Глава тридцать восьмая. Невидимые крылья Повелителя неба

Дом, в котором сначала поселился один Северус и куда он впоследствии привёл Гарри, оказался удивительно уютным.

Это жилище никто не строил: после прибытия в Даянь нового кицунэ оно появилось в подходящем месте само собой, а потом просто перестроилось под нужды второго обитателя. Гарри не знал, что в архитектуре и планировке соответствовало предпочтениям Северуса, но самого дрессировщика устраивало решительно всё! Минимум мебели, деревянные полы, светлые стены, огромные открытые окна… Так же комфортно ему было только в собственноручно спроектированном особняке в британском Глостершире. Хотя… этот дом был ещё и живым. На похвалу хозяина он чуть ли не замурлыкал. И Гарри готов был поклясться, что пол ластится ему под босые ноги каждой досочкой своего паркета! Это было странно, диковато, но чертовски приятно.

Он бы с удовольствием поизучал своё новое жилище ещё немного, но его ждал Хумэй.

Молодой кицунэ совершенно бесшумно выскользнул за дверь, не выдавшую его ни единым скрипом. Он не хотел будить своего хейху и заставлять того нервничать. Предстоящий разговор касался только Гарри и холи-джинга, ведь по сути всё уже решено, нужно лишь обговорить детали и, по всей видимости, распределить обязанности.

Никаких дорог или даже тропинок от их дома к озеру проложено не было. Их жилище располагалось в живописной долине между двух холмов, прямо на берегу мелкого говорливого ручейка, который по ходу своего течения образовывал то запруды, то маленькие водопадики. Гарри шёл вдоль его русла, осторожно переступая через камни и перепрыгивая с кочки на кочку, и размышлял, что через сто лет здесь появится хорошо утоптанная тропа.

Это было невероятно трудно: осознать, что срок его жизни в одночасье так радикально изменился. Впрочем, человек, однажды добровольно отправившийся навстречу смерти и понимавший, что жить и дышать ему остаётся ровно столько, сколько займёт дорога до Запретного леса, был уже отчасти морально подготовлен к подобным потрясениям. Он хорошо помнил то чувство, когда вдруг осознал, что ничего, совсем ничего не успел в этой жизни. Только и делал, что бегал от маньяка-убийцы, учился или сидел запертым у Дурслей. Он тогда даже сексом ни разу не занимался! Мальчик-который-не-хотел-умирать-девственником…

Теперь же перед ним стояла прямо противоположная проблема: впереди ждала вечность… Но и дел для этой вечности накопилась такая туева хуча, что просто не знаешь, за какие в первую очередь хвататься! Собственно, это им с Хумэем и нужно было обсудить.

Выйдя из-за холма на берег озера Таншен, дрессировщик замер: его взору открылась совершенно фантастическая картина.

Наверное, это обуславливалось особенностями зрения кицунэ, но теперь даже самое тёмное время суток — полчетвёртого ночи — показалось ему ранними сумерками. То есть темноты как таковой для него больше не существовало. Над головой сияли созвездия, яркими самоцветами рассыпавшись по тёмно-синему бархату ночного неба, на котором сверкало намного больше алмазных искорок, чем Гарри видел когда-либо раньше. Сейчас он мог разглядеть даже самые маленькие звёздочки, и это было очень красиво.

Но раскинувшееся под этим волшебным небом озеро ничуть не уступало небосклону в великолепии: на поверхности глянцево-чёрной в это время суток воды отражались звёзды и цвели вперемешку синие, розовые и белые лотосы (1), мерцающие изнутри загадочным магическим светом. А далеко впереди ярко горел красно-оранжевый огонёк Храма Небесных Врат.

Глядя на это чудо, Гарри тихо порадовался, что окна его нового дома не выходят на озеро. Иначе он бы проводил все ночи, созерцая эту совершенную красоту!

— Я почему-то уверен, что хейху нашёл бы, чем тебя отвлечь, — прозвучал в тишине мелодичный, глубокий и немного насмешливый голос Звёздного Лиса.

В этот раз он выбрал свою животную ипостась и сидел на склоне холма, аккуратно разложив по траве все свои девять хвостов. Лис размером с лошадь и сам по себе производил неизгладимое впечатление, но Гарри больше удивило то, что, несмотря на все его новые способности кицунэ, холи-джинг смог появиться перед ним неожиданно и словно из ниоткуда.

— Ты тоже научишься ходить тайными тропами, — снисходительно отозвался тот. — Учитывая, с каким усердием вы с хейху взялись за восстановление твоей магии…

Он принюхался и насмешливо сверкнул огненными глазами.

— Северус таки воспользовался своим шансом и уговорил тебя на реверс? — весело поинтересовался Хумэй. — Только не говори, что вы поверили моей шутке! Или это ты воспользовался случаем? — откровенно ёрничал он.

— Я поступил как разумный… разумная личность и не стал мешать своему любовнику проявлять инициативу в постели, — дипломатично отозвался Гарри, давая Лису понять, что больше не намерен поддаваться на манипуляции со своим настроением. И язвительно прибавил. — И не делай вид, что не подсматривал за нами, вуайерист девятихвостый!

— Ну ты вообще обнаглел, дракончик! — возмущённо фыркнул «вуайерист», одним красивым прыжком перепрыгнув через овраг и очутившись с дрессировщиком нос к носу.

Выглядело это впечатляюще! Грозный и непредсказуемый хищник…

Гарри осторожно погладил его, обводя светящиеся знаки на морде. Кажется, его страсть к укрощению больших и опасных зверей никуда не делась.

Лис расхохотался.

— Укрощать он меня вздумал! — он боднул дрессировщика в плечо так, что тот отлетел на три фута и приземлился мягким местом на густую траву.

Больно не было, скорее, весело. Гарри улыбнулся, глядя, как лис, подойдя вплотную, навис над ним.

— Ну раз уж тебе так нравится быть снизу, то поговорим так, — произнёс Хумэй, улыбаясь во все сорок два своих клыка.

— Так пузик гладить удобнее, — согласился Гарри. Наверное, он вёл себя неосторожно, нарушая субординацию… но для него и раньше никогда не существовало такого понятия, а уж сейчас, когда в теле разливалась шальная лёгкость, по-другому и вовсе не получалось. Да он ощущал холи-джинга, как огромного опасного зверя, но страха почему-то не было совсем. И это было прекрасное ощущение!

— Беда с тобой, дракончик, — вздохнул Лис, чуть отступая и садясь рядом. — И учти, будешь с пузиками приставать — оприходую прямо тут, не посмотрю на чувства твоего ревнивого хейху, понял меня?

Дрессировщик кивнул. В основном из вежливости, испугаться по-настоящему у него по-прежнему не получалось. Но иначе делового разговора не получится: Хумэй будет постоянно отвлекаться на восстановление своего авторитета.

Гарри откинулся на траву, заложил руки за голову и спросил, решив перевести тему:

— Ты не думал, что «душа дракона» — это просто иносказание такое? Для пущей велеречивости. А ты называешь меня «дракончиком» с такой интонацией, словно я и правда детёныш этих летающих ящеров. Ты вообще с ними общался? По-твоему, я похож на этих невыносимых тварей?

— Сейчас ты особенно… похож, — прыснул Хумэй, бросая на него ехидный огненный взгляд. — И чем же, по-твоему, ты от них отличаешься? Крылья у тебя есть. Ты ведь их почувствовал, так ведь?

— Крылья — да, — согласился дрессировщик. — Но разве это не просто… форма ауры?

— Ага, — с готовностью подтвердил Лис, — форма. Но почему именно такая? Или ты думаешь, что такие же крылья есть у всех кицунэ?

— А разве нет? — всерьёз заинтересовался Гарри, даже приподнимаясь на локте.

— Я, к примеру, ощущаю свою, как волосы, очень длинные, мантией обвивающие весь мир, — задумчиво отозвался Хумэй.

— А в основном кицунэ чувствуют движение энергий своими хвостами. Без каких-либо дополнительных опций, — очнувшись от раздумий, хихикнул он. — И чем больше хвостов, тем чётче картина мира. Но холи-джинги отличаются от остальных. Вот ты — дракон, а я… ну люди, наверное, назвали бы меня демоном, — признал девятихвостый Лис. — Инари была… ты только не смейся, эльфийкой. Ну это, если использовать знакомые тебе понятия. И я, разумеется, имею в виду не домовых духов, которых вы, британцы, зовёте эльфами, а использую, скажем так, скандинавскую мифологию. Проводниками становились очень разные существа. Нас объединяет только то, что в этом мире мы воплотились в человеческих телах, а потом трансформировались в лисов-оборотней. Или лисиц.

— А что случилось с Инари? — растерянно спросил потерявшийся в новой информации Гарри.

— У неё муж остался в их родном мире, — пояснил Хумэй. — В какой-то момент она не вынесла тоски по нему и вернулась домой по Звёздному Мосту. Я в то время получил только пятый хвост, и откровенно говоря, это была подстава с её стороны! Но не волнуйся, я тебя так не кину… Нет, не потому, что у меня нет пары. Она у всех есть, просто я свою не нашёл пока. Не всем же везёт так, как тебе, дракончик! Кто-то вот полторы тысячи лет ищет, и всё впустую…

— Но почему именно дракон? — нахмурился дрессировщик. — Почему не грифон? Вон, у гиппогрифов тоже есть крылья. Да мало ли у кого? У пегасов!

— Ну какой из тебя конь? — рассмеялся Лис. — Ты даже табуном ходить не сумеешь, махровый индивидуалист! И парнокопытного упрямства в тебе нет, так же, как и, слава предкам, этой «чудной» манеры от страха терять над собой контроль, впадать в панику и мчаться сломя голову, не разбирая дороги. И вообще, пегасы, между прочим, животные. Что ж ты себя так не ценишь-то? — насмехался холи-джинг. — А грифоны… Ты не такой гордец и задавака, не настолько задирист, чтобы постоянно сражаться со своими сородичами просто ради выяснения, кто из вас круче. Для тебя бой — это насмерть, никаких полумер! Если речь не о тренировочных поединках, конечно. Ты одиночка и, даже обзаведясь друзьями, считаешь их, скорее, соратниками, нежели… частью собственной стаи. Нет у тебя стаи, ты всегда сам по себе, исключение составляет разве что твой хейху. И для тебя вообще не проблема: пойти и спасти мир в одиночку, компания тебе не нужна. Наоборот, без неё проще и легче — не нужно беспокоиться о безопасности спутников. Да, ты принимаешь помощь, но редко просишь о ней. Ты просто идёшь и берёшь то, что тебе нужно. Раз за разом, даже зная, что за нарушением общепринятых правил последует наказание, ты всё делаешь по-своему. Ты обаятелен, очарователен и всегда притягиваешь внимание, куда бы ни отправился. Ты нравишься людям, они любят тебя, но при этом не видят даже краешка твоей загадочной души. Лишь ту небольшую «комнату для гостей», которую ты им снисходительно открываешь. Они принимают тебя за придуманный ими самими образ, а ты даже не пытаешься его оспорить, ты выше этого… Откровенно говоря, тебе просто наплевать на них.

— И как, дрессировщик, тебе это описание никого не напоминает, нет?— саркастично поинтересовался Хумэй. — Если «душа дракона» — это иносказание, то оно просто поразительно точное, тебе не кажется?

— Убедил, — снова падая на траву, мрачно отозвался Гарри. — Похоже, я и правда надменный летающий засранец. Но! Исключительно в душе.

Лис прыснул.

— Ты — балбес и Повелитель неба! Неважно, — отмахнулся он, — когда-нибудь поймёшь…

— Например, пойму, зачем я вообще притащился в этот мир и родился человеком, — подсказал Гарри. — А ты не знаешь, случайно? Ну ты же, типа, всеведущий…

— Что за ерунда? — снова клыкасто ухмыльнулся Лис. — Ты путаешь всевидение со всеведением. Увы, это разные вещи. А по поводу твоего «зачем»… ну да, я, предположим, знаю. И даже не случайно. Но ответы на вопросы о смысле жизни рекомендуется искать самостоятельно. Полученные слишком легко, они не укладываются в голове так, как надо.

— А-а-а, да-да, помню я эту вашу китайскую шутку… — с отвращением протянул дрессировщик. — Всегда сочувствовал ученикам местных сенсеев! Кто же знал, что я когда-нибудь так же попаду…

Хумэй только рассмеялся, покачав головой.

— И кстати, — Гарри резко сел и посмотрел на него, напряжённо прищурившись, — есть ещё вопрос. И я очень хочу всё-таки получить на него ответ!

— Да, твой хейху не дракон, но я не буду рассказывать о его истинной сущности, думаю, вам будет интересно узнать её самостоятельно, — отреагировал на его мысли холи-джинг.

