеррода, держа наготове заряженные хэндганы, обёрнутые в кожу, чтобы защитить порох от льющегося с неба дождя. Первый залп людей Корбера легко мог оказаться их последним, ибо в таком тесном месте и жарком бою, возможности перезаряжать и отступать одновременно попросту не было. Однако его бойцы демонстрировали чудеса ловкости и проворства.

 

Жерла мушкетов выплёвывали пламя, посылая рой свинцовых пуль в крушителей черепов. Дюжина выстрелов поразила джагернаута прямо впереди Джеррода. Большинство отскочило в стороны от бронзовой шкуры зверя, но несколько, всё же пробило пластины его бочкообразной груди. Зверь взревел, вздыбившись на задних копытах, из дыр, оставленных пулями в груди брызгала тёмная кровь, а затем он разом упал на землю, ударившись о кладку мостовой с такой силой, что послышался хруст камня. Оказавшись в ловушке между яростью имперского огнестрельного оружия и бретонской сталью, остатки вражеских всадников вскоре встретили свой конец. Чёрный дым ещё не развеялся, а Джеррод уже опять мчался сквозь дождь, в поисках очередных мишеней для убийства.

 

А высоко-высоко, Балтазар Гелт наконец то достиг Аверхейма, и то что он увидел - заставило его живот скрутиться в приступе тошноты. Большее было скрыто за пеленой дождя, но то, что всё же удавалось разглядеть, говорило о том, что город уже пал. Нордландцы кишели на стенах и на улицах. Они были многочисленны и вездесущи как колония муравьёв, их зловещие чёрно-красные цвета маячили по всему городу в полуденной пасмурной дымке.

 

Волшебник вслепую направил Ретивого (Quicksilver) вниз, сквозь клубы удушливого дыма пожаров, отчаянно пытаясь рассмотреть выживших или признаки продолжавшегося боя. Слишком поздно он увидел стаю фурий, летящих прямо на него. Голодные твари нетерпеливо вопили в предвкушении скорого пира.

 

Инстинктивно, Гелт чуть было не воспользовался некромантическими силами, которые он приобрёл не так давно. С усилием, он поборол это желание, обратившись вместо этого, к полузабытым алхимическим знаниям, на которые всегда полагался в прошлой жизни. Гелт раскинул свои руки широко в стороны, в его ладонях появились шарики золотого света. Несколько мгновений они мигали и шипели в потоках дождя, но затем вспыхнули ярко-ярко и из рук волшебника ударили два золотых потока. Лучи становились всё плотнее, с тем, как росла уверенность Гелта, они били в фурий, поджигая их в воздухе. Волшебник чувствовал присутствие Хамона, Ветра Метала вокруг города. Оно нарастало вокруг Аверхейма. Он не понимал, почему ветер оказался на свободе, однако сейчас ему было это не важно. А золотой свет продолжал с треском и шипением жечь демоническую плоть, превращая крылатых тварей в обугленные головешки в мановение ока. Он уничтожил их всех, не дав убежать никому.

 

Какое-то время после воздушного боя, Гелт и Ретивый бесцельно кружили над городом, в потоках дождя и клубах горького дыма. Волшебник тяжело дышал, но чувствовал себя живым впервые за долгие месяцы. Он чувствовал, как тьма скребётся в его затылок, связанная его волей и молящая чтобы он вновь освободил её. Почувствовав, что в данный момент у него не осталось сил, чтобы сдерживать эту силу, Гелт направил Ретивого вниз к улицам Аверхейма.

 

А на восточной стене слееры Унгрима встречали ту смерть, которую так давно искали. Они делали это с величием истинных бойцов, сражая волны Скарамор одну за другой, владея боевыми навыками, которые никогда не могли быть доступны обычному нордландцу. Дварфы бились на крепостных валах Магнусшпиц (Magnusspitze). Круговая оборона их топоров поначалу насчитывала по десять бойцов в глубину – теперь же, самое большее – три или четыре. Залитые кровью трупы лежали повсюду на Магнусшпиц, точно ковёр, как доказательство того, что мёртвые слееры потрудились на славу. Однако, больше всего изрубленных тел неприятеля было там, где Унгрим Железный Кулак яростно размахивал топором своих предков.

