Стив Тёрнер. «Лестница в небо»

…В 1964 г., когда Битлз (The Beatles) были на вершине своей головокружительной популяр­ности, никому в голову не приходило, что не пройдёт и десяти лет, как ливерпульская четвёрка ста­нет штудировать религиозные тексты, слушать духовных наставников и выступать с антивоенны­ми заявлениями. Непостижимым образом эти немножко сумасшедшие и нахальные парни, часть очарования которых лежала в шутливых ответах на серьёзнейшие вопросы, увлеклись идеей спасе­ния и загробной жизни.                                                                                                         Участни­ки четвёрки были типичными представителями второго рок-н-рольного поколения музыкантов. Их не особенно заботило религиозное мнение об их творчестве. Они знали госпел, который пели их любимые американские исполнители. Связь с церковью у них была минимальной. Мать Пола была католичкой, а отец — агностиком, далёким от того, чтобы развивать в детях религиозные чувства. У Джорджа Харрисона (George Harrison) мать тоже была католичкой. Более всего религиозное влияние сказалось на Джоне Ленноне (John Lennon): тётушка Мими водила его в воскресную шко­лу при англиканской церкви, там он пел в церковном хоре.                                                                                                                                         Но к 1964 г. детский религиозный опыт участников Битлз уже забылся. Они были частью поколе­ния, не интересовавшегося церковью, познававшего жизнь без помощи веры в сверхъестественное. «Никто из нас не верит в Бога», — весело заявил Пол в интервью тех лет. «Но мы скорее агности­ки, чем атеисты», — подхватил Леннон. В другой раз Маккартни скажет, что даже не задумывается о религии: «Ей нет места в моей жизни».                                                                                     Иногда Леннон откровенно богохульствовал, на что, видимо, его толкала боль от утраты матери, которую сбил пьяный води­тель, когда Джон был подростком. Возможно, ему было трудно поверить в существование небесно­го Отца, когда его собственный оставил семью сразу после появления Джона на свет. Во время гамбургских гастролей Леннон напишет целый цикл глумливых писем от лица Иоанна Крестителя, будет развешивать презервативы на скульптурах святых и высмеивать монахинь на улицах. В своих коротких рассказах он станет вышучивать викариев, прокажённых, немощных, да и Самого Иисуса Христа.                                                                                             В 1964 г. пресс-секретарь группы Дерек Тейлор в интервью газете «Сатердей Ивниг Пост» («Saturday Evening Post») скажет: «Это невооб­разимо. Абсолютно невообразимо. Вот она — четвёрка ливерпульских мальчиков. Они грубы, они богохульствуют, ведут себя вульгарно… И они завоевали весь мир.                                                                                                                                Они как будто основали новую религию. Они против Христа. Я хочу сказать, что я и сам против Христа, но они настолько против Него, что их богохульство даже меня шокирует».  

Уход в духовность                                                                                                                                 Два года спустя Леннон, работая в студии с продюсером группы Джорджем Мартином, пел тексты Тимоти Лири, написанные на основе Тибетской книги мертвых. Тогда он попросилМартина до­биться того, чтобы его голос звучал как голос паломника, произносящего молитву высоко в горах. А летом 1967 г. Маккартни уже рассказывал журналу «Пипл», что его глазам открылось существо­вание Бога и «подобный опыт пошел бы на пользу современному духовенству».                                                                                                                     Путем Пола и Джона прошли многие влиятельные рок- музыканты этого десятилетия. Апатичные агностики превращались в страстных искателей истины. Рок-н-ролл становился ритуальной музы­кой. Распахнулись врата для выхода на сцену всевозможных религий, ересей и культов, которые только знало человечество. Церковь тщетно пыталась привлечь молодое поколение: акустические гитары во время богослужения, священники с расстёгнутыми воротничками, благословляющие мо­тоциклы... И вдруг это поколение с жадностью набросилось на эзотерические тексты, начало ру­гать ханжество потребленческого общества.Во второй половине шестидесятых начался бум «не­формальных» религий. На рынок хлынуло все — от языческогоколдовства до дзен-буддизма. Так молодёжь выразила свой протест против мертвящего материализма отцов. Рок-н-ролл стал изобли­чать жизнь, лишённую высокой цели, поносил богатство и скудость мировосприятия. В 1965 г. Леннон заклеймил позором «человека из ниоткуда», который «не имеет собственного мнения и не знает, куда идет» («Nowhere Мал»), а в 1966 г. Мик Джаггер (Mick Jagger) в «Помощнике своей ма­мочки» («Mother's Little Helper») будет сокрушаться о том, что «погоня за счастьем — это скука».