— Гораздо интереснее другое, — тяжело проронил дрессировщик, — если Северус уйдёт на небо, дожив до тысячи лет и получив девятый хвост…

— Предки! — возмутился Лис. — Да проживи ты для начала это тысячелетие! Нет, он уже по своему хейху убиваться начал! Никуда он от тебя не денется! Он не просто твоя пара, а кюби. Его душа связана с твоей не только любовными узами, но и… условно говоря, «контрактом» с этим миром. Он будет присматривать за тобой, а значит, не сможет уйти.

— До сих пор ему ничего не мешало уходить, — буркнул Гарри. — Нет, сейчас он, конечно, пообещал, но если это будет выше его сил…

— Нет ничего выше наших сил, дракончик. Разве ты не знаешь этого? Пока жив, нет такого, а вот когда надорвался и умер — да, это было выше твоих сил. Было бы желание, а возможность всегда можно изыскать. Главное, не складывать руки, лапы, крылья… трепыхаться, понимаешь?

Дрессировщик помолчал.

— Я не до конца понимаю, что значит это слово «кюби», — признался он. — Ты называешь его то так, то эдак.

— Он хейху, чернобурка, но это не мешает ему быть кюби, твоим хранителем в этом воплощении, — отозвался Хумэй. — Такие, как он, появляются крайне редко. Я на своём веку видал лишь одного — он был святым человеком, монахом. Я обратил его, потому что та, за кем он должен был присматривать, была моей лисичкой. А в связке хранитель-подопечный один всегда потянет за собой другого, там даже не нужна сила холи-джинга… лишь немножко подтолкнуть.

— Помню я твоё «немножко»! — вскинулся Гарри. — Толканул ты меня неслабо! Погоди… ты же специально из-за меня превратил Северуса, правильно? Но не для того, чтобы я побежал его спасать. Даже если бы я отказал тогда невыразимцам…

— Это ничего бы не изменило, — подтвердил Лис. — Но ты бы не отказал. Ты всегда был к нему неравнодушен, верно? В школе он тебя сильно раздражал, и знаешь, почему?

— Да уж, думаю, что знаю! — расхохотался дрессировщик. — Профессор Снейп доставал меня так, что и твой святой монах не выдержал бы!

Хумэй усмехнулся.

— Просто ты подсознательно чувствовал, что хейху должен относиться к тебе по-другому, — подсказал он. — Вон тот белобрысый мальчишка, образ которого сейчас промелькнул в твоих мыслях, бесил тебя значительно меньше, хотя доставал ничуть не слабее. Но он тебя совершенно не волновал, пока молчал, и ты всерьёз заинтересовался им только, когда он стал приспешником твоего главного — на тот момент — врага. А вот Северус был тебе небезразличен всегда, — последнее слово Лис произнёс с придыханием, закатывая глаза.

— Покусаю, — шутливо предупредил Гарри, стараясь не рассмеяться.

«Вот же трепло девятихвостое!»

— И почему же Северус так себя вёл? — спросил он. — Если он мой хранитель? Я что-то чувствовал, а он нет?

— Оба вы что-то чувствовали, и в основном негатив, — хмыкнул Хумэй. — Вас тянуло друг к другу, пусть тогда ещё отнюдь не романтическое чувство, а просто кармическая связь, но, так или иначе, мир постоянно сталкивал вас лбами. Очевидно, чтобы вы точно не прозевали своё счастье. А то, как складывались ваши отношения, было испытанием, для каждого из вас индивидуальным. Вот ты, после убивающего заклятья шагнув за грань первый раз, вернулся изменившимся, стал чуть лучше чувствовать и понимать себя, в результате твоё отношение к хейху изменилось. А ему пришлось пройти гораздо более долгий путь, чтобы прийти к тому же самому. Что поделать, если он настолько упёртый?

— Так, может, он всё-таки — пегас? — широко раскрыл глаза дрессировщик.

Холи-джинг повалился на траву и захохотал, молотя в воздухе передними лапами.

Гарри злорадно усмехнулся и всё-таки погладил ему животик.

_____________________________________________________________________________

(1) Лотос — удивительный цветок, некоторые виды которого распускаются только после захода солнца и цветут по ночам. http://subscribe.ru/group/tsvetyi/167024/ http://lglusi.ru/far-east/priroda-dikaya-i-ne-ochen/flora/lotos-komarova-dalnevostochnyiy-lotos

Глава опубликована: 19.08.2015

Глава тридцать девятая. Только для сильных духом!

За свои провокационные действия Гарри был пойман, спеленат всеми девятью белоснежными хвостами холи-джинга и защекочен ими же до полусмерти. У него из глаз уже текли слёзы, которые невозможно было даже промокнуть, поскольку руки были зафиксированы, когда он запросил пощады.

— То-то! — наставительно заметил Хумэй, распутывая свою икающую от смеха жертву. — Будешь знать, как дразниться! Я ведь не шутил. Вот дождёшься: затащу тебя в свою постель и будешь наутро за своим хейху бегать, прощение вымаливать. Он у тебя тот ещё собственник, да ещё и психологически травмированный тем, что ему уже однажды предпочли другого. Замучаешься извиняться. Я тебя и пощадил-то сегодня исключительно потому, что ваша связь ещё не окончательно сформировалась, и сейчас в этот процесс вмешиваться нельзя. Но через пару лет… Держись, дракончик! — Лис порочно усмехнулся, окидывая того хищным взглядом. — Ты как раз в моём вкусе: трогательный и изящный.

Дрессировщик после этих слов аж воздухом подавился и, откашлявшись, отполз от Хумэя (и от греха) подальше.

«Я, между прочим, качаюсь!» — была первая возмущённая мысль. Но, заметив, что у девятихвостого провокатора озорно блестят глаза, Гарри решил сменить тему.

— А разве мы с Северусом ещё не установили связь? Мне показалось…— пробормотал он.

— Вы пока просто стабилизировали твою магию. Или, если использовать примитивное сравнение, «раскачали» её. Ты должен был научиться пропускать через себя большие потоки энергии, а твоё тело не было приспособлено для этого. Самый простой и безболезненный способ быстро подготовить организм для подачи энергии «под напором» — это секс. Также он хорошо подходит для ускорения трансформации… ты же помнишь ваш первый раз с хейху? Для него это было раскачкой, для тебя — переходом в последнюю стадию превращения. Полным погружением, так сказать…

Хумэй многозначительно покашлял.

— А Северуса ты тоже так погружал? — прорычал Гарри, чувствуя, как глаза застилает красная пелена. Ещё немного, и, видит Мерлин, он вцепится насмешнику в горло.

— Вот ещё, я же не геронтофил! — фыркнул холи-джинг. — Ты бы видел, на кого был похож твой обожаемый хейху до того, как принял мой дар! У меня бы просто не встал, уж извини, так что активацию для Северуса я проводил на чистой энергии. И ты как-нибудь на досуге спроси у него, дракончик, насколько «приятными» были эти ощущения. Думаю, лучше всего тут подошло бы слово «агония»…

Холи-джинг, многозначительно замолчав, бросил внимательный взгляд на мучающегося раскаянием Гарри и сурово заметил:

— Ревность разрушительна, не позволяй ей отравить жизнь тебе и тем, кого ты любишь!

Ещё раз удовлетворённо оглядев пристыженного преемника, Хумэй смягчился и сменил тему.

— Но я говорил не об этом, дракончик, а о стабилизации твоих энергетических потоков. В принципе, для этого подходит секс с любым кицунэ, у которого больше трёх хвостов. Но со своим кюби — пусть он и новичок — самый идеальный вариант. А ваша связь — это тонкая настройка, после которой вы с ним при должной концентрации сможете, например, слышать друг друга, находясь на разных континентах.

— Ого! — восхитился Гарри, потом подумал и добавил. — Или не ого. Не все мои мысли стоят того, чтобы их читали.

— Вот потому и нужна предварительная настройка, подгонка друг под друга. Не волнуйся, Северус примет тебя таким, какой ты есть. В этом и есть основная прелесть отношений с кюби — он любит тебя всем сердцем, всем своим существом, не может не любить, даже если захочет. Что бы ни случилось с вами в будущем, как бы вы ни изменились — он твой. А ты его.

У дрессировщика перехватило дыхание и защемило сердце. Было такое чувство, что оно становится настолько огромным, что не вмещается в груди. Гарри чувствовал к Северусу то же самое, просто не знал, что может надеяться на взаимность.

— Говорю же, ты — балбес, — констатировал Хумэй, растягиваясь на траве.