 

Дварфы держались уже довольно долго, но похоже, их гибель всё же была близка. Сцила Анфигрим прискакал на Магнусшпиц, нутром чуя самую жаркую и кровавую резню, а следом за ним пришли и самые дикие воины Архаона. Это были не люди, ни звери – мутировавшие уроды, ищущие способов заглушить свою вечную агонию криками умирающих врагов; позабытые богами воины, скатившиеся с пути чемпионов в братство уродливых, диких мутантов. Их были десятки – безумные отродья, переваливающиеся на своих коротких лапах, двигающиеся ползком на щупальцах или топчущие каменную кладку Аверхейма своими копытами. И впереди бежал самый свирепый из их числа – Сцила.

 

Если воинов Скарамор удавалось отбрасывать назад с Магнусшпиц несколько десятков раз, то о сдерживании завывающих монстров Сцилы не могло быть и речи. Размахивая своими деформированными конечностями и клацая слюнявыми клыкастыми пастями, падшие бывшие чемпионы прокладывали себе влажную красную тропу к вершине башен, сметая всех на крепостном валу. Сыны Казакрендума сражались против мутантов спина к спине, синхронно работая топорами, достигшие страшной гармонии в убийстве. Топоры рубили бугрящуюся мутировавшую плоть, окрашивая свои лезвия во все мыслимые и немыслимые цвета дымящегося зловонного ихора. Но даже будучи великолепными бойцами, стойкими и бесстрашными – слееры встретили врага, превосходящего их в количестве и грубой силе. Дварфы гибли один за другим, либо под тяжестью тел убитых тварей, либо в их алчных пастях.

 

Унгрим Железный Кулак сражался на вершине ступеней лестницы Магнусшпиц. Руки Короля Слеера налились свинцовой усталостью, а Топор Драго выглядел теперь совсем изношенным - с лезвием в зазубринах и царапинах. И всё же Унгрим продолжал рубить врага с непоколебимой решимостью, до конца не осознавая, откуда берутся силы. Ярость Акшая, Ветра Огня множилась и вспыхивала в каждой клетке тела Унгрима. Пламя окутало его, словно трепещущий плащ, сжигая в пепел нечестивых тварей, но не причиняя вреда его слеерам. Огонь рвался у него из горла, когда он яростно кричал в пылу битвы навстречу мутантам, заполнившим лестничный пролёт своими сгорбленными мускулистыми телами.

 

Гигант выскочил из огня, его плоть пылала и шкварчала, охваченная пламенем. Его дубина, сучковатый ствол дерева, обрушилась на шлем Короля Слеера. Унгрим прыгнул в сторону и удар, который должен был расплющить его, выбил десяток камней из каменной кладки пола. Топор Драго сверкнул и перерубил одну из ног исполина. Гигант взревел и повалился на землю. Но вскоре затих, ибо второй удар топора Унгрима врубился глубоко в его череп и мозг.

 

В этот момент Сцила атаковал. Монструозное отродье выскочило наверх лестницы Магнусшпиц на всех четырёх лапах и ринулось вперёд. Его покрытые чешуёй плечи сбивали и отбрасывали в стороны товарищей мутантов, калеча и отправляя их за парапет вниз, с высоты стен, к верной смерти. Но Сцилу не заботила судьба союзников, он кинулся на Унгрима, тщетно пытавшегося высвободить свой топор, застрявший в черепе гиганта.

 

Спустя миг, Сцила прыгнул на Короля Слеера. Языки пламени лизнули покрытые чёрной шерстью лапы мутанта, но он был не чувствителен к боли. Массивный кулак монстра ударил Унгрима в лицо, сбив с головы шлем и расплющив его сломанный в десятках мест в прошлом нос. Другой ударил сбоку в плечо дварфа, укрытое красной драконьей чешуёй, и сбил того с ног. Топор Драго выскользнул из пальцев Унгрима. Сцила схватил свою слеера и несколько раз приложился его о каменный пол, орудуя им, как импровизированным цепом. На третьем взмахе, Королю Слееру удалось нащупать рукоять лежащего на земле рунного топора. Сцила замахнулся в четвёртый раз, и тогда король метнул оружие.

