Время — основное понятие философии времени

При построении самоотрицающейся философской системы возникает вопрос о выборе такого ее основного понятия, о выборе такого предмета разговора, чтобы этот разговор с необходимостью вел к своему собственному отрицанию, оставаясь при этом актуальным в течение всего своего времени. Возможность такого разговора в нашем языке обеспечивается обращением к самому понятию «время».

Разговор о времени можно считать очередной попыткой выйти за пределы субъект-объ­ектного отношения, причем мы считаем, что свойственный таким попыткам субъективизм может преодолеваться благодаря приданию понятию «время» такой тотальности, которая в своей предельности равносильна отрицанию самой возможности какого-либо опредмечивания, субъективизации или объективизации. Мы рассматриваем время, с одной стороны, как свойственное всему предметному, т.е. тому, что может быть поставлено нами перед самими собой, и с другой стороны, как присутствующее в нас самих, рассматриваемых нами отнюдь не как предмет, а как нечто исходное, краевое, непредставимое.

В философии времени утверждается, что адекватный ответ на вопрос о природе времени невозможен принципиально. Сама языковая природа любого ответа проявляется в переводе исследуемого понятия от края языкового ансамбля к его середине. В языке мы сталкиваемся с известной проблемой круга, одна из форм которой заключается в том, что определяемое слово в конечном счете само должно являться определяющим. Любой разрыв круговых язы­ковых цепочек должен находиться за пределами собственного языка, взятого в его описа­тельной, речевой, «срединной» функции. В соответствии с теоремой Геделя полная формализация научного знания является невозможной.

Однако понятие «время», будучи взятым нами в качестве краевого понятия, в соответст­вии с принципом неразличимости может считаться как принадлежащим к логически замк­нутой системе языка, так и не принадлежащим к ней, как внутренним относительно нее, так и внешним. В философии времени принципиально недоказуемым утверждением, необходи­мым для построения замкнутой теории, считается утверждение о самой этой необходимости, т.е. в основание системы закладывается факт необходимости основания. Разделение проти­воречивых утверждений происходит во времени, поэтому эти утверждения не являются про­тиворечивыми относительно самого времени. При сближении утверждений во времени, т.е. при приведении их к общему краю, само время должно оказываться противоречивым, «не­логичным», интерпретируемым с помощью понятия вероятности. В соответствии с этим, логика философии времени должна быть при приближении к краю парадоксальной. Такая парадоксальность в философии времени выражается в наличии двух равноправных моделей (конечной и бесконечной), неразличимых на своих краях, неразличимых в моменты своего возникновения и завершения.

«Трехмерное» моделирование кончается там, где кончается все то, что мы можем пред­ставить, т.е. можем воспринять в виде некоего предмета, «перед нами поставленного», воспринять в виде некоего образования в пространственной «трехмерности». Такое моделирование кончается там, где начинается абстракция. Время в философии времени является абстрактным, краевым понятием — на нем должно кончаться моделирование и разговор должен становиться равным предмету разговора; при этом все структуры конкретного приобретают в нем, в этом разговоре, общие черты. Здесь начинает действовать уже упоминавшийся нами принцип неразличимости — на краю краевые элементы различных иерархий становятся для внешнего наблюдателя неразличимыми между собой.

ЧТО ТАКОЕ НИЧТО

В зависимости от взгляда внешнего наблюдателя та или иная иерархия, тот или иной ансамбль однородных элементов может восприниматься как полный или частичный. При восприятии ансамбля полным его край считается «истинным», при восприятии ансамбля частичным край считается «ложным». «Истинному» краю в философии времени соответству­ет «безусловное» Ничто, «ложному» краю – «условное» Ничто. «Безусловное» Ничто является пределом всех «условных» Ничто и соответствует «точке», в которой соединяются и становятся неразличимыми две логические модели — конечная и бесконечная.

«Безусловное» Ничто — это то, о чем нельзя ни говорить, ни не говорить, чему нельзя ни давать какого-либо определения, ни не давать какого-либо определения. Впрочем, и такое высказывание о Ничто является лишь порождением волюнтаристического акта — сама глубина вопроса о Ничто является непостижимой.

7. О КОНЕЧНОМ И БЕСКОНЕЧНОМ

Каждая цепочка явлений, цепочка причинно-следственных связей либо является частичной, включенной (более или менее явно) в охватывающую ее цепочку, либо является кольцевой (замкнутой на саму себя), либо имеет край, который мы называем «истинным», край, не имеющий причины, кроме собственного наличия. Первый случай исследуется в теории «ложного» края; во втором случае цепочка явлений, оказываясь замкнутой, теряет свою актуальность для нашего разговора; здесь мы рассмотрим наиболее важный с точки зрения философии времени третий случай «истинного» края причинно-следственной цепочки.

