Глава сороковая. Храм Небесных Врат

Тело Гарри скрутила болезненная судорога превращения, и снова ей, казалось, не было ни конца ни края. Но теперь молодой кицунэ знал наверняка, что она когда-нибудь да завершится и точно не убьёт его. Через две бесконечно долгих и мучительных секунды, он наконец смог вдохнуть и почувствовал, что лежит на траве. Кто-то огромный и сильный заботливо лизнул его в нос и позвал:

— Пробежимся, дракончик? Не зацикливайся на боли! Она была и прошла, а ты — вот он, значит, ты сильнее! Догоняй!

Гарри встряхнулся и открыл глаза. Впереди сияло озеро Таншен, и к нему нёсся огромный белый Лис с девятью хвостами, которые веером развернулись за его спиной. Азарт погони взыграл в крови, звериные инстинкты подняли тело дрессировщика и пустили его вскачь следом за другим кицунэ. Хумэй то уносился прочь, то подбегал и покусывал Гарри за шею и за бок, обмахивал хвостами — в общем, всячески дразнился, чего тот вытерпеть не мог и снова вскакивал, пытаясь схватить несносного холи-джинга.

Побегав таким образом по холмам с полчаса, молодой кицунэ понял, что полностью освоился бегать и прыгать в своей животной ипостаси, а лапы слушаются его как положено.

— Да, пора! — согласился с ним Хумэй. — Делай, как я!

Взяв приличный разгон, он подбежал к краю обрыва и длинным красивым прыжком сиганул вниз. Сила тяготения, видимо, на холи-джингов не распространялась, потому что он, слегка зависнув, легко опустился на воду, забавно растопыривая конечности, подобно пауку-водомерке. Потом он засеменил прочь, постепенно выравнивая ход, и вот уже белоснежный зверь мчится по воде аки посуху, и все девять его пушистых хвостов развеваются за ним над поверхностью озера, как шлейф.

«Красиво! — слегка позавидовал Гарри. — А я сейчас, чувствую, опозорюсь по полной программе».

Он отскочил, чтобы появилось место для разбега, и побежал к обрыву. Нет, прыгать он не боялся: плавать дрессировщик научился давным-давно, но ужасно хотелось показать класс и заслужить насмешливое хумэевское одобрение. Взлетев в воздух в мощном прыжке, Гарри неожиданно почувствовал, как его незримые драконьи крылья распахиваются во всю ширь и… несут его над водой. Легко, словно делали это всю жизнь.

А может, и делали, кто же знает? Недаром ему всегда так нравилось летать на метле, а воздух казался совершенно естественной средой обитания, родной стихией! Наверное, крылья поддерживали его и тогда, вот только он их не чувствовал.

Зато теперь ощутил, да ещё как! Дрессировщик взмыл в небеса и засмеялся, глядя на задравшего голову Хумэя, который с восторгом наблюдал за его кульбитами своими горящими оранжевыми глазами. Лис преспокойно стоял на воде, так что, очевидно, эти его ужимки и показательные прыжки предназначались для того, чтобы продемонстрировать новичку, как нужно двигаться.

Вот только тот оказался с сюрпризом!

«Крылатый кицунэ! — услышал он в своём сознании страшно довольный голос холи-джинга. — Ты прекрасен, дракончик! Ну что, наперегонки?»

И Хумэй понёсся к Храму огромными прыжками. Гарри, радостно взвыв, полетел следом, то опускаясь совсем низко, чтобы разрезать невидимым крылом спокойную гладь воды и взъерошить сияющие лотосы, то взмывая высоко в небо. Оказалось, что оно ничуть не менее бездонно, чем тот океан тьмы в его подсознании. Дрессировщик отчётливо чувствовал, что за укутывающей его планету атмосферой таятся огромные космические глубины, сверкающие россыпями галактик. Он вдруг потерял ощущение верха и низа, словно находился в воде… или невесомости, в которой плыла его Земля. Он был вместе с ней, но больше не являлся её неотделимой частью, как раньше, когда его притягивала гравитация. Впервые Гарри отчётливо осознал, что может остаться здесь, подчиняясь своему обещанию помочь Хумэю и желанию позаботиться о Северусе и о других кицунэ, а может улететь прямо сейчас. И никто на свете уже не сможет ему помешать.