 

Огненный след тянулся за брошенным топором, когда тот полетел в цель. Унгрим метил в середину лба Сцилы, но из-за того, что его мотало туда-сюда, бросок вышел смазанным. Оглушительный рёв Сцилы потряс вершину Магнусшпиц, когда лезвие топора вошло в его правую бровь, раскроив череп и выбив глаз. Инстинктивно схватившись за изувеченную морду обеими руками, Сцила выпустил Унгрима из своей хватки.

 

Слеер Король дважды подпрыгнул и оказался на трупе поверженного гиганта. Полуслепой от ярости и боли Сцила вновь ринулся на обидчика. Выпрямившись во весь рост, Унгрим, наконец вырвал Топор Драго из мёртвой плоти гиганта. Поднырнув под когтистую чёрную лапу, которая должна была сорвать голову с его плеч, Унгрим развернулся боком, взмахнув Драго по дуге перед собой, вложив в удар энергию поворота и рассекая мускулистое брюхо Сцилы. Густая зловонная кровь хлынула из широкой раны, залив Унгрима с головы до пояса с правой стороны. Сцила издал второй полный ненависти рёв. Его задние конечности безуспешно пытались затормозить разгон, но он всё же пролетел мимо Унгрима и споткнувшись о зубцы крепостной стены, исчез за парапетом Магнусшпиц. Его вопль остался лишь эхом на крепостном валу, когда монстр рухнул вниз с высоты перемешавшихся с дымной гарью грязно серых облаков.

 

Унгрим не знал, пережил ли его соперник падение, однако он видел, что волна уродливых мутантов заметно поредела. Вглядываясь сквозь дым и дождь на восточную стену, он понял почему. Даже сквозь эту пелену пожаров и непогоды, он различил плотный строй закованных в громрил воинов, марширующих по крепостному валу, шипящие жерла дрэйкганов и мерцающие высоко над ними лопасти гирокоптеров. Жуфбарак пришёл им на помощь, а значит исполнение клятвы слеера Унгрима должно подождать.

 

Далеко, на другом конце города, войско Императора начинало вязнуть в толпах противника, однако их цели была уже в зоне видимости. Половина из рыцарей выехавшим на это поле боя под Имперским Штандартом, всё ещё оставалось в сёдлах. Остальные погибли в кровопролитной атаке на Скарамор, чьё свежее пополнение продолжало выплёскиваться толпами из прилегающих аллей и переулков вдоль Стилштрассе. Оружия рыцарей затупились и потускнели от долго изнурительного боя, однако ни один из них и не думал о том чтобы улететь.

 

Руки Джеррода ныли, кровь грохотала в разгорячённых висках, его тело было тяжёлым от долгого изнурительного боя. Каждый взмах меча давался ему всё тяжелее а удар направляла не столько физическая сила, сколько воля. Герцог был поражён тем, что Карл Франц, похоже, не замедлился ни на секунду с самого начала боя, как будто совсем не чувствовал усталости - он молился, чтобы эта загадочная сила не покинула Императора раньше, чем бой будет окончен, а вражеский главарь, Вечноизбранный в золотом шлеме не будет повержен.

 

А впереди Джеррода, Людвиг Шварцхелм дрался без устали, так же не ощущая усталости, то ли от обуявшего его отчаяния, то ли из-за того, что благословение Зигмара пало на него в этот день. Копьё ударило его в живот, но старый воин отвёл его наконечник в сторону Имперским Штандартом и ударом Меча Правосудия рассёк горло атаковавшего его до самого позвоночника. Сквозь пелену дождя он видел ряды хранящих безмятежное спокойствие закованных в чёрное рыцарей, собравшихся вокруг своего короля в золотом шлеме, и не понимал, почему они не вступают в бой.

 

Всё больше нордландцев вливалось в давку рукопашной, двое ближайших Рейксгвардейцев были выбиты из сёдел и пали под ударами их топоров. На мгновение Шварцхелм оказался один в окружении врагов, его меч со звоном ударил в гротескный щит северянина, а встречный удар копья со стороны поразил его прямо в плечо, пробив нар а мок (pauldron), вонзившись глубоко в плоть под ним. Стиснув зубы и подавив рвавшийся из глотки вскрик боли, Чемпион Император извернулся в седле и, резко выбросив руку вперёд, погрузил остриё своего меча прямо в смотровую щель шлема атаковавшего. Из-под рогатого шлема прозвучал яростный хрип, а затем лезвие выскользнуло назад, когда мёртвый враг завалился на бок и упал с седла на каменную кладку мостовой.