С точки зрения внешнего наблюдателя возможны две интерпретации «истинного» края - в рамках «конечной» и «бесконечной» моделей. Обе эти модели в философии времени являются одинаково справедливыми, однако применение той или иной из них приводит внешнего наблюдателя к вполне определенному видению мира; противоречие между моделями устраняется путем выделения в мире областей их применимости.

Остановимся сначала на «конечной» модели, соответствующей случаю счетности крае­вых элементов рассматриваемой иерархий; при этом краевые элементы могут быть пронумерованы, начиная с единицы, каждый из них являет собой «центр Ничто», переведенный путем «трехмеризации» в бесконечный «пространственно-временной ящик» внешнего на­блюдателя. При этом соответствующая «бесконечность» внешнего наблюдателя дополняет конечность счета краевых элементов ансамбля. «Конечная» модель соответствует движению взгляда внешнего наблюдателя от «трехмерности» к «двухмерности» внешнего для него ан­самбля.

Рассмотрим связь конечности временного ансамбля, т.е. наличия во времени конкретно­го единичного «первоначального» элемента, с требованием стохастичности на краю времен­ного ансамбля.

Заметим, что если какой-то ряд начинается, то этим начало ряда оказывается началом выделения из хаоса, из неопределенности, из неразличимости.

Если мы считаем время конечным, то на его краю должен быть хаос - ведь здесь, не раньше, оказываются начала отсчета причинно- следственных рядов, заключенных в свое конечное время. Начало подразумевает случай, начало должно случиться, а случай подра­зумевает случайность; там же, где случайность, там вероятность, стохастичность, хаос. Тот или иной ансамбль настолько конечен, т.е. настолько близок к «истинному» краю, насколько случайны процессы на его краю.

Понятие о конечности времени приводит «трехмерное» мышление к понятиям начала и конца, которые сами являются временными понятиями, т.е. подразумевают наличие времени «до» и «после». Однако парадоксальность философии времени подразумевает невозмож­ность применения на краю обычной «трехмерной» логики. В рамках «трехмерной» логики мы не можем добиться полной определенности понятия времени вблизи его краев — «конечное» представление о времени подразумевает неактуальность какой-то дополнительной времен­ной оси, на которой могли бы располагаться моменты времени «до» и «после».

Однако ничто не препятствует нам использовать в рамках философии времени и «беско­нечную» модель времени. Такая модель подразумевает обращенность внешнего наблюдателя к понятию множественности, благодаря которому определяется само понятие бесконечности. Мир оказывается «трехмерным», однако бесконечный «край» его при этом оказывается не­представимым для внешнего наблюдателя. Бесконечность определяется через «внутреннее» движение взгляда внешнего наблюдателя от собственной «трехмерности» к собственной «двухмерности», через устремленность внешнего наблюдателя к собственному Ничто; «трех­мерность» внешнего мира дополняется «двухмерностью» внешнего наблюдателя.

Таким образом, для описания внешнего мира предпочтительной является «конечная» модель, для описания внутреннего мира – «бесконечная» модель. Объединение моделей, осуществляемое в «двухмерностях» внешнего наблюдателя и наблюдаемого мира, равносиль­но неразличимости на краю полных ансамблей самих понятий конечности и бесконечности, соответствуют на краю любой возможной логике и не-логике для человека. Действительным образом человек может воздействовать только на краевые процессы, но они сокрыты от него в области непредставимого, а результаты их в «трехмерности» уже «исправлены» суммарным воздействием всех возможных логик и не-логик.

На краю же, где все логики и не-логики сходятся, - наивысшая устойчивость, мировые константы. Эти константы человек как раз и способен произвольно изменять, но именно эта произвольность в силу самой ее возможности дает наивысшую устойчивость и независи­мость от человека мировых констант. Свобода на краю есть самая большая несвобода в середине.

О взаимодействии по подобию

1. Основным краевым типом взаимодействия в философии времени является взаимодействие по подобию. Представляется, что другие типы взаимодействия (в частности, известные из физики) вторичны по отношению к нему, являются его частными случаями для частичных ансамблей. Взаимодействие по подобию равносильно самому факту наличия чего-то единого, объединяющего - факту наличия ансамбля тождественных элементов.

Взаимодействие по подобию (называемое иногда несиловой корреляцией) не ограничено в своем «быстродействии» скоростью света, поскольку понятие скорости подразумевает наличие объектности, «трехмерности», а взаимодействие по подобию подразумевает «двухмерность» и, более того, «запредельность» относительно объектного «трехмерного»мира.

При полной тождественности элементов с взаимодействием по подобию не соотносится никакая частица-переносчик - переносчиками взаимодействия как бы являются сами взаимодействующие элементы.

Отсутствие полной тождественности между элементами частичных ансамблей подразумевает «трехмеризацию» взаимодействия по подобию, в результате которой оно интерпретируется как тот или иной конкретный вид взаимодействия с наличием частиц-переносчиков.

