Секулярная или духовная власть?

Тот факт, что Америка морально опустилась, толкает церкви к объединению. Если бы только они могли выступить единым фронтом, все изменилось бы. Разве это не способ быть солью в мире и светом для него? Даже движение мужчин под названием «Верные обещанию», основанное Биллом Мак Картни, с их желанием сделать мужчин верными обещаниям, данным их женам и семье, делает акцент на объединении деноминаций. Как заявил Л. Дин Аллен II, «темой конференции „Верных обещанию“, состоявшейся в 1996 году, под названием „Разрушим стены“ ставила цель высказаться за удаление расовых, церковных и других барьеров между христианами»[981]. Посвящение истине гораздо важнее любого другого посвящения. Разрушение стены разделения между церковью и государством или между церквами не является целью «Духа истины» (Ин. 15:26). Любой союз, не основанный на истине, вызывает подозрение, потому что весь мир объединится в ложном поклонении в последнее время (см. Откр. 13:3, 9, 12—17).

В книге «Власть религии: предательство протестантской церкви?» сильной критике подвергаются протестанты, которые взялись за решение политических вопросов и совсем забыли евангельские. В книге Чарльз Колсон говорит: «Энтузиазм, растрачиваемый ныне впустую на политическое разрешение моральных проблем нашей культуры, исходит из искаженного представления о политике и христианстве — слишком низкого представления о власти суверенного Бога и слишком высокого представления о способностях человека»[982]. Христианская коалиция стремится быть полновластной и мало думает о Том, Кто воистину таков.

Оправдывает ли цель средства? Обратите внимание на то, как восприняли протестанты фильм «Последнее искушение Христа», вышедший в 1988 году. «В любовной истории „Последнего искушения“ много иронии, — замечает Кеннет Майерс в „Пауа Релиджен“, — что делает эту историю микрокосмическим примером великого искушения, перед которым оказались американские протестанты. Говоря проще, суть этого искушения заключается в том, чтобы настолько увлечься властью в служении святости и истины, что святость и истина тускнеют. Когда христиане все больше поддаются искушению, все очевиднее становится другая проблема: теология, познание Бога, основанное на Библии, Его Слово, Его воля постепенно заменяются идеологией, системой утверждений, теориями и целями, которые составляют социополитическую программу»[983].

«Хотя можно с уважением относиться к намерениям людей, их проталкивающих, — говорит Майерс, — использование бойкотов во имя Христа всегда отвлекает от пророческого, авторитетного провозглашения истины и неприятия заблуждения, что является основным долгом Церкви Иисуса Христа… Если тактика союза церквей доминирует над христианской деятельностью, сталкиваясь с постхристианской культурой, в общественном сознании осядет скорее протест и политиканство, чем воззвание церкви… Бойкот Е.Т. пытался подать в суд на кинокомпанию через присяжных, состоявших из разгневанных потребителей. Это прекрасный способ отвлечь внимание администраторов Нью Йорка и Голливуда от суда, который сделает бессмысленными все показания за и против»[984].  

В настоящее время мы видим новый поворот в церковных отношениях. Больше нет борьбы за истину. Борьба идет только против тех, у кого нет истины. «К доктринальным отличиям отношение безразличное», — комментирует Майерс, ибо «человек большей частью доверяется евангелическому руководству, если он сторонник социального, культурного и политического консерватизма, независимо от того, как он может определить слово „оправдание“, хотя, согласно Мартину Лютеру, „от этого зависит, стоит церковь или падает“»[985].

Посмотрим в лицо фактам. Христианская коалиция оправданно потрясена нравственным беспорядком в стране, но смотрит сквозь пальцы на доктринальный беспорядок в церкви. Члены Коалиции возмущаются против нравственного разложения, но ничуть не сожалеют о доктринах, оказавшихся на мусорной куче. Такое объединение ради поддержки морали является моральной катастрофой. Один из ведущих мыслителей наших дней Давид Ф. Уэллс пишет о том, что опасно навязывать законы во время падения морали. Он выводит следующее правило: «Когда принцип морали выходит из строя, нам, разумеется, не остается другого выхода, кроме закона». Затем он объясняет: «Теперь мы находимся в бурном месте слияния этих двух кружащихся вихревых потоков. С одной стороны, потеря морального видения угрожает уничтожить культуру по всему фронту; с другой — появляется спасительное средство — закон, чтобы сохранить общество, которое разрывается по швам. Эта борьба между распущенностью и законом при отсутствии восстановленной нравственной устойчивости может стать лишь более необузданной, более разочаровывающей, более дестабилизирующей культуру, более разрушительной и более опасной, и она ставит в тупик как искушения, так и возможности для христианской веры»[986].

Ирвин С. Дагэн предупреждает: «Евангелическая церковь должна держаться своих исторических приоритетов в богослужении, учении, пасторской заботе и евангелизации, а не воображать, что политические методы могут содействовать делу царства. Отказ от этих методов — вот что продвинет дело царства. Отказ от таких методов не уменьшит силу церкви делать добро в мире, а, наоборот, увеличит ее»[987].

Эдвард Г. Добсон, главный издатель журнала «Христианство сегодня» и пастор Церкви Голгофы в Гранд Рапидс, штат Мичиган, написал сильную статью под заглавием «Удалите политику из святилища». Почти каждую неделю он получает письма или отвечает на массу телефонных звонков, подстрекающих к участию его церкви в политическом деле ради общества. «Если я отклоняю их требование (что я и делаю), они часто огорчаются и хитрыми путями подвергают сомнению мои христианские убеждения. Я знаю, что почти каждый пастор регулярно испытывает то же самое давление». Он высказывает здравые суждения о том, что Христианской коалиции следует обратить внимание на следующее: 1. «Мы должны оберегать церковь от закулисной политики и политической деятельности». Одно дело, когда в политике участвуют отдельные личности, и совсем другое — когда в ней участвует организованная церковь. 2. «Мы против аборта, но какую альтернативу мы предлагаем? Какую любовь и заботу мы проявляем к матерям, которые идут в клиники на аборт, и к людям, в них работающим?» 3. «В конечном счете, Великое общество и Договор с Америкой не состоится. Единственный выход — это Евангелие Христа, которое полностью изменяет людей. Некоторые христиане утратили эту перспективу»[988].

Ныне мы являемся свидетелями объединения церкви и объединения церквей с государством, но подобное объединение стремится лишь компенсировать в церквах нехватку единения с Христом. Светская власть никогда не могла заменить духовную силу. В какой степени христиане домогаются первой, в такой же степени они лишаются последней.

 

Надвигающийся конфликт

В «Великой борьбе»приводится следующий комментарий: «Отбросьте ограничения Закона Божьего и вы увидите, что человеческие законы так же очень скоро перестанут соблюдаться»[989]. Когда дело касается морали, между Божественным и светским существуют необходимые взаимоотношения. Например, «если бы все соблюдали субботу, тогда мысли и чувства людей были бы обращены к их Творцу как объекту всеобщего поклонения и благоговения, и тогда не существовало бы ни одного идолопоклонника, атеиста и безбожника»[990]. Отделение церкви от государства не означает отделение морали от светскости. Нравственные законы общества отражают определенные нравственные ценности. Проблема заключается не в этом. Опасны моралисты, пытающиеся навязать с помощью закона свои нравственные требования для различных меньшинств населения. В этом заключается опасность программы Христианской коалиции, и также теологии доминиона (см. следующую главу). В 17-й главе мы увидим, как другие христиане, и даже протестанты, навязывали при помощи закона свое представление о морали остальным и как за этим последовали религиозный фанатизм и преследование. Но такие преследования происходили даже в язычестве, что явствует из книг Платона «Республика» и «Законы».

Клиффорд Гольдштейн говорит: «Фактически Платон даже настаивал на смертном приговоре для тех, кто поклонялся иначе, чем того требовала государственная религия, потому что, как он пишет в „Законах“, те, кто поклоняется таким образом, „безгранично отягощают свой грех, на основании чего делают себя и более достойных людей, которые потворствуют им, виновными перед богами, так что все государство в некоторой степени пожинает последствия их нечестия — и заслуживает, чтобы пожать их“»[991].

В 1990-е годы на мир обрушились беспрецедентные природные катаклизмы, включая землетрясения, наводнения, смерчи, ураганы. Каждый год происходит 6 000 больших землетрясений, а в 1993 году было зафиксировано 1 297 смерчей. Христианская коалиция и Новое Право считают эти природные действия Божьими судами за нравственное разложение людей. И это воодушевляет их оказывать давление на власть предержащих, чтобы побудить их внедрить свою религиозную программу. Но «Великая борьба» открывает действительную цель катаклизмов. Сатана «принесет болезни и бедствия, и многолюдные города превратятся в опустевшие груды развалин. Он и теперь уже занят этой работой. Несчастные случаи, бедствия на воде и на суше, страшные опустошительные пожары, свирепые ураганы, ужасные бури с градом и шквальным ветром, наводнения, циклоны, землетрясения и гигантские волны „цунами“ — в разных местах и формах он проявляет свою силу. Он уничтожает урожай, голод и бедствия следуют за ним. Он заражает воздух смертоносной заразой, и тысячи человек погибают от эпидемий. Подобные губительные бедствия будут становится все более частыми и разрушительными»[992].

Когда мы видим, что Христианская коалиция стремится силой навязать свою социальную революцию, мы вспоминаем, что «протестантские церкви будут искать помощи у гражданской власти для навязывания своих догм»[993]. Затем, выполняя часть своей нравственной программы, христиане, как ни парадоксально, пойдут на то, чтобы отвергнуть нравственный закон (четвертую заповедь, Исх. 20:18—11), навязывая человеческую подделку — закон о воскресном дне (см. Откр. 13:12—15). Но такой закон является грубым нарушением — отступлением от Божьего нравственного Закона! Какое право имеют люди искажать Божий нравственный Закон в своем стремлении узаконить «христианскую» мораль? Итак, церковь будет использовать государство, чтобы навязать мораль и отменить тот самый субботний закон, который, будучи исполняем от начала, обезопасил бы мир от безнравственности. Какой парадокс! «Даже в свободной Америке правители и законодатели, чтобы снискать расположение общества, пойдут на уступки народу и установят обязательное соблюдение воскресного дня. Свобода совести, завоеванная кровью стольких людей, будет попрана»[994]. И это происходит там, где главенствует принцип отделения церкви от государства.

«Именно эти люди утверждают, что причина столь быстрого распространения испорченности как раз и заключается в том, что так называемая христианская суббота осквернена, и обязательное соблюдение воскресного дня могло бы во многом улучшить моральный климат в обществе»[995].

В это время «соблюдающие библейскую субботу будут объявлены врагами закона и порядка, разрушителями общественной морали, несущими анархию и разложение. На них будут смотреть как на главную причину судов Божьих на земле»[996]. Такова стратегия врага.

 

Глава 16

Эсхатология доминиона

 

Рассмотрев политику Христианской коалиции, мы перейдем к рассмотрению движения, во многом с ней схожему и имеющему некоторые общие цели. Вместе они играют большую роль в осуществлении пророчества последнего времени. Это христиане, собирающиеся христианизировать Америку (Христианская коалиция) и христиане, желающие христианизировать весь мир (доминионисты).

Доминионистов зовут также реконструкционистами, поскольку они стремятся реконструировать общество в соответствии с христианскими нормами. Их еще зовут теономистами, поскольку они делают акцент на роли библейского закона (теономии) для руководства обществом. Для того, чтобы привести общество под Божье правление через его переустройство по Божественному закону, это движение борется за власть. По его представлению, это будет Божьим Царством на земле, как считают постмилленаристы. То есть перед Вторым пришествием правление Божьего Царства должно быть всеобщим.

В книге «Восстановленный рай: библейская теология доминиона» доминионист Давид Чилтон освещает эсхатологические верования тех, кто отстаивает теологию доминиона. «Бог хочет, чтобы мы применяли христианские нормы всюду, в каждой области, — пишет он. — Духовность не означает отход или удаление от жизни; она означает власть»[997]. Он заявляет, что «Библия дает нам эсхатологию доминиона и эсхатологию победы»[998]. Он верит, что христиане завоюют мир для Христа, что мир не становится хуже и не созреет для разрушения, но что он будет обращен к Христу, благодаря первоначальной власти, данной человечеству при сотворении и в великом поручении Христа, переданном христианской церкви Христом. Таким образом, «христиане предназначены для власти»[999].

Чилтон говорит о двух противоположных эсхатологиях: эсхатологии поражения и эсхатологии доминиона (власти)[1000]. Он уверяет читателя в том, что спасение «восстанавливает первоначальный призыв, цель и дает гарантию, что человеку от начала поручено проявлять власть над всей землей под властью Бога»[1001]. Отсюда следует, что эсхатология доминиона совершенно отличается от эсхатологии диспенсационализма. Согласно последней, Бог восхитит церковь из мира перед временем скорби. Чилтон отвергает эту идею[1002] и стремится показать, что царствование Христа на престоле Давида — не будущее событие, а происходящее ныне со времени Его вознесения[1003]. В данном случае позиция эсхатологии доминиона является правильной.

Однако эсхатология доминиона при чтении Книги Откровение делает акцент на исполнении пророчества в прошлом, а не в будущем. Например, великая скорбь, окончившаяся в 70 году по Р.Х.[1004], и библейские термины «последние дни», «последнее время», «последний час» — это «период между рождением Христа и разрушением Иерусалима»[1005], то есть первые 70 лет христианской эры. Чилтон заявляет, что Иоанн написал Книгу Откровение перед разрушением Иерусалима в 70 году по Р. Х.[1006], что Книга Откровение не предсказывает Второго пришествия[1007] и не делает никаких других предсказаний[1008]. Поэтому Откровение — не эсхатологическая книга. В ней ничего не сказано о последних событиях, ведущих к разрушению мира. Скорее, она говорит только о событиях, кульминацией которых является разрушение Иерусалима.

Из его рассуждений следует, что эсхатологические события Книги Откровение ограничиваются событиями прошлого и настоящего и не имеют будущего эсхатологического значения. Таким образом, тысячелетнее царство (см. Откр. 20) началось при Первом пришествии и продолжается теперь[1009]; а Новый Иерусалим — это современная церковь[1010]. Чилтон представляет Божье Царство трехмерным. Оно «было учреждено бесповоротно в заключительной работе Христа, оно утверждается постепенно на протяжении истории (до тех пор, пока раз и навсегда не утвердится в последний день)»[1011].

 

Цель: мировое владычество

Учитывая вышесказанное, посмотрим, как теология доминиона рассматривает Великое поручение Христа (см. Мф. 28:19, 20). Чилтон говорит: «Великое поручение, данное церкви, не ограничивается просто свидетельством народам. Христово повеление заключается в том, чтобы мы научили народы, все народы. Царства мира должны стать царствами Христа. Они должны быть научены, сделаны послушными вере. Это значит, что все сферы человеческой деятельности: семья, личность, бизнес, наука, сельское хозяйство, искусство, закон, образование, экономика, психология, философия и так далее должны оказаться под водительством Иисуса Христа. Ничто не должно быть упущено. Христу „надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои“ (1 Кор. 15:25). На нас возложена ответственность обратить весь мир»[1012].

Слова из 2 Кор. 10:3—6 он рассматривает как «стратегию завоевания мира». «Павел говорит, что целью нашей борьбы является абсолютная победа, полное владычество для Царства Христа. Нас не устроит ничто меньшее, кроме всего мира. „Мы готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится“ — говорит Павел (2 Кор. 10:6). В переводе Моффата этот текст звучит так: „ Я готов судить военным судом всякого, кто остается непокорным, когда ваша покорность исполнится “. Цель Павла — всеобщее послушание нашему Господу»[1013].

Церковь играет главную роль в завоевании всеобщего владычества. Как говорит Чилтон: «Церковь является центром христианского переустройства. Река жизни не течет из дверей кабинетов Конгресса и Парламента. Она вытекает из восстановленного храма Святого Духа, Церкви Иисуса Христа. Наша цель — всемирное владычество под властью Христа, если хотите, „всемирный контроль“. Но наша стратегия начинается с преобразования и переустройства церкви. С нее начнется социальное и политическое преобразование, то есть, в сущности, расцвет христианской цивилизации (Агг. 1:1—15; 2:18—23)»[1014].

Чилтон рассматрвиает Псалмы, где призываются проклятия, как программу отношения Церкви к угнетателям. К этим псалмам с проклятиями на нечестивых относятся 34-й, 54-й, 68-й, 78-й, 82-й, 108-й и 139-й псалмы. «Церковные руководители должны произнести приговор против угнетателей, и христиане должны довести это дело до конца, чтобы угнетатели либо покаялись, либо были уничтожены»[1015].

Реконструкционисты ожидают мира христианизированного, в котором христианство является универсальной религией. Они предрекают время, когда христианская культура возьмет верх над всеми культурами. Тем временем они призывают своих людей вести себя как победители, а не как находящиеся в меньшинстве — что фактически так и есть. Чилтон увещевает: «Нам следует перестать действовать так, будто мы обречены навсегда оставаться субкультурой. Мы предопределены к власти; нам нужно расправить плечи и начать действовать соответственно. Наша жизнь и богослужение должны показать, что мы рассчитываем на власть, что мы становимся более способными к несению ответственности. Нам не следует смотреть на себя как на одиночные аванпосты, окруженные миром, проявляющим к нам все большую враждебность. Такое свидетельство о Боге является ложным. Истина есть нечто противоположное. Это дьявол спасается бегством, это язычество обречено на исчезновение. Христианство же — доминирующая культура, предназначенная стать окончательной и универсальной религией. Церковь наполнит землю»[1016].

Теологи доминиона верят во всемирную теократию, при которой Бог правит народами. Они считают, что посредством Великого поручения Христос дал «теократический мандат». «Наша цель — христианский мир, состоящий исключительно из христианских народов. Можно ли христианину желать большего? Наш Господь Сам учил нас молиться: „ Да будет воля Твоя и на земле, как на небе “ (Мф. 6:10). Мы молимся о том, чтобы Божьи повеления были исполнены на земле, как они незамедлительно исполняются ангелами и святыми на небе. Молитва Господня — это молитва о всемирном владычестве Божьего Царства — не централизованного мирового правления, а мира децентрализованных теократических республик»[1017].

Ясно, что теология доминиона ожидает Царства Божьего, установленного на земле. Мы отметили, что для доминионистов тысячелетнее царство началось с Первого пришествия Христа. Их цель — христианизация всего мира, учреждение Божьего Царства через научение людей. Поэтому для доминионистов Великое Христово поручение и молитва Господня указывают на установление всемирной теократии, в которой каждая республика является христианской нацией. Очевидно, Второе пришествие является кульминацией восстановленного мира. Сколько времени займет этот процесс?

Отвечая на этот вопрос, Чилтон ссылается на Втор. 7:9, где утверждается, что верный Бог сохраняет Свой завет с любящими Его и соблюдающими Его заповеди до тысячного поколения. Он говорит, что Бог дал обещание около 3 400 лет назад. Поколение — это 40 лет, поэтому тысяча поколений составляет 40 000 лет. Вычтем 3 400 лет, и нам еще останется 36 600 лет. Чилтон делает вывод, что «перед Вторым пришествием Христа этому миру будут даны десятки тысяч, возможно, сотни тысяч лет все возрастающей благости»[1018]. В некотором смысле это напоминает одну из эволюционных теорий. Принимая во внимание достаточное количество времени в прошлом, даже невозможное превращение малейшего микроорганизма в человека кажется возможным (по крайней мере, для эволюционистов). И учитывая достаточное время в будущем, даже невозможная христианизация мира, учреждение Божьего Царства и возращение рая кажется возможным (по крайней мере, для доминионистов).

В 1987 году Давид Чилтон написал комментарий на Книгу Откровение под названием «Дни мщения». В предисловии говорится, что теология доминиона была «основным верованием пуритан в первом поколении (1630—1660), когда они начали осваивать пустыню Новой Англии. Это верование люди разделяли также в период американской революции». Далее утверждается, что «движение христианского переустройства пополнило свои ряды лучшими и ярчайшими молодыми писателями Соединенных Штатов. Одновременно значительным изменением эсхатологической перспективы было охвачено харизматическое движение. Это сочетание тщательной, дисциплинированной, полной жизни, ориентированной на власть эрудиции с энтузиазмом большого числа настоящих, ориентированных на власть харизматов бросает мощный вызов знакомому, связанному традицией, состарившемуся и ориентированному прежде всего на настоящее консервативному протестантизму. Это могло бы привести к самому важному теологическому изменению в американской истории не только в этом веке, но и в истории народов»[1019].

Книга Роусаза Джона Рашдуни «Институты библейского закона» (1973) является огромным исследованием на 1600 страниц, которое показывает необходимость библейского закона для общества. Оно применяет Десять Заповедей к американскому обществу. В статье в «Вестминстерском теологическом журнале» Джон М. Фрейм говорит о Рашдуни как об «одном из самых важных христианских социальных критиков нашего времени»[1020]. Рашдуни заявляет в своих «Институтах»: «Как вновь избранному народу Божьему, христианам поручено сделать то, что не сумели сделать Адам и Ева в раю и Израиль в Ханаане. При разном руководстве действует один и тот же завет. Человеку велено создать общество, которого требует Бог. Богом дано предназначение для человека и истории, а всему этому миру дан Божий закон»[1021].

Рашдуни объясняет, что «государство было создано для того, чтобы удерживать человека от греха и выносить смертный приговор, осуждая грех. Следовательно, государство является палачом, — институтом, который существует между грехопадением и Вторым пришествием, чтобы держать человека в узде»[1022]. «Первый и основной долг государства — продвигать Царство Божье, признавая Божью власть и Его Слово и сообразуясь с Божьим законом. Следовательно, государство обязано быть христианским. Оно должно быть таким же христианским, как человек, семья, церковь, школа и все остальное. Держаться противоположного значит утверждать, что для государства Бог умер»[1023].

Рашдуни рассматривает власть в свете призыва Христа к кротости. Он говорит: «Блаженны кроткие — это те, кто покоряется Божьему владычеству, поэтому имеют власть над собой и способны проявлять власть над землей. Вследствие этого они наследуют землю. Эта мысль очень важна. Без нее Евангелие толкуется неправильно. Человеку дано Богом стремление к владычеству, власти. Цель преобразования — восстановить мандат, данный человеку при Творении, проявить власть и покорить землю. Цель закона — вести человека предназначенным Богом путем к власти. Цель призыва к послушанию — проявить власть»[1024].

Из слов Рашдуни ясно видно, что для него плодом спасения является принятие на себя ответственности за христианизацию мира. Он призывает христиан использовать закон, чтобы обрести владычество над миром, утерянном через грехопадение. Но здесь игнорируется тот факт, что, по сути, Бог дал человечеству владычество над природой, а не над обществом людей (см. Быт. 1:26).

Настанет день, когда правительство навяжет людям закон о воскресном дне, вынуждая к его исполнению под страхом смерти. Это будет сделано ради христианизации мира. Можно видеть, что основа этому уже положена в произведениях доминионистов.

В книге Г. Бансена «Теономия в христианской этике» (1979) сказано: «Христианин обязан соблюдать весь Божий закон как образец освящения и… гражданские власти должны принудить к исполнению этого закона в соответствии с условиями Божьими»[1025]. Комментируя это утверждение и другие, Дуглас Е. Чисмар и Давид А. Рауш в «Журнале протестантского теологического общества» выражают свою озабоченность[1026]. Я присоединяюсь к ним. Мне кажется, что государство, навязывающее Божий закон, точно изображает будущее, когда государство будет принуждать к соблюдению поддельной субботы — воскресного дня (см. Откр. 13:12—15).

Гари Норт, другой лидер-доминионист призывает к «международной теократии… ибо эта международная теократия — именно то, чего требует Библия… Каждый народ в такой же степени находится под верховным Божьим правлением, как и каждая личность. Цель Евангелия — покорить Богу каждую душу, каждое общество и каждый народ»[1027].

Желающие погрузиться в изучение теологии доминиона могут получить информацию из критики, написанной Г. Уэйном Хаусом и Томасом Айсом в книге «Теология доминиона: благословение или проклятие?»[1028] с ответом на книгу Грега Л. Бансена и Кеннета Л. Гентри «Дом разделенный: распад теологии диспенсационализма»[1029]. Хаус и Айс обобщают цель христианских реконструкционистов следующим образом: «Обетованная земля принадлежала Израилю, но Иисус Навин и его армия должны были получить ее, уничтожив ее обитателей. Подобная ситуация существует в Америке сегодня. Силам, выступающим против Божьего царства, следует дать отпор. Они должны быть уничтожены церковью воинствующей и уверенной в победе»[1030].

Доминионисты часто ссылаются на Голландию как пример христианизированной нации. Теолог Абрахам Кайпер (1837—1920) с 1870 по 1920 год возглавлял движение, которое взяло под свой контроль самую популярную газету в стране, основало Свободный университет в Амстердаме, учредило национальное школьное движение «Христианский день», положило начало новой христианской деноминации, организовало новую политическую партию, которая контролировала правительство более десяти лет и на четыре года избрало Абрахама Кайпера премьер-министром[1031].

Реформатская церковь Нидерландов становилась либеральной. Чтобы противостоять этой тенденции, была организована коалиция протестантских церквей, которая назвала себя «Реформатские церкви в Нидерландах». Консервативные церкви объединились, чтобы поразить общего либерального врага. Историк Кеннет Скотт Латоурит пишет: «Движение явилось протестом против либерализма нидерландской Реформатской церкви. Оно выкристаллизовало недовольство, которое вынашивалось долгое время, — недовольство, которое привело к увеличению числа частных школ, где историческое исповедание веры Реформатских церквей легло в основу религиозного воспитания, и к созданию Кайпером Свободного университета в Амстердаме. Начиная с 1887 года, отколовшиеся церкви начали развитие национальной церковной структуры. Кайпер был энергичным руководителем, внесшим свои принципы в политику, и с 1901 по 1905 годы, занимая пост премьер-министра, он являлся реальным исполнительным главой государства»[1032].

Учреждая нравственное христианское общество, Кайпер дал ясно понять, что воскресный день заменил субботу. В своем крупном произведении «Работа Святого Духа», которое Джон В. Монтгомери в журнале «Христианство сегодня» назвал «непревзойденным классическим произведением», Кайпер написал: «Только Десятисловие иногда является предметом спора, особенно четвертая заповедь. Некоторые христиане не принимают во внимание различия между преходящим, церемониальным и незыблемо нравственным и стремятся заменить День Господень на последний день недели»[1033].

Доминионисты считают опыт Голландии успешным опытом, который можно применить везде. Они надеются, что теократию можно учредить в каждой стране, так что последняя всемирная церковь является фактически христианской коалицией церковно-государственных теократий по всему миру, действующих по голландскому методу, когда страна находилась под управлением теолога и премьер-министра Абрахама Кайпера. Брайен Таирни, специалист по истории средневековой Европы и профессор средневековой истории в Корнеллском университете, документально подтвердил в своей книге «Кризис церкви и государства в 1050—1300 годах» неудавшиеся попытки установить теократию, которые продолжались в течение 250 лет средневековой истории[1034]. Таирни напоминает своим читателям, что «перед египетскими фараонами, инками в Перу, японскими императорами благоговели, как перед божествами. Римские цезари носили титул «Верховный Понтифик». При современном тоталитарном деспотизме, где вследствие партийной структуры существует лишь пародия на церковь, сутью авторитета диктатора является одновременный контроль партии и государства». В средневековый период «были правители, которые домогались высшей духовной и светской власти». Веками церковь и государство не могли взять верх друг над другом. Такая раздвоенность «в конечном счете была логически обоснована в произведениях по политической теории и в конечном итоге встроена в структуру европейского общества. Эта ситуация значительно повлияла на развитие западного конституционного образа правления. Само существование двух властных структур, состязающихся между собой за преданность людей вместо одной, принуждающей к послушанию, сильно увеличила возможности человеческой свободы»[1035].

