Отчуждение» человека вследствие греха

1. Наши размышления о грехе в данном цикле катехизических наставлений заставляют нас постоянно возвращаться к тому первому греху, о котором говорится в третьей главе Книги Бытие. Св. апостол Павел говорит о грехе как о «непослушании» первого Адама (ср.: Рим 5, 19). Это значит, что грех заключался в нарушении заповеди Творца - не вкушать плодов с «дерева познания добра и зла». Первое знакомство с данным текстом может создать ложное впечатление, что подобный запрет не столь существен («не ешьте плодов с этого дерева»), однако, когда мы глубже вникаем в суть содержания, у нас создается ощущение, что сам текст символизирует нечто более основополагающее. Это становится ясным из слов искусителя, склоняющего человека поступить вопреки запрету Творца. Враг рода человеческого рисует перед ним заманчивый образ: «в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт 3, 5).

2. Такая точка зрения позволяет понять: дерево познания и запрет вкушать плоды должны были напоминать человеку, что он отличается от Бога, что он только творение. Да, человек создан «по образу и подобию Божию», но тем не менее он тварное существо. Это была основополагающая истина человеческого бытия. Заповедь, полученная человеком в «начале», также говорила об этой истине. Помни, что ты творение - тварное существо, призванное к особой близости с Богом, Единым твоим Творцом. Не пожелай быть тем, кем ты не являешься! Не пожелай быть «как боги». Поступай сообразно своему положению, тем более, что оно такое высокое: ведь ты создан «по образу и подобию Божию». Именно такое положение выделяет тебя из всего остального видимого тварного мира и возвышает над ним. В то же время «образ и подобие Божие» обязывают тебя действовать сообразно тому, чем ты являешься. Сохрани верность Завету, который с самого начала заключил с тобой - тварным существом - Бог-Творец!

3. И вот именно эта истина - и в то же время изначальный принцип поведения человека - в речи искусителя из Книги Бытия (Быт 3) были не только подвергнуты сомнению, но и решительно оспорены. Произнося слова искушения, этот - как сказано в Откровении св. Иоанна Богослова - «древний змий» (Откр 12, 9) впервые определяет тот критерий оценки, на который многократно будет ссылаться грешный человек в попытках утвердить самого себя или же создать этику без Бога. Согласно этому критерию, Бог для человека - это Тот, Кто «отчуждает», поэтому человек, если он хочет быть самим собой, должен разорвать связь с Богом (ср., например, Фейербаха, Маркса, Ницше).

4.!!! Само выражение «отчуждение» имеет ряд оттенков значений. Все они указывают на «присвоение» себе чего-то, что принадлежит кому-то другому. Искуситель из Книги Бытие (Быт 3) впервые говорит о том, что Бог-Творец «присвоил» себе собственность человека-творения!В таком случае свойством человека было бы - «быть как боги», что исключало бы любую зависимость от Бога. Из этой метафизической предпосылки логически вытекает отрицание всякой религии как несогласуемой с тем, чем является человек. Современные философы-атеисты (богоборцы) считают религию основной формой отчуждения. Через религию - утверждают они - человек лишает себя того, что составляет самую суть его человеческой сущности. Создавая понятие Бога, человек отчуждает самого себя, ибо в образе совершенной и счастливой Сущности, созданной его воображением, позволяет отнять у себя то, что первоначально составляло его собственность. Религия же подчеркивает, поддерживает и укрепляет это состояние «самообнажения», совершаемого в пользу того «идеалистического» создания, каким является Бог. Следовательно, религия является одним из главных факторов, ведущих к «присвоению» достоинства и прав человека.!!!

