IX. Ехали бояре, фаллос потеряли

Эдип при диффузной самости

Ансамбль эдипальных триад

Снова обратимся к структуре Эдипова комплекса (рис. 8.1). Двойная связь между X и Z означает их амбивалентные взаимоотношения. Если элемент X принадлежит самости, то обмен либидо между ним и Z ведет к идентификации субъекта с объектом Z. В процессе психического развития идентификация сменяется интроекцией, и элемент Z либо становится частью Сверх-Я, либо присоединяется к самости.

Напомню, что в прошлой главе символом X обозначалось какое-либо представление субъекта о самом себе в тот период, когда субъект был ребенком, то есть X принадлежит самости. Символ Z соответствовал какому-то представлению о родительской фигуре. Родитель, будучи ценным и сложным объектом, представлен в психике не одним, а множеством «шариков». Большинство этих шариков примут участие в Эдиповой триаде, то есть побывают на месте элемента Z в диаграмме (рис. 9.1). Часть этих элементов присоединятся к самости ребенка, обогатив его как субъекта; часть уйдет в Сверх-Я, сформировав набор ценностей и внутренних запретов.

Заслуга Эдипа — аффектное сопровождение амбивалентных отношений между ребенком и родителем; родителем и обществом; любыми двумя участниками конфликта. Третий элемент Y необходим как катализатор, объект борьбы, предмет совместной деятельности двух участников. Чтобы родитель и ребенок не перестреливались аффектами напрямую, нужен третий элемент Y, который примет в себя избыток либидо. В случае, если амбивалентный обмен невовремя угаснет, третий элемент вернет запасенное либидо, добавит огонька, обеспечит эмоциональную вовлеченность участников. Именно этот процесс изображен на диаграммах с помощью волнистых линий.

Эдипова триада напоминает конвейер по сборке целостных образов себя, родителей, своего тела, авторитетных фигур. С помощью аффектных разрядов отдельные представления собираются в сложные конструкции и либо привариваются к нужной нити Сверх-Я, либо ввинчиваются в самость. Для оптимизации в психике работает одновременно несколько Эдиповых комплексов. Субъект формирует эдипальную (эдиповоподобную) триаду для любого нового объекта, который налагает запреты, критикует, поощряет, обладает властью. Данное модельное допущение является моим обобщением тезиса Ференци о том, что ребенок формирует две независимые эдипальные триады: по одной для каждого родителя. Если задача решена для двух ценных объектов, то почему бы не поискать решения для общего случая, когда число объектов произвольно и равно N. Читатель простит автору эту математическую привычку.

В то время, как Эдипов конфликт с одним объектом быстро и успешно разрешается, с другим объектом конфликт длится годами, с третьим — вытесняется в бессознательное и тихо там дремлет, с четвертым — вытесненный конфликт становится причиной невроза.

Все в психике взаимосвязано. Одна эдипальная триада может влиять на своих сестер, но это не мешает нам поставить вопрос об условиях их взаимной независимости. Когда динамика одного Эдипова конфликта не влияет не динамику других? Предположение: тогда, когда психика достаточно сильна и имела успешный опыт разрешения самого первого Эдипова комплекса, то есть были успешно разрешены все противоречия в отношениях с родительскими фигурами. В этом случае у субъекта есть психический опыт преодоления Эдипа, повторное применение этого опыта есть лишь вопрос времени и внешнего воздействия.

И наоборот: психика, не преодолевшая Эдип в раннем детстве, с большой вероятностью не сможет разобраться и с новыми эдипальными триадами. Также эти триады будут усиливать и обострять друг друга. Неразрешенные противоречия любят нарастать, как снежный ком.

Инверсия Эдипа

Что может случиться, если две триады слишком сильно взаимодействуют? Включим структурную фантазию. Зря, что ли, я эти каляки-маляки рисовал?

Возьмем две эдипальные триады, которые различаются только «родительскими» элементами Z₁ и Z₂. Берем и буквально склеиваем эти диаграммы, то есть накладываем друг на друга по совпадающим элементам X и Z (рис. 9.2). Получили структуру, где два элемента: Z₁ и Z₂ соревнуются за право идентифицироваться с X. Так как вся эта система обогащена аффектами (волнистыми линиями), то с высокой вероятностью молнии начнут бить и между конкурентами, то есть родителями Z₁ и Z₂. Менее вероятными являются другие сценарии, которые выходят за рамки этой книги.

Рисунок 9.2. Процесс взаимодействия эдипальных триад изображен с помощью взаимного наложения двух диаграмм. Пунктирная волнистая линия – вероятность интенсивного конфликта между родительскими фигурами.