В течение веков, предшествовавших средневековому периоду, христианская церковь осуществляла высшее правление. Но оно уже ставилось под сомнение в течение 250 лет с 1050 по 1300 год или почти за 200 лет до протестантской Реформации. Отделение церкви от государства обеспечило религиозную свободу. Проблема заключается в том, что доминионисты, подобно приверженцам Христианской коалиции, игнорируют эти исторические реалии и не хотят извлекать уроков из истории. Они возвращаются к досредневековой модели церковно-государственной теократии, обеспечивая таким образом условия, при которых весь мир будет дивиться и поклоняться восстановленной и всюду доминирующей религиозной власти в конце времени (см. Откр. 13:1—17).

Иосиф Л. Конн в своей статье «Разрушьте стену» говорит о доминионистах (или реконструкционистах) как «самой крайней ветви религиозного права. Руководители реконструкционизма хотят отбросить демократию и заменить американское секулярное правительство теократическим строем, который навязывает суровый правовой кодекс Ветхого завета». Здесь подразумевается призыв Р. Дж. Рашдуни к наказанию смертью за 18 преступлений, включая прелюбодеяние, гомосексуализм и поклонение ложным богам. Джордж Грант, историк из Теннесси и директор учебного центра «Королевский луг» написал книгу «Узаконенная безнравственность» (1993), в которой настаивал на смертном наказании гомосексуалистов. Конн указывает, что противник абортов Рэнделл Терри, основатель «Операции спасения», настаивает на том, что «у нас должна быть христианская нация, построенная на Божьем законе, на Десяти Заповедях. И никаких извинений». Конн объясняет, что «книга Терри под названием „Меч“, изданная в 1995 году, дает „библейское основание“ для свержения правительства. Терри утверждает, что местные государственные служащие могут „поднять революцию“ против „нечестивого, нераскаявшегося“ центрального правительства, которое отказывается принуждать к соблюдению Божьего закона. Терри выступает за принятие плана очищения, который отражает влияние реконструкционализма»[1036].

По словам Г. Уэйна Хауса и Томаса Айса, возможно, самым известным выразителем «Теологии доминиона» является епископ Эрл Полк. Они приводят его мысли о Царстве Божьем. Считая несогласие между церквами помехой для наступления Царства, он призывает к единству, но только ценой забвения доктрин. «Какой была бы встреча, на которой собрались бы вместе либеральные евангеликалы, какими являемся мы, консервативные теологи, представленные группами Святости, Южными баптистами, католиками, адвентистами седьмого дня и членами Церкви Иисуса Христа, святых последних дней! Многие из этих групп стали настолько разными, что мы относимся к ним скорее как к врагам, а не как к братьям и сестрам по вере. Как нам преодолеть эти высоко возведенные стены? Я откровенно выражаю свое мнение, что именно об этом говорил Павел, утверждая, что Царство Божье не наступит, пока „мы все не придем к единству веры“. Он специально ничего не говорит об учении, потому что его не беспокоили доктринальные вопросы»[1037].

Помимо призыва разрушить стену, разделяющую церковь и государство, здесь содержится призыв удалить доктринальные стены, разделяющие разные церкви. Таким образом, епископ Полк игнорирует саму причину, по которой между церквами существуют стены — из-за доктринальных различий. Стремясь установить царство на земле, навязать миру теократию, доминионисты отбрасывают доктринальную истину, которая является единственной основой единства и царства. Пытаясь христианизировать мир, доминионисты проходят мимо самих христианских истин. Силясь установить нравственное царство, доминионисты не замечают нравственных истин. Они игнорируют ясное утверждение Христа: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18:36).

Хотя между сторонниками Христианской коалиции и доминионистами существуют различия, те и другие питают общий интерес к событиям последнего времени. Те и другие верят, что христиане будут править Америкой (Христианская коалиция) и миром (доминионисты). Те и другие требуют христианизированного правительства. Они не оценивают по достоинству библейскую эсхатологию, которая заканчивается Армагеддоном и сопровождается борьбой большей части мира против Божьего остатка.

Их замыслы править и навязывать свои христианские взгляды остальным соответствуют пророческим сценам 13-й главы Откровения о приказной морали, обязательной под страхом смерти. Единственный вывод, который мы можем из этого сделать, заключается в том, что сатана готовит мир к исполнению событий 13-й главы Книги Откровение.

 

Глава 17