Что означает иметь вечную жизнь теперь?

Библейское представление о вечной жизни отличается от философского взгляда на врожденное бессмертие. Согласно Священному Писанию, бессмертие по природе присуще Христу, и только Он наделяет им христиан как даром. Беркувер был прав, говоря, что «богословы говорили о естественном бессмертии души как об „истине“, которая диктовалась разумом, а не откровением»[1275].

В Новом Завете упоминается о будущем даре бессмертия как о принятии вечной жизни. Но разве христиане уже не имеют вечную жизнь в настоящем? Иисус сказал: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь [то есть имеющий общение со Мною] имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:54). «Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь — в Сыне Его. Имеющий Сына [Божия] имеет жизнь… Сие написал я вам, верующим во имя Сына Божия, дабы вы знали, что вы, веруя в Сына Божия, имеете жизнь вечную» (1 Ин. 5:11—13). Ясно, что всякий, поддерживающий общение с Христом, имеет жизнь вечную теперь. Итак, все же имеется в виду дар вечной жизни при Втором пришествии, когда смертное облечется в бессмертие и тленное облечется в нетление, а искупленные испытают полноту вечной жизни, в том числе общение с Христом лицом к лицу.

Рассматриваемые тексты упоминают о двух измерениях вечной жизни. Вечная жизнь может рассматриваться в аспекте настоящего времени, который реален (с Христом), и все же мы можем испытать ее только в наших границах (тленных, смертных телах, без видения) в отличие от будущего дара вечной жизни, когда все границы навеки исчезнут. Важно понять, что Священное Писание не говорит о нашем бессмертии в настоящее время. Что касается людей, бессмертие ожидает их только в будущем, поскольку в настоящем бессмертен только Бог (1 Тим. 6:16). Вечная жизнь в настоящем — это «уже» эсхатологического напряжения, которое отличается от «еще нет», относящегося к вечной жизни, которая должна быть дарована христианам, когда они станут бессмертными при Втором пришествии Христа. Тот факт, что Христос «разрушил смерть и явил жизнь и нетление через благовестие» (2 Тим. 1:10), не противоречит этой эсхатологической истине, но говорит о Евангелии, которое ее провозглашает[1276].

Смерть и спиритизм

Как мы уже упоминали ранее, в последнее время «ко многим нечистые духи явятся под видом умерших родственников или друзей и будут внушать им самые коварные заблуждения»[1277]. Смерть делает спиритизм возможным.

Поль Элтос отвергает концепцию эсхатологии посредством смерти как спиритическую и не имеющую космической организованности. Если человек достигает цели посредством смерти, тогда не существует необходимости во всеобъемлющей эсхатологической цели. Личное спасение в таком случае заменяет собой спасение групповое[1278]. Иисус не сказал Своим ученикам непосредственно перед Своим отшествием: «Мужайтесь, скоро вы будете со Мною, когда умрете». Он сказал так: «В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам. Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14:2, 3).

Эти слова согласуются со словами Павла, который сказал, что при Втором пришествии мертвые во Христе воскреснут и поднимутся к Христу (см. 1 Фес. 4:16—18). Иисус сказал, что «наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (Ин. 5:28, 29). Новый Завет говорит о желании Павла умереть, чтобы быть с Христом, но это желание не противоречит обетованию Христа относительно того, когда оно будет осуществлено. Нам следует всегда понимать слова Павла в контексте библейского видения мира, выраженного Христом. Тогда мы увидим, что Новый Завет постоянно указывает на Второе пришествие Христа, а не на личную смерть как цель для всех людей.

Стэнли Гренц верно подмечает: «Цель нашего упования — воскресение, а не промежуточное состояние»[1279]. А Г. С. Беркувер напоминает нам, что «разные места учения о промежуточном состоянии вызывали острую критику и часто в явной связи с критикой бессмертия души»[1280]. Филип Эдгкум Хьюс заявляет: «Как пробуждение наступает после сна, так верующий христианин определенно знает, что, даже побежденный смертью, он пробудится при воскресении к полноте жизни в присутствии и подобии его Искупителя»[1281]. Целостная антропология — это библейская антропология. Душа не опережает тело в стремлении к цели. Христос умер за всего человека, и весь человек ожидает воскресения, или переселения при Втором пришествии.

Священное Писание говорит о смерти, как о «покое» или «сне» (по-еврейски shakab: Втор. 31:16; 2 Цар. 7:12; 3 Цар. 2:10; по-гречески koimao: Ин. 11:11—14; Деян. 13:36; 1 Кор. 15:51; 1 Фес. 4:13, 14). Образ сна, или покоя присутствует в обоих Заветах. Мы видели, что в Новом Завете кульминацией исполнения эсхатологической цели является Второе пришествие Христа, а не личная смерть. То же самое мы видим в Ветхом Завете. Например, «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2).