5. В этом месте хотелось бы указать на аналогию, существующую между этой ошибочной теорией, не признающей исторические данные и психологию религии, и библейским текстом, в котором содержится описание искушения и грехопадения. Характерно, что искуситель («древний змий») из третьей главы Книги Бытие не сомневается в существовании Бога, не отрицает напрямую реальность творения. Можно сказать, что на том этапе эти истины были для человека слишком очевидными. Но, несмотря на эту очевидность, искуситель, обладая личным опытом твари, поднявшей бунт на основе свободного выбора, пытается привить сознанию человека уже в самом «начале» (как бы in nucleo) то, что относится к идеологии «отчуждения». Это абсолютное извращение истины о творении в самой глубокой ее сути. Вместо Бога, наделяющего тварный мир бытием, вместо Бога-Творца, в словах искусителя, приведенных в третьей главе Книги Бытие, возникает Бог, понимаемый как «похититель» и «неприятель» твари - а главное человека, которого Он одарил особо, сотворив его по своему «образу и подобию». Таким образом, истина была подменена неправдой; вместо истины появилась ложь. Соответственно тот, кто совершил это в «начале» истории человека, назван, согласно Откровению, «отцом лжи». «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине; ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое; ибо он лжец и отец лжи» (Ин 8, 44).

6. Когда мы ищем источник этой «лжи», ставшей началом истории греха в мире тварных существ, наделенных свободой по образу Творца, вспоминаются слова св. Августина: amor sui usque ad contemptum Dei («О Граде Божием», XIV, 28, PL 41, 436). Источником этой первородной лжи является ненависть, из которой рождается пренебрежение к Богу: contemptus Dei. Такова мера нравственного зла, отразившегося в первоначальном грехе человека. Это позволяет нам глубже понять учение св. апостола Павла, который определяет грех Адама как «непослушание» (ср.: Рим 5, 19). Итак, не прямая ненависть к Богу, а «непослушание»: противление воле Творца. И таким останется основной характер наследия первородного греха в истории человека. Вместе с тем, под воздействием этой наследственности, человеческая воля, ослабленная и склонная ко злу, остается в какой-то мере восприимчивой к влиянию «отца лжи». Это дает о себе знать в разные исторические эпохи. В наше время об этом свидетельствуют разнообразные формы отрицания Бога, начиная от агностицизма вплоть до атеизма или даже богоборчества. По-разному входит в них мнение о том, что религия носит «отчуждающий» характер, равно как и нравственность, которая в ней укоренилась, - мнение, согласное с тем, что в «начале» изрек «отец лжи».

7. Но если мы хотим взглянуть правде в глаза и назвать вещи своими именами, необходимо признать, что в свете Откровения и веры теория отчуждения должна быть отброшена. «Отчуждение» человека несет с собой именно грех и только грех! Именно грех от «начала» так влияет, что человек в какой-то мере оказывается лишенным дарованной ему человеческой природы. Грех «отнимает» у человека - самыми разными способами - то, что определяет его человеческое достоинство: свойственное ему достоинство быть образом и подобием Божиим. Это достоинство каждый грех тем или иным образом «уменьшает»! Чем более человек становится «рабом греха» (ср.: Им 8, 34), тем более он перестает быть наделенным «свободой сынов Божиих» и тем более он теряет власть над самим собой, что сказывается на внутренней структуре его личности - творения разумного, свободного и ответственного.

!!! Священное Писание особо подчеркивает понятие «отчуждение», одновременно указывая при этом на его тройственный характер: отчуждение грешника по отношению к самому себе (ср.: Пс 58 [57], 4 - alienati sunt peccatores ab utero - «с самого рождения отступили нечестивые»); по отношению к Богу (ср.: Иез 13, 7 - [qui] alienatus fuerit a me - «кто отложится от Меня»; Еф 4, 18 - alienati a vita Dei - «отчуждены от жизни Божией»); по отношению к обществу (ср.: Еф 2, 12 - alienati a conversatione Israel - «отчуждены от общества Израильского»).!!!

8. Итак, грех выступает не только «против» Бога, но и «против» человека. «Ибо грех умаляет человека, не позволяет ему достичь полноты» (РН 13). Эта истина не требует доказательств, достаточно просто ее засвидетельствовать. Разве не являются подтверждением тому многие произведения литературы, кинематографии и театрального искусства? Человек предстает в них слабым, растерянным, лишенным какого-либо внутреннего стержня, озлобленным на себя и на весь мир, порабощенным ложными ценностями, ожидающим кого-то, кто никогда не придет. И этим как бы подтверждается факт, что, лишившись контакта с Абсолютом, человек потерял и самого себя.