— Я просто ничего об этом не знаю, — поправил его Гарри. — Например, я до сих пор не понял, как он смог меня превратить. Ну, то есть понятно, что он меня укусил, но я…

— Предки, помогите! — простонал Лис, накрывая голову парой хвостов. — Только европейцы могут быть свято убеждены в подобной нелепости! Мне пришлось в своё время действительно покусать твоего Северуса, чтобы он поверил, что превратится. И все заверения в том, что так передаётся только ликантропия, а возможность стать кицунэ — это дар и привилегия, не произвели на вас обоих ровным счётом никакого впечатления! К счастью, тебя хейху сам куснул, даже организовывать не пришлось. Разве что спецэффекты добавить, наподобие того знака на твоей руке.

— Стой-стой! — запротестовал дрессировщик, пытаясь переварить информацию. Потом его осенило. — Ты хочешь сказать, что укус вообще не имел значения?!

— Абсолютно никакого! — подтвердил Хумэй. — Твоё тело изменилось, чтобы подстроиться под новые возможности Северуса, ставшего оборотнем. Теперь ему будет проще тебя защищать, так что обычно такая трансформация происходит автоматически. А если подопечный сильнее — меняется кюби. В этом тоже проявляется магия вашей связи. Но чтобы превращение происходило легче и быстрее, нужно было подготовить к нему твоё сознание. Вот для этого и были предназначены те видения, укусы и красивые рисунки на теле. Ты должен был понимать, что с тобой происходит, иначе всё было бы намного сложнее и болезненнее. И можешь не благодарить! — прибавил Лис.

— Даже и не собирался, — ошеломлённо заметил Гарри. — Мошенник и плут, вот ты кто! Надо же, и в этом ваши легенды не соврали!

— Ничего удивительного, ведь в легендах собрана тысячелетняя мудрость целого народа, — на полном серьёзе подтвердил Хумэй, а потом лукаво подмигнул ему своим огненным глазом.

Дрессировщик не выдержал и прыснул.

— А как вообще происходит обычное превращение? — вдруг поинтересовался он, вспомнив про Веньмина, оставшегося где-то в другой реальности Лицзяна.

— Проще один раз сделать это самому, чем тысячу раз услышать и сто раз увидеть, — заявил холи-джинг, поднимаясь на лапы. — Раз уж ты вспомнил про своего приятеля, то пора им заняться. И первый этап — твой.

— Нет, ну так нельзя! — возмутился Гарри. — Хотя бы один раз услышать объяснение я всё-таки должен! В чём заключается первый этап?

— Ты должен позвать Мина, — охотно, но непонятно пояснил Хумэй. Но потом, сжалившись над негодующим и пыхтящим, как чайник, дрессировщиком, улыбнулся и дополнил этот невнятный ответ. — Его дух. Ты должен позвать, потянуть душу Веньмина на нашу сторону реальности, туда, где живут кицунэ. Когда ощущения его тела и сознания начнут раздваиваться, более сильное потянет за собой слабое и изменчивое. Думаешь, почему я одаряю не всех подряд, а у холи-джингов нет прямых наследников? Наши дети рождаются обычными людьми. Если повезёт, то магами — но не более того. А пройти по Звёздному Мосту могут далеко не все, ведь не у всех душа стоит над нуждами материального тела. Слабым духом не дано пережить даже подготовительного этапа, когда организм полностью разбалансирован, а не то что погружения в бездну собственного подсознания. Бывали случаи, когда меня ловили на слове (ты ведь знаешь, кицунэ не могут нарушить клятву) и, не слушая предупреждений, настаивали на даре. И погибали ужасной смертью! До сих пор помню искорёженное тело одного китайского императора. Нет, его сын, конечно, порадовался возможности взойти на престол досрочно, но… Это далеко не шутки, дракончик! Запомни, что одарять можно только сильных духом! Лишь им свойственно стремиться к звёздам, доля же остальных — ходить по земле.

— А как их различать? — нахмурился Гарри. — Просто я сомневаюсь, что к людям прилагаются бирки с подписями, к примеру: «сила духа — шестьдесят процентов»…

Хумэй расхохотался.

— Нет, ну ты как скажешь! — фыркнул он. — Научишься, это не так уж трудно. И чтобы не голословно утверждать… На твой взгляд, кто из твоих английских друзей нам бы подошёл?

Перед мысленным взором дрессировщика немедленно появилась рыжая, как пламя костра, растрёпанная коса Джинни Уизли, и зазвучал её голос: «Мы вольные птицы, Гарри!»… Вот уж про кого точно не скажешь, что она слаба, верно? Её вера и верность всегда были непоколебимы, так же, как её живость и задор! Вот кто стал бы классически рыжей лисичкой, вертихвосткой и плутовкой, как и положено.

А потом образ подруги вдруг сменился, как это ни странно, фигурой тихого и спокойного Невилла Лонгботтома. Флегматичный траволог был далеко не так прост, как могло бы показаться на первый взгляд. Чаще всего он принимал решения медленно, но не потому, что был тугодумом: он просто обстоятельно подбирал наилучший вариант. Но в критических ситуациях действовал быстро и эффективно, а ради достижения желанной цели вообще пёр напролом, как горный великан. Но только с умом! А, вспомнив, как Невилл вытащил меч Гриффиндора из горящей — горящей! — на его голове Шляпы, дрессировщик понял, что вот ещё один сильный духом потенциальный кандидат в кицунэ…

ЧТО?!

— Хумэй, засранец, да я же тебя сейчас прибью! — взревел Гарри, вскакивая и гневно оскаливаясь на холи-джинга. Каждая шерстинка на хвосте молодого кицунэ встала дыбом от ярости, а уши гневно прижались к голове.

— Да-да-да, — успокоительно поднял лапы тот, явно совершенно не напуганный. — Что за друзей ты запросто порвёшь меня на триста тридцать три маленьких холи-джинга, я уже понял, мой юный, но очень грозный дракончик! У нас сейчас другая задача, ты не забыл? И она тоже связана с одним из твоих приятелей.

Гарри дёрнул ухом, гневно раздул ноздри, но… Ситуацию с Веньмином действительно следовало как-то решать. Например, для начала узнать, правда ли он так уж сильно рвётся стать кицунэ. Или это «легенды» девятихвостого мастера художественного трёпа!

— Как заворачиваешь, любо-дорого! — ухмыльнулся Хумэй. — Ну я пойду, пожалуй…

— Куда? — вскинулся дрессировщик. — Нет уж, о мой лаконичный сэнсэй, — он вернул Лису преувеличенно вежливое обращение, сопроводив его ироническим поклоном, — ты, пожалуйста, для начала объясни мне, как «позвать» душу Веня. Потому что если ты думаешь, что я сутками напролёт выкликаю чьи-то души в параллельные подпространства, то я тебя разочарую: опыта в этом вопросе у меня нет никакого.

— У тебя вообще опыта маловато, — назидательно подтвердил Лис, — поэтому нужно не грубить старшим и не лапать их попусту за интимные места, а больше слушать! Глядишь, ума-разума прибавится.

— Я слушаю, да ты же не говоришь! — закатил глаза Гарри. — По пунктам, что мне делать?

— Первое, обращаясь ко мне, не употреблять бранных слов! Второе, использовать уважительное обращение «наставник», — с удовольствием начал перечислять Хумэй.

— А это точно поможет? — скептически уточнил дрессровщик.

— Определённо не помешает! — подтвердил холи-джинг. — Ведь иначе я ничего больше не расскажу!

Посмотрев друг на друга, они рассмеялись.

— Ладно, — сжалился Лис, — экспресс-нотации кончились, перейдём к делу! Со временем ты научишься выходить в полуреал, или, как его ещё называют, астрал, вне зависимости от места, где будешь находиться физически, и даже почти не отвлекаясь от дел в реальности. Но в первый раз тебе стоит для этого отправиться в Храм Небесных Врат.

— Зачем? — ахнул Гарри, невольно поджимая хвост. Что-что, а отношения с лисьими храмами у него как-то сразу не задались.

— Для начала, чтобы ты перестал его бояться, — проницательно отметил Хумэй. — Это всё равно что пугаться собственного отражения в зеркале! Разве, проходя испытания, ты сражался с чем-то, выходящим за пределы твоих собственных подсознательных страхов, познал что-то, кроме собственной личности, увидел подле себя кого-то постороннего? Ну, не считая меня, но меня ты отчего-то совсем не страшишься, паршивец!

Дрессировщик посмотрел на него скептически. Вариации на тему «потому что ты белый и пушистый» он озвучивать не стал и даже постарался детально их не продумывать, мысленно перекрыв все эти фантазии воображаемым плакатом с надписью огромными вычурными буквами: «МОЙ ДОРОГОЙ НАСТАВНИК!».

Холи-джинг расхохотался.

— А ты быстро учишься, молодец, дракончик! — похвалил он.

— Я пока освоил только первые два пункта твоих наставлений, — фыркнул Гарри. — Лодка-то тут есть? Может, плот? Или мне вплавь туда добираться? — он махнул головой в сторону яркой искорки Храма, светящейся вдали над озером.

— Нет, ну если хочешь искупаться, то можно и вплавь, — подумав, согласился Хумэй. — Только воду не глотай, она может вызвать ощущение сродни опьянению, поскольку до предела напитана энергией Звёздного Моста. Настолько сильно, что ты можешь даже пройтипо ней — она удержит, но лучше для начала сделать это в четвероногой форме: когда упор на четыре лапы, то и равновесие держать проще. Поверхность Таншен текуча, и с непривычки ноги на ней разъезжаются.

— Ты предлагаешь мне… ходить по воде? — вытаращил глаза дрессировщик, воспитанный тёткой, которая, чтобы впечатлить соседских кумушек, старалась казаться «доброй христианкой». Очень может быть, что это делалось и в пику её сестре-ведьме. Но какие-то основные догматы веры Петунья умудрилась вбить и в племянника.

— Хочешь — ныряй, — индифферентно пожал плечами Лис. — Только эта вода всё равно будет выталкивать тебя на поверхность, так что как раз плыть тебе будет неудобно.

— Ну я… попробую, — неуверенно взлохматил волосы Гарри.

Повторить подвиг сына божьего ему ещё как-то не предлагали.

— Ради предков! — поморщился Хумэй. — В Тибете и сейчас имеется с десяток лам, разумеется, высокого уровня мастерства, которые запросто могут провернуть такой фокус, просто концентрируя энергию в ступнях. Да и ваши европейские волшебники за последние два тысячелетия периодически изобретали зелья или чары для подобного рода эффектных «представлений». Ты не изучал их в школе, потому что такое чародейство, скорее всего, вошло в сборники наподобие «Тысячи совершенно бессмысленных, но зрелищных заклинаний, после которых магглы сожгли применившего их волшебника с особенным садизмом».

Дрессировщик заржал.

— Ну, я-то и не лама высокого уровня мастерства и ничего в ступнях концентрировать не умею, — отсмеявшись, признался он.

— И не надо, просто пробегись. Если ты будешь достаточно быстр, то даже лап толком не замочишь, — улыбнулся Лис.

— Лап, говоришь… — Гарри почесал макушку. — Значит, опять оборачиваться?

— Ага! — уже откровенно посмеивался Хумэй. — Оборотни — они, знаешь ли, такие существа… оборотистые! Вспомни, что ты делал на Звёздном Мосту, — уже серьёзно предложил он.

— Перевернулся в воде, — нахмурился дрессировщик и задумчиво посмотрел на Таншен. Всё-таки нырять?

— Да нет же! — досадливо воскликнул холи-джинг, хлопнув его по макушке одним из хвостов. — В подсознании ты перевернулся, дракончик! И очнулся, если помнишь, в собственной постели.

— Ты намекаешь, что я должен просто представить, как я это делаю? — сообразил Гарри. — А-а-а, и моё сознание опять потащит за собой тело, да?

— Именно так, — кивнул Хумэй. — Ты — балбес, конечно, но, что радует, балбес обучаемый. Давай, превращайся, пока я тут. Помогу, если что. И покрывало своё размотай, запутаешься в нём.

Дрессировщик глубоко вздохнул, закрыл глаза и позволил шёлковой ткани соскользнуть с его плеч.

Если честно, он очень устал за последнее время. Такие резкие перемены без какой-либо передышки утомляли. Да и возвращаться в ту звёздную бездну, которую он покинул не так давно — и отнюдь не с лёгкостью — совершенно не хотелось. Не потому, что Гарри боялся… нет, просто там с ним происходили демонски неприятные вещи, и от воспоминаний об этом хотелось хотя бы ненадолго абстрагироваться.

Но увы, на нём лежит ответственность, которую он сам же решил принять, а ещё есть Веньмин, друг, который толком ни в чём не виноват, но сейчас, скорее всего, сильно переживает и не знает, что вообще происходит и чего ему теперь ждать.

«Мне нужно с ним переговорить!» — устало, но твёрдо сказал себе дрессировщик, начиная вспоминать алмазные звёзды собственной персональной бездны.

Под ногами будто бы качнулись доски того плотика, по которому он вот только вчера добирался до Храма, и Гарри мысленно прыгнул с него в сверкающую холодным отражённым светом воду, сразу делая кувырок.

Глава опубликована: 22.08.2015