Вернитесь к нему, даже под покровом апостольства.

(65)

Часто можно было услышать формулу святого Иеронима: "Долг
монаха не учить, а плакать", а также высказывание Суверенного понтифика: "Какими
бы ни были знания монаха, он не должен осмеливаться проповедовать".

(66)

ОБЯЗАННОСТЬ МОНАХОВ ПРОПОВЕДОВАТЬ

Была предпринята попытка доказать, что Иероним имел в виду под словом "монах" отшельника или монаха,
не имевшего священного сана.

(67)

Таким образом, необходимо было различать обязанность братского
увещевания, возложенную на каждого достаточно разумного человека, и право публичной проповеди,
прерогатива, принадлежащая только епископам, настоятелям и священникам в их монастыре или церкви.

(68)

Только
последний класс обладал необходимой миссией; они получили ее вместе со своим
посвящением.

(69)

Таким образом, монахи-священники, получившие полное священство, а не то, что можно
было бы назвать полу-священством, имели полную власть проповедовать. Их дело нельзя было отличить от дела
регулярных каноников, чьи права они полностью разделяли. Однако с братьями-мирянами все было
по-другому.

(70)

Однако были и те, кто пытался сохранить проповедь даже для монахов-мирян. В их аргументации акцент
делался скорее на миссии, а не на рукоположении.

(71)

Таким образом, они объяснили тот факт, что в

Во все века были мирские проповедники и монашеские проповедники, которые не получали крупных орденов.

(72)

Такая миссия, очевидно, была бы необычной или, если бы явилась результатом сверхъестественного призвания, подтвержденной знамениями
и чудесами.

(73)

От таких проповедников следовало бы ожидать, что они обладают хотя бы минимумом культуры, знают Святые

Священное Писание, проявляйте послушание Церкви и ведите апостольскую и совершенную жизнь.

(74)

Тем не менее, даже
при соблюдении всех этих условий проповедь монахов-мирян на практике была необычной и
могла рассматриваться лишь как исключение.

(75)

В то время как проповедь этих монахов-мирян было относительно легко контролировать, и вряд ли ей угрожала опасность
получить большее распространение, поскольку существовал обычай призывать самых способных из них к священству,
проповедь мирян могла гораздо легче ускользнуть от бдительности епископов; поэтому становилось все
труднее проверьте их отклонения. В то время сборщики милостыни представляли собой настоящее
общественное бедствие.

(76)

Вооруженные подлинными или, чаще, поддельными документами, некоторые миряне или священнослужители
сомнительного положения, чье рукоположение было трудно подтвердить, проходили через города и деревни,
унося благотворительные пожертвования, сделанные в пользу церквей и больниц, которые могли существовать, а могли и не
существовать. При звуке колокола людей созывали в церковь или на общественную площадь, и хитрыми
словами выманивали у них милостыню в честь какого-нибудь святого или в пользу какого-нибудь предприятия.

(77)

Если поверенный
был священником или притворялся таковым, у него было принято завершать сбор пожертвований, отслужив
мессу над реликварием.

(78)

Почти невероятное невежество некоторых из этих проповедников и их зло

Поведение спровоцировало большие скандалы в народе.

(79)

Чтобы положить конец этому злоупотреблению, была предпринята целая серия

Соборы направили против этого суровые каноны.

(80)

В интересах благотворительности епископы не возражали
против попрошайничества как такового, но, насколько это было возможно, оно должно было осуществляться только канониками, капелланами
или другими священниками с хорошей репутацией.

(81)

Более того, в будущем каждый нищенствующий должен был иметь при себе письмо от
своего епископа, на котором было написано его имя как законного владельца. Кроме того, его право проповедовать во время своих
обходов должно было быть подтверждено специальным документом;

(82)

В противном случае он мог бы представить свою просьбу только после

Который священнослужитель этого места будет читать проповедь.

(83)

Последнему иногда приходилось нести ответственность
за доставку коллекции по назначению, вероятно, потому, что часто эти нищенствующие просили милостыню по
собственной инициативе и ради личной выгоды.

НАНЯТЫЕ ПРОПОВЕДНИКИ

В дополнение к квестуариям, для которых проповедь была всего лишь средством зарабатывания денег, существовала
еще одна группа, которая занималась проповеднической деятельностью среди мирян. Их мотивы тоже не были бескорыстными.
Эти люди зарабатывали на проповеди и сдавали свои услуги в аренду, передавая своему менеджеру
определенную часть полученных денег.

(84)

Некоторые из них были проницательными бизнесменами. Фактически
были созданы организации, которые за оговоренную сумму заключали контракты на всю проповедь прихода,
даже церковной провинции, особенно во Франции и в Нормандии.

(85)

Епископы и священники
, которые использовали эту систему, должно быть, думали, что данное таким образом поручение освободит их
от всякой другой ответственности в этом вопросе и что им будет достаточно дополнить или

исправьте недостаток знаний или добродетели в своих нанятых агентах. Соборы угрожали самыми
суровыми наказаниями тем легкомысленным и небрежным пасторам, которые так удобно освободили себя от
своего самого важного долга.