Химический путь в религию                                                                                                                       Крен в сторону гностицизма, пантеизма и язычества был вызван наркотиком-галлюциногеном — диэтиламидом лизергиновой кислоты (ЛСД), который стали называть просто «кислотой». Он по­явился на британском рынке развлечений около 1964 г. как товар, вдвое круче марихуаны. За три последующих года практически все известные рок-музыканты отведали этого зелья. Среди них: Джон Леннон (John Lennon), Пол Маккартни (Paul McCartney), Джордж Харрисон (George Harrison), Мик Джаггер, Кит Ричардс (Keith Richards), Брайн Джонс (Brian Jones), Пит Тауншенд (Pete Townshend), Стив Уинвуд (Steve Winwood), Эрик Бёрдон (Eric Burden), Брайан Уилсон (Brian Wilson), Роджер МакГуин (Roger McGuinn), Донован (Donovan), Кэт Стивэнс (Cat Stevens), Джим Моррисон (Jim Morrison), Эрик Клэптон (Eric Clapton) и Джими Хендрикс (Jimi Hendrix).                                                    Преображение, происходившее с людьми, походило на неожиданное обращение апостола Павла по дороге в Дамаск. Они принимали дозу отъявленными материалистами, а когда приходили в себя, их «эго» было настолько измочаленным, что они уже не знали, что и думать: то ли видели Бога, то ли сами побывали Им. Человек неожиданно приобретал совершенно иное видение мира: смаковал ничтожные мгновения жизни, блеклые краски вспыхивали с новой силой, а прежняя жизнь каза­лась игрой. Его переполняло чувство добра и желания любить всех. «Я видел Бога, — признавался Брайан Уилсон из Бич Бойз (Beach Boys), когда в 1965 г. вернулся из своего первого наркотическо­го «путешествия». — Я увидел Его, и все перевернулось».                                                                                                           В зависимости от дозы «путешествие» могло длиться от пяти-шести часов до нескольких дней. И видения бывали самые разнообразные: Брайн Джонс (Brian Jones) из Роллинг Стоунз (Rolling Stones) видел демонов и чудовищ, Пол Маккартни чувствовал «истину и любовь». Наиболее распространённое ощущение было таким: телесные границы «путешественника» расширялись, и он осознавал себя частью вселенной. «Я — это он, а ты — это я, и все мы вместе», — пел Джон Лен­нон в 1967 г. в своей знаменитой песне «Я морж» («I am the Walrus»), сочинённой во времена его увлечения наркотиками.                                                                                                                  Чув­ство единения с окружающим миром, возникающее от приёма наркотиков, тогда многие стали на­зывать богом. Вновь обретённого бога пытались приравнять к библейскому Богу любви и спра­ведливости. Пол Маккартни описывает это так: «Бог — это сила, частью которой мы являемся». Один из героев книги «Многообразие психоделического опыта» Мастерса и Хьюстона («The Vari­eties of Psychedelic Experience», Masters & Houston) вспоминает: «Я могу стать частью целого. Те­перь я понимаю, что значит ощущать, как твоё тело растворяется. У меня есть знание того, как ча­стички меня растворяются и вливаются в море других частичек. Там ничто не имеет ни формы, ни субстанции. В этом море нет индивидуальности». Майк Херон (Mike Heron) из Инкредибл Стринг Бэнд (Incredible String Band) — известного шотландского фольклорного дуэта, вобравшего в себя традиции британских хиппи, — в 1967 г. написал «Очень клеточную песню» («А Very Cellular Song»), находясь под воздействием ЛСД. В ней он выразил те же самые ощущения — единство с животными и растениями, затерянность в наэлектризованной массе безликих частичек:                                                                                                                             Чёрная шерсть, бурая шерсть и чешуя...                                                                                              Обрати свои дрожащие нервы ко мне.                                                                                            Почувствуй, как энергия моих клеток                                                                                                              желает тебе добра.                                                                                                                                 «Очень клеточная песня» — это дань теории Тимоти Лири. В эссе «Создай собственную религию» он пишет: «ДНК— непосредственное проявление Божьего промысла, а потому... дай клеточной памяти вывести тебя за рамки пространственно-временных ограничений, сосредоточься на энер­гии клетки, расшифруй свой генетический код».

Разрушение                                                                                                                                                                                        Для многих молодых музыкантов подобный опыт стал разрушительным. Их прежних духовных знаний, полученного ими образования не хватало для осмысления наркотических видений. Бук­вально за одну ночь ценности и ожидания молодых были подвергнуты серьёзному испытанию. «Вас разбивает вдребезги, — признавался Джордж Харрисон (George Harrison), — будто кто-то стирает в вас все то, во что вас учили верить с детства, и говорит вам: «Это не то». Вы улетаете да­леко-далеко, ваши мысли приобретают возвышенный строй, а пути назад нет».                                                                                                                                    Сам «кислотный» гуру Тимоти Лири (Timothy Leary) впервые попробовал наркотики — священ­ный гриб ацтеков псилобицин — в Мексике в 1960 г.: «Я погрузился в бездну удовольствий, кото­рую уже познали мистики за века до меня. Подобно им я смог заглянуть за завесу и понять: мир, кажущийся нам столь реальным, — всего лишь жалкие подмостки, сооружённые нашим разумом. Все, что мы считали реальностью, — лишь жалкая подделка, навязанная нам общественной мора­лью». Все, что раньше мыслилось как «реальность», кажется выдумкой. И наоборот. Подобно Али­се, провалившейся в кроличью норку, «путешественники» попадают в другой мир. ««Меняется все», — говорил Джерри Гарсия (Jerry Garcia), руководитель «кислотной» рок-группы Грейтфул Дэд (Grateful Dead) из Сан-Франциско. — Я обрёл свободу, потому что вдруг осознал: все мои жалкие попытки жить праведно были чушью».Музыканты полагали, что ЛСД открывает сокры­тую от большинства людей истину: творение — колоссальная божественная глыба. «Бог — это все мы, — сказал Джон Леннон (John Lennon). — Я не один из богов и не Бог, но потенциально все мы божественны». Этой идеи нет в монотеистических учениях — исламе, иудаизме, христианстве. Но ее можно найти в сочинениях гностиков первого века, в индуизме, оккультных учениях и филосо­фии «Новой Эры». В этой вере заключена подкупающая альтернатива — возможность сиюминут­но предстоять Богу, рассказывать Ему о себе. Вместо того чтобы подчинить собственную волю Бо­гу, вы «отключались» и подчиняли себя пустоте, как об этом пелось в песне Битлз (The Beatles) «Завтрашний день» («Tomorrow Never Knows»).В Гарварде Тимоти Лири (Timothy Leary) прово­дил эксперименты со студентами-богословами, изучая воздействие наркотических препаратов на разные социальные группы. На их основании Лири сделал вывод: «Камнем преткновения стала иудо-христианская вера в единого Бога, единственно верную реальность, одну религию. Эта вера уже стала проклятием для Европы, да и для Америки со времён ее основания. Наркотики позволя­ют видеть многослойность мира, а потому неизменно порождают политеистические представления о вселенной».                                                                                                                                             Леннон и Харрисон приобщились к наркотикам более или менее случайно в 1965 г.: в гостях у друга-дантиста они отведали кофе с растворенным в нем наркотиком. Результат был по меньшей мере, обескураживающим. Сначала Леннон подумал, что сходит с ума, затем — что за ним гонит­ся дьявол. Ночью он сделался как одержимый — в голову приходили блестящие идеи, уморитель­ные шутки, рождались отчаянные скетчи. «Месяц или два я был как выпотрошенный», — призна­вался Джон впоследствии.С тех пор оба «битла» «подсели» не на шутку. Леннон каялся, что со­вершил тысячу путешествий. Рассказывает Харрисон: «Это было так, как если бы я в жизни ниче­го не пробовал, не нюхал и не слышал. Как вспышка! Во мне что-то открылось, и я осознал многие вещи». Приём наркотиков убедил Леннона в «существовании души и жизни после жизни».

