На границе с империей Индус — Крайний Север

Геланши с ужасом смотрел на неподвижного Фаерхейла, который только что спас его от смерти.

Горячая кровь мастера огня растопила окружающий снег, однако холодный ветер успел превратить ее в ледяную корку. Снежинки не долетали до Властителя — едва приблизившись, они сгорали в невидимом огне.

Красный цвет наводит на мысль о страсти женщины, огне, летнем закате. Но сейчас он означал лишь смерть, оскверняющую невинную белизну снега.

Геланши сощурил глаза. Раны Фаерхейла оказались серьезнее, чем предполагалось. Не кровь вытекала из его тела, а сама река жизни, источник которой стремительно засыхал. Несмотря на ясное полуденное солнце, Геланши казалось, что он падает в темную бездну.

Последователь хотел пошевелить пальцами, призывая духовную силу воды, которой он когда-то всецело принадлежал, но тело его не слушалось. Он превратился в безвольную марионетку, которую бросил кукловод. Однако вскоре вокруг него и Фаерхейла медленно и неравномерно начала расти ледяная стена, формируя первую линию защиты. Геланши не чувствовал вокруг себя врагов, которые могли напасть из засады, но Фаерхейл был слишком тяжело ранен, чтобы просто так рисковать. Тело юноши покрылось тонкими золотыми линиями, сияние которых отражалось от рыхлого снега, но сам Геланши по-прежнему не мог согреться. Он взял в руки Эгиду света, выпавший клинок Фаерхейла и задумался. Почему бы этот щит, концентрирующий духовную силу владельца, не направить наружу, чтобы создать вокруг Золотой Туман, плотность которого смогла бы исцелить мастера огня? Стоит попробовать.

Зрачки в полуоткрытых глазах Фаерхейла начали гореть зловещим синим огоньком. Раны заживали не быстрее, чем у обычного человека, а мертвенно-бледное лицо заострилось. Геланши отступил назад и поднял руки. В воздухе родились вращающиеся потоки воды. Предел Четырех Стихий, дар Последователя Земли. Хотя Геланши не мог управлять всеми четырьмя стихиями, он был талантливым мастером воды, и именно эту силу он решил направить к Эгиде света в качестве топлива для создания Золотого Тумана. Иронично, что Фаерхейл, Властитель огня сейчас возвращался к жизни посредством силы воды. Потом Последователь сосредоточился и направил все силы для возведения новой ледяной стены, которая сомкнулась куполом над Фаерхейлом, ибо юноша не знал, как поведет себя Властитель после пробуждения — как друг или как враг.

Духовная сила Геланши возрастала, как и тревога. Сейчас он походил на одинокого путника, заблудившегося в чаще, где за каждым деревом его поджидал свирепый монстр, а из оружия у него были только собственные руки. Чего греха таить, он уже несколько дней пребывал в таком подавленном настроении. Хотя все встретившиеся ему на пути мастера огня в той или иной мере проявили к нему участие, он по-прежнему не мог им довериться. Более того, один из них — Меркурий, Третий Властитель — самым бесцеремонным образом пересек границу империи Аслан и вознамерился причинить вред Гильгамешу… Да, и мастера воды тоже хороши — достаточно вспомнить женщину, назвавшуюся Четвертой Властительницей, которая растерзала Донгхи!

«Кому можно доверять в этом мире? Уж не брату Энтребёрна, который спас мне жизнь и вручил свое оружие…»

Раздался крик. Это кричал Фаерхейл. Его глаза широко открылись и начали светиться душераздирающим кроваво-красным цветом.

 — Фаерхейл! Что случилось? — вскричал Геланши и выронил клинок, не в силах выносить этого зрелища. Эгида света действовала по его плану — она создала вокруг достаточно концентрированный Золотой Туман для исцеления мастера огня. В самом деле, раны Властителя затянулись, но потом кожа начала трескаться, а из нее, подобно демонам вырвались струи крови.

— Фаерхейл… Что с тобой? — прошептал Геланши, остолбенев от ужаса.

Кожа Властителя продолжала трескаться, и звук этот напоминал скрежет металла о мрамор. Льющаяся кровь была такой горячей, что не замерзала.

— Нет! — крикнул Фаерхейл, словно невыносимая боль вернула его в мир живых.

Его глаза, полные кровавых слез, уставились на Геланши.

И юноша не мог выносить этого взгляда.

Внезапно мастер огня поднял руку и обрушил на юношу огненный вихрь.

— Что? — выдохнул Последователь.

Упавший на землю клинок поднялся в воздух и ударил в ледяную стену на уровне шеи Геланши. Если бы не этот купол, то юноша был бы намертво пригвожден к земле.

— Властитель Фаерхейл, я не понимаю, чего ты добиваешься и не хочу причинять тебе вреда. Но я тебя не боюсь, — нахмурился Геланши, приняв боевую стойку. Впервые за долгое время он глядел на Властителя с бесстрашием орла, даже не заметив, что атака мастера огня не причинила ему вреда, да и не была обращена к нему.

Фаерхейл снова упал на землю. Так много крови просто не может быть в теле человека! Что-то терзало его изнутри, заставляя корчится и в муках метаться по земле. Злые демоны извне не давали его ранам затянуться.

Геланши больше не мог бездействовать. Забыв про всякую осторожность, он начал искать клинок и нашел его… рядом с Эгидой света, щитом, который лежал за спиной юноши. Выходит, что Фаерхейл хотел уничтожить не Последователя, а свой крестраж? Почему?

Но на размышления времени не было. Геланши опустился к Фаерхейлу, обнял его и коснулся рукой левого плеча, Печати мастера огня. Чистая духовная сила потекла в измученное тело Властителя. Он перестал корчиться, кровотечение остановилось. Оказывается, можно было и не прибегать к силе Эгиды света?

Геланши ликовал, но длилось это недолго.

Фаерхейл задрожал, каждый дюйм его кожи загорелся золотым светом, который извержением вулкана вырвался наружу. Каждая клеточка тела словно была бездонным источником Золотого Тумана. Вот почему только Фаерхейл мог обладать Эгидой света.

Как иронична судьба — сделать Шестого Властителя живым источником Золотого Тумана, воплощением Золотого Озера.