Все, что ты делаешь достаточно часто, в конце концов становится нормальным».

 

Но тут внутренний голос – тот самый голос, который я считаю своим самым храбрым «Я», – тихо добавил: «Даже если сейчас ты не спортсменка, может быть, ты сможешь ею стать». Эта идея, такая простая, написанная черным по белому, все же представлялась мне странной. Но мое самое храброе «Я» продолжало: «Даже если ты сейчас чувствуешь себя нелепо в мокрой гидре, после нескольких занятий по триатлону ты привыкнешь. Все, что ты делаешь достаточно часто, в конце концов становится нормальным».

В этот момент я стала замечать ограничивающий сценарий, который сдерживал меня так долго. Этот сценарий не был голосом критика, который подрывал мою уверенность. Скорее, это было простое признание: я не спортсменка и поэтому не могу заниматься триатлоном, ибо такова жизнь. Но даже если принять этот сценарий, мне даже в голову не приходило, что никто не рождается спортсменом. Любой спортсмен, когда‑либо живший на свете, стал таким в результате многолетних тренировок.

Это изменение моего видения и есть выявление ограничивающего сценария и его «переписывание». Даже когда мы соединяемся со своим телом и подвергаем сомнению власть нашего критика, кое‑какая работа еще предстоит, если мы еще не изучили ограничивающие представления о самих себе или если полагаем, что не можем чего‑то сделать, просто потому что «так заведено».

Вспомним Алексис, менеджера по проектам, которая хотела привнести «душу» в корпоративную культуру Америки? Она сказала, что, если бы она попыталась установить на рабочем месте душевное общение, ее бы «выгнали из совета директоров». Каков был ее сценарий? Корпоративная Америка не заинтересована в искренности и теплоте. Корпоративная Америка такова по своей сути, не так ли? Шей, инструктор по бадасс‑йоге в мотоциклетной кожаной куртке, пересмотрела, на что способно ее самое храброе «Я», переписав сценарий, в котором учителя по йоге способны предложить лишь мягкое, чуть слышное «намасте». Ведь учителя по йоге так работают, не правда ли? Джанель, мать троих детей, должна была освободиться от своего сценария, где хорошие мамы бесконечно жертвуют собой. Элиана, кандидат на MBA, снова и снова проверяла свою работу до полного истощения, следуя сценарию, запрещающему ей совершать ошибки. Тейлор в своем сценарии была недостаточно хороша или недостаточно талантлива, чтобы работать на себя.

Если мы допускаем, что эти сценарии правдивы, мы все так же будем сдерживать собственные способности. Нельзя избавиться от ограничивающего сценария, лишь повторяя суперпозитивные аффирмации, не имеющие ничего общего с реальностью, и надеясь на лучшее. Напротив, переписывание таких сценариев заставляет нас оспорить умозрительные убеждения о мнимой «действительности» и выбрать другой сценарий.

Мы часто забываем, что вера в невозможность осуществления мечты требует столько же усилий, сколько и вера в то, что желаемое можно создать собственными руками. Сознательно выбрать свой сценарий можно. Выбор сценария, в котором вы можете преодолеть регресс, выдержать определенное испытание или отказываетесь терять надежду, развивает вашу гибкость, когда вы испытываете страх, неуверенность в себе или трудности.

Пришло время сделать третий шаг на пути к привычке храбрости: переписать ограничивающие сценарии. Для этого вы сначала узнаете, что такое сценарий, и обнаружите все преграды, которые сейчас вас сдерживают, открывая путь воображению. Затем вы узнаете, как переписывать сценарии и выбирать те, которые расширяют ваши представления о собственных возможностях.

 

Что такое сценарий

 

Сценарии – это внутренние истории, которые рассказывают о том, как якобы работает наша вселенная. Однако эти сценарии могут быть объективно ложными. Это очки, сквозь которые вы воспринимаете жизнь, и, подобно очкам, они могут менять ваше восприятие. Сценарий, в который вы облекаете свои переживания, влияет на то, увидите ли вы себя жертвой или героем, почувствуете ли опасность или ухватитесь за возможности, сможете ли стать более храбрым или нет.

Если у вас есть определенный сценарий, в этом нет ничего плохого. У каждого из нас есть внутренний компас, позволяющий ориентироваться во внешнем мире, но некоторые убеждения более полезны, чем другие. Например, все мы, скорее всего, встречали людей, считающих, что все вокруг эгоисты и думают только о себе. Эти люди сомневаются в мотивах других, склонны подмечать их недостатки и убеждены, что «всегда следует быть настороже». Но вряд ли такой сценарий поможет стать счастливым.

Вероятно, мы также встречали тех, кто считает, что все люди добры и стараются быть лучше. Они позволяют другим ошибаться, воспринимают все менее остро и видят других равноценными партнерами. Такой сценарий гораздо полезнее.

Эти два сценария отражают мировоззрение и влияют на то, как человек взаимодействует с окружающим миром и другими людьми. Случается, что кто‑то придерживается обоих этих сценариев. Однако если бы вы чувствовали, что вас гнетет мир эгоистов, заботящихся только о себе, возможно, вы были бы благодарны тому, кто помог бы вам освободиться от этого сценария и поверить, что мир полон добрых людей, которые сделают для вас все возможное?

Именно поэтому важно обнаруживать сценарии, которые мы изначально считаем истинными. Некоторые из них могут нас ограничивать. Именно это происходило со мной, когда я не верила в то, что могу стать триатлонистом, или с Шей, преподававшей йогу по всем «правилам», или с Джанель, когда она заранее определила, как должна вести себя мама, и действовала соответственно.

Иногда меня спрашивают, можно ли изменить свой сценарий. Отвечаю: я снова и снова убеждаюсь, что сознательно выбирать себе сценарий можно. Сознательный выбор сценария определяет, куда будет устремлено ваше внимание и какой смысл вы будете придавать происходящему.

 

Кэролайн

Кэролайн, высокая и гибкая, как фотомодель, была истинным воплощением свободного духа Калифорнии. Мы встретились на занятиях йогой, когда наши коврики однажды оказались рядом. Мы быстро нашли общий язык, болтая в перерывах или во время асаны, когда не видел инструктор, рассказывая истории наших татуировок и планируя увидеть Ани Дифранко живьем. Кэролайн не жила со мною по соседству. Когда я спросила, откуда она родом, она ответила, пожав плечами: «Отовсюду», и затем рассказала о своем кочевом образе жизни.

«Я инструктор по серфингу. Занимаюсь торговлей. Свобода! Еду туда, куда меня зовут, – сказала она. – Несколько месяцев назад я приехала в Сан‑Франциско, когда встретила парня по имени Пэрис. Он занимается обработкой металла и авиацией. Он организовал фестиваль в Окленде, и я осталась у него на время. Его соседка по квартире собиралась сюда на тренинг по йоге. Они с инструктором друзья, и она смогла достать мне бесплатное место. Так я оказалась здесь».

Я позавидовала свободе Кэролайн, но в то же время не могла не подумать рационально. «А как вы зарабатываете, путешествуя так много?» – заинтересовалась я.

Кэролайн улыбнулась, теребя ожерелье на шее. «Просто так получается, – сказала она. – Я умею создавать сайты. Этим можно заниматься где угодно, понимаете? Но я хотела бы заниматься тем же, чем и вы – консультировать людей. Это звучит так круто! Может, будете моим коучем? Я смогла бы стать более храброй».

Я засмеялась. Я редко слышала, чтобы кто‑то говорил, что коучинг – это «круто». Кэролайн казалась довольно храброй. Что же ей нужно проработать? Мы немного поговорили, я сказала, что мне нужны кое‑какие работы по сайту, Кэролайн предложила: «Как насчет того, чтобы обменять часы консультирования на часы работы по сайту?» Я загорелась идеей попробовать этот вариант, тем более что мой сайт нуждался в обновлении.

Через несколько недель мы встретились для первого сеанса. Кэролайн написала мне сообщение из Орегона, где остановилась у подруги детства. Перед первым сеансом она прислала мне анкету. В графе, где я спрашивала, что она хочет получить от консультирования, она написала просто: «Раздать долги».