 

Рыцари грифона продолжали яростно биться вокруг Шварцхелма, их скакуны пронзительно клекотали, разрывая врага когтями и клювами. Мгновения спустя сам Император оказался рядом с ним, разбрасывая разящие молнии, дугами бьющие с навершия его боевого молота. Ещё никогда Шварцхелм не чувствовал себя настолько нелепо в качестве телохранителя. Что бы не изменило тогда его на руинах Альтдорфа, оно превратило Карла Франца в самого искусного и смертоносного из воинов, каких только о каких только доводилось слышать Шварцхелму. Была ли это причина по которой Вечноизбранный не вступал в битву? - подумал он. Стал ли Карл Франц настолько могущественен, что даже сам знаменитый Владыка Конца Времён не хотел вступать с ним в бой, прежде не удивив на что тот способен и не взвесив свои шансы? Если все эти мысли были правдой, то, видимо он увидел достаточно, ибо прозвучал мрачный боевой горн, и Мечи Хаоса двинули в атаку.

 

Рыцари Хаоса атаковали с силой горной лавины, их разорвал строй Рейксгвардии и Рыцарей Грифона, окрасив камни мостовой их кровью. Архаон был в первых рядах, его чёрный меч сверкал колдовским огнём и кромсал закованных в броню рыцарей, как-будто доспехи тех были лишь сухой ветошью. В этот момент с другой стороны обрушился гвалт вопящих в кровавом безумии Скарамор, когда те принялись выбегать толпами из смежных улиц, образовав орду, превосходящую по численности любую из которых пришлось сражаться с начала их вторжения в город. Шварцхелм понял, что Вечноизбранный вовсе не изучал ведение боя Императора, а попросту ждал прибытия больших сил, которые дадут ему большое численное преимущество, тогда он сможет нанести свой удар. Несмотря на значительный перевес в численности противника, Шварцхелм почувствовал как в нём затеплился огонёк надежды. Если Вечноизбранный сам допускал возможность своего поражения, возможно, с помощью Зигмара, его удастся победить.

 

Шансы на победу защитников с самого начала были весьма малы, однако теперь и эти крупицы исчезали на глазах. Чтобы одолеть одного из рыцарей Архаона нужно было минимум три отдохнувших и полных сил Рейксгвардейца, а воины Империи были измотаны до предела. Контратака Мечей Хаоса окончательно остановило продвижение Имперского войска. То что было копьём возмездия, летевшим прямо в сердце Архаона, превратилось в кольцо отчаявшихся солдат, сражавшихся теперь за то, чтобы сделать ещё несколько лишних вдохов перед тем как умереть.

 

Скар Кровогнев вёл своих воинов в атаку с северной стороны Стилштрассе. В тот день он уже собрал славную жатву черепов для Кхорна, но жаждал ещё большей славы. Он отыскал её, когда его варбанда столкнулась с копьём рыцарей Джеррода. Топор чемпиона обрушился на шлемы сынов исчезнувшей Бретонии, выбивая их из сёдел, мимо него бежали остальные Скарамор, ища себе собственные трофейные черепа в хаосе царившем на Стилштрассе.

 

Джеррод видел как под ударами топоров пали его братья и пришпорил своего коня навстречу появившимся убийцам. Бретонцы присоединялись к нему по пути, как и Рейксгвардейцы, занеся для удара мечи и вставив вперёд копья. Дистанция была слишком мала, а скользкие от крови камни мостовой предательскими, чтобы конница могла набрать приличную скорость для удара, но рыцари Джеррода использовали этот момент разгона по максимуму. Копья вонзились в тела северян, пробивая их лёгкую броню, головы полетели, отсечённые благословенной сталью, и Скарамор были втоптаны в землю копытами их коней. Джеррод атаковал Скара на скаку своим мечом, метя в голову, однако лезвие рубануло по рукояти выставленного топора и разогнавшаяся лошадь понесла Джеррода дальше, оставив чемпиона Кхорна позади.