Влияние Тимоти Лири (Timothy Leary)                                                                                       Барри Майлзу, менеджеру лондонского книжного магазина на Саутгемптон Роуд, были даны инструкции снабжать Битлз любыми интересными публикациями из мира альтернативной культу­ры. Он совершенно точно вспомнил, что посылал четвёрке две книги доктора Тимоти Лири: «О психоделике» и «Психоделический опыт», представляющие собой религиозное истолкование воз­действия ЛСД. Из «Психоделического опыта» Леннон почерпнул некоторые строки для песни «Завтрашний день» («Tomorrow Never Knows»), вошедшей в альбом «Револьвер» («Revolver»). Доктор Тимоти Лири одно время преподавал психотерапию в Гарвардском университете. В 1960 г. в возрасте 40 лет Лири открыл для себя психоделические препараты, позднее назвав свой опыт «самым глубоким религиозным переживанием в своей жизни». С этого момента он превратился в страстного борца за легализацию наркотиков. Он предсказывал, что широкое применение наркоти­ков преобразит человечество и что через десять лет «травка» будет расти на газонах Нью-Йоркско­го Таймс Сквера как символ вновь обретённого Эдема. Лири поощрял ЛСД-путешествия, считая их духовными озарениями. В 1963 г. он провёл серию опытов с группой студентов-богословов, 90 % которых позднее признались, что имели «мистический опыт». Он неустанно цитировал инду­истские и тантрические тексты, а позднее стал основателем «Лиги духовных открытий», провед­шей кампанию в защиту ЛСД, названного ею «легитимным» таинством.                                                                                                   В августе 1963 г. Лири выступил с лекцией перед группой лютеранских психологов в Филадель­фии. «Если вы относитесь к религии серьёзно, если вы действительно хотите посвятить себя ду­ховному поиску, вы должны научиться использовать психоделические препараты. Наркотики — это религия двадцать первого века. Быть верующим в наши дни и не использовать психоделиче­ские препараты — все равно что изучать астрономию без телескопа».                                                                                                                                                  Ничего нового в религии, основанной на поклонении наркотическому зелью, не было. Возможно, что «сома», упоминаемая в ведической литературе (сакральных текстах индуизма), представляла собой некий вид галлюциногена и что медитативные техники использовались, чтобы искусственно впасть в состояние наркотического транса. Совершенно очевидно, что мексиканские ацтеки ис­пользовали псилоцибин (галлюциноген, добываемый из грибов) на своих ночных праздниках, ве­ря, что он позволяет им совершать путешествия на край света.                                                                                                                                           Средневековое колдовство предполагало использование наркотиков, например, белладонну и дур­ман, а пресловутые полёты верхом на помеле, быть может, были своеобразными «путешествиями» души вне тела. В религиях, связанных с шаманизмом, шаман (первосвященник племени, действую­щий от лица божества) использовал музыку и наркотики, чтобы войти в транс и проник­нуть в мир духов. Лири проповедовал возврат к первобытным формам религии, будучи убеждённым в том, что человечество, некогда знавшее истину, забыло ее и с развитием цивилизации стало воспринимать мир дуалистически: я и ты, добро и зло, дух и материя, жизнь и смерть. «Вы долж­ны отыскать свой древний путь. «Он находится внутри вас», — говорил Лири в 1967 г. — Ощути­те свое христоподобие. Спуститесь с горы преображённым Моисеем, с собственными скрижалями, с собственным моральным кодексом, рождённым в экстазе откровения».                                                                                                                                       Такая религия идеально подходила потребительскому обществу 1960-х годов: ее можно было ку­пить за деньги. Новое увлечение не требовало жертв, вы сами изобретали для себя заповеди. К то­му же все галлюцинации были цветными!                                                                                        Что, кроме искусства нового поколения — рок-н-ролла, который хотел и Бетховена заставить танцевать («Rock Over Beethoven»), — могло стать лучшей рекламой для такого наркотика?                                                                                                                                            Сам Лири называл рок-музыкантов «философами и певцами новой религии», а Битлз — «четвёркой евангелистов», «святыми звёздами рока». Обеспокоенным родителям он советовал послу­шать пластинку «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера» («Sergeant Pepper»). «Закройте глаза, слушайте проповедь из Ливерпуля и знайте, что в ней заключена древняя правда о любви, мире, радости и доверии к Богу. Не беспокойтесь, верьте в будущее, оставьте агрессию, верьте в своих детей. Не беспокойтесь, потому что это прекрасно и правильно».                                                                                                                                               К 1967 г. Лири сам стал звездой «первосвященником» ЛСД. Средства массовой информации счита­ли его наряду с Битлз такой же частью движения хиппи, как «фенечки», длинные волосы и «святой град» Сан-Франциско. В январе 1967 г. он вышел на подмостки вместе с Грейтфул Дэд (Grateful Dead), Джефферсон Эроплэйн (Jefferson Airplain) и Квиксилвер Мэссенджер Сервис (Quicksilver Messenger Service) с новым лозунгом «Отключись, подключись, настройся».                                                                                                                                          Лозунгом «кислотного» поколения и стала эта схема Лири «Отключись—подключись—настрой­ся»: «Отключись» — выйди из общества: брось школу. Брось работу. Не голосуй. Не вмешивайся в политику. Не верь иудо-христианско-марксистско-пуританским литературно-экзистенционалист­ским бредням о том, что «отключение» — это бегство от реальности. «Подключись» — найди та­инство, которое вернуло бы тебя в храм Божий, в твоё собственное тело. Разорви оковы разума, воспари. Чтобы «подключиться», нужно таинство— ЛСД. «Настройся»— изменись, переро­дись, живи так, чтобы твоё поведение отражало твоё мировоззрение. Средства изменить мир— психоделическое искусство, психоделический танец, психоделическая музыка (Т. Лири).                                                                                                         Позднее он сошёлся с Ленноном, который написал песню «Вместе» («Come together») специально для новой кампании Лири. Лири подружился и с Хендриксом (Hendrix), которому истолковывал смысл его «путешествий». Позднее его имя обессмертят песни «Дайте миру шанс» Леннона («Give Peace a Chance»), «Легенда сознания» Муди Блюз («Legend of а Mind», Moody Blues) и «Искатель» группы Ху («The Seeker», The Who).