(86)

Поэтому нас не должно удивлять, что большинство прелатов были против мирской проповеди.
Возможно, они надеялись искупить свое собственное пренебрежение в вопросе проповеди слова Божьего,
проявив большее рвение в осуждении вмешательства мирян. По крайней мере, их нельзя было обвинить в небрежности при
выполнении этой легкой обязанности. Среди мирян, которые занимались проповедью, всегда
были подозрительные люди; их называли псевдо- praedicatores .

(87)

Действительно, в определенные моменты Церковь проявляла себя более снисходительной, чем в другие. Но сами ее
уступки она считала лишь временными и условными. Любая другая точка зрения
противоречила бы самому существованию иерархии, волеизъявленной Богом. Опыт всегда учил, что рано
или поздно проповедь мирян приводит к ереси или к какому-то другому заблуждению.

ЗАБРОШЕННЫЕ РЕГИОНЫ

Во времена религиозного брожения люди особенно нуждаются в просветлении. Необходимость была совершенно
очевидна в ту эпоху, когда в определенных широких кругах реакция против богатства и алчности в
Церкви вызвала энтузиазм по поводу идеала первобытного христианства - бедной и апостольской жизни. Разве
это движение не было по всем внешним признакам хорошим? Намерения этих реформаторов, без
сомнения, были честными, но средства, которые они использовали, вели по опасному пути. Условия требовали заботы
о том, чтобы объяснить Евангелие этим реформаторам и обеспечить их хорошую подготовку. Но эта задача
был отклонен духовенством, поглощенным мирскими интересами, особенно в таких регионах, как южная Франция
, где с середины XII века практика и служение проповеди
перешли в руки мирян. Масштабы страшной опасности, угрожающей Церкви, впервые
осознал, возможно, Иннокентий III . С несомненной проницательностью он оценил силу
противостоящих ему замечательных сил и принял политику, которая не просто остановила бы это народное движение, но
и направила бы его в нужное русло. Тем же ударом он положил начало революции, которая не имеет
аналогов в истории пастырского служения, особенно в области проповеди.

В начале XIII века таково было тяжелое положение христианской проповеди.
Только что приведенное описание, просто набросок его, ограничивается общими чертами, почерпнутыми главным образом из уставов
вселенских или провинциальных соборов, а также утверждений и жалоб современных церковных
авторов. Детали, которые можно было бы добавить из хроник, не оказали бы заметного влияния на тон общего
наброска. Более расширенное расследование расширило бы картину за счет отчетов о статистических результатах и
уделения особого внимания условиям в различных регионах и округах. Что касается последнего,
то для нашей цели достаточно нескольких обозначений. Кризис в проповеди был особенно серьезным во Франции и Италии, главным образом в
Лангедоке и Ломбардии, в западной Германии и во Фландрии; в тех регионах, где цивилизация
была наиболее развитой, ситуация была самой серьезной.

В качестве последнего штриха к картине следует добавить еще одну деталь более общего характера: проблема была
чрезвычайно серьезной в городах. Начало XIII века ознаменовалось завершением эволюции от
феодального строя к общинному.

(88)

Экономическая, социальная и политическая жизнь, которая до тех пор вращалась
в пределах орбиты замка лорда, теперь нашла свою ось в городах, значение которых росло с каждым днем
и которые стремительно разрастались вокруг ремесленников и торговли. Города становились центрами процветания
и культуры и постепенно освобождались от зависимости, а также
от влияния своих прежних хозяев, церковных или гражданских.

(89)

Но Церковь все это время стояла, укоренившись в старом порядке и феодальном режиме. Многие
коммуны не были резиденцией епископства, а те немногие города, в которых был епископ, не всегда имели в
своем лице проповедника. Духовная или пастырская жизнь, исходившая из монастырей монахов или даже
каноников, как правило, не касалась городов, поскольку монастыри стояли в изолированных местах. Никто,
так сказать, заботился о душах в растущих городах; или, если быть более точным, духовенство в
таких местах не было готово удовлетворить людей на уровне их новых потребностей; ни по численности, ни по
образованию они не поспевали за прогрессом коммун.

(90)

Епископы также не понимали
значения всех потрясений, происходивших тогда и достигавших завершения на их глазах.
Подвижная жизнь людей, занятых торговлей, и занятия ремесленничеством создали беспрецедентные
проблемы в министерстве душ и срочно требовали решения.

(91)

Незаменимых агентов
не хватало, и даже самый элементарный подход казался закрытым. При большом количестве епископов
эффект от сложившейся ситуации, должно быть, был ошеломляющим.

Примечания

1 "Пусть епископ не берет на себя никаких деловых забот и пусть его время будет посвящено только чтению, молитве
и проповеди слова Божьего" ( DecretumGratiani , c . 6, Dist . LXXXVIII ). "Работа
понтифика двояка: узнавать о Боге, часто читая и размышляя над Священным Писанием; учить
людей" ( c . 3, Dist . XXXVI ).

2 "Поэтому пусть священники знают Священное Писание и каноны, чтобы вся их работа состояла из
проповеди и обучения" ( DecretumGratiani , c . 1, Dist . XXXVIII ).

3 Lecoy, La chaire française au moyen âge, p. 20.

4 "Но если он решит иначе и, следовательно, не будет с радостью обещать себе поступать так и
учить, пусть он ни в коем случае не будет посвящен" ( DecretumGratiani , c . 6, Dist . XXXVIII ).