 

Скарр гулко рассмеялся над тщетной попыткой герцога а потом ринулся в гущу рыцарей, размахивая своим топором. Он швырнул свои топоры вперёд, а затем рванулся всем телом назад и крутанулся на месте. Сработанный демонами метал описал широкие дугуи, удерживаемый цепями, обвитыми вокруг рук чемпиона Кхорна. Один топор угодил прямо под горжет сражавшегося сбоку Бретонского рыцаря, разрубив тому шею и позвоночник. Другая цепь обвилась вокруг копья одно из воинов защитников. Воин попытался высвободить его, но цепь лишь крепче затянулась, а потом Скар резко рванул её на себя. Боец вылетел из седла вместе со своим оружием, распластавшись почти что у самых ног Скара. До того, как рыцарь успел подняться на ноги, первый топор чемпиона, уже зажатый в его мясистой руке, обрушился на воина, снеся тому голову с плеч.

 

Запрокинув свою голову назад Скар прокричал подношения Владыке Черепов. Его свирепый рёв резко оборвался, когда копьё Джеррода пробило его наплечник и пронзило плечо насквозь, развернув его инерцией удара и заставив раскинуть руки в стороны, чтобы удержать равновесие и не упасть. В этот самый момент, благословенное лезвие меча рыцаря рассекло бугрящиеся кубики мышц чемпиона и врубилось глубоко в его грудную клетку. Кровогнев умер до того как его тело упало на залитые кровью камни мостовой.

 

Пограничники Корбера сражались рядом с рыцарями и платили за своё смелое безрассудство кровью. Череполомы порубили на куски левый фланг Карробуржских Двуручников но были отброшены атакой Рыцарей Грифона, которых вёл лично Шварцхелм. Однако с каждой минутой, ряды защитников пустели, в то время, как Скарамор становились всё многочисленны.

 

Шварцхелм уже возвращался чтобы вновь биться рядом с Императором, когда атаковала Валкия. Пускай Архаон и заявил свои права на голову слабака-императора, но были и другие трофеи, которые можно было собрать в этой войне. Валкия хотела заполучить Имперский Штандарт, т и череп того, кто носил его, чтобы положить их к ногам Кхорна. Шварцхелм уже разворачивался чтобы встретиться с Королевой Крови, когда копье Слопнир (Slaupnir) ударило, направленное в его рёбра. Он выставил меч, чтобы парировать атаку врага, но усталость взяла своё и неожиданный удар Валкии достиг цели. Кончик копья со скрежетом процарапал по выпуклой нагрудной пластине и сорвавшись, сломал наконечник древка Имперского Штандарта.

 

Зашипев от досады, что её атака не удалась, Валкия взмахнула крыльями и взлетела. Затем она вновь ринулась на Шварцхелма, выставив копьё в направлении его открытого шлема. Чемпион Императора был готов к атаке, и Меч Правосудия врезался с боку в наконечник копья Слопнир, отведя удар в сторону от его шлема. С искусством, с которым могли сравнится лишь ещё пару человек в Империи, Шварцхелм перевёл своё парирование в ответный удар. Конец его меча пропорол наруч и рассёк предплечье Валкии, оставив кровавую борозду, почти до самого локтя.

 

Королева Крови взвизгнула и, дико брыкаясь копытами взлетела в небо. Удар одного из копыт выбил Меч Правосудия из руки Джеррода, а другой угодил вскользь по голове. Клинок со звоном запрыгал по мостовой, исчезнув под ногами сражающихся Рейксгвардейцев и Мечей Хаоса. Шварцхелм оказался безоружным.

 

Валкия вновь нырнула вниз. Держа своё копьё обеими руками, она нанесла несколько резких ударов плашмя наотмашь. Броня Шварцхелма выдержала, чуть помявшись, самого его выбило из седла на обочину, однако он не выпустил Имперского Штандарта, крепко вцепившись в него руками. Упав на землю он ещё несколько раз перекатился кувырком, избегая бьющих сверху копыт Валкии, а вокруг Рексгвардейцы продолжали своё отважное противостояние с Мечами Хаоса. Уперев древко штандарта в мостовую, Шварцхелм вздёрнул себя на ноги и тут же получил удар с боку, когда чёрный конь врезался в него своей грудью, вновь сбив с ног и послав кувырком на землю. Рыцарь Хаоса, сидящий в седле, промахнулся своим мечом, попытавшись срубить ему голову.

