День 12. 25 июля, пятница. Пикировались.

Когда я проснулась и, приоткрыв глаза навстречу розоватому утреннему свету, отпечатавшемуся на обоях, топала включать чайник, Валентин с сияющим лицом вернулся с трехкилометровой пробежки. Как выяснилось за завтраком, отношение к спорту у него было самое серьезное. Проще, наверное, было бы перечислить, чем он за всю жизнь не занимался. Я восхитилась. Такое ощущение, что человек уже в молодости прожил несколько жизней.

Подловив искорку энтузиазма в моих глазах, он с воодушевлением предложил бегать вместе, но я смутилась. На такой подвиг плотного общения я была не готова. Тогда он сделал толстый намек, что вот потом, когда мы будем встречаться, мне уж точно не отвертеться от почетного предложения. 

Я попросила его больше не пугать меня по ночам.

- Скучаю по тебе даже во сне! – отшутился он. – Пойдем вечером на пляж?

Я не ответила. Мысль, что нужно быть с ним рядом в полуголом виде, меня ужаснула. Жара будет стоять еще до середины августа, потом и вода станет совсем-совсем холодной… Ну и ладно, лучше я принесу эту жертву, чем он будет есть меня взглядом, а все окружающие будут принимать нас за молодоженов. Поэтому после работы я поехала в фитнес-клуб, в котором занималась зимой, и записалась на аэробику, несмотря на летнюю жару, духоту и почти полное отсутствие посетителей. Чудесно, теперь я буду напрягаться душевно значительно меньше, два вечера в неделю законно смогу косить от «прогулок по воде»...

Во время вечерней трапезы я молчала, пытаясь создать впечатление угрюмой, скучной девицы, с которой нечего ловить рядом. Но он не обращал на мое актерство внимания, долго с вилкой в руке что-то обдумывал и внезапно выдал вопрос:

- Ты готова переехать в другой город?

- Почему бы тебе не оставить меня в покое! – взмолилась я.

- Скажи, ну чем я тебе не нравлюсь! И вообще, я не могу от тебя отстать, ты слишком много знаешь, - пошутил он. - Что бы ты ни говорила, я всё равно пока живу у тебя. Так я хотя бы снова могу спать по ночам и днем работать, вместо того чтоб как дурак гоняться за тобой по этажам.

Так вот основная причина его дикого поступка.

- Зато мне теперь уснуть гораздо сложнее!

- Мы уже обсудили это с тобой, - возразил он твердо и добавил в назидание. – По ночам надо спать.

- Слушай, - я пошла в прямую атаку, - а что ты во мне нашел? Я ведь не птица высокого полета.

- Ну, во-первых, это можно исправить. Конечно, тебе придется вести динамичный образ жизни, выучить манеры, плотно заняться спортом, совершенствовать свои умения – научиться свободно болтать по-английски, хорошо водить автомобиль, ну и так далее. Когда мы будем вместе, я сам займусь твоей подготовкой. Предупреждаю сразу – спуску не дам.

От масштаба перевоплощений у меня зашевелились волоски на хребте.

- Почему ты мне понравилась? – продолжил он. - У тебя есть одна черта, я ни у кого такой не встречал. С тобой удивительно уютно. Так по-домашнему.

- Давно не был у мамы? – «посочувствовала» я. Он недовольно глянул на меня, но на словах продолжал гнуть свое:

- Я жил один, думал, что меня ничем не проймешь. Понимаешь, в мире столько пошлости, и вот эти кукольные наигранные чувства, как в рекламе… В конце концов, такие вещи уже настолько затасканны и противны, что даже тело перестают возбуждать, а ум, эмоции отсеивают их автоматически. Мне комфортно одному. Я очень общительный человек, но в отличие от большинства людей испытывал неподдельный кайф, когда оставался в одиночестве. Но ты отобрала мой душевный покой. Я узнал в ту ср е ду какое-то новое ощущение и с тех пор всё удивляюсь, как мог жить без него раньше, теперь мой мир стал расколотым и неполным. Я больше не мог ничему радоваться, не мог дышать спокойно, я стал рассеян и почти перестал работать.

И главное. На другой день после того вечера и всю ту неделю меня преследовало одно видение. В столовой, когда я садился обедать, я постоянно видел рядом с собой… тебя. Это было мучительно. В выходные ты мне тоже мерещилась, и всё это усугублялось тем, что видеть тебя вживую я не мог. Я понял, что ты мне нужна. Решил, надо что-то делать, пока окончательно не спятил из-за этих видений. Ты же понимаешь, что я не могу потерять работу из-за тебя? И еще. Ты такая красивая. Удивляюсь, как это у тебя до сих пор никого нет.

- Ну, так сложилось, - начала оправдываться я и тут же решила вывалить ему все начистоту. Может, он узнает тогда, какая я плохая, и мои байки вызовут в нем естественное отвращение?

– Сначала в школе была некрасивая история, я потом еле выпустилась, слава Богу, что был 11 класс. Потом в вузе меня бросило за один год сколько-то человек... Дядя, когда услышал сплетни об этом, просто за голову схватился. Он промыл мне мозги неоднократными беседами о морали, и мы с ним вместе пережили мое тогдашнее душевное состояние. Ах да, затем еще был Илья, но мы с ним не встречались, а действительно присматривались друг к другу, правда, он быстро потерял ко мне интерес и даже стал относиться очень свысока, а я впечатлительная, и он подпортил мне самооценку. И дядя «запретил» мне пока встречаться с парнями. Пообещал, что, когда я закончу вуз, он подберет мне самого лучшего мужа. Я вздрагиваю каждый раз, когда вспоминаю это обещание и надеюсь, что он уже его забыл. Честно говоря, я хочу побыть одна, меня это больше всего устраивает…

- Да как он смеет решать что-то за тебя! – глаза Валентина надменно вспыхнули.

- Не смотри, что я такая тихая с виду, - перебила его я, маш а ладонями, - на самом деле я далеко не самый высокоморальный человек.

Я решила сделать такое признание, потому что искренне хотела, чтоб он думал обо мне не лучше, чем я есть. То, что он может истолковать это как легкодоступность, меня не заботило нимало. Я натерпелась стольких унижений, что скорей бы умерла, чем далась бы кому-то в руки против своей воли.

-…Вот, всё это отвратило меня от внимания к противоположному полу. Таким образом, уже три года живу без никого и даже не хочу, не ставлю себе цели найти любовь в мужчине. С тех пор только пытаюсь быть эгоисткой и наконец полюбить себя, - пошутила я с серьезным лицом.

- Вот это выдержка, - произнес он, опустив глаза. Из груди его вырвался настолько тяжелый вздох, что я испугалась.

Не желая и секунды думать, какими грешками вызван вздох, я без слов вышла из комнаты. Белла, выкуси. Отвращение опять испытала я.