Сообщения Ветхого Завета о промежуточном состоянии подтверждает описание сна или покоя. Например, «мертвые ничего не знают» (Еккл. 9:5); «в тот день [день смерти] исчезают все помышления его [по-еврейски heshtonah ] (Пс.145:4). У мертвых нет ни любви, ни ненависти, ни ревности (см. Еккл. 9:6). Мудрец увещевает своих читателей делать все в этой жизни, «потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9:10). «Ни мертвые восхвалят Господа», — говорит псалмопевец, который описывает их, как «нисходящих в могилу» (Пс. 113:25). Оба Завета имеют последовательный взгляд на смерть.

В противоположность этой библейской точке зрения спиритизм считает, что живые могут общаться с умершими. Как нам отнестись к повествованию 28-й главы в Первой Книге царств, где умерший Самуил явно говорит царем Саулом? Ральф В. Клейн верит, что то был действительный разговор с Самуилом[1282]. По мнению С. Ф. Кейла и Ф. Делицша все «современные консервативные толкователи» думают таким образом[1283].

Но что говорит Священное Писание? «Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19:31). Даже если кто-либо советовался с медиумом или спиритом, Бог говорил о таком: «Я обращу лицо Мое на ту душу и истреблю ее из народа ее» (Лев.20:6). Повинуясь Богу, «Саул изгнал волшебников и гадателей из страны» (1 Цар. 28:3). Тогда почему он захотел посоветоваться с волшебницей в Аэндоре? Он вопрошал Бога, но Господь не отвечал ему (ст. 6). В отчаянии Саул обратился к источнику, осужденному Богом. Логично, что, если Бог не ответил обычным образом, то вряд ли Он ответит путем, который Сам осудил. Для Него было бы непоследовательно использовать метод, который Он отвергает во всем Священном Писании.

Однако Кейл и Делицш заявляют, что «Бог вывел» Самуила «из Гадеса силою Своего всемогущества». Далее они говорят, что «реальность появления Самуила из царства мертвых не может подвергнуться сомнению, особенно если учесть аналогию с явлением Моисея и Илии при преображении Христа»[1284]. Перед этим мы отметили, что Илия и Моисей, один переживший преображение, другой — воскресение, являются исключением. Появление Самуила в результате Божьего всемогущества было бы равносильно воскрешению из мертвых, что пережил Моисей. К тому же зачем Богу идти на эту потрясающую меру, если Он мог ответить Саулу напрямую? Саул забыл о Божьем всемогуществе, которое могло проявиться в грядущей битве, и положился на собственные усилия, советуясь с волшебницей, которая относилась к тем, кого Бог уже отверг. Теперь Бог отвернулся также и от него, и потому Он молчал, когда Саул обращался к Нему. Объяснять появление Самуила всемогуществом Божьим значит не придавать значения этим фактам и отрицать библейское описание смерти, представленное выше, и особенно тот факт, что «нет им [умершим] более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл. 9:6).

Смерть — последний враг

« Последний же враг истребится — смерть» (1 Кор. 15:26). Это событие произойдет в эсхатологическом будущем. А пока смерть остается врагом, поскольку она лишает христиан их жизни с Христом в настоящем, хотя не может отделить их от Христа (см. Рим. 8:38, 39). Я не могу согласиться с Энтони А. Хеукемой, когда он говорит, что наш последний враг «становится через служение Христа нашим другом»[1285]. Его вывод, видимо, основывается на мнении, что смерть — это просто переходный период, который приводит нас к единению с Христом, а не прерывает общение с Ним до эсхатологического воскресения.

Все же несомненно, что смерть Христа определила участь самой смерти. Благодаря Его смерти, стало возможным ее будущее уничтожение. Именно на смерти и воскресении Христа покоится благословенное упование эсхатологического воскресения. Нигде в Священном Писании нет намека на то, что окончательное избавление ставится под сомнение избавлением от смерти в самой смерти. Можно сказать, что «с Христовым воскресением уже началось воскресение мертвых»[1286]. И как правильно высказались Отто Кайзер и Эдуард Лохсе, «воскресение мертвых — это воскресение всего человека и потому телесное воскресение… Апостол мыслит о человеке как о едином целом, которое не может быть поделено на более благородную часть, которая сохраняется в нетленной душе, и более низменную часть, исчезающую вместе с умершим телом»[1287].