Гарри вдруг понял, что он абсолютно свободен!

И единственное, что крепко держит его в этом мире — это связь с кюби и любовь к нему. Обещание не покидать, которое дал ему Северус, обрело в глазах дрессировщика новый смысл, когда он сам — мысленно — пообещал своему хейху то же самое: «Не покидать!». Никогда. Не потому что не мог или не видел смысла, а потому что даже манящая свобода среди звёзд без него — ничто. Вот почему.

В общем, когда окрылённый — в прямом смысле этого слова — своими новыми возможностями Гарри наконец подлетел к Храму Небесных Врат, прошло уже довольно много времени.

Внешне Храм походил на обычную китайскую пагоду, но был несравнимо выше, визуально (этажей в десять-двенадцать), и весь светился мягким красно-оранжевым светом, который исходил, казалось, отовсюду: от крыльца, стен, перекрытий, оконных рам и крыш (1). От здания шло ровное тепло, и совершенно никакой опасности в нём не ощущалось. Возможно, всё не так уж и плохо… Дрессировщик, сделав над Храмом круг почёта, приземлился на крыльцо возле заждавшегося Хумэя. Тот демонстративно зевал и смотрел на своего ученика с наигранным недовольством.

— Я восхищён тем, что спустя час ваше летучее величество всё-таки соизволило вспомнить о делах и принесло сюда свою пушистую по… персону! — сардонически заметил он.

«Прости, — покаянно опустил голову Гарри, — но в небе так здорово!»

— Твоему хейху тоже понравилось, еле-еле за уши оттащил, он забыл даже о еде и сне, — фыркнул Лис.

«У Северуса тоже есть крылья?» — потрясённо тявкнул дрессировщик.

— А ты как думал? — удивился Хумэй. — Он же твой хранитель, и ваши возможности должны быть равными, я же тебе рассказывал! Как иначе он тебя защитит? Конечно, у него есть крылья, точнее, его аура принимает такую форму, хоть воздух и не основная его стихия. Но чего не сделаешь ради такого горячего дракончика, да? — подмигнул Лис.

Гарри смущённо вильнул хвостом.

«Так что мне делать дальше? Ну, с Венем?» — неловко переминаясь на лапах, напомнил он.

— Звать, — меланхолично отозвался холи-джинг, подняв глаза к небу и разглядывая звёзды. — Что же ещё с ним делать? Нет, я могу навскидку предложить пару интересных вариантов, но потом из-за них разбираться с твоим вредным хейху? Нет уж!

«Как звать-то? — развеселившись, поинтересовался дрессировщик. — Нет, я могу начать выкликать его заунывным воем: над водой это особенно мощно прозвучит. Но подозреваю, что ты имеешь в виду нечто совершенно иное».

— Я имею в виду, что он должен тебе отозваться, дракончик, а уж как этого добиться, решай сам! Ты же видишь: у каждого свой подход. Вот я попытался научить тебя бегать по воде, а смысл? Ты весь путь проделал по воздуху. И так будет во всём. Нет, я стану тебе помогать, когда это будет необходимо, но точно не в том, с чем ты справишься сам, если дашь себе труд призадуматься немного.

— В общем, включай мозги, дракончик, — вскакивая на лапы, напутствовал его Хумэй. — И помни, ты должен не только найти Ляо Веньмина, но и привести его на нашу сторону реальности. Помнишь, как я катал тебя на хвосте?

«Так вот что это было! — встрепенулся Гарри. — Часть ритуала превращения! Ну конечно, Лис не стал бы ничего делать просто так, — сам себе ответил он».

— Так и есть, — подтвердил девятихвостый Лис и, улыбнувшись, буквально растаял в воздухе, произнеся на прощание. — До встречи.

«Тоже мне чеширский Песец!» — раздражённо подумал дрессировщик, созерцая образовавшуюся на месте холи-джинга пустоту.

