Возможна ли «творческая машина»?

(тезисы для интернет-конференции «Как возможно творческое воображение?», 1999-2000 гг.)

1. Будем понимать «определенность», как однозначную данность наблюдаемого взгляду наблюдателя. Неопределенность, в свою очередь, связывается с наличием некоторого «фона» (времени и пространства), к которому наблюдаемый элемент «привязывается» неоднозначно (вероятностно). Краевая неопределенность связана с «перестановочностью».

Принцип дополнительности: определенность целого отвечает неопределенности составляющих элементов (и наоборот).

2. Определенность смысла тезиса Канта, вынесенного на данную дискуссию, отвечает неопределенности составляющих его понятий. При различных «точных» определениях этих понятий мы получаем различные (и в этом смысле «неточные») ответы на поставленные в данной дискуссии вопросы.

3. Положительная однозначность целого достигается при принципиальной неоднозначности («свободе») составляющих понятий («оснований»).

Чтобы перейти от начальной «свободы» к требуемой «детерминированности», необходим скачок («разрыв») – необходимы различные уровни, отдельные друг от друга, но при этом и связанные между собой (через «границу», или «разрыв»).

Для взгляда наблюдателя устойчива во времени замкнутая структура из трех уровней, попарно дополняющих друг друга. Уровни, по сути, логически ничем не отличаются друг от друга – различие в точке зрения наблюдателя, в его субъективности, в его «местоположении» относительно этих уровней.

4. При нашем подходе (прим. 1) сначала мы получаем положительный ответ на вопрос, вынесенный в заголовок данных тезисов. Казалось бы, более «простой» вопрос для «случая человека» («Возможно ли творческое воображение?») требует для положительного ответа дополнительного доопределения человека «до машины» - требует наличия у творческого («сознательного») человека «физического» уровня. По сути, только у «машины» и возможно творческое воображение.

5. Всякому умозрительному феномену («метафизическому «объекту»-конструкту» [1]) актуально соответствует некоторая «физическая» сущность («натуральный аналог»), которая может рассматриваться как «носитель» этого метафизического «объекта».

6. Обратно, всякой физической данности потенциально соответствует некоторый метафизический «объект» («целостность», «полнота», идея, представление...), являющийся своего рода пределом в актуальном развитии этой физической данности.

7. Необратимость соотношения между «сознательным» и «физическим» отвечает необратимости охватывающего времени наблюдения.

8. Актуальное достижение «метафизического предела» физической данностью равносильно преодолению бесконечного одностороннего разрыва при переходе с физического на метафизический («сознательный») уровень.

Бесконечный разрыв преодолевается путем его «компенсации» другим разрывом, т.е. должна быть множественность метафизических «объектов», каждый из которых способен «поглотить» (т.е. содержать в себе) всякий другой такой «объект». Можно говорить о творчестве, о сознании, о знании... – схема будет одна, в своей полноте метафизические «объекты» неразличимы. Актуальное различение понятий (и, в частности, раскрытие субъект-объектного отношения) происходит вместе с появлением самой актуальности, т.е. при развертывании времени различающего наблюдателя. Мы как бы отодвигаемся на «один шаг от бесконечности». Идентификация метафизических «объектов» на этом шаге осуществляется через их соотношения с другими такими «объектами». Понятия (названия) есть результат «замешивания» краевых непредставимых «абсолютных масштабов» в процессе их генезиса..

9. Преодоление разрыва между «физическим» и «сознательным» есть инициация.

Для появления у физического человека «творческого воображения» (сознания) необходимо первоначальное актуальное присутствие изначально творческой (сознательной) сущности.

10. Основным «механизмом» для творческого воображения служит парадоксальная «опережающая обратная связь», при которой из будущего переносятся в настоящее (по кольцевому пути через прошлое) непредставимые («беспредметные») схватывающие идеи («проекты») будущей предметности.