Это тот случай, когда родители дают ребенку противоположные воспитательные установки. Например, мать Z₁ сурово запрещает ребенку X рисовать на обоях Y. Отец Z₂ всячески поощряет подобные художества. Психика пытается избавиться от когнитивного диссонанса, две эдипальные триады склеиваются, возникает конфликт по линии Z₁ — Y — Z₂. Позднее Y теряет актуальность (ребенок вырос, обои сменили, из квартиры уехали), но между Z₁ и Z₂ по-прежнему искрит. При этом реальные отношения между родителями могу быть вполне гармоничными, но в детской психике опыт когнитивного диссонанса зафиксировался именно как конфликт родительских фигур.

Нас интересует наиболее коварный сценарий. Ребенка спрашивают, кого он больше любит: папу или маму. Шуточный вопрос вызывает в детской психике настоящую вычислительную работу. Дети относятся ко многим вещам с экзистенциальной серьезностью, достойной взрослого. Психика быстро выстраивает цепочку родственных вопросов: кого любишь, на кого хочешь быть похожим, кем хочешь стать. Лед под ногами субъекта все тоньше. Действительно, кем он хочет стать: мамой или папой, мужчиной или женщиной?

Я бы вообще не тратил ваше время на эти рассуждения, если бы в США одиозные певички не взращивали поколение трансгендеров. «Пусть мой сын сам решит, кто он: мальчик или девочка» — заявляются они, срывая аплодисменты одурманенной демократическим опиумом публики. Пусть толерасты закидают меня тухлыми фаллосами, которые наспех отрезали у самих себя в знак протеста против гендерного неравенства, но я утверждаю: именно родители помогают ребенку обрести прочную самоидентификацию.

Дети не могут освоить адекватное полоролевое поведение без активной воспитательной работы взрослых, особенно без доверительного общения с родителем своего пола. Дочка учится быть утонченной, женственной и эмпатичной у матери. Отношение сына к женщинам заимствуется у отца: домостроевский тиран воспитает такого же садистического тиранишку, куртуазный джентльмен воспитает достойного дамского угодника. Дальше каждая полоролевая модель пройдет проверку социальной эволюции и полового отбора. Тиранишка найдет себе запуганную серую мышь без амбиций. Обходительный, чуткий и умеющий ухаживать за собой молодой человек получит более широкий простор для поиска супруги.

Рисуем? Рисуем. На этот раз оба слагаемых составлены из одинакового набора элементов, но между собой элементы связаны по-разному (рис. 9.3). В первом слагаемом элемент самости ребенка X идентифицируется с матерью Z₁, между собой они конкурируют за право обмениваться аффектами с отцом Z₂ — этот частный случай называется комплексом Электры. Видите, как удачно мы построили модель: Эдипова триада является обобщением множества различных конфликтных ситуаций и вариаций. Во втором слагаемом ребенок X идентифицируется с отцом Z₂, и бессознательная конкуренция разворачивается уже за внимание матери Z₁ — случай маленького Ганса, разобранный Фройдом в одноименной работе. Случай, когда в вершине триады находится ребенок (родители используют последнего для сохранения брака или для взаимного шантажа), мы здесь рассматривать не будем.

Рисунок 9.3. Эдипальные триады, в которых не принимают участия посторонние объекты: только ребенок и два родителя.

Рисунок 9.4. Взаимодействие двух эдипальных триад, которые отличаются только перестановкой элементов. Производится в два этапа: а) наложение диаграмм по совпадающим элементам, б) вынесение аффектного контура из диаграммы. Черный кружок между контуром и результирующей диаграммой не следует воспринимать как знак умножение. Он означает скорее действие оператора на состояние, однако строгое обоснование и раскрытие операторного формализма выходит далеко за рамки научно-популярной книги.

После сложения (рис. 9.4) получается причудливая структура, которая распадается на две. Первая — уже знакомая нам одновременная идентификация X с Z₁ и Z₂, где Z₁ и Z₂ перебрасываются аффектами. Вторая — замкнутая волнистая линия, которая называется аффектным контуром (аналоги в других моделях: отщепленный аффект в теории объектных отношений, бета-элементы у Биона, кванты поля из теории Левина).

О том, что это за аффектный контур такой и почему его можно вытащить из структуры, нужно писать либо отдельную книгу с большим количеством воды, либо сжатую, но сложную научную статью. С вашего позволения я выберу второй путь и поделюсь публикацией с вами в группе «Психоанализ для избранных». Пока что поверьте мне на слово: аффектный контур можно вынимать из любой структуры, кроме застоя. В застое контур играет роль грозы на дне достаточно глубокого омута, вызывая сильные переживания и сложные эпические галлюцинации оккультного и космогонического содержания, характерные для приступов онейроида.

Все. Забыли об аффектном контуре. Можете считать его избыточным психическим переживанием, приступом душевных метаний. В сухом остатке имеем инверсную Эдипову триаду (рис. 9.5). Легко запомнить: обычный Эдип — одна пара гладких линий, одна пара волнистых, каждой твари по паре; обратный Эдип — две пары гладких линий и волнистая линия без пары. Обычный Эдип — идентификация с ценным объектом и конкуренция за третий объект. Инверсный Эдип — одновременная идентификация с двумя объектами, которые вступают в конкуренцию между собой.