Музыка и ЛСД                                                                                                                                            ЛСД был открыт во время Второй мировой войны швейцарским биохимиком, работавшим над ис­следованием грибков злаковых. В 1950-х годах с ним проводили серию секретных экспериментов в США. Но на улицах Восточного побережья Штатов кислота стала продаваться только в 1961 г. Рок-н-ролл превратил это достояние богемы в повальное увлечение. В 1962 г. 25000 американцев попробовали психоделические наркотики (мескалин, пейот, ЛСД), а четыре года спустя психодели­ки запретили. Однако до 1971 г. около пяти миллионов американцев вкусили запретный плод.                                                                                                                                          В течение 1966 и 1967 гг. ЛСД преобразил рок-н-ролл Муди Блюз (Moody Blues): ритм-энд-блюзо­вая группа из Бирмингема выпустила высокоинтеллектуальный концепт-альбом, на котором при­танцовывающий клавишник Стив Уинвуд (Steve Winwood) поет о слоновьих глазах, деревьях жева­тельной резинки и о том, что Царствие Небесное, вероятнее всего, у нас в головах. Эрик Бёрдон (Eric Burden), блюзовый исполнитель из Ньюкасла, отличавшийся несколько непристойными пес­нями, плакал покаянными слезами, когда вспоминал о «лучших годах, которые израсходовал на пу­стые развлечения». Он признавал, что время, потраченное на пьянство, следовало бы «провести в размышлениях». После этого Бёрдон начал носить чёрную кожаную куртку с надписью на спине: «Пусть младенец Иисус заткнёт тебе глотку и разбудит твой разум».                                                                                                                            Рок-музыканты не писали госпелов об ЛСД, хотя у Джефферсон Эроплеин (Jefferson Airplane) в песне «Белый кролик» («White Rabbit») есть слова: «задай корм голове». Однако всполохи нарко­тического транса можно почувствовать во многих рок-композициях. Особым образом обработан­ный звук инструментов и вокала, затуманенные фотоснимки на обложках альбомов были языком для «посвящённых». (Выделено мной – А. К.) Подобно гностикам первых веков нашей эры, рок-культура делила людей на тех, кто получил «гносис» (знание), и тех, кто не получил его. «Кислот­ники» чувствовали себя кастой избранных по отношению к «неподсевшим плебеям».        Писа­тель Кен Кизи, автор известнейшего романа «Пролетая над гнездом кукушки», говорил своей ко­манде Весёлые Проказники (Merry Pranksters), когда они, глотая психоделические наркотики, путе­шествовали по Западу: «Либо ты в автобусе, либо нет».                                                                                                   Эти люди, подобно Полу Маккартни (Paul McCartney), чувствовали, что узнали загадку жизни, но были не в состоянии объяснить ее, поскольку «невозможно рассказать о ней словами». Битлз хоте­ли понять, в чем суть жизни посвящённого («Теперь-то ты знаешь, кто ты есть? Куда ты идёшь?»). А Джими Хендрикс (Jimi Hendrix) спрашивал: «Ты обрёл опыт?».В книге «Частное море: ЛСД и поиск Бога», вышедшей в 1967 г. Уильям Брэйден пишет: «Пациент чувствует, что он знает по су­ти своей все, что только можно знать. Он знает абсолютную истину. И более того: он точно знает, что обладает истиной. Однако это чувство не может быть выражено в словесной форме, потому что его ощущения настолько целостные, что не могут быть разделены». Например, Джерри Гарсиа (Jerry Garcia) мог сказать одно: «То была истина. Эти цветы — истинны, эти деревья — истинны, так и она... Это истина, и поэтому вы постигаете ее целиком. У вас не остается сомнений. Это не идея, укладывающаяся в какую бы то, ни было форму. Истина пребывает в форме абсолютной ре­альности. Здесь нечего прибавить или убавить».                                                                                Наркоти­ки повлияли на восприятие и создание музыки. «ЛСД потрясает вас до основания, — говорил Эрик Клэптон (Eric Clapton) в 1974 г. на презентации альбома «Дизраэли Гиэрз» («Disraeli Gears») группы Крим (Cream). — После первой пары приёмов вы начинаете осознавать: все, что раньше вы считали незыблемым, стало сомнительным. А стоит только начать сомневаться — и можно зайти далеко! ЛСД как раз и заставляет сомневаться».                                                     Правила со­чинения песен переставали существовать для тех, кто совершил «путешествие» на другую сторо­ну. Им хотелось создавать песни, которые отражали бы беспорядочную, многослойную картину со­знания «путешественника», а также являлись бы хорошим подспорьем для тех, кто, готовясь к соб­ственному «путешествию», принимал дозу и надевал на голову наушники. Длительность компози­ций перевалила трёхминутный барьер. Одна песня могла занимать целую сторону альбома, а гип­нотические партии соло-гитары воспроизводили мелодику индийских par. (Выделено мной – А. К.)                                                                                                                                             Музыка Джими Хендрикса (Jimi Hendrix), Грейтфул Дэд (Grateful Dead), Крым (Cream) завораживающим образом вплывала в сознание. На концертах задник сцены сверкал ядовито-яркими дисперсионны­ми красками прожекторов со встроенными в них фильтрами, наполненными разноцветными мас­лами. Рок-н-ролл становился частью ритуала, началом психоделического «путешествия». Под воздействием ароматических палочек и соответствующего освещения аудитория превращалась в единый напряжённый организм, который ощущал себя частью Бога.                                                                                                          И опять же в этом не было ничего нового. Практически все примитивные племенные культы ис­пользуют наркотики и музыку. Бразильские индейцы тенетехара поют, потрясают трещотками и курят марихуану в ожидании сошествия духов целителей. Индейцы навайо и по сей день употреб­ляют пейот во время исполнения своих песен. Два антрополога — М. Добкин де Риос и Ф. Катц — исследовали племена, употребляющие галлюциногенные растения. Они утверждают, что музы­ка представляет собой естественную часть ритуала, как чётки, которые держит рука человека, пока его «я» растворяется. 

Тимоти Лири (Timothy Leary) говорил, что музыка — это руководящий сознанием настав­ник, поэтому такие группы, как, например, Грейтфул Дэд, строили свои живые выступления таким образом, чтобы воспроизвести «картину» типичного «путешествия»: медленная, спокойная музыка вначале, разгоняющаяся до интенсивного рока, под занавес вновь становилась нежной и плавной, возвращая слушателя назад. [194] (Выделено мной – А. К.) (стр.62-74)

Грэм Нэш (Graham Nash), первоначально игравший с группой Холлиз (Hollies), а потом с группой Кросби, Стилз энд Нэш (Crosby, Stills & Nash), рассказывал, что так называемая «психоде­лическая музыка» уводила в наркотические «путешествия» тех, кто не употребляет ЛСД. Она (му­зыка) старается воспроизвести «путешествие» без наркотика. Это попытка расширить сознание до предела. Теоретически вы используете только 20 % собственного мозга, а под воздействием ЛСД — все 80 %. Музыканты стремятся сделать то же с помощью звука и освещения».

Мечты о будущем                                                                                                                                  ЛСД убедил людей, что избавление грядёт, что Царствие Божие близится. Неожиданно мучитель­ная проблема существования зла стала решаемой. Если бы только люди могли понять, что все мы —Бог, если бы люди могли исполниться любви, они тут же забыли бы свои разногласия. Нас отде­ляет друг от друга лишь собственная слепота. Джордж Харрисон (George Harrison) поет на диске «Сержант Пеппер» («Sergeant Pepper»): «Мы все — одно, и жизнь продолжает течь внутри и вне тебя».(стр.75)

Откат                                                                                                                                                                            Неудивительно, что у религии, основанной исключительно на приёме ЛСД, был короткий век. Она открывала перед человеком море возможностей, но по окончании «путешествия» идти было неку­да. В ней не было ни утешительного откровения, ни путеводного света, ни поклонения Богу, ни молитвы и общения с Богом. Теперь ты знаешь, кто ты такой (если действительно знаешь), но что делать дальше?                                                                                                                                                