В соответствующей теории важную роль играют:

- обобщение теории относительности на случай сверхсветовых скоростей;

- краевая инверсия причинно-следственной связи при переходе от одного уровня к другому;

- необходимость множественного Другого, через которого происходит замыкание парадоксальной причинно-следственной цепочки.

11. Невозможность творческого воображения (Кант) связывается с принятой (подразумеваемой) моделью абсолютного времени (однозначность понятия «никогда» в тезисе Канта, вынесенном на данную дискуссию).

При нашем же подходе (множественность времён: каждая полнота разворачивает себя в собственном времени) понятие «никогда» не является однозначным. «Никогда» для одного есть «когда-то» для другого. На краю, где в открытии будущего участвует каждый, «когда-то» передается всем. Краевая новизна, приведенная к человеческой множественности, уже не является новизной.

Новое (и, соответственно, творческое воображение) возникает на пересечении «никогда» и «когда-то». Новое есть результат наложения абстрактных граничных условий на изначальный хаос физического уровня.

Творческое воображение всегда предметно.

Литература:

1. Катречко С.Л. Философия как метафизика // Материалы межвузовской научной конференции «Философия: её предмет, методы, язык».- М.: Изд-во УРАО, 1998.

Полнота и время

Мир для наблюдателя, пытающегося осмыслить его логически, пытающегося открыть его общие законы, предстает в парадоксальном единстве своей целостности (связанности, взаимозависимости его частей – «в одном цветке весь мир») и множественности (разделенности на части, взаимодействие и взаимопроникновение между которыми может практически отсутствовать).

Логический анализ картины мира «обесцвечивает», абстрагирует ее. Достигая предела в логическом понимании, мы должны иметь механизм для возвращения к «цветному» макроскопическому миру нашей предметной действительности – при этом краевая логика соответствует реальности (изоморфна ей) и при определенных условиях может ее «порождать».

Такой переход в рамках чистой логики невозможен (в соответствии с теоремой Геделя); на краю должны быть сущности, открывающие логику, но при этом являющиеся сверхлогическими. Такие сущности, содержащие в себе все – умопостигаемое и умонепостигаемое, представимое и непредставимое – мы будем называть полными сущностями («полнотами»). Соответственно, основными понятиями при нашем подходе следует считать понятия полноты (единичности) и частичности (множественности).

Частичность соответствует восприятию мира как множественной действительности, детерминированной и однозначной.

Полнота является краевым понятием, содержащим в себе полное самоутверждение и самоотрицание той или иной сущности. Полнота парадоксальна: она заключает в себе все, но при этом не является единственной. Каждая полнота «самая полная»; это противоречие снимается во времени наблюдателя, воспринимающего мир из своей собственной полноты. Полнота может достигаться на различных уровнях множественности – в зависимости от точки зрения наблюдателя.

Время, как и всякая другая сущность, содержится в полноте и открывается ею (соответственно – множественность времен, «принадлежащим» разным полнотам), но при этом и «выстраивает» полные сущности в иерархию. В собственном времени наблюдателя появляется последовательность полнот, одна полнота может включать в себя другую, появляются понятия «больше» и «меньше» - разворачивается логическая краевая схема.

Чтобы «взять» полноту в себя, «увидеть» наблюдаемое в модусе его полноты, наблюдатель сам должен быть полным (достичь своего «края»). Полнота наблюдателя неразличима с полнотой наблюдателя, но при этом парадоксальным образом и отдельна от нее.

Всякая полнота «первичнее» своего времени, т.е. абсолютно устойчива в нем. Иными словами, она существует в нем «всегда». Но во времени внешнего наблюдателя полнота может отсутствовать.

Иерархичность полных сущностей, развернутая во времени наблюдения, соответствует, образно говоря, логическому «несовершенству» полноты, ее «неточности», «неопределенности» в качестве полноты. Всякая полнота содержит в себе все, в т. ч. и свое отсутствие («несовершенство»). Именно такие отсутствия, такие самоограничения определяют возможность перехода от непредставимого 1 мира множества полнот к макроскопическому миру частичных сущностей – к предметному миру нашей действительности.