— Я всё слышу, — заметила пустота знакомым хумэевским голосом.

Молодой кицунэ громко чихнул: смеяться в этом обличье он пока ещё не научился.

 

* * *

Для начала Гарри решил всё-таки заглянуть в Храм: вдруг это поможет ему определиться с порядком действий?

В отличие от маггловских пагод, в его центральном зале не возвышалась статуя Будды, а пол не устилал мягкий пушистый ковёр, по которому следовало ступать непременно босыми ногами, оставив башмаки за порогом. Обувь кицунэ в своей животной ипостаси не носили и никакому божеству здесь не молились. Зачем оборотням специальные помещения, если их богу можно поклоняться, где угодно? А ещё лучше как-то уклоняться от его внимания, так как единственным небожителем здесь был ехидный, вредный и приставучий холи-джинг. Точнее, уже не единственным!

Гарри фыркнул. Ирония по поводу сына божьего на самом деле оказалась… не такой уж иронией.

Музыка в Храме тоже не играла, и нигде не стояли корзины с живыми цветами. В принципе, и это было незачем: на озере росли в изобилии магические лотосы, и их запах пропитал всё вокруг. А музыкой здесь служило негромкое басовитое гудение самого Храма. Возможно, дрессировщик и не понял бы, на что оно похоже, если бы однажды в лондонском планетарии, куда его потащила очередная маггловская подружка, не услышал запись звуков Вселенной. Их присылают на Землю спутники, которые учёные-астрофизики во множестве отправляют в открытый космос. И он отнюдь не молчит, издавая тысячи всевозможных шумов, постепенно сливающихся в один естественный гул. Именно такой, что сейчас слышался в Храме Небесных Врат.

А его светящиеся стены были испещрены столбиками огненных иероглифов, устремляющихся вверх по стенам — вся громадина храма внутри оказалась полой. Гарри сообразил, что видит то самое пресловутое пророчество, не единожды изменявшее его жизнь. И даже не сегодня, нет, и не в последний месяц. Его пронзило странное очень острое ощущение завершённости… очередного витка. Он пришёл к тому, что являлось началом начал его истории. Мальчик-который-выжил, волшебник-сирота, потерявший родителей, победивший их убийцу и, в конце концов, обретший себя — он должен был однажды очутиться тут, именно к этому моменту его вела судьба каждым своим шагом. Теперь же он сидел в месте, ставшем первопричиной всего, что когда-либо происходило в его жизни. И это было… мощное ощущение!

Гарри трясло, всё его существо мелко вибрировало в такт гудению Храма. Стало понятно, что слишком долго здесь оставаться нельзя — мощные потоки энергии физически давили прессом на неопытного кицунэ. Но откуда-то пришло знание, что чем больше у него появится хвостов, тем созвучнее он станет Небесным Вратам и тем больше времени сможет проводить здесь. Но пока стоило поторопиться!

Эмоциональная встряска, как всегда, помогла уложить все имеющиеся в голове сведения в единую внятную логическую последовательность, а заодно разработать план действий. Дрессировщик вспомнил, как он крыльями, образно говоря, «прикасался» к живущим в Даяне кицунэ, и задумался: распространяется ли это умение за пределы города оборотней? Ведь Веньмин территориально находится не так уж далеко. Просто в параллельном пласте реальности. К тому же он связан с Гарри очень крепкими узами: дружескими, а некогда и любовными. Так что будущий холи-джинг просто обязан его почувствовать! Тем более здесь, в Храме.

Дрессировщик закрыл глаза и мысленно расправил крылья, раскрывая их максимально широко. Сила Небесных Врат резонировала с его собственной, усиливая и подпитывая её. В Гаррино сознание бурным потоком хлынуло огромное множество невероятно ярких и объёмных образов, распознать большую часть которых, а не то что найти среди них одного-единственного человека, он был не в силах. Молодой кицунэ понял, что ещё немного — и он захлебнётся в этом водовороте неструктурированной информации, а значит, вот-вот придётся выныривать из него несолоно хлебавши, но вдруг услышал приглушённое: «Просто позови его, балбес!», сопровождаемое едва ощутимым подзатыльником пушистым хумэевским хвостом.