 

До того, как Шврцхелм успел подняться второй раз, Валкия вновь атаковала. Она напала с леденящим кровь воплем ярости, хлопая своим крыльями среди моря сражающихся рыцарей. Слопнир лежало на её здоровом предплечье, на манер как рыцари держат копьё, а газа сверкали в ожидании убийства. Она знала, что её жертве не удастся уйти от третьего удара. Более того, сам Шварцхелм знал это.

 

Собрав последние крупицы силы, Чемпион Императора покрепче сжал Имперский Штандарт в обеих руках, выставив древко расщеплённым заострённым концом вверх, как копьё. Слопнир вошло в нагрудник Шварцхелма, угодив точно в сердце, убив его на месте. Но он не умер один. Валкия не успела замедлиться и сила её атаки бросила воительницу прямо на заострённое древко. В последнее мгновение, она отвернула свою голову в сторону избегая острия, нацеленного в её глаза, но древко из хардвуда (hardwood) угодило её в щель горжета и разорвав кожу на ключице вонзилось в плоть, пройдя вкось до самой поясницы и повредив позвоночник. На мгновение оба трупа замерли в своих предсмертных позах, словно скульптура, олицетворяющая насилие, творившееся вокруг. А потом громадный джагернаут (juggernaut) череполомов пробежал по мёртвым дуэлянтам, втаптывая их покалеченную плоть в грязную кровавую мостовую.

 

В тот самый момент, когда Шварцхелм пал, Императору, наконец удалось пробиться к Владыке Конца Времён, и они оказались лицом к лицу. Странное молчание повисло над полем боя, в тот момент, когда глаза Архаона посмотрели в глаза его врага. В воздухе потрескивали электрические разряды судьбы, её клубок неудержимо разматывался в разные стороны, путая возможные варианты дальнейшего развития событий. А потом Архаон взмахнул Убийцей Королей, указав остриём на своего противника, и все нити разом исчезли, оставив лишь одну возможную, однако по-прежнему невидимую ни для чьих глаз.

 

Архаон не спешил сходиться с Императором в рукопашную. Его взмах меча был лишь сигналом рыцарям, окружавшим его. Опустив свои тяжёлые забрала, выставив вперёд копья и топоры, они пришпорили своих коней по направлению к Когтю. Ни один из Мечей Хаоса не добрался до своей цели. Те, кто не был испепелён молниями Императора, были сбиты с коней и нашли свой конец в когтях его свирепого грифона.

 

Архаон оставался недвижимым пока его рыцарей рвали на части. Только когда короткая яростная схватка была закончена, он еле заметно кивнул Императору. Этот короткий кивок мог быть расценен и как приветствие и как удостоверение в том, что противник оказался всё-таки достойным его внимания. А потом Вечноизбранный бросил приказ лающим хриплым голосом, и Доргар сорвался с места, ринувшись вперёд по заваленной ошмётками воинов мостовой.

 

Кровавая бойня на Стилштрассе возможно не предвещала ничего хорошего для войск Империи, однако сражение за Магнусшпиц было совсем другим делом. Обложенные со всех сторон неприятелем, воины Унгрима получили второй шанс с прибытием Жуфбарака, и битва переросла из поспешного отступления в зубодробительное противостояние.

 

Готри Хамерсон смог пробудить древнюю магию, спящую в рунических топорах слееров, и оружия вспыхнули яростным свечением, поднимаясь ввысь и опускаясь на головы врагов с новой силой. К тому же, хитроумные механизмы огнестрельного оружия дварфов, не страшились дождя - их ружья, залп за залпом, методично сеяли смерть в рядах Скарамор, сокращая их численность. Однако воины Хаоса продолжали безрассудно бросаться навстречу этому свинцовому шквалу, не заботясь о потерях. Даже залпы двух пушек-органов, бьющие с расстояния в милю, превращающие участки земли и стоящих на них воинов в дымящиеся кратеры из разорванного мяса, не смогли деморализовать опьянённую кровью орду. Единственным шансом остановить противника на Магнусшпиц, по прежнему оставался старый-добрый удар топора.

 

Именно так выглядело поле боя, на которое Квиксильвер доставил Гелта. Оставшиеся в живых фурии, сумевшие сохранить боевой настрой, сбились в небольшую стаю и досаждали волшебнику, пока тот снижался верхом на своём крылатом коне. Дюжины этих крылатых бестий заплат