Таким образом, всякая полнота во «внешнем» относительно себя времени наблюдателя может выступать в разных модусах (полноты и частичности), оставаясь при этом «внутри» себя абсолютно полной. Понятия «внутреннее» и «внешнее» связаны с множественностью времен, принадлежащих разным полным сущностям.

Путь наблюдателя к полноте и путь от полноты – разные пути. Здесь проявляются свойства несимметрии и необратимости. Достигнув полноты и возвращаясь от нее к началу своего движения, наблюдатель запоминает ее – иначе путь теряет свою целостность, свою охватывающую полноту, свою краевую наполненность. Образуется своего рода «петля гистерезиса», определяющая наличие у наблюдателя памяти.

Проблема памяти достаточно подробно рассматривается нами в отдельных работах; здесь же только отметим, что именно понятия полноты и частичности являются ключевыми для построения адекватных моделей памяти и выявления ее механизма.

___________________________

1 - представить что либо можно только при наличии пространственно-временного «фона», но пространство и время «вторичны», «спрятаны» внутри полнот – на другом уровне.

2000 г., апрель

О тождественности уровней

Обобщение теории относительности возможно на основе предположения об общей физической природе материи и энергии; исключительность скорости света при этом преодолевается, парадоксальным образом сохраняясь. Для взгляда наблюдателя электромагнитное излучение отличается от элементарных частиц «точкой зрения» наблюдателя, его «местом» в мире.

Интегральная онтология позволяет обосновать (или, по крайней мере, разъяснить) такое допущение о логической тождественности принципиально различного.

Согласно принципу неразличимости всякие сущности при взгляде на них «из бесконечности» неразличимы (менее сильное утверждение – тождественны). Допущения интегральной онтологии о множественности полнот позволяет вернуть взгляд «из бесконечности» к предметам окружающего мира, которые могут открываться в модусе своей полноты и составлять уровень. При этом сохраняется «бесконечное» свойство взгляда к отождествлению на краю.

Соответственно, имеем другую формулировку принципа неразличимости.

- Всякое сущее на своем краю (т.е., открываясь своей полнотой) неразличимо со всяким другим сущим, также приведенным к своему краю.

- Каждый уровень имеет свою внутреннюю иерархию; законы развития внутри различных уровней изоморфны.

Последовательный взгляд «снаружи» объединяет различные уровни единой логикой, «уравнивая» материальное и идеальное, физическое и «знательное», корпускулярное и волновое… Если попасть «вовнутрь» «метафизических конструктов» (С. Катречко), то они для взгляда (и взглядом) будут «расщеплены» (дискретизированы), и открывшийся «новый мир» будет обладать для наблюдателя той же логикой, что и «предыдущий мир» наблюдаемых предметов («натуральных аналогов» - С. Катречко). После преодоления каждого «разрыва» между уровнями наблюдатель «начинает сначала», но сохраняет в памяти путь по предыдущему уровню (точнее, сохраняет в памяти способ совершения пути, его принципиальные особенности).

Применительно к теории относительности, краевая изоморфность уровней означает возможность скоростей больших скорости света; движение с такими скоростями происходит в «запредельности» – «внутри» световых квантов. Соединение уровней в треугольнике «материя – энергия – третье замыкающее» обеспечивает для открывающейся вовне сущности (элементарной частицы) опережающую обратную связь – частица узнает о своей «финальной причине» (о встрече с целью, на которую открывается) раньше, чем действительно достигает ее. Если факт посылки сигнала есть цель частицы, то посылаемый частицей сигнал возвращается к ней раньше, чем посылается. Такая краевая парадоксальность (инверсия причинно-следственной цепочки) дополняет «логичность» и детерминированность макроскопического мира; при этом в картину мира включается сознание наблюдателя.

Г., апрель