«Не ушёл и бдит!» — понял Гарри и сразу успокоился.

«Вень? — робко окликнул он, стараясь абстрагироваться от пёстрой мешанины перед глазами. — Веньмин? Вень, отзовись!»

Внезапно стало очень тихо. Исчезла круговерть чужих эмоций и мыслей, исчез Храм с его гудением и экзотическим, с лёгкими нотками лекарственных трав, запахом лотосов. Остался только клубящийся поверх зыбкой серебристой поверхности туман, в котором чудилось чьё-то незримое присутствие.

«Вень, это ты?» — снова попробовал дрессировщик дозваться приятеля.

Переступив лапами, он услышал лёгкий плеск.

«Вот сейчас и пригодятся уроки хождения по воде!» — с ужасом понял Гарри, наблюдая, как от его лап расходятся концентрические круги. Но тонуть он вроде бы пока не спешил, так что можно было не паниковать заранее, а просто выбираться отсюда поскорее!

«ВЕНЬМИН!» — ещё раз позвал он, но уже не мысленно, а словно всем своим существом.

И практически сразу услышал тихий плач, перемежаемый невнятным бормотанием. Дрессировщик помчался на звук, стараясь не думать, что под его лапами жидкость. И она действительно скользила, прав был Хумэй, и вообще здесь было чертовски неуютно. Но зато Гарри, кажется, нашёл приятеля.

Тот сидел увязший по грудь в этой странной субстанции, цветом напоминающей ртуть, и с самым несчастным видом раз за разом повторял одну и ту же скороговорку:

— Я виноват, так виноват, ему было плохо, я предал, я виноват, так виноват!..

Дрессировщик с ужасом понял, что серебристая жидкость — это слёзы, которые текут глаз Веньмина, и он, Мордерд подери, тонет в них!

— Вень, ты чего? — в ужасе воскликнул Гарри. К счастью, здесь он мог говорить и быть услышанным. Ведь странно было бы предположить, что наедине с самим собой китаец вдруг заговорил бы по-английски, да ещё и без этого своего забавного акцента. А значит, дрессировщик слышал его мысленный монолог.

— Я виноват, так виноват, — продолжил стонать магозоолог, будто и не слыша обращённых к нему слов.

— ВЕНЬ! — рявкнул Гарри что есть мочи. Тот замер и широко распахнул глаза.

— Циньайдэ? Нет, не может быть, я схожу с ума, я так виноват…

— Да чтоб тебя! — выругался дрессировщик и, подскочив к приятелю, схватил его зубами за шкирку и вытащил из болота слёз, которое тот умудрился наплакать. Но у магозоолога стоять на зыбкой поверхности не получалось, и он вновь проваливался в неё ровно до такого же уровня, с которого Гарри его вытащил.

— Соплохвостова жопа! — зарычал кицунэ, хлестнув хвостом по щекам человека. — Веньмин, зараза слезливая, очнись! Давай уже, приходи в себя! Сколько можно так убиваться? Ты ж так не убьёшься! Тьфу ты… в смысле, ты мужик или кто? Соберись, ну!

— Гарри? — уже более осмысленно переспросил магозоолог. — Это и правда ты, или у меня галлюцинации?

— Только попробуй опять завести эту свою песню про «я виноват»! — рыкнул тот. — Что за сырость ты тут развёл, а? Ну напортачил, так что теперь, в слезах утопиться? Я уже начинаю чувствовать себя мерзавцем, который подло бросил беременную подружку! Это ты меня подставил, между прочим! Давай уже приходи в себя и начинай извиняться! Качественно, Вень! Уж, будь добр, постарайся!

— Я так вин… — начал было магозоолог, но под бешеным взглядом приятеля осёкся и надолго замолчал.

— Качественно и конструктивно, — вздохнув, раздражённо уточнил дрессировщик. — Что ты виноват, я уже услышал. И даже увидел!

— Ты теперь лис, — невпопад ответил Веньмин и, выпростав руку из своих слёз, хотел было поднести её к Гарриной морде, но, увидев, что ладонь мокрая, стыдливо её отдёрнул.