Мы обменялись приветствиями по телефону, и я попросила подробнее рассказать о долгах, чтобы яснее представить полную картину. Непринужденность, с которой Кэролайн говорила «просто так получается», внезапно исчезла. Ее голос дрогнул; она прошептала что‑то так тихо, что я попросила ее повторить. «Я должна 60 тысяч долларов», – едва выговорила она. Затем она рассказала о кредитах на обучение, которые перестала платить, когда у матери несколько лет назад обнаружили рак поджелудочной железы. Отца никогда не было рядом. Кэролайн бросила колледж, чтобы ухаживать за матерью, и сняла кругленькую сумму с кредитной карты. Стараясь оплачивать эти счета, она не успевала платить налоги. Самый тяжелый год в ее жизни, когда мать умерла и появились новые долги, стал для нее полной финансовой катастрофой, которая продолжалась из года в год, и, казалось, она никак не могла продвинуться вперед.

Я стала лучше понимать кочевой образ жизни Кэролайн, в котором было больше бегства, чем свободы. Как оказалось, Кэролайн постоянно перемещалась, потому что не могла оплатить кредитной картой аренду квартиры. Создание сайтов давало ей самое необходимое – ведь ВНС стала бы изымать любые доходы, которые она получала на обычной работе. В результате при мысли о долгах Кэролайн страдала бессонницей. Два раза у нее случались панические атаки. Не имея работы и медицинской страховки, она попадала в отделение неотложной помощи, и ее долги росли еще больше.

«Кочевой образ жизни это просто оправдание, – призналась Кэролайн. – Думаю, это звучит легко и радостно и как бы проще. Правда, это полное днище. Например, я не знаю, буду ли сегодня ужинать. Обычно я нахожу способ поужинать или просто один вечер обхожусь без еды, но это так ужасно. Мама была бы в бешенстве, если бы увидела, как я сейчас живу. Она хотела для меня совсем другого. Мне просто хочется какой‑то стабильности – жить в одном месте, работать на одной работе. Нормальной жизни».

Я даже не представляла, как Кэролайн держит в себе все это. Формально ее нельзя было назвать «бездомной» – ведь она всегда находила где остановиться. Однажды ей пришлось уйти от так называемого «друга», который считал, что, если он дает ей ночлег, она должна заняться с ним сексом. Кэролайн была находчивой, но подобный образ жизни ее изматывал.

Заканчивая наш первый сеанс, мы обсудили инструмент соединения с телом, очень важный для всех, кто переживает кризис подобно Кэролайн. Затем я добавила, что с точки зрения здравого смысла Кэролайн должна была сделать две важные вещи до нашего следующего сеанса. Во‑первых, ей следовало больше узнать, какие варианты возможны в ее положении. Во‑вторых, она должна начать думать о том, как обрести стабильность.

«Итак, вы хотели бы жить в одном месте и работать на одной работе, – сказала я. – Начинайте обдумывать варианты. Каков самый легкий способ достижения этой цели?»

Когда в тот день мы закончили телефонный разговор, мне показалось, что Кэролайн чувствует себя лучше. Она и сама подтвердила это: «Кажется, у меня уже есть план. Я пойду в библиотеку и начну искать работу сразу же, как только повешу трубку». Влияние выбранного нами сценария было очевидно. Кэролайн заметила, что сценарий «у меня есть план» давал ей больше надежды и оптимизма.

В течение следующих недель нашей работы мне быстро стало ясно, что шаблон страха Кэролайн был связан с саботажем, и она была классическим диверсантом. Еще до болезни матери Кэролайн никак не могла выбрать специальность в колледже, откладывая решение. Позже, все‑таки подав заявление, она обратилась в учебный совет, чтобы ей сделали исключение и разрешили сменить специализацию. К тридцати годам ей три раза предлагали руку и сердце, два предложения она приняла и начала готовиться к свадьбе, но затем отказалась. Мы стали обсуждать примеры поведения, которое выражало саботаж. Были ли они осознанными? «Полностью, – сказала она. – Когда я росла, все мои учителя говорили, что у меня есть неплохие возможности, если только я сумею найти свое место».

Кэролайн была удивительным человеком – умным, творческим, невероятно изобретательным и в общем мужественным, чем многие восхищались. Да, у нее были проблемы с принятием ответственности, но по сути она была замечательным человеком, о чем свидетельствовало огромное количество друзей в соцсетях, с которыми она лишь случайно обменялась сообщением. Она хотела измениться, но пока просто не понимала как. Выявление, опровержение и переписывание ее самого сильного ограничивающего сценария смогло бы все изменить.