Сентября 44. Саше 2 года 3 месяца.

Саша немыслимо, патологически ревнива. Если я, мама Соня или папа Аба обнимаем Галю, она начинает горько плакать и кричать:

– Моя мама! Мой папа!

Нынче я причесывала Галю. Саша терпеть не может этой процедуры, но тут взволновалась, затрепыхалась и завопила: – Меня причеши! Не надо Галю чесать! – и терпеливо вынесла сию процедуру, которую я, испытывая ее, нарочно затянула. Она, видимо, была готова на любые страдания, лишь бы я занималась ею, а не Галей.

В трамвае ведет себя непринужденно, по‑светски обращается к пассажирам: – Как тебя зовут? или: – Мама, как зовут эту тетю? Этого дядю? Этого мальчика?

 

* * *

 

Вчера получена была из Ленинграда посылка с форменным платьем и фартуком для Гали от Валентины Николаевны. Очень изящно и со вкусом сшито. Галя написала довольно грамотное благодарственное письмо, в котором, впрочем, изобразила слово «вчера» следующим образом: «ФЧИРА».

 

Сентября 44.

Я обнимаю Галю. Против обыкновения Саша не кричит, не протестует. Постояв секунду в нерешительности, бежит к папе Абе, смеясь: – А эта папа будет моя!

Сентября 44.

– Саша, не лезь на стол! Не лезь, слышишь?

Саша, спокойно: – Не слышу.

 

Сентября 44. По дороге из школы.

– Знаешь, Галя, Саша заболела.

Галя, тревожно: – Какая у нее температура?

– 37,7.

Галя успокоенно: – Ну, это ничего. Но Шура, вероятно, рвет и мечет! Скольких докторов он уже позвал? Сколько раз звонил по телефону?

 

Сентября 44. Вечер.

Читаю Гале «Майскую ночь»: «О, ты мне не надоел», молвила она, усмехнувшись. «Я тебя люблю, чернобровый казак! За то люблю, что у тебя карие очи, и как поглядишь ты ими – у меня как будто на душе усмехается: и весело и хорошо ей». «О, моя милая девушка!» – вскрикнул парубок, целуя и прижимая ее сильнее к груди своей.

Галя в этом месте чтение прерывает.

– Он был ей отец? – спрашивает она.

 

Запись А. Б.:

Сентября 44.

Младенец Саша не спал ночь и плакал: «У меня вушко болит!» Температура днем была 38°.

Тогда вызвали ушника. Он очень мучил Сашеньку и зондом прочистил «вушко». Показалась даже кровь. Саша очень плакала, билась, кричала:

– Ой, больно! Ой, не надо! Я боюсь! Я не хочу! Ой, мама Флида! Мама Флида!..

Это было ужасно и невыносимо наблюдать, тем более, что папа очень хорошо помнил проколы собственного среднего уха.

Увидев, что родители не помогают, а, напротив того, ведут себя предательски, держат головку и ручки с ножками, младенец решил защищаться своими слабыми силами. И замахнулся на доктора, норовя заехать почтенному вушнику в морду. Я тоже чуть не заплакал. Когда все кончилось, то Саша быстро успокоилась и на доктора не сердилась. Называла его: дядя Дохра. Спала хорошо. Температура упала. Сегодня Саша впервые гуляла и купалась после болезни.

Много дней спустя после «вушка» Саша помнила, что «папа Шура держал ножки мне». Но не сердилась.

(А.Б.)

 

Октября 44.

Пелась Саше колыбельная – нудная, бесконечная, усыпляющая:

 

Наши ножки спят,

И животик спит,

Носик тоже спит,

Наши щечки спят и т. д.

 

И заключительной аккорд:

 

На‑ши гла‑зки… спят…

 

Раньше Саша слушала безмолвно и, мало чего понимая, действительно засыпала. Теперь при слове «животик» она хлопает себя по животу и сообщает: «Вот он!» Услышав «щечки» – восклицает: «пухленькие!», «носик» – «лепешечкой» и т. д.

 

Октября 44.

В школе Галю выбрали санитаром. (Кстати, я в школе тоже была санитаром). Учительница сказала:

– Хорошая девочка. Хорошо ведет себя.

Сегодня Галя рассказала мне такую неправдоподобную историю:

– Мама, сегодня нам в тетрадях ставили отметки. Я заглянула, вижу: стоит пятерка. Потом немного погодя опять поглядела, смотрю, не пятерка, а четверка. Наверное, кто‑нибудь зачеркнул и переправил, да?

Маловероятную эту историю рассказывает несколько фальшивым голосом.

Уходя утром в школу, кровать свою не застилает. Места постоянного для занятий у нее нет. Рук перед едой не моет, никак не приучишь. Беспорядочна, но – не виновата. Семь нянек.

 

* * *

 

Саша, глядя на фотографию, где она снята вполоборота, спросила:

– А где другое ушко?

 

Октября 44.

10‑го октября Галя заболела ветрянкой. Начали читать с ней «Робинзона Крузо». Боимся, что и Саша схватит то же (ветрянку, а не Робинзона).

 

* * *

 

Саша видит в газете букву «о» и говорит: «Это мячик». (Галя говорила – колобок.)

А про букву «е» сказала:

– Это сломанный мячик.

 

* * *

 

На вопрос: «Как тебя зовут?» Саша отвечает:

– Сашенька миленькая.

 

Октября 44.

Саша ворчит старушечьим монотонным голосом: «У, тетя Оля – плохая, страшенная, хулиганка, страшенная, страшная, плохая…», т. е. награждает няню всеми эпитетами, которыми та награждала ее.

 

Запись А. Б.:

Октября 44.

– Ты работай, а я буду лежать…

 

* * *

 

– Это что?

– Мясо.

– Дай мясо!

– Это сырое мясо.

– Дай сырое мясо!!!

 

* * *

 

– Папа пришла! (Вообще, все в женском роде.)

 

* * *

 

– Мамочка Флидочка и папочка Шурочка!

 

Октября 44.

– А где мама?

– В Туле.

– А что она там кушает?

В самом деле!

 

* * *

 

На днях проснулась ночью, часа в три. Повертевшись, затеяла следующий разговор со спящим папой:

– Папа, я хочу дивáча! (одеваться).

– Что ты, Сашенька! Ведь ночь, темно, холодно. Все спят и ты спи!

Большая пауза, папа засыпает.

– Папа Шура! Папа Шура!

– Да! Что?

– Я буду спать!

– Вот, молодец, умная девочка…

Опять пауза, опять спит папа. Все сказано и вдруг…

– Папа! Ну, папа!

– А? Что?

– Я сплю!

(А.Б.)

Октября 44.

С фронта приехал однополчанин Изи. Привез письмо и ребятам сгущенное молоко.

– Должен вам сказать, что ваш брат хоть и еврей, но очень храбрый человек! – сообщил он.

Что было делать? Гость: не выгонишь. Но я ответила резко, и он скоро ушел.

Все это было при Гале. Она смотрела и слушала, но ни о чем не спросила.

 

Ноября 44.

Между Галей и Сашей происходит следующий диалог:

– Мама‑Фрида моя, а не твоя! – вопит Саша.

– Нет, она и моя! – вопит Галя.

– Мама‑Соня моя, а не твоя!

– Нет, мама‑Соня моя тоже!

– Папа‑Аба моя, а не твоя!

– Нет, папа‑Аба мой!

– Папа Шура моя! – вопит Саша напоследок.

– Вот он действительно твой, и бери его себе, пожалуйста, – соглашается Галя.

 

* * *

 

Саша рассматривает книгу Брэма:

– Вот медведь, который живет в лесу.

 

Декабря 44.

Галя занимается английским. Саша сидит рядом, сидит довольно чинно, только изредка прерывая свое молчание некоторыми деловыми замечаниями:

– Я не буду плеваться.

– Хочу водички попить.

– Покажи колечко.

 

* * *

 

Саша на днях вдруг обнаружила свою тень и сильно испугалась. Не хотела слезать с рук, даже плакала и сопровождала плач воплем:

– Боюсь тени, боюсь тени!