Глава VI : Самоуважение и свадьба

Офисы, фастфуды и прочие коммерческие предприятия – это форма современного рабства. Сигурд, работавший в фастфуде, это хорошо понимал. Он с несчастливым лицом возвращался с работы по набережной, желая утопиться. Он знал, что выбора у него не было, как и у большинства людей. Он думал:

– Выбор работы в современном обществе – иллюзия, а в России – так вообще детская сказка. Выбирать могут только единицы. Остальных запихнут туда, где нужны кадры. А где нужны кадры? Там, где зарабатываются деньги. Там, где олигархи гребут миллионы, зарабатывая на усилиях тех, у кого не было выбора. Никто и никогда не мечтает работать в офисах, никто и никогда не мечтает работать в фастфудах, никто и никогда не мечтает работать в магазине, никто и никогда не мечтает о тяжелом физическом труде. Но большинство людей делает то, чего не хочет. И современный мир не может быть устроен иначе. Сначала людям вбивают иллюзию выбора, а потом эта иллюзия развеивается, оставляя людей безоружными перед действительностью.

Сигурд остановился и схватился за поручни.

– Многие люди делают выбор, и без того занижая свои ожидания. Кто-то хотел быть космонавтом, кто-то ученым, кто-то судьей, но не могут все люди разделиться на космонавтов, ученых и судей. Это так не работает. Даже дети понимают, что со временем приходится снижать свои ожидания. И вот они снижают ожидания, думая, что смогут в итоге найти работу по профессии. Они идут учиться на менеджеров, маркетологов, программистов, юристов, инженеров – и это уже сниженные ожидания. Ожидать чего-то еще ниже – значит признать абсолютное отсутствие свободы выбора. Но иллюзию свободы выбора государства пытаются удержать до самого конца. Ребенок все еще наивный должен смириться с тем, что он не может быть тем, кем хочет. Он больше не космонавт, не герой, не президент, не ученый – ими станут только избранные, совсем уж незначительные единицы. У него нет свободы выбирать между тем, чего он действительно хочет, а если и есть, то чем амбициознее его желание, тем мало вероятнее его реализация.

Кёниг усмехнулся.

– И вот, отринув мечту, человек снижает свои ожидания и делает следующий выбор. Он выбирает себе более-менее адекватную профессию: менеджер, юрист, экономист, инженер, программист, филолог – но и после сделанного выбора его тоже ждет большой сюрприз. В итоге окажется, что государству не нужно слишком много менеджеров, юристов, экономистов, инженеров, программистов и филологов – они лишние, столько рабочих мест по соответствующим специальностям просто нет. И тогда значительной части уже получивших образование приходится смириться со своим положением. Они понимают, что у них был только один выбор: тратить зря четыре года или нет. Большинство понимает, что теперь-то настало время выживать. И они устраиваются на ту работу, на которую устроятся. Выбора особо нет. Рабочего выбирает работодатель, а у этих работодателей с головой проблемы. В итоге, многое зависит от простой удачи. Нужно оказаться в нужное время в нужном месте.

Сигурд представил, как он барахтается в воде.

– И те, кто оказался в нужное время в нужном месте, часто думают, что они заслужили свое рабочее место, думают, что они особенные, что они трудились и пробились. Только вот зачастую они не знают, сколько людей приходится на одно рабочее место, и сколько труда было вложено каждым из них. А причины принятия или непринятия на работу могут быть разные. Где-то отвергают женщин, потому что они могут внезапно забеременеть; где-то продвигают симпатичных людей, в том числе девушек; где-то смотрят на опыт работы, а это вообще никакой не показатель, так как стаж начисляется довольно странным образом. И это никак не свидетельствует о качестве работника. Он просто числился где-то.

Кёниг тяжело выдохнул.

– Все. Я должен освободиться от этого дерьма. Я устал. Я не хочу работать так. Я хочу быть свободен. Надо попробовать что-то новое. Фриланс. Возможно, у меня получится. Я смогу зарабатывать сам. Это единственное спасение. Скорее всего, у меня ничего не получится…

 

***

 

Эмелин заставила Германа развестись с женой и оставить детей ей. После этого она заставила его выйти за нее замуж. Это была довольно тяжелая работа, но девушка понимала, что делает. Близилась свадьба. Сначала Эмелин и Герман провели фотосессию для свадебного альбома. Фотографий было сделано много, но это было только начало. Жених и невеста решили провести свадьбу в европейском стиле. Эмелин выбрала достаточно простое и закрытое платье. Даже плечи Эмелин были скрыты от окружающих взглядов. Наряд невесты был украшен тканевыми розами, кружевами и белыми лентами. Герман же нацепил на себя черный костюм.

Свадьба проводилась на природе на берегу Паучьего озера. Территория, на которой проводилась свадьба, была соответствующим образом украшена. Играла приятная музыка. Отца Эмелин не пригласила, потому ей вместе с женихом пришлось дойти до алтаря без традиционной для европейских свадеб передачи невесты из рук отца в руки жениха.

Пара подошла к священнику. Священник начал:

– Поскольку ни на что не было указано, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю тебя Герман, согласен ли ты взять в жёны Эмелин? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о ней и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами "Да, обещаю".

Герман кивнул.

– Да, обещаю.

– Эмелин, согласна ли ты взять в мужья Германа? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём в Господе, и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами "Да, обещаю".

Эмелин ответила:

– Да, обещаю.

Жених и невеста надели на безымянные пальцы обручальные кольца…

 

***

 

После свадьбы Эмелин и Герман оказались в спальне. Эмелин села на кровать. Герман подошел к ней и попытался снять платье. Девушка отстранилась.

– Слушай, давай не сегодня.

– Не сегодня? Но это наша первая брачная ночь.

– Герман, я устала.

– Я тоже устал, но нужно завершить то, что мы начали. Мы теперь пара. Мы теперь любим друг друга.

Эмелин усмехнулась.

– Да, любим, только давай отложим это дело до завтра. Честно, любимый, я очень сильно устала. Я не настроена на это дело.

Герман тяжело выдохнул.

– Хорошо, любимая. Давай поспим. Это был тяжелый день.

 

***

 

И на следующий день они спали, и через день, и весь медовый месяц. Эмелин старалась не подпускать Германа к своему телу. Он был ей противен. Всех своих целей она добилась. Она заработала очень много денег, выкупила активы компании, заняла место заместителя, получила доступ к банковскому счету Германа. В общем, это был успех. Теперь нужно было избавиться от обузы. Глупый влюбленный Герман не понимал, что Эмелин играет в свою большую игру. Девушка казалась ему недостаточно умной и подлой, чтобы так его использовать. Как же он заблуждался.

Эмелин до встречи с Германом была загнана в угол. У нее была довольно неприятная жизнь, и она ненавидела мужчин, в общем-то, заслуженно. Она была не столько подлой, сколько не заинтересованной в любви. В любовь она больше не верила. И оставалось только использовать людей, чтобы добиваться результатов. А издеваться над Германом ей нравилось вдвойне. Она считала его плохим человеком, что, в общем-то, тоже было заслуженно.

Герман был далек от понимания людей. Чего уж там говорить о понимании противоположного пола? Он был зациклен на своих словах и мыслях. Он постоянно говорил и не давал высказаться. Он просто не умел и не хотел слушать. Это вызывало огромное раздражение у Эмелин, потому она старалась держаться от него подальше. Держась же от него подальше, она только подогревала его любовь и делала их отношения все более игривыми.

 

***

 

Сигурд ушел из фастфуда. За последние несколько месяцев он впервые искренне улыбался. Внутри он был счастлив. Он понимал, что делает нечто правильное. Остановившись на набережной, он посмотрел на темную воду.

– Какая приятная вода. Я чувствую, что от нее идет настоящая мощь. Нечеловеческая. В воде настоящая жизнь. И теперь я чувствую жизнь и свободу на земле. Я думал, что в воде смогу найти освобождение, но теперь я смог найти свободу и на суше. Пусть и временную. Но я сейчас свободен. Как же легко стало и приятно. Будто бы я освободился от самого тяжкого груза. Как же хорошо быть свободным человеком хотя бы на мгновение.

Сигурд закрыл глаза.

– Теперь надо представить, что этот момент длится вечность. Целую вечность. Ах, как приятно. Как хорошо! Еще больше. И еще больше. Не хочу знать границ. Я должен запомнить это освобождение, я должен ценить свою свободу больше, чем все остальное. Только в свободе я смогу обрести смысл жизни. Без свободы жизнь ничего не стоит. Таковы мои убеждения.

Сигурд не знал, что его любовь к свободе в итоге станет его самым большим проклятьем. Он хотел быть свободным в мире рабов. Это была довольно глупая и рискованная затея, воплотить которую было очень сложно.

– Моя мечта о свободе, может быть, несбыточна, но я хотел бы не сдаваться. Тот, кто сдается, тот слаб. Тот, кто сдается, в итоге проиграет. Я же хочу рискнуть. Я хочу быть свободным человеком в обществе рабов. Пусть все они страдают. Пусть все они работают на тех, на кого не хотят работать. Пусть некоторые убеждают себя, что любят свою работу. Это нелепо. Любить свое рабство. Я же буду свободным, и я приму все невзгоды этой свободы, я снесу все трудности свободы, я буду бороться за нее до самого конца.

Тогда Сигурд еще не знал, что станет бомжом и будет молить о пощаде. Если бы он мог предвидеть свое будущее, то, скорее всего, он бы пересмотрел это решение. Он бы еