День 11. 24 июля, четверг. Другого пути нет.

Представляете, с этого дня он завел традицию ходить вместе на работу и обратно, как школьникам. Он сказал, что это входит в его моральную компенсацию за невозможность передвигаться на автомобиле. Я спросила его, что было бы, если бы он ездил на авто. Он ответил, что подвозил бы меня. После этого ответа я решила, что у него страдает логика.

Я показала ему окольные пути. Идти ими было не более пятнадцати минут. В конце пути за историческим памятником, домом какой-то бывшей купчихи, наши пути расходились и последние метров сто до ворот компании шли порознь. Мы сошлись на том, что не стоит компрометировать меня при честном народе.

О чудо! – день прошел спокойно. Он даже не звал меня на обед, только подмигивал или улыбался, когда встречал в коридоре.

Признаться, меня беспокоят люди, которым нравится быть заговорщиками. Могут ли такие люди жить честно?..

На вопросы коллег, насколько далеко зашли наши отношения с Валентином, я отвечала, что мы абсолютно чужие друг другу люди. После этого даже те, кто недавно участвовал в моих «невинных» забавах, замолкали и отходили в сторону, очевидно, считая меня неискренним человеком.

Вечером он задержался на объекте, а я вернулась с работы и в изнеможении повалилась на кровать. Наконец-то можно спокойно позвонить хозяйке. Когда она сняла трубку с рычага, я выпалила сразу целую тираду так, чтобы почтенная тетушка не смогла меня перебить.

- Послушайте, мы не встречаемся. Совсем. У меня с ним ничего не было никогда. Я не знаю, может, этот человек просто маньяк или террорист, который хочет меня похитить. Помните, мы смотрели американскую комедию, и там было сказано, что в современном мире у женщин больше шансов погибнуть от рук террористов, чем выйти замуж? У нас не Советский Союз, сейчас очень много коварных людей, которые только притворяются хорошими. Идеология плохая. Да она совсем никакая, ну вам ли я буду объяснять. Неужели вы мне не верите? – я перевела дух.

- Деточка, я знаю тебя почти с детства, - спокойно и безапелляционно донеслось из трубки. Каждая фраза как бы пригвождала меня к месту. - Тебе идеально подойдет этот парень. Только сумей удержать. И он сделает из тебя человека. Я не смогла, а он – сделает!

- Но, Лидия Александровна, меня тошнит от одной мысли…

- Не глупи! Поговорим, когда будешь платить в следующий раз. И только попробуй прийти без него!

Она кинула трубку. Ого. Вот это да. Меня огорчил даже не такой поворот событий, я сообразила, что она даже не собирается приходить и смотреть, как я живу, в этом месяце! Ну, слава Богу, хоть раздельные комнаты… И шпингалет на двери есть.

В восемь часов он отпер входную дверь. Ну конечно, хозяйка выдала дубликат ключей. Он принюхался к запаху с кухни и закатил глаза. Мы договорились, что теперь он моет посуду и пол везде, кроме моей комнаты, пока тут живет. Меня порадовали такие прозаические мелочи, так как я могла быть уверена, что он настроен уже не только на потребительский лад. А я для себя уяснила, что теперь мне надо будет его кормить. В этом как раз нет ничего страшного, я же и для себя одной всегда готовлю. Может быть, он даже будет регулярно хвалить мою стряпню, тогда у меня не будет искушения прибить его половником по голове, размечталась я. Но – надо было выяснить еще один вопрос.

Когда он поел, я встала, опершись на стену в кухне и раскачиваясь.

- Знаешь, я всё никак не могу тебя понять. Скажи честно: что тебе от меня надо?

- Тебя.

- В каком смысле? – насторожилась я. Он подбирал слова и помогал себе жестами:

- Я хочу, чтобы ты была рядом, совсем рядом, очень близко. Если ты у меня внутри, то ты должна быть и снаружи. Но тебя не было, а так не бывает, не должно быть, - поправился он. - Вот я переселился сюда, где ты есть, и мне уже спокойнее.

Ого. Сознание первобытного дикаря!

- Ты часом не поклоняешься идолам?

- Нет, что за вздор! Я христианин, - заявил он, – если мне память не изменяет. Но мы все христиане, мы выросли в этой цивилизации.

Разговор сворачивал на скользкую тему религии. Похоже, он верит, как и значительная часть нашего поколения, просто в Бога, игнорируя легенды о Нем. Но меня интересовало совсем другое.

- Я боюсь, что ты станешь добиваться… меня физически, - я опустила глаза, но прямо-таки кожей почувствовала, как ему неприятно то, что я это озвучила. Видимо, в его голове все-таки полно грязных мыслишек. Он скрестил руки и откинулся назад.

- Не бойся, ты придешь ко мне первая! – вот это комплекс Наполеона в действии! Неужели он реально так думает? Блефует, небось. – Я даю тебе слово, - прибавил он уже серьезно. – Будь спокойна, я тебя и пальцем не трону, подожду, пока ты сама не проявишь инициативу.

Ха! Я приободрилась. Ждать ему до морковкина заговенья. В своих немногочисленных попытках романтических отношений я выглядела бесхребетным слизняком, потому что всегда выжидала, пока меня начнет «завоевывать» избранник, чтобы потом можно было свалить ответственность за блуд на него. А что? Очень удобная позиция. Правда, пассивность имеет обратную сторону: сейчас мой изнеженный характер не дает мне избавиться от наглеца. Тем не менее, прежде чем идти отдыхать, надо попробовать сбить спесь с «сожителя». Я не собиралась ретироваться, пока за мной не останется последнее слово, а противник не будет морально уничтожен.

- А если мужчина влюблен, так, по-моему, цветы там дарят в этом случае и все прочее. Фрукты, - пожала плечами. Я твердо решилась его загнобить, хотя и подозревала, что ничего у меня из этого не получится, как будто по складу характера мы так подходим друг другу, что просто не можем друг на друга надолго обижаться. - Если ты влюблен в меня, то почему не хочешь мне ничего подарить, а хочешь только отнять? – честно говоря, это был мой последний аргумент.

Вы бы видели, как он поменялся в лице! Я тут же захотела извиниться, но сдержалась. Совесть покусывала. Колебался он не более пяти секунд. Потом сорвал с вешалки куртку, сунул в нагрудный карман кошелек, и я только успела увидеть, как с глухим стуком одиноко захлопнулась дверь.

Вернувшись с ворохом душистых белых лилий, он припал на одно колено, вытянув букет в руке. Хищник скрывается под личиной рыцаря. Так мило… Букет я поставила на подоконник кухни, туда же положила мандарины в сеточке.

Вечером, улучив момент, когда он закрыл дверь в свою комнату, я мышкой выскользнула из дома и ушла гулять по городским паркам и набережной, проветривая свое сознание от этого человека. Встретила нескольких знакомых. Сначала меня подзуживало пожаловаться на ужасные условия, в которых я вынуждена жить, но потом подумала, что объективно жаловаться не на что – с потолка не течет, сосед живет своей жизнью. Потом, кому-то из друзей может быть сейчас тяжелее. На что мне жаловаться? Я только скомпрометировала бы себя.

Однако не по себе было даже выходить ночью в туалет. Неужели из-за этого чудовища я должна мучиться от жажды поздним вечером? Нет! Упрямо решила я. Но не подумала, какие моральные муки доставит мне передвижение по честно снимаемой квартире… Как бесшумно я ни старалась прикрыть дверь ванной, когда помыла руки, она предательски скрипнула. Валентин, осклабясь, заблестел зубами в темноте, высунув голову из-за двери комнаты. «Оставайся там!» - я сердито сдвинула брови и ткнула пальцем в его направлении, будто то была шпага, которая могла проткнуть насквозь. «Приятного отдыха!» - его глаза затуманились. И почему он так любит смотреть на меня? «Что за дьявольски чуткий у тебя сон, в твои-то годы!» - пробурчала я. «Ха, у нас всего-то лет семь разницы! Это такая малость. Спокойной ночи, старушка!» - поиздевался он напоследок, еще раз оскалил, как мне показалось, зубы и скрылся за дверью.