Повернувшись к Аверхейму спиной, Архаон наконец обратился к своим чемпионам. «Они сражались не плохо. За это мы воздадим им славной смертью. Но помните, Карл Франц мой.»

 

З ащитники Аверхейма ожидали от вновь прибывшей орды несколько дней на подготовку и укрепление осадных линий. Стены по-прежнему были высоки, а скавены на своём примере доказали, что штурмовать их с наскока — значит заплатить кровавую цену и отступить ни с чем. Чтобы попасть внутрь города, силам Архаона придётся пробить стену. А для того чтобы просто проковырять такие толстые стены требовалось не мало времени. Аверхейм простоит ещё не один день, прежде чем дело дойдёт до рукопашной. Так думали защитники.

 

Они ошибались.

 

Северная стена оказалась под атакой вскоре после того, как знамёна Архаона были развёрнуты под небом Аверхейма. Скарамор наступали под похожими на кровавые синяки, тёмно красными небесами, завывая как безумцы и распевая на своих грубых злых наречиях. Поначалу дозорные на северной стене не стали открывать огонь, боясь, что атака направлена на то, чтобы спровоцировать их стрельбу и заставить выдать свои позиции. Но когда на стене сосчитали количество факелов, загоревшихся в кровавой-чёрной тьме, стало понятно — это не какая-то пробная атака для испытания защиты. Приказы начали раздаваться по всему укреп-району, разносящиеся по этажам лающим тоном сержантов и капитанов. Пушки показали свои жерла из бойниц. Грохот выстрелов ознаменовал начало боя.

 

На одно славное мгновение рёв пушечных выстрелов и треск хэндганов заглушил гортанные песнопения Скарамор. Этот момент прошёл слишком быстро, сменившись криками умирающих, страшно раненных и свирепыми возгласами тех, кому посчастливилось выжить, и кто продолжал наступать чтобы отомстить. Взрывы сотрясли гниющее поле костей и мяса, в которое превратилась за последнее время северная сторона подходов к Аверхейму. В коротких вспышках взрывов можно было разглядеть подлетающие вверх татуированные тела, куски трупов, летящие в разные стороны. Целиться в такой темноте было почти невозможно, но этот факт мало влиял на результат. Скарамор кишели широкой плотной массой, словно жуки, и нужно было ещё здорово постараться чтобы промахнуться.

 

Орда нахлынула ближе, песнопения сбились, когда у самых стен формация строя была сломана, начался штурм. Пропитанные маслом связки сена были запалены и сброшены вниз со стен, их грязно-жёлтого пламени было достаточно для того, чтобы осветить ближайших врагов для прицеливания. Хэндганы залаяли хрипло и яростно, нашпиговывая полуголую плоть дикарей свинцом. С сухим треском к ним присоединились винтовки дварфов. Скарамор гибли дюжинами, раненных и мёртвых быстро затаптывали напирающие сзади свежие воины. Хэндганы сделали ещё один залп. Вдоль стены ввысь взлетели штурмовые кошки. Часть из них выпала из рук, когда пули изрешетили их хозяев, но другая часть достигла своей цели. Бронзовые крюки со скрежетом зацепились за уступы стен и Скарамор принялись карабкаться вверх.

 

Пушки и мортары продолжали рвать в клочья живую массу, ползущую к стенам, в то время как хэндганеры вели хирургически точный огонь по врагу, ползущему по поверхности внешней стены. Пули свистели и звенели, отскакивая от металлических пластин и с чавканьем попадали в голую плоть. Десятки нордландцев сорвались с цепей прямо вниз, сломав себе шеи и покалечив товарищей. Некоторых раненых, кому удавалось удержаться сбрасывали сами союзники, считая, что те стали бесполезны и заграждают им путь к победе.

 

Пока стрелки вели огонь, остальные принялись рубить штурмовые цепи. Мечи не могли справиться с толстыми звеньями, поэтому дварфы выхватили свои молоты и топоры. Они били по бронзе, пока измученный метал не поддавался очередному удару или больше не мог выдерживать веса оказавшихся по ту сторону стены северян. Но на каждую отцепленную штурмовую кошку, три новых забрасывались на стены.

 

Бой кипел несколько часов. Подступы к стене были завалены свежими трупами. Это были мёртвые Скарамор, которых остановил болт, или пуля, или полёт с высоты стены. И всё же нордландцы продолжали наступать. С наступлением ночи ветер стих. Пороховая вонь висла над стенами удушливой серой пеленой, закрывая от глаз всё, что творилось внизу. Но защитники продолжали заряжать и стрелять, заряжать и стрелять, полагаясь на то что ордынцев было слишком много чтобы промахнуться.