Если у нас имеются две какие-либо иерархии, сходящиеся на своих краях (образуя разветвление, называемое в философии времени «углом связи»), то переходы между иерархиями с наибольшей вероятностью должны осуществляться на одинаковом удалении от вершины угла - по подобию.

Взаимодействие по подобию «съедает» пространство, приводя нас к охватывающему времени; другие типы взаимодействия пространство «возрождают», приводя нас к линейному времени-счету.

2. В зависимости от скорости сигналов, переносящих информацию от удаленных предметов, мы по-разному воспринимаем состояние этих предметов в различные моменты их истории. Звезды, например, ввиду конечности скорости света, мы видим такими, какими они были много лет назад. Однако, с точки зрения философии времени, электромагнитное взаимодействие есть лишь частный случай взаимодействия по подобию, скорость распространения которого может быть бесконечной. В связи с этим, мы «знаем» не только о «прошлом» звезд, но и об их «настоящем». «Световую» Вселенную мы как бы помещаем в более широкий мир, синхронизирующий физические процессы во Вселенной своим «охватывающим» временем.

• Взаимодействие по подобию в философии времени неразрывно связанно с обобщенным антропным принципом. Различные тождественные ансамбли могут объединяться не только взглядом человека, но и «взглядом» всякого другого сущего. (Под «взглядом» при этом понимается развернутость во времени отношения какого либо сущего (наблюдателя) к другому сущему (наблюдаемому). Понятие «взгляд» подразумевает наличие у наблюдателя действительного времени, связанного на краю с возможным временем наблюдаемого, т.е. подразумевает соотношение между действительным и возможным.)

4. Всякое взаимодействие связано с соотношением действительного и возможного. Направление взаимодействия (притяжение или отталкивание) зависит от того, увеличивается или уменьшается возможность события во времени внешнего наблюдателя. Событие есть совместность действительного и возможного; увеличение вероятности события равносильно притяжению, уменьшение - отталкиванию.

• Если мы утверждаем, что А тождественно Б, то наделяем А и Б соотношением между ними: А и Б теперь не «сами по себе», а объединены нашим утверждением об их тождественности. Соотношения между А и Б может быть идентифицировано как связь, как взаимодействие - взаимодействие по подобию.

Аналогично, если А полностью отличается от Б, то можно считать, что между ними также осуществляется взаимодействие - взаимодействие по «антиподобию».

«Чистое» взаимодействие по подобию или антиподобию возможно только для краевых элементов, для которых действительное и возможное считаются абсолютно противоположными (если направление времени на краю учитывается). Для «трехмерных» ансамблей «чистое» взаимодействие по подобию или по антиподобию невозможно - взаимодействие осуществляется в виде силовых взаимодействий, имеющих конечную скорость распространения.

Взаимодействию по подобию в «трехмерном» мире соответствует сила отталкивания, взаимодействию по антиподобию - сила притяжения.

6. Наличие горизонтальных переходов» (взаимодействие подобных образований, удаленных от «истинного» края) может быть пояснено тем, что каждый «ложный» край при взгляде «изнутри» ансамбля может считаться «истинным», - при этом взаимодействие осуществляется между краевыми элементами.

Поясним, что значит взгляд «изнутри». Это взгляд наблюдателя, который сам является краевым элементом или состоит из краевых элементов наблюдаемого ансамбля. Наблюдатель должен найти предельные (тождественные) элементы ансамбля и выявить свою принадлежность к этому ансамблю. Тогда на уровне такой принадлежности, такой общей для наблюдателя и наблюдаемого ансамбля тождественности, должно происходить взаимодействие по подобию, открытое для взгляда наблюдателя.

Именно в той степени, в какой человек имеет общую природу с окружающими его материальными объектами, он обнаруживает физическое взаимодействие между одинаковыми для него и для этих объектов элементами (электронами, протонами и т.д.).

7. В философии времени для внешнего наблюдателя, отстраненного не только от пространства, но и от времени, картина мира разворачивается не только в пространстве, но и во времени. Перед наблюдателем оказывается как бы множество пространств, разделенных во времени, и множество времен, разделенных в пространстве.

Взаимодействие по подобию следует рассматривать не только в пространстве, но и во времени. Причем во времени это взаимодействие должно быть сильнее - ведь время считается более близким к краю, чем пространство, т.е. во времени объекты более тождественны между собой.

Взаимодействие по подобию, осуществляется между тождественными или почти тождественными объектами, приводит к «сцепленности» этих объектов между собой во времени. При этом «рядом» оказываются объекты, максимально тождественные между собой. Переход одного объекта к другому происходит так, как будто во времени постепенно изменяется один и тот же объект - «предмет во времени». Каждый достаточно долго существующий для внешнего наблюдателя объект можно рассматривать как ансамбль однородных элементов, расположенность которых осуществляется не в пространстве, а во времени. Устойчивость объекта определяется взаимодействием по подобию.