— Действительно, что это я? — сам себя спросил он. — Такие грехи смываются только кровью, а вовсе не слезами. Я позорю свой род! Но ты поможешь мне всё искупить, правда? Ты ведь пришёл взять мою жизнь, циньайдэ?

— Ты приду… — дрессировщик осёкся.

А, в самом деле, разве тот не прав? Во-первых, Лис явно собирается отдать Веня под командование своего преемника, а значит, вскоре жизнь магозоолога самым непосредственным образом окажется в Гарриных руках, а во-вторых… человеческое существование Ляо Веньмина сегодня закончится. Так что, в каком-то смысле, приятель действительно потеряет свою жизнь.

— Да, — хмуро подтвердил дрессировщик. — Я пришёл за тобой. Ты пойдёшь со мной добровольно?

— Когда-то я хотел сказать тебе, что пойду за тобой на край света, но не успел, — грустно отозвался Вень. — А теперь уже поздно… Но я рад, что в последнее путешествие меня проводишь именно ты, циньайдэ, и будешь со мной до конца.

— Куда я денусь, — пробормотал чёрствый верфокс, ничуть не впечатлённый этой трогательной речью. — Давай-ка держись за мою шею и залезай на спину: я тебя понесу, а то сам ты, очевидно, никуда отсюда не двинешься. Даже в «последнее путешествие».

— Не ожидал, что ты будешь ёрничать даже в такой момент, — обиженно фыркнул Веньмин. — Весь настрой сбиваешь!

— Ну не умею я эти ваши китайские церемонии разводить, ты же знаешь, — пожал плечами Гарри. — Так что меньше слов (и меньше слёз, Вень!) и больше дела. Заползай, говорю, пока я не передумал и не оставил тебя тут киснуть!

— Лучше смерть! — быстро отозвался приятель.

— Ага, значит, раскаиваешься, кицунэ недоделанный! — возликовал дрессировщик. — И правильно делаешь! И это я ещё без Северуса пришёл. Он, знаешь, тобой сильно недоволен. А когда профессор Снейп кем-то недоволен… Мне даже немножечко жаль тебя: так качественно отравлять жизнь, как он, не умеет никто!

— Звучит так, будто ты не собираешь меня убивать, — подозрительно заметил Веньмин, аккуратно забираясь на спину присевшего рядом Гарри.

— И позволить тебе избежать стадии вечных мук? — возмутился тот. — Я не настолько добрый!

Магозоолог рассмеялся.

— Ну а что ты будешь теперь со мной делать? — полюбопытствовал он.

— Использовать для орошения посевов, — фыркнул дрессировщик. — Вот уж не ожидал, Вень, что ты настолько хорош в этом деле!

— Циньайдэ! — заржал тот. — Ты же не думаешь, что я плачу на самом деле? Это просто слёзы моего сердца! Я вообще вроде бы спать лёг… насколько я помню.

— Ага, рассказывай мне теперь! — покивал Гарри, приноравливаясь к изменившемуся весу. — Держись лучше, сопля… то есть слеза моего сердца!

И он помчался вперёд, сам толком не понимая, куда нужно бежать. Но чутьё вело его правильно, и постепенно серебряные слёзы Веньмина под Гарриными лапами сменились чёрным великолепием озера Таншен с его звёздами, лотосами и Храмом. Магозоолог вскрикнул от восторга.

— Циньайдэ, где мы? Что это?

Гарри приостановился, давая приятелю всё рассмотреть как следует.

— А это, Вень, тот самый город оборотней, который мы с тобой совершенно неправильно искали. Закавыка состояла в том, что найти его может только оборотень, понимаешь?

Дрессировщик почувствовал, как прильнувший к его спине Веньмин весь напрягся, будто окаменев.

— Ты хочешь сказать, что я теперь?.. — тихо и осторожно спросил тот, так и не договорив.

— Я хочу показать! — просто ответил Гарри и помчался в сторону ворот в человеческий мир.

