Декабря 42 года. Гале 5 лет 9 месяцев.

– Мама, почему про плохое часто говорят: «несчастный»? Несчастный Ташкент, несчастная квартира… Несчастный – это искалеченный, без матери, одинокий. А вовсе не плохой.

– Почему ты говоришь: ужасно красивая, страшно красивая. Если (эсли) красивая, значит – не ужасно, а ОЧЕНЬ.

 

* * *

 

Знает дни недели. Узнает цифры до 10. Читает. Память хорошая. Знает наизусть «Шарафат» и «Тарелочку» Тараховской, «Стрекозу и муравья», «Бармалея» и т. д.

Глубоко вкоренилась привычка к непослушанию: – Галя, не трогай коляску. Оставляет, но через секунду снова теребит ее.

– Галя, ведь я просила, не трогай коляску. – Оставляет – и тут же, без паузы, тотчас же опирается на коляску, всем телом.

И так во всем.

 

* * *

 

Чайную ложку называет «младшая».

На мои слова – «Ну, я удаляюсь» – ответила: «Скорей придаляйся».

Под Новый год получила от Деда Мороза яблоко, орехи и стихи. В стихах (автор – Шура) перечень ее преступлений, предмет ежечасных и ежеминутных замечаний – не сори, не кричи, не трогай коляску и т. д. Получив подарок, была несказанно счастлива, заучила стихи наизусть.

 

Это я – дед Мороз!

Я подарки принес.

Подарки для Гали,

Чтоб глаза моргали.

Чтобы не шалила,

Маму не будила.

Чтобы не кричала,

Шуре не мешала.

 

и т. д.

 

* * *

 

Постоянная жажда деятельности:

– Мама, я хочу что‑нибудь делать.

– Почитай.

– Нет, я хочу руками делать.

 

* * *

 

Саше полагается молоко, яблоко, иной раз белая булка и прочие деликатесы. Гале ничего этого не полагается, и она не возражает. Для пяти лет – недурно…

 

* * *

 

В политике разбирается. Не любит Гитлера, немцев. С особым выражением почтения и уважения произносит: «наши». Слово «противник» производит от прилагательного «противный».

Марта 43.

Ровно год со дня гибели Шуры.[13] Вот его последнее письмо (декабрь 41 г.):

«Милая Галка. Как ты живешь? Не разучилась ли ты читать? Напиши мне письмо. Целую тебя. Папа Шура».

 

* * *

 

Письмо от Валентины Николаевны (21 декабря 42 г.)

Дорогая моя Галочка! Птичка маленькая, нет больше твоего папочки Шуры. Спит он крепким сном где‑то близь деревни Сорокино и никогда больше не приедет, и ты его никогда больше не увидишь, не поцелуешь, не обнимешь за шею и не прижмешься к нему. Злой человек убил твоего папочку в то время, когда он не пускал его к Москве.

Помни о нем, моя девочка, всегда люби его крепко, крепко и храни его песенки, которые он сочинял для тебя.

Помни также, что у тебя есть бабушка Валя, которая очень, очень тебя любит и хочет тебя видеть часто, часто, чтобы вместе вспоминать нашего папочку Шуру.

Будь здорова и счастлива, моя крошка. Люби мамочку и поцелуй ее крепко, крепко.

Целуем тебя крепко я и дедушка Володя[14]. Ждем тебя к себе.

 

* * *

 

Галя проявляет большой интерес к слову, к его значению, происхождению, написанию.

– От какого слова – «нищий»? А есть такое слово – «кон»? Как пишется – карандаш или корондаш?

Сама заметила, что «я» – сложный звук и состоит из «й + а».

Неплохо читает, довольно бегло складывает в пределе 10, хорошо пишет цифры, одно время путала написание 6 и 9, но быстро справилась и с этим.

Знает наизусть около 30 стихотворений.

 

* * *

 

– Когда приносят газету, я так и жду, что там будет написано: «война кончилась, ехайте домой».

Я ушла, оставив квартиру в беспорядке. Вернулась – посуда вымыта, подметено и даже полведра воды принесено из колонки. Галя очень любит устраивать подобные сюрпризы.

 

* * *

 

Очень незлобива, быстро прощает резкое слово, крик, даже если стукнуть. К моему истерически‑визгливому тону привыкла, даже, кажется, немножко усмехается иной раз.

 

Марта 43.

Галя, в ответ на Шурино замечание:

– Всем известно, как за мачехой‑то жить: недовернешься – бита и перевернешься – бита…

 

Марта 43.

Раньше Галя отличалась болезненным самолюбием, плакала от каждого резкого слова. Теперь совсем не то – видимо, кожа потолстела. Сегодня получила «уйди, мне противно с тобой разговаривать» – и хоть бы что.

Ведет себя похабно. Вчера, скажем, была оставлена сторожить комнату. Несмотря на это, ушла в тупик, да еще без пальто. Сегодня – насморк.

– Не лезь к Саше, заразишь ее.

– Ну, и пусть заражается.

За каковой ответ, а также и непослушание была оставлена на неделю без сладкого.

Было это утром. А днем вела себя чудесно – в поте лица писала письмо Валентине Николаевне и решала столбики. Три часа подряд.

Сашу очень любит.

(Письмо: ДОРОГАЯ БАБУШКА ВАЛЯ Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ И ЖЕЛЕЮ. У МЕНЯ ЕСТЬ ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ СЕСТРИЧКА САШНКА ПРЕВЕТ ТЕБЕ ОД МАМЫ ФРИДЫ ГАЛЯ КУЛАКОВСКАЯ.)

 

Июня 43. Ташкент.

Сегодня Сашенька начала ходить. Будучи поставлена на пол, сделала два осторожных неверных шажка, хлопнулась, поднялась сама, шагнула еще три раза, опять упала, опять поднялась и ходила без устали, падая через каждые пять‑шесть шагов, отважно минуя пороги. Говорит очень нежно, произнося это слово почему‑то с паузой посередине:

– Ма ~ ма… ма ~ ма… ма ~ ма…

Говорит еще: «на!», «д‑д‑дать!», или: «д‑дасть!» И наконец: – «дём!» (идем!)

 

Июля 43.

У Гали и Саши коклюш. Саша переносит свою болезнь очень тяжело.

 

Июля 43.

Сегодня Галя совершила первую в своей жизни покупку: купила стакан вишен, принесла сдачу. Была очень довольна.

 

* * *

 

– Галя, Шура дома?

– Нет, ушел.

– Куда?

– Хлопотать.

Июля 43.

Из‑за коклюша Галя не ходит в детский сад. Ведет себя хорошо, помогает мне по хозяйству, охотно играет с Сашей, к которой по‑прежнему относится с большой нежностью. Стала мягче, ровнее.

 

Июля 43.

– Сашенька, покажи: зубки, животик, ножку, головку, где папина родинка, где у мамы пуговички. Как Саша плачет? Пойди, принеси мячик, газету, рыбку, камень.

– Сашенька, ложись бай‑бай! – Ложится и даже закрывает глаза.

На вопрос – Сашенька, когда кончится война? – разводит руками. Постановщик – папа.

Кашляя, очень мучается. Почти не спит по ночам. Днем капризничает. Одичала. Раньше была чрезвычайно общительной, охотно шла на руки к незнакомым. Теперь от меня не идет почти ни к кому. Плачет, кричит – если берут насильно.

Игрушки: кольцо, рыбка, погремушка – ее не развлекают, повертев в руках, она просто выкидывает их из кроватки. Зато охотно возится с рваным папиным носком, с ложкой, с крышкой от кастрюли. Сама не своя становится, завидев кастрюлю, чайник, ведро – в особенности помойное. Любит возиться с бумагой – рвет, жует.

 

Июля 43.

Галя помогала мне стирать белье. Сама выполоскала носки, отжала и повесила. Я подошла к веревке, пощупала:

– Галя, ты плохо отжала: носки совсем мокрые – видишь, вода льется?

– Нет, я отжала хорошо, они просто вспотели – жарко ведь, а носки висят на солнышке.

Июля 43. Все еще Ташкент.

У Саши множество выразительных горестных жестов: плача, хватает себя за голову, прикладывает руки к щекам, прикрывает руками глаза.

Стала очень капризной – добиваясь, чтоб я взяла ее на руки, рыдая, каталась по земле, дрыгала ногами и даже колотила себя по своей кудрявой голове.

Коклюш внезапно прекратился. Изредка слегка покашливает – главным образом во сне.

При виде незнакомых кидается в поисках защиты – ко мне, к Шуре, даже к Гале.

Просыпаясь ночью, первым долгом говорит: дай!

 

Сентября 43.

– Как тебя зовут?

– Тятя.

Изучила вопросительную интонацию, но на все вопросы отвечает утвердительно:

– Хочешь есть, Сашенька?

– Да.

– Не хочешь есть, Сашенька?

– Да.

– Где чулочки?

– Да.

– Ты глупенькая, ты маленькая дурочка?

– Да.

Стала оправляться после болезни, повеселела, потолстела.

Обольстительно улыбается.

 

27 сентября 43. Ташкент (все еще…)

В гостях Саша впервые увидела кошку. Очень хотела погладить ее и очень боялась – со страхом отдергивала руку, не успев прикоснуться. Но кошка так поразила ее, что она тут же произнесла – кик‑ка! (киска).

На каменных львов у подъезда сказала: – Бати… (собачки).

 

* * *

 

У Саши есть ровесник и жених Алеша. Ему тоже год и 4 месяца, но он говорит все. Мы сами были свидетелями того, как Алеша на вопрос, чьи это туфельки, внятно ответил: – Сашенькины туфелькины… Мы очень завидуем. У нас есть только одно оправдание: коклюш!

 

Октября 43.

– Где папа?

– Ту‑ту![15]

Смотрит в зеркало, протягивает своему отражению яблоко и дружелюбно говорит: – На…