Достойно вводит их в свой круг

Царевна Прозерпина.

Завидный жребий! А я семь лет,

С недугом тяжким в теле,

Терзаюсь — и не могу умереть,

И корчусь в моей постели.

О господи, пошли мне смерть,

Внемли моим рыданьям!

Ты сам ведь знаешь, у меня

Таланта нет к страданьям”.

 

А еще в самом конце книги, в стихотворении “Морфина” высказывается откровенно антинаталистская мысль: “Заснуть отрадно, умереть отрадней, но лучше не родиться никогда”.

АЛЬ-МААРРИ; АРАБСКИЙ ПОЭТ-ПЕССИМИСТ

Абу-ль-Ала Ахмад ибн Абдуллах ат-Танухи, или Абу-ль-Ала аль-Маарри, или просто Аль-Маарри  (973 - 1058) – арабский поэт и философ, скептик и пессимист.

Родился аль-Маарри в семье мусульманского судьи и законоведа в сирийском городке Мааррет-эн-Нууман вблизи города Алеппо . На четвёртом году жизни аль-Маарри заболел оспой и в результате потерял зрение. Один глаз у него просто вытек. Второй покрылся бельмом. Им аль-Маарри мог лишь слабо видеть свет (Шидфар Б.Я. Абу-ль-Аля аль-Маарри. М., 1985, с. 29).

 

При рождении ему было дано имя Ахмед и прозвище Абу-ль-Аля, что означало “Отец высоты”. По-видимому, у родителей были какие-то предчувствия относительно особой судьбы их сына. Несмотря на то, что аль-Маарри фактически ослеп, он смог стать выдающимся ученым, философом и поэтом. Он изучал богословие, мусульманское право, арабскую поэзию, философию, начала математики и астрономии. И все это очевидным образом говорит об его незаурядности, интеллекте и силе воли. Стихи аль-Маарри начал писать уже в одиннадцать лет. Он считался учеником поэта, мистика-суфия аль-Мутанабби, однако при этом аль-Маарри все же был рационалистом, пессимистом и скептиком

(Шидфар Б. Абу-ль-Аля – великий слепец из Маарри//Абу-ль-Аля аль-Маарри. Избранное. М., 1990, с. 3).

Аль-Маарри родился в период времени, когда Багдадский халифат фактически развалился, раздираемый политическими и религиозными распрями. И эта атмосфера всеобщей вражды и нетерпимости повлияла на становление аль-Маарри как философа и поэта. Это, по-видимому, было одной из причин его скепсиса и ненависти к догмам.

В юности, будучи слепым, он совершил несколько поездок по культурным центрам Сирии и Месопотамии. Он был в Алеппо, Триполи, Антиохии, Латакии, Багдаде и Дамаске. По пути в Триполи он посетил также христианский монастырь близ Латакии, где слушал споры, посвященные проблемам античной философии. К двадцати годам аль-Маарри не только приобрел глубокие знания в философии и филологии, но также преуспел в составлении сборников афоризмов

Дидактического содержания, которые были написаны рифмованной прозой.

В 1010 году , уже в возрасте 36 лет аль-Маарри совершил сою последнюю поездку в Багдад, где произвел фурор среди поэтов и филологов. Он нашел среди поэтов и ученых друзей, в частности, он подружился с библиотекарем Дома Науки – публичной библиотеки Багдада. Аль-Маарри обладал уникальными литературными способностями и не менее уникальной памятью. Однажды ему прочитали скучный отчет налогового ведомства за год, и он повторил его слово в слово (Там же, с. 9).

И хотя аль-Маарри вроде бы вписался в круг филологов и поэтов Багдада, после 18-месячного пребывания в нем он вернулся домой в Сирию. По-видимому, он не смог найти материальной поддержки у тамошних спонсоров, поскольку не любил заискивать перед власть имущими и прославлять их в стихах. Это вообще было не самое лучшее время культуры Багдада, правители которого уже не проявляли былого интереса к ученым и поэтам.

Одна из причин отъезда аль-Маарри домой, по-видимому, состояла также в неприятном столкновении с одним влиятельным местным филологом-вельможой, который однажды позволил себе надменно отзываться об уважаемом и хорошем поэте аль-Мутанабби. Аль-Маарри высказлся в том смысле, что это несправедливо и сделал это в насмешливой форме. Он сообщил, что этот поэт уже может претендовать на статус великого из-за одно стихотворение. В нем была слова: “Коль меня хулит невежда, близок я к совершенству”. Вельможа, будучи филологом, знал, что там такие слова есть и оскорбился. В результате аль-Маарри был унизительно для поэта вытащен из дома за ногу (Там же, с. 10).

Возможно, причиной возвращения поэта в свой городок была также

Болезнь матери, которая вскоре умерла. С момента смерти матери, которую он нежно любил, аль-Маарри окончательно отделился от мира людей. Он никуда не выезжал и вел замкнутый образ жизни. По собственному выражению он стал “пленником двух тюрем” – слепоты и собственного дома. Вместе с тем, он был окружен некоторыми преданными учениками и всеобщим уважением (Шидфар Б.Я. Абу-ль-Аля аль-Маарри. М., 1985, с. 44, 62).

Жил аль-Маарри очень скромно. Судя по всему у него было несколько источников доходов. Что-то ему давали ученики, хотя часто он давал уроки совершенно бесплатно. Сообщатся также, что аль-Маарри получал небольшой доход с имения (Шидфар Б. Абу-ль-Аля – великий слепец из Маарри//Абу-ль-Аля аль-Маарри. Избранное. М., 1990, с. 11). Кроме того, он вроде бы получал небольшую пенсию от светских властей Алеппо, большую часть которой он отдавал слуге, который ухаживал за слепым. Будучи сторонником социальной справедливости, излишки своих доходов аль-Маарри раздавал нуждающимся.

Аль-Маарри не был женат и вообще отрицательно относился к институту брака. С аскетизмом аль-Маарри связано его неприязненное отношение к женщине, что является единственным не очень симпатичным пятном на его личности. Он считал, что женщина должна лишь беспрекословно подчиняться мужчине, воспитывать детей и хлопотать по дому. В этом смысле выразительно первое двустишие из стихотворения поэта "Дочерей обучайте шитью..."

“Дочерей обучайте шитью да тканью, а письму