Там он ещё долго катал приятеля по зарослям прекрасной, подсвеченной магическими огнями, глицинии, а потом, стоило подумать о возвращении магозоолога в человеческую реальность, как они переместились в очень знакомый гостиничный номер, где на кровати лежал ещё один спящий и обнимающий во сне подушку Вень со следами невысохших слёз на щеках.

— Орошение, друг мой, — безжалостно вынес вердикт дрессировщик. — Ты подумай, возможно, это твоё призвание?

— Вот же ты зараза, циньайдэ! — огрызнулся смущённый магозоолог (тот, что сидел на его спине), мстительно дёргая за чёрную шерсть.

— Ну я же кицунэ! — дьявольски расхохотался Гарри и, взбрыкнув, сбросил Веня со спины прямо на кровать к его двойнику. Он хотел посмотреть, что с ними двоими произойдёт дальше, но какая-то неведомая сила резко дёрнула его назад и вверх (так ему показалось), перед глазами поплыло, а когда зрение прояснилось, он обнаружил, что снова находится в Храме Небесных Врат. Голова ощутимо кружилась, и в целом состояние было аховым. Дрессировщик понял, что пора возвращаться и придётся-таки воспользоваться хумэевскими уроками, пробежавшись по воде. Сил для полёта у него уже не хватило бы.

«Хочется верить, что в реальности получится так же легко, как в моих видениях», — подумал Гарри и, не давая себе притормозить, прыгнул на воду озера Таншен.

Она действительно держала, хотя лапы разъезжались и слегка тонули, если стоять на месте, но вполне сносно донесли своего хозяина до берега, где дрессировщик из последних сил вскарабкался по крутому склону и, отдышавшись, потрусил к дому.

Неподалёку от него располагалась красивая резная беседка с круглым куполом, увитая жёлтой глицинией, куда Гарри вполз, не чуя лап, и, мысленно делая кувырок, вернулся в свой человеческий облик. Почти человеческий — хвост обнаружился на прежнем месте, как и лисьи ушки. Стоило признаться самому себе: они остались, потому что нравились дрессировщику.

«Надо зайти и лечь в постель, иначе Северус будет волноваться, когда проснётся один», — сонно подумал он и, присев на скамейку, моментально отключился.

Проснулся он оттого, что кто-то родной, надёжный и замечательно пахнущий приподнял его и, крепко прижав к груди, куда-то понёс.

— М-хм? — невнятно пробормотал Гарри, растворяясь в уютном тепле, но всё же приоткрывая один глаз. Нес его, конечно же, Северус, выглядевший заспанным и забавно растрёпанным. Со следом от подушки на щеке и совершенно голый — он был бесподобен! Дрессировщик крепко обнял своего хейху за шею и засопел ему куда-то в ямку между ключиц, даже не пытаясь идти самостоятельно. Сил на это совершенно не осталось.

— И чего тебе не спится, Гарри? — хрипловатым после сна голосом спросил Северус, занося того в дом.

— Веньмина проведывал, — честно признался дрессировщик и, вспомнив «орошателя полей», весело фыркнул. — Он такой смешной!

— Тот ещё клоун, — согласился хейху, укладывая Гарри на кровать и пристраиваясь рядом. — Ты его позвал, да?

— Угу, — кивнул тот, натягивая на них с Северусом одеяло, — и пообещал ему вечные муки в твоём исполнении.

— Обещания нужно выполнять, — хищно оскалился тот.

— Я даже не сомневался, что тебе понравится эта идея! — рассмеялся дрессировщик, притягивая его к себе, и уже в полусне услышал мысленную похвалу от Хумэя:

«Ты отлично справился, дракончик! Скоро твой приятель будет отращивать хвост».

«То-то посмеёмся!» — ехидно улыбнулся Гарри и провалился в глубокий спокойный сон без сновидений.

_____________________________________________________________________________

(1) Это для примера, как выглядят многоэтажные пагоды:

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/4d/Lake_Shanhu_pagodas_at_night.jpg

http://www.pichome.ru/rTf

А эта на озере:

http://www.pichome.ru/uJJ

Глава опубликована: 26.08.2015