Кроме того, наркотики нередко обманывали людей, суля рай, но в итоге приводили в ад. Пошли слухи о тех, кто потерял в «путешествии» рассудок. Их стали называть жертвами «кислоты». Бы­ли и те, чья искренняя вера во всеобщее братство не помешала им выпрыгнуть из окна.                                                                                                                                                       Один из самых странных побочных эффектов ЛСД— «путешествие по памяти». Человек, в крови которого не отмечается наличия препарата, может неожиданно впадать в наркотический транс, ис­пытывая те же ощущения, что и при предыдущем приёме наркотика. Этот эффект возникает со­вершенно неожиданно и может периодически повторяться в течение пяти и более лет после приёма наркотика.                                                                                                                                    Позднее Джон Леннон (John Lennon) выступит с критикой Тимоти Лири и ЛСД за то, что они подо­рвали его веру всебя. Чтобы ощутить единение со вселенной необходимо было разрушитьсвое «я». Однако, разрушив эго человек испытывал огромные затруднения при возвращении в реальный мир, поскольку именно эго определяло характер человека и его место в мире. «Принимая «кисло­ту», я почувствовал, что нужно разрушить свое «я». — говорил Джон Леннон. — Я читал дурац­кую книгу Лири..., и я разрушил самого себя. Разрушил и больше не верил, что хоть на что-то способен. Со мной больше никто не считался. Я превратился в ноль».                                                                      Джордж Харрисон (George Harrison) отказался от наркотиков по другой причине. Летом 1967 г., когда «Сержант Пеппер» взобрался на самую вершину хит-парада, ритм-гитарист посетил район Хайт-Ашбери (— улица в Сан-Франциско, где всегда можно было купить и наркотики, и музыкаль­ные записи) в Сан-Франциско, откуда пошла психоделическая культура и куда направились тысячи молодых американцев, чтобы услышать о «нежной любви», про которую пел Скотт Маккензи (Scott McKenzie). «Это путешествие вызвало у меня первую волну отвращения к наркотикам, — говорил он впоследствии. — Я ожидал увидеть приятных и чистых, дружелюбных и счастливых людей, а увидел валяющихся на полу грязных оборванцев».                                                                                                                                      Аллен Коэн (Allen Y. Kohen), один из последователей Лири, испытал подобное же разочарование.«Нами владела иллюзия, что, приняв дозу, ты становишься духовным, святым и мудрым. Мол, со­знание твоё расширено, а любовь так и хлещет из тебя. Все это бред.Использование психоделиче­ских препаратов не привело общество к миру, о котором писали утопии. Наша попытка сорвалась не по причине несовершенства людей, а потому, что их ощущения были результатом химической стимуляции. Вы не в силах совладать с глубинным опытом, которым располагаете. После приёма ЛСД вы чувствуете огромную любовь, но можете ли вы поделиться этим чувством с теми, кого прежде ненавидели? Ответ — «нет». Однако у тех, кто попробовал ЛСД остались неизгладимые воспоминания. Даже тогда, когда наступило разочарование, ничто не могло стереть из памяти кар­тину’ мира на субмолекулярном уровне. В результате целое поколение радостно восприняло поток восточных и языческих религий, к которым ещё несколько лет назад не проявляло ни малейшего интереса. (стр.77-79)

Музыка в индуизме представляет собой один из путей приобщения к божественному созна­нию. Она освобождает душу из оков иллюзорного окружающего мира. Музыка — священное ис­кусство, благословлённое богами — Кришной, Брахмой и Шивой. Санскритское слово «музы­кант» буквально переводится как «тот, кто возносит хвалу богу». Йогонанда писал: «Поскольку сам человек сотворён словом, то звук имеет на него самое непосредственное воздействие, напоми­ная о его собственном божественном происхождении. Потрясающая радость, порождаемая музы­кой, возникает от особых тонких вибраций, проникающих в энергетические духовные центры че­ловека, которые расположены на позвоночнике». (стр.87)

... гуру (Прапхупада) обещал, что спасение приносит повторение определённых звукосоче­таний. Тот, кто поет «Харе Кришна», будет спасён от перерождения в более низких формах жизни. (стр.100)

Христос в пустыне. И. Крамской (1837-1887)