Достаточно сослаться на человеческий опыт - как на внутренний, духовный, так и на опыт общественно-исторического характера, - чтобы убедиться в том, что грех является поистине «разрушающей силой». Эта сила с коварной и беспощадной ожесточенностью разрушает гармонию отношений между людьми, благо их общественных отношений, поэтому можно с полным основанием говорить о «социальном грехе» (ср.: Reconciliatio et paenitentia, 16). Но поскольку в основе социального измерения греха всегда лежит личный грех, необходимо прежде всего подчеркнуть то, что грех уничтожает в каждом конкретном человеке как субъекте.

9. В этом месте следует сослаться на наблюдения св. Фомы Аквинского, который учит нас, что в той мере, в какой каждый нравственный поступок делает человека все лучше, в той же мере каждый безнравственный делает человека все хуже (ср.: I-II, q. 55, а. 3; q. 63, а. 2). Итак, грех уничтожает в человеке то благо, которое является самой его человеческой сутью, в какой-то мере «отбирает» это благо у человека и тем самым «присваивает» себе. В этом смысле «всякий, делающий грех, есть раб греха», - как говорит Иисус в Евангелии от Иоанна (Ин 8, 34). А именно это и заключено в понятии «отчуждение». Ведь грех является действительным «отчуждением» по отношению к разумному и свободному человеческому существу. Разумному существу свойственно стремление к истине и пребывание в истине. Вместо истины о благе грех привносит ложь - истинное благо вытесняется мнимым благом, не являющимся истинным благом; оно просто исключается для утверждения «фальши».

Отчуждение, совершаемое под влиянием греха, относится к познавательной сфере человека, но благодаря познанию влияет и на волю. Чем оно становится для человеческой воли, пожалуй, лучше всего выразил св. апостол Павел: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу: уже не я делаю то, но живущий во мне грех... когда хочу делать доброе, прилежит мне злое... Бедный я человек!» (Рим 7, 19-20. 21. 24).

10. Следовательно, реальное «отчуждение» человека - отчуждение по отношению к разумной и свободной сущности образа Божия - является не чем иным, как полным господством греха - «все под грехом» (Рим 3, 9). Священное Писание особо выделяет эту сторону греха. Грех направлен не только «против» Бога, но в то же время и «против» самого человека.

И если очевидно, что грех влечет за собой - согласно собственной логике и Откровению - соответствующие наказания, то первым среди них будет он сам! Посредством греха человек «наказывает» самого себя! Уже в самом грехе заключено наказание и - как уже кто-то заметил - ад, лишающий человека общения с Богом.

«Но Меня ли огорчают они? - спрашивает Бог устами пророка Иеремии, - не себя ли самих к стыду своему?» (Иер 7, 19). «Накажет тебя нечестие твое, и отступничество твое обличит тебя» (Иер 2. 19). А пророк Исаия восклицает: «Все мы поблекли как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас.... Ты сокрыл от нас лице Твое и оставил нас погибать от беззаконий наших» (Ис 64, 6-7).

11. И именно эта уступка (скорее самозакабаление человека собственной вине [«оставил нас погибать от беззаконий наших»]) полнее всего объясняет, каким образом грех становится отчуждением человека. Однако зло не является абсолютным, поэтому с ним можно справляться, до тех пор пока человек сам осознаёт в себе грех, пока у него есть чувство вины. Когда же и этого не станет, возникнет почти неотвратимая угроза полной утраты нравственных ценностей и окончательной гибели. Вот почему мы в самом деле постоянно возвращаемся и подолгу размышляем над словами папы римского Пия XII, звучащими как грозное предупреждение (фраза эта стала почти пословицей): «Грех нашего столетия - потеря чувства собственной греховности» (ср.: Discorsi е Radiomessaggi, VIII, 1946, 288).

(12. 11. 1986)

11. «И ВРАЖДУ ПОЛОЖУ...»: ЧЕЛОВЕК,
ВОВЛЕЧЕННЫЙ В БОРЬБУ ПРОТИВ СИЛ ТЬМЫ

1. В предисловии к Пастырской Конституции «Радость и надежда» (Gaudium et spes) мы читаем: «Собор имеет в виду мир, состоящий из людей, или всю семью человечества в ее целом во всех условиях ее существования; мир, в котором развивается история рода человеческого, запечатленный его трудами, поражениями и победами; мир, как верят христиане, сотворенный и хранимый любовью Творца, впавший в порабощение греху, но по сокрушении власти лукавого Христом распятым и воскресшим освобожденный, дабы быть преображенным согласно Божию замыслу и достигнуть своего свершения» (РН 2).

2. В беседах настоящего цикла мы также имеем в виду этот мир. В этих катехизических наставлениях, как известно, рассматривается реальность зла, то есть греха, как в начале, так и на протяжении всей истории человечества. Мы пытаемся воссоздать в них обобщенный образ всего того, что говорит о грехе разнообразный опыт человека. Но мы не забываем также, что грех сам по себе - тайна беззакония, начало и развитие которого невозможно понять без соотнесения его с тайной Бога-Творца, Творца существ, созданных по Его образу и подобию. Приведенные выше слова из Конституции II Ватиканского Собора говорят также о том, что тайна зла и греха - mysterium iniquitatis - не может быть понята правильно без соотнесения с тайной Искупления - mysterium paschale - Иисуса Христа, на что мы обратили внимание еще в первой беседе цикла. Именно такая «логика» веры отражена уже в древних Символах.

3. В такое именно понимание истины о грехе, постоянно провозглашаемой и исповедуемой Церковью, вводит нас первое обетование Искупления, запечатленное в Книге Бытие. После нарушения первой заповеди, которую Бог положил в основу своего древнего Завета-Союза с человеком, мы становимся свидетелями следующего диалога: «И воззвал Господь Бог к Адаму, и сказал ему: (Адам,) где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал (Бог): кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела. И сказал Господь Бог змею: За то, что ты сделал это, проклят ты... И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт 3, 9-15).

4. Этот фрагмент из третьей главы Книги Бытие полностью соответствует контексту повествования, относящегося к так называемой «ягвистской» традиции. Это соответствие заметно как в стиле, так и в способе передачи тех истин, с которыми мы уже ознакомились ранее, анализируя слова искусителя и описание первого греха. Несмотря на возможность ошибочных толкований, которые могли бы возникнуть при таком стиле библейского повествования, суть проблематики выражена в нем достаточно ясно. Истины веры раскрываются уже сами по себе, и еще более уясняются из контекста всего того, что сказано на эту тему во всей Библии - от начала и до конца: из всей совокупности Священного Писания (sensus plenior).

Итак, в третьей главе Книги Бытие (3, 9-15 и до конца главы) содержится ответ Бога на грехопадение человека. Это и непосредственный ответ на грех первого человека, и в то же время в нем открывается перспектива всей последующей истории человека на земле, вплоть до ее конца. Книгу Бытие и Апокалипсис св. Иоанна Богослова объединяют преемственность и вместе с тем глубокая взаимосвязь истин, явленных Богом в Откровении. Этому нерасторжимому единству Откровения осознанно верующий человек отвечает своеобразной «логикой веры». Истина о грехе пронизывает всю совокупность этой логики.

5. Согласно Книге Бытие (3, 9-15), грехопадение человека можно определить прежде всего как «непослушание», то есть противление заповеди, выражающей волю Творца. Человек (мужчина и женщина) отвечает за этот поступок, ибо Адам полностью осознает свои добровольные действия. Эту же ответственность влечет за собой каждый личный грех в истории человека, действующего с определенной целью. Знаменательно то, что сказано в связи с этим в Книге Бытие. Бог спрашивает Еву о мотивах поведения их обоих: «Что ты это сделала?» Итак, о весомости поступка надлежит судить на основании самих мотивов или же целей действия. В таком случае вопрос «Что ты это сделала?» воспринимается как «Почему?», а также «Зачем?» И вот, отвечая, женщина ссылается на действия искусителя: «Змей обольстил меня». Из этого ответа следует, что мотив действий, коварно подсказанный змеем - «будете, как боги», стал непосредственной причиной нарушения запрета Создателя и тем самым придал грехопадению осознанный характер. И хотя в высказываниях Бога этот мотив прямо не прозвучал, он несомненно присутствует во всей библейской и исторической реальности, напоминая о том, как неблагоразумно противиться воле Бога или пытаться занять Его место, к каким серьезным последствиям это может привести. Все это указывает па самую суть и глубинный смысл первородного греха и всех последующих грехов, в нем коренящихся.

6. Знаменательно также, и вместе с тем вполне закономерно, что в дальнейшем своем ответе на первый грех человека Бог прямо обращается к искусителю, к «древнему змию», про которого Иоанн Богослов скажет: «обольщающий всю вселенную» (Откр 12, 9). Ибо согласно Книге Бытие, Господь Бог сначала сказал ему: «За то, что ты сделал это, проклят ты». Слова проклятия обращены к змею, но относятся они к тому, кого Христос назовет «отцом лжи» (Ин 8, 44). В свою очередь этот ответ Бога на первый грех знаменует собой ту борьбу, которая на протяжении всей истории человека будет вестись между этим самым «отцом лжи» и «женою и семенем ее».

7. Об этом очень выразительно сказано в Конституции II Ватиканского Собора: «Ибо всю историю людей заполняет ожесточенная борьба против сил тьмы, борьба, которая началась при самом начале мира и будет продолжаться до последнего дня, как говорит Господь. Включенный в эту борьбу, человек должен постоянно бороться, дабы привязаться к добру, но без великих трудов, без помощи благодати Божией, не может он в самом себе обрести единство» (РН 37). В другом фрагменте еще более определенно говорится о той борьбе «между добром и злом», которую ведет каждый человек: «человек видит, что собственными силами он неспособен действенно побороть нападения зла, так что каждый чувствует себя словно связанный цепями». Далее в тексте Конституции этому сильному образу не менее яркими красками противопоставлена истина об Искуплении: «Но Сам Господь пришел, чтобы освободить и укрепить человека, обновляя его изнутри и извергая вон 'князя мира сего' (Ин 12, 13), удерживающего его в рабстве греху. Ибо грех умаляет человека, отталкивая его от достижения полноты» (РН 13).

8. Такого рода высказывания Учительства современной Церкви с максимальной точностью передают истину о грехе, выраженную сначала в Книге Бытие (3, 15), а затем и во всей совокупности Священного Писания. «Поставленный Богом в состояние праведности, человек... злоупотребил свободой с самого начала истории, противопоставил себя Богу, желая достигнуть своей цели вне Бога» (РН 13). Здесь речь идет о грехе в буквальном значении этого слова. Как о первом грехе, так и о каждом последующем. Соборная Конституция вместе с тем также напоминает, что этот первый грех был совершен «по обольщению лукавого» (там же). В Книге Премудрости Соломона мы читаем: «завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его» (Прем 2, 24). Думается, что в данном случае слово «смерть» означает и сам грех (то есть смерть души - лишение той жизни с Богом, в которую вводит нас освящающая благодать), и физическую смерть, которая не оставляет надежды на воскресение в славе. Человек, нарушивший заповедь, связанную с «деревом познания добра и зла», был в перспективе всей человеческой истории лишен Богом «дерева жизни» (Быт 3, 22).

9. В соборном тексте сказано, что одновременно с первым грехопадением и его наследием в человеческой истории открывается перспектива борьбы, о которой говорят слова, сказанные Богом: «И вражду положу» (Быт 3, 15). Отсюда следует, что если грех с самого начала связан со свободной волей и ответственностью человека, является «драмой», которая разыгрывается между человеком и Богом, то одновременно человек через грех «включен» в «борьбу против сил тьмы» (ср.: РН 37). Человек чувствует себя словно «связанный цепями» (там же, 13) во всей этой mysterium iniquitatis («тайне греха»), превышающей человека и его земную историю.

Как точно сказал об этом автор Послания к Ефесянам: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф 6, 12). Мысль об ужасающей реальности греха, который тяжелым бременем лежит на всей истории, особенно на всей нашей современности, неминуемо приводит к наполняющей нас трепетом истине, выраженной в Библии и в соборном тексте, о человеке, «включенном в борьбу против сил тьмы». Однако мы не должны забывать, что над этой мрачной тайной изначально сияет свет, освобождающий историю от ужаса беспощадного осуждения: обетование пришествия Спасителя.

(10. 12. 1986)

12. ПРОТОЕВАНГЕЛИЕ СПАСЕНИЯ

1. В Четвертой Евхаристической Молитве (Канон IV) Церковь обращается к Богу со следующими словами: «Исповедуем Тебя, Святой Отче, ибо Ты велик, и все дела Свои сотворил премудростью и любовью. Ты создал человека по образу Своему, и вверил ему попечение о вселенной, дабы он, служа одному Тебе - Творцу, - владычествовал над всяким созданием. А когда, ослушавшись, он утратил Твою близость, Ты не оставил его во власти смерти».

Опираясь на истину, выраженную в этой молитве Церкви, в предыдущей катехизической беседе мы рассмотрели сложный по содержанию фрагмент третьей главы Книги Бытие, в котором говорится о том, как ответил Бог на первый грех человека. Слова эти говорят о борьбе человека против «сил тьмы», в которую из-за греха был включен человек в начале истории человечества на земле. В то же время они свидетельствуют о том, что Бог не оставил человека без Своего попечения. Он не оставляет его «в послушании смерти», не оставляет его «рабом греха» (ср.: 6, 17). Ибо вот как Он обращается к змею-искусителю: «И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт 3, 15).

2. Приведенные выше слова из Книги Бытие часто называют «Протоевангелием» - первым предсказанием о Мессии, Искупителе. Они говорят о спасительном замысле Бога по отношению к роду человеческому, который после первородного греха оказался в известном нам состоянии «падшей природы» (status naturae lapsae). Прежде всего Протоевангелие указывает на то, что в спасительном замысле Бога занимает главное место. На это ссылается упомянутая нами IV Евхаристическая Молитва, когда, обращаясь к Богу, верующие исповедуют:. «И Ты, Святой Отче, так возлюбил мир, что, когда исполнились времена, Единородного Своего Сына послал нам во спасение. Воплотившись от Духа Святого и родившись от Марии Девы, Он жил в нашем образе, подобный нам во всем, кроме греха».

3. Предсказание, данное в Книге Бытие (Быт 3, 15), названо Протоевангелием, так как оно подтверждается и исполняется только в Откровении Нового Завета - в Евангелии Христа. В Ветхом Завете это предсказание постоянно повторялось различным образом - в обрядах, в символике, в молитвах, в пророчествах, в самой истории Израиля как «народа Божия», идущего к мессианской цели. Однако это всегда происходило на фоне несовершенной веры Ветхого Завета. Исполнение предсказания о пришествии Христа принесет с собой полное Откровение триединого и мессианского по содержанию монотеизма Израиля. В свою очередь Новый Завет позволяет нам раскрыть полное значение текстов Ветхого Завета, согласно известному афоризму св. Августина: In vetere Testamento novum latet, in novo vetus patet, что означает: «Новый Завет сокрыт в Ветхом, а Ветхий Завет раскрывается в Новом» (ср.: Quaestiones in Heptateuchum, II, 73).

4. Анализ «Протоевангелия» и содержащихся в нем предсказаний и обетовании позволяет утверждать, что Бог не оставил человека под властью греха и смерти. Он благоволил помочь ему и спасти его. Господь совершил это только Ему присущим образом, в меру Своей трансцендентной святости, и в то же время в меру того «снисхождения» (condescendentio), на какое способен только Бог-Любовь.

Об этом спасительном снисхождении говорит текст Протоевангелия, предсказывая борьбу («вражду положу») между тем, кто представляет «силы тьмы», и Тем, Кто в Книге Бытие назван потомком жены («семенем ее»). Борьба эта закончится победой Христа («будет поражать тебя в голову»), но эта победа будет оплачена жертвой Креста («ты будешь жалить его в пяту»). «Тайна умилостивления» развеет «тайну греха». Но именно эта крестная жертва позволит взглянуть как бы в самую суть греха и хотя бы частично понять его темную тайну. По-особому выразил это св. апостол Павел в Послании к Римлянам: «Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим 5, 19). «Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни» (Рим 5, 18).

5. В Протоевангелии впервые предсказывается Христос как «новый Адам» (ср.: 1 Кор 15, 45). Более того, Свое торжество над грехом Иисус искупил «быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2, 8); и торжество это принесет с собой такую обильную благодать прощения и спасения, которая неизмеримо перевесит зло первого и всякого последующего человеческого греха. «Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих» (Рим 5, 15).

Итак, следует подчеркнуть, что - если опираться на Протоевангелие - падшему человеку (status naturae lapsae) одновременно открывается перспектива будущего искупления (status naturae redemptae).

6. Первый ответ Бога на грех человека запечатлен в третьей главе Книги Бытие. Он позволяет нам с самого начала познать Бога как безгранично праведного и вместе с тем милосердного. Начиная с первого предсказания, Он проявляется как Бог, Который так «возлюбил... мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин 3, 16), «послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин 4, 10), «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас» (Рим 8, 32).

Именно этим подтверждается, что Бог, Который в Своей трансцендентной святости отвергает грех, справедливо наказывая грешника, в то же время, полный неизъяснимого милосердия, охватывает его Своей спасительной Любовью. Протоевангелие предсказывает эту спасительную победу добра над злом, которая на страницах Евангелия раскроется в пасхальной тайне Распятого и Воскресшего Христа.

7. Знаменательно, что слова из Книги Бытие (3, 15) «вражду положу» на первый план отчасти выдвигают женщину - «вражду положу между тобою и женою». Не сказано - между тобою и мужчиной, но именно «женою». Комментаторы этих строк с давних пор подчеркивают одну характерную параллель. Искуситель - «древний змий», согласно тексту Библии (Быт 3, 4), обратился сначала к женщине и благодаря ей победил. Бог в свою очередь, предсказывая Искупителя, первой противопоставляет Жену Князю тьмы. Итак, женщине предназначено быть в какой-то мере первой, с кем будет заключен окончательный Завет, в котором силы зла будут побеждены Мессией - Ее Сыном («семенем ее»).

8. Повторю еще раз: это крайне знаменательная деталь, тем более если учесть, что в истории Завета Бог обращался прежде всего к мужчинам (Ной, Авраам, Моисей). В этом случае первенство, как нам кажется, принадлежит Жене, конечно же, принимая во внимание Ее потомка, Христа. Многие Отцы и Учители Церкви видят в женщине из Протоевангелия Матерь Христа - Марию. Она первой участвует в этой победе над грехом, которую одержал Христос. Ибо Мария освобождена от первородного и любого другого греха, это - в согласии со Священным Преданием - было отмечено еще на Тридентском Соборе (ср.: DS 1516, 1573) и в виде торжественной формулы провозглашено папой римским Пием IX, который обратил особое внимание на то, что касается первородного греха, и обнародовал Догмат о Непорочном Зачатии (ср.: DS 2803).

«Многие древние Отцы», - как говорится в одном из документов II Ватиканского Собора, - представляют Марию, Матерь Христа, как новую Еву (точно так же, как св. апостол Павел называет Христа новым Адамом). Мария занимает место Евы и становится противопоставлением тому, чем была Ева - «матерь всех живущих» (ср.: Быт 3, 20), но одновременно - вместе с Адамом - причина всеобщего грехопадения. Мария становится для всех causa salutis («виной спасения») - благодаря своему послушанию и единению со Христом ради нашего спасения (ср.: Иреней, Adv. haereses, III, 22, 4).

9. Это вероучение было прекрасно обобщено в единое целое на II Ватиканском Соборе. Процитируем пока только один из соборных текстов, которым можно наилучшим образом завершить цикл катехизических наставлений о грехе, представленных в свете самых древних свидетельств веры и надежды на пришествие Искупителя: «Отец Милосердия восхотел, чтобы воплощению предшествовало согласие Той, Которая предназначена быть Матерью, чтобы, как жена способствовала смерти, так и Жена содействовала к жизни. Это... верно о Матери Иисуса, даровавшей миру ту Жизнь, Которая обновляет все... Поэтому неудивительно, что у Святых Отцов превозобладал обычай называть Богородицу Всесвятой и от всякой скверны греха предохраненной, как бы образованной Духом Святым и созданной как новая тварь. Облагодатствованная уже в самый миг Своего Зачатия сиянием святости. Дева из Назарета приветствуется Ангелом Благовещения по повелению Божиему как «Благодатная» (ср.: Лк 1, 28) и отвечает небесному вестнику: «Вот - Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк 1, 38). Итак, Мария, Дщерь Адамова, дав согласие на слово Божие, стала Матерью Иисуса и, приняв всем сердцем спасительную волю Божию и не связанная никаким грехом, предала Себя всецело как Раба Господня Сыну Своему и Его делу, подчиняясь Ему и вместе с Ним, по благодати Всемогущего Бога, служа тайне искупления» (СН 56).