Обещание разбойнику на кресте

Иисус сказал распятому разбойнику: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43). Христос утешал Своих учеников и призывал рассматривать Его второе пришествие как время, когда они будут снова вместе с Ним (см. Ин. 14:1—4). Не исполнил ли Он для разбойника, висящего на кресте, обещание раньше, чем для них? Оказался ли разбойник в раю вместе с Христом в пятницу, в день распятия, тогда как Его возлюбленные ученики должны были ждать, пока Он вернется спустя века? Большинство толкователей считают, что Христос и разбойник попали в рай в этот день.

Некоторые подошли к рассмотрению этого отрывка более творчески. Если слова Иисуса не расходятся с остальным библейским воззрением, где «уже», что касается смерти, согласуется с «еще нет», что касается воскресения, в целостном представлении о людях, нам нужно рассмотреть некоторые альтернативные объяснения. Допускается, что запятая после «ныне» поменяла бы смысл сказанного. Тогда Иисус сказал бы: «Говорю тебе ныне же, будешь со Мною в раю» (при эсхатологическом воскресении).

Однако Хьюс считает такое предположение неприемлемым, поскольку за несколько часов до этого Иисус использовал тот же оборот, обращаясь к Петру в Мк. 14:30[1296]. «Истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня». Для Стэнли Гренца Христос «обещал разбойнику, что тот будет наслаждаться присутствием Господа даже в смерти („ныне“). В Своем ответе Иисус сосредоточивается не на месте, где двое окажутся после смерти („рай“), а на обетовании его личного присутствия („Ныне будешь со Мною“)»[1297].

Вместо того, чтобы делать акцент на этих ответах, лучше всего обратиться к словам Иисуса, произнесенным после Его воскресения в воскресный день, на третий день после Его смерти. Когда Мария узнала Его, она прильнула к Нему, движимая естественными чувствами. Иисус же мягко сказал ей: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему» (Ин. 20:17). Он просил ее отпустить Его, так чтобы Он мог пойти на небо. Очевидно, Он не восшел на небеса в страстную пятницу вместе с разбойником. Если Иисус не поднимался на небо до третьего дня после Своей смерти, почему это должен сделать кто-то еще? Мне кажется ясным, что Иисус дал разбойнику то же обещание, что и ученикам — когда Он вернется в своем Царстве, тогда все они будут вместе с Ним. Поэтому обещание об этом будущем «завтра» было сделано «ныне».

Смерть Лазаря

Когда Лазарь умер, Христос сказал, что он «уснул» (Ин. 11:11, 14), и это согласуется с понятием о смерти как о сне, которое мы рассматривали выше. Это время отдыха между смертью и эсхатологическим воскресением, а не промежуточное состояние. Следует ли понимать сон образно, а смерть реально? Или оба термина имеют в виду реальность? Беркувер делает правильный вывод, что «мы делаем совершенно неправильное заключение, если воспринимаем первые слова Христа как образные, а Его последние как „реальные“»[1298].

Воскресение Лазаря — это величайшее чудо, совершенное Христом, кульминация Его служения для человечества перед Его смертью и воскресением. Это потрясающее чудо, потому что Лазарь был мертв уже четыре дня (см. Ин. 11:17). Будучи верующим, Лазарь испытал вечную жизнь, которую Христос дает тем, в ком Он пребывает. Если такие люди идут на небо сразу после смерти, то душа (во всяком случае) Лазаря была на небе уже четыре дня, когда Иисус воскресил всего человека Лазаря. И если бы она была вызвана с неба, это был бы единственный пример в Священном Писании, и это означало бы, что Христос низвел Лазаря обратно с небес для жизни на земле.

Зачем Ему делать такое? Зачем было лишать его радостей неба и возвращать к превратностям земной жизни? И что случилось с его телом? Получил ли он духовное тело при смерти, а затем должен был поменять его обратно на свое старое тело при воскресении? С. Д. Муль воскликнул, что вся эта история, «безусловно, сбивает с толку»[1299].

Но она не сбивает с толку, если рассматривается в свете библейского представления с одной стороны и ее цели с другой стороны. Когда Лазарь умер, он находился в могиле. Он никуда не пошел, что предполагает отсутствие в нем жизненного Божьего начала. Христос не низвел его с неба. Он вывел его из могилы, вернув к жизни. Видимо, целью этого события было подчеркнуть миссию Христа как «воскресения и жизни» (Ин. 11:25). В начале Своего служения Христос воскресил дочь Иаира (см. Мк. 5:22—43) и сына вдовы из Наина (см. Лк. 7:11—17).

Теперь ближе к концу Своего служения Христос совершает более славное воскресение, потому что оно последовало после четырех дней разложения. Эти события аналогичны очищению храма, которое совершил Христос в начале Своего служения (см. Ин. 2:12—22) и ближе к его концу (см. Мф. 21:12—16; Мк. 11:15—19, 27—33; 12:1—12; Лк. 19:45—48; 20:1—19). Эти события привлекают внимание к цели Его миссии среди людей. Р.В.Г. Таскер прав, что «посредством чуда его (Лазаря) восстановления Иисус желает явить Себя как воскресение и жизнь»[1300].

Важно отметить, что Иисус совершил чудо воскресения, чтобы указать на Свое собственное грядущее воскресение, от которого зависит воскресение всех человеческих существ. Акцент в конечном счете делается на эсхатологическом воскресении. Воскресение Лазаря было предваряющим. Оно не включало прославления, как получение вечной жизни в настоящем не включает бессмертия. Оно гораздо больше относится к эсхатологическому воскресению, чем делает какой-либо акцент на промежуточное состояние.

Смерть Христа

Если Христос был действительным человеком, тогда имел ли Он душу, которая взошла на небо, как только Он умер? Нет. Погребенный в великую пятницу (см. Ин. 19:42), Он воскрес в пасхальное воскресенье (см. Мк. 16:9). Он не ходил проповедовать душам в темнице, как показано в 16-й главе, но лежал в могиле целиком до утра воскресения. Делая это, Он показал, что представляет собою смерть Его последователей. Они полностью покоятся в могилах, пока Он не вызовет их оттуда при Втором пришествии (см. 1 Фес. 4:16—18). Смерть Христа, а не предполагаемые опыты христиан после смерти должны формировать наше понимание самой смерти.

Глава 23