 

Тысячи Скарамор умерли, не достигнув стены, сотни упали раненными и были затоптаны своими же товарищами, но защитники не чувствовали триумфа. Все томились в отчаянной жажде от удушливого порохового дыма, окутавшего стены. Все были измотаны, ибо те, кто не стрелял — таскали и швыряли камни, или даже своих мертвецов, сбрасывая их на головы врагов, как ужасные снаряды.

 

Да, на стенах тоже было много мёртвых, слишком много. Во время осады Скарамор швыряли на стены дротики, топоры и метательные диски. Множество не долетело, ударившись в камень и отскочив, но достаточная их часть всё же нашла свои цели в рядах защитников. Стрелки умирали, сражённые метательным оружием врагов под гики летевших из темноты оскорблений на неизвестном грубом языке. Каждое тело имперского стрелка, упавшее со стены, встречалось одобрительными возгласами ордынцев снизу. Нордландцев не заботило что их собственные потери уже исчислялись тысячами. Этот штурм должен был отбраковать слабых и принести убитых как подношение для Кровавого Бога.

 

Ближе к утру атака усилилась. Штурмовые крючья были заброшены на восточную и западную стены. Взмокшие от пота и крови войны, посланные для подкрепления гарнизона Графа Джеррода на северной стене были спешно отозваны, для укрепления других направлений. Унгрим Железный Кулак командовал защитой на востоке. Вновь и вновь гремучая смесь огня и бурлящей крови сбрасывала Скарамор со стены, однако на место обугленным почерневшим трупам приходили свежие дикари. На западе дела обстояли чуть лучше. Там Император метал свои копья-молнии, зажаривая по дюжине противников за раз, и всё же Скарамор продолжали кидаться вперёд.

 

Ситуация ухудшилась, когда адские пушки — хранившие молчание долгие дни по приказу Архаона - возобновили свою бомбардировку. Когда небо посветлело, его расчертили огненные следы ревущих снарядов, устремившихся на Аверхейм. Огонь был не масштабным, как в прошлую неделю, вместо этого он был более точечным и плотным. Каждый выстрел обрушивался на древнюю кладку северных ворот, он сотрясал укрепления стены, осыпая мелкую каменную крошку на головы бушующих Скарамор.

 

Не одни Скарамор гибли в тени северных ворот. Архаон спустил с цепей своих громадин, бросив их против сплетения стали и дерева створок входа, надеясь что ворота не устоят перед яросным напором монстров. Два гиганта и слотербрут уже неподвижно лежали между двумя сторонами арочного свода. Их тела были избиты пушечными выстрелами и пулями, кожа полопалась обнажив мышцы и острые сколы костей, брюха разорвало, а зеленовато-чёрные кишки валялись ошмётками вокруг, перемешавшись с кровавой вонючей желчью. Но у Вечноизбранного было ещё много таких тварей и он методично отправлял их на бойню.

 

Небеса разверзлись и вместе с грохочущими звуками грома, подобными смеху торжествующего злобного бога, тяжёлые капли дождя упали вниз на стены Аверхейма. Дождь лил как из ведра и хлестал всех и вся своими водяными плетями, он быстро превратил долину Авера из залитого кровью поля в хлюпающее болото из трупов, кишок и грязи. Защитники, до этого молившие о дожде, чтобы смыть пороховую гарь застрявшую в их глотках, теряли устойчивость на скользких каменных площадках, в то время как ледяные струи и ветер пробирали холодом до самых костей. И всё же они продолжали заряжать и стрелять, целится и стрелять, благодарные рассвету за возможность видеть свои цели.

 

Наступило неожиданное затишье в осаде, пока следующая волна Скарамор пробиралась по размякшей кровавой жиже поля. Несмотря на надежду, которую принёс свет, он так же принёс и отчаяние. Когда защитники всмотрелись в долину Авера, омытую потоками дождя, они увидели что славно поработали в последние дни. Всё пространство было завалено трупами убитых северян, живые топтали мёртвых, не имея возможности ступать по земле. Каждая новая волна атакующих вынуждена была идти по мёртвым и тяжело раненным из предыдущей. В некоторых местах горы трупов достигали небывалых высот, их вершины находились в нескольких футах от зубцов края стены. Такой подъём выглядел жутко, однако он предлагал ту же возможность что и любая лестница или осадная башня. Следующая волна северян уже во всю использовала эти кучи трупов и ползла по головам своих мёртвых союзников, ступая ногами в разорванные животы, цепляясь пальцами за челюсти раскрытых в предсмертной агонии ртов.

 

У северных ворот ситуация была ужасной. Огонь адских пушек разбил бастион, находящийся над аркой прохода, повредив множество хэлбластеров и пушек, до сего момента сдерживавших натиск монструозных орд Архаона. Теперь шквал пушечных ядер сократился до одиночных яростных выстрелов и утонул в гневных воплях и рёве гигантов, пытавшихся проломить ворота булыжниками и своими мясистыми кулаками.

 

Ракеты хэлсторм (helstorm) были сняты с повреждённых пусковых реле отчаянными защитниками, их фитили подожгли и швыряли руками прямо на площадку перед аркой входа. Врата озарялись вспышками взрывов и сотрясались грохотом вперемешку с рёвом раненых монстров. Один из гигантов оказался рядом с выброшенной за стену ракетой, когда фитиль догорел и пороховые газы привели её в действие. Взревев он пришла в движение и попала прямо громадному уроду в грудную клетку. Последовал оглушительный взрыв и чудовище рухнуло на спину с развороченной грудной клеткой, открыв небу обугленные остатки лёгких, кишки и осколки рёбер. Другой гигант завопил от боли, когда оказался объят пламенем, его глаза лопнули от жара, однако он продолжал в агонии долбить кулаками, головой и ногами в створки северных ворот крепости пока жизнь не покинула его.

 

Не далеко на востоке, Скар Кровогнев был первым кто добрался до верхней площадки зубчатых бойниц стены. Его топор раскручивался на приваренной цепи, убивая тех, кто хотел подобраться к нему. У его ног уже лежала дюжина мёртвых защитников в цветах Остланда и Талабека, залитых теперь кроваво красным. Капитан Остландцев с криком бросился на врага, занеся свой двуручный меч для удара ещё до того, как обозначил себя. Раскрученный топор Скара разрубил лезвие меча надвое, а следующим махом обезглавил и мечника. Взревев победу, Скар спихнул обезглавленный труп с края стены и шагнул на освободившуюся площадку. За его спиной новые воины Скарамор начинали взбираться, минуя зубцы.

 

В воздухе звучали призывы к Зигмару, Гримниру и благословлённой Леди, когда защитники ринулись преградить дорогу врагу, но противника было слишком много. Пришло время нордландцам учинять резню, ибо мало кто мог сравнится с жнецом черепов в рукопашном бою. Все кроме слееров дварфов и рыцарей Джеррода оказались не удел, когда дело дошло до ближнего боя на стенах. С каждым часом всё новые и новые участки стены оказывались захвачены нордландцами. Течение Скарамор на стенах превратилось в потоп. Герцог Джеррод бросил свой скользкий от крови меч в ножны и проклиная недобрую судьбу, приказал своим рыцарям отступать со стен.

 

Унгрим и Император не нуждались в предупреждениях Джеррода. Уже несколько минут окружённые защитники бежали на восток и на запад, отчаянно пытавшиеся избежать смерти что накрыла северную стену. Но чего было ещё ожидать от простых крестьян Бретонии и народного ополчения Имперских провинций — люди и так долго держались против ужасного врага, но в конце концов храбрость покинула их уступив место жажде жизни. Ни один из дварфов не присоединился к бегущим, ибо дети Валаи (Valaya) умирали лицом к врагу, не показывая спин.

 

Император направил Когтя в небо, он хотел получше осмотреть ситуацию на северной стене. Он сразу же заприметил людей Джерода, спускающихся по широкому крепостному валу прямо на Плензерплац. Он так же увидел, что ситуацию не спасло бы уже даже подкрепление, будь оно у него сейчас. А потом северная превратная башня взорвалась чёрной вспышкой и Карл Франц понял, что город потерян.

 

А рхаон пришпорил Доргара в сторону северных ворот, не обращая внимание на пули, свистевшие рядом с ним и со звоном отскакивавшие от его брони. Это был час, предначертанный ему судьбой - никакой крестьянин не способен был помешать этому своим выстрелом.

Следом за ним двигались Мечи Хаоса. Перед ним нависли высокие деревянные створки северных врат. Они были избиты и изломаны, стальная сердцевина проглядывала то там, то тут. Вечноизбранный издал удивлённый рык, он не ожидал, что ворота продержаться так долго против созданий, что он бросил на них. И всё же ворота были на месте, а все, кто пытался их разрушить, теперь валялись на земле, грудами костей и кровавого мяса.

«У'зул (U 'zuhl), выходи!» - Скомандовал Вечноизбранный, держа Убийцу Королей высоко над головой. - «Одолжи мне свою силу!»