Проблема современной роли пастора

Подобно изложенному выше общепринятое представление о «solapastora» (единственном пасторе) не согласуется с новозаветным понятием о множестве дееспособных старейшин. Новый Завет ничего не знает о персоне, которая стоит во главе поместной церкви, управляет её делами, проповедует ей каждое воскресенье, проводит крещение и выполняет евхаристию.

Таким образом, специализированная, профессионализированная «пасторская роль» является пост-библейской новинкой, которая породила традицию человеческого (что отнюдь не полезно) приписывания сверхъестественности роли священнослужителя. Это по сути дела пережиток римского католицизма и скорее отражает слабые и малозначащие элементы левитского хозяйственного уклада, нежели того, что можно найти в Новом Завете. На самом же деле это не более чем «оболочка» всех тех, кто занимает сходное положение. А вот для тех, кто реально обольщён «оболочкой» клерикального профессионализма, это всегда будет весьма вредоносно.

Возможно, самая пугающая особенность современной трактовки роли пастора состоит в требовании служить, находясь в состоянии духовного младенчества, вместо того, чтобы оснащать людей для несения ответственности в церкви. Разумеется, многие из тех, кто выполняет подобную роль, поступают так по причинам, достойным похвалы, и немалое число из них хотят видеть своих общинных братьев и сестёр несущими духовную ответственность. Однако современная должность пастора всегда обессиливает и подавляет служение верующих независимо от того, насколько человек, занимающий эту должность, далёк от контроля над ними. Поскольку пастор несёт на себе духовную нагрузку, большая часть общины делается инертной, ленивой, своекорыстной и заторможенной в своём духовном росте. Таким образом, как пасторы, так и община не могут двигаться без хромоты из-за одного лишь факта присутствия этой небиблейской должности.

Если быть более точным, то современная роль пастора — не более чем должность на все случаи жизни, смешивающая лидерство, администрирование, психоанализ и красноречие в один замес, предназначенный для религиозного употребления. Социологическая роль пастора, как это практикуется на Западе, имеет мало точек соприкосновения с чем-либо и кем-либо в Новом Завете.  

Когда в Новом Завете Павла называют апостолом, Филиппа евангелистом, Манаила учителем, а Агава пророком, никого из них не отождествляют с понятием «пастор»! Фактически слово «пастор» используется только один раз во всём Новом Завете и только в переносном смысле — в качестве описательной метафоры и никоим образом не в качестве названия церковного титула или должности. Просто-напросто так сложилось в общепринятой практике — пастор воспринимается в качестве главной фигуры в церкви и только он «сияет» в церквях по всей Америке. Остаётся лишь удивляться, а почему, собственно, другие виды служения не видны под церковными сводами, тогда как в Новом Завете им уделяется гораздо больше внимания?

Окончательный итог нашего размышления об этом таков: современная роль пастора в церкви подрывает водительство Христа и производит ограничивающее воздействие на церковное собрание. Пастор лишает возлюбленное Божье священство (т.е. всех верующих) полномасштабного служения, и одно лишь его присутствие отбрасывает прочь обычных прихожан, которые могут быть точно так же одарены для того, чтобы учить и «пасти стадо» (не говоря уже о том, что Библия учит церковь иметь множество пастырей). Но обычно бывает иначе: если кто-то кроме пастора смеет учить или «пасти овец» (даже если этот человек достоин уважения, зрел и даровит), пастор воспримет это как угрозу и будет оттеснять такого человека под предлогом «защиты стада».

Нынешняя концепция пасторства далека от Божьих замыслов, потому что загоняет динамичное новозаветное сообщество в «смирительную рубашку» Ветхого Завета. Однако несмотря на духовные трагедии, которые она вызывает, множество людей продолжают полагаться на неё, защищать и настаивать на исполнении её абсолютно не библейской роли (Иер. 5:31). По этой причине так называемые миряне настолько же ответственны за проблему клерикализма, насколько и духовенство.

Как это ни грустно, но многие христиане предпочитают удобство: видеть кого-то другого, но только не себя, ответственным за служение и пасторство. По их мнению, лучше нанять религиозного специалиста, чтобы восполнять нужды братства, чем обременять себя и думать, как заполонять пустоты в сферах служения и пасторства. Слова древнего пророка отражают недовольство Господа подобным образом мыслей: «Поставляли царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома» (Ос. 8:4).

В свете этих отрезвляющих фактов кто-то может разумно спросить: почему же тогда такая роль пастора повсеместно принимается современным лидерским сословием в церквях? Ответ лежит глубоко в истории Реформации, защищён ею же и продолжает усиливаться требованиями современной культуры. Навязчивая тяга к офисам и титулам, свойственная 20-му веку, приводит к накладыванию нашего понимания церковного устройства на то, что реально содержится в Новом Завете, вместо того, чтобы просто прочитать о том, что там на эту тему сказано. И это несмотря на то, что сам дух новозаветных посланий восстаёт против системы единоначальника-пастора, равно как и сословия ординированных церковных служителей.

Точно так же Писанию чужда концепция старшего пастора, которая является повсеместной практикой — когда одного из пасторов (старейшин) выдвигают на более высокую, властную ступень. Но нигде в Новом Завете нет одобрения идеи primo sinter pares — первого среди равных. Разделение между «пастором» и остальными старейшинами было катастрофой в церковной истории. Однако, поскольку это совершенным образом сочетается с нашим окультуренным американским христианским образом мыслей, современные верующие не испытывают волнения, читая Священное Писание и наталкиваясь на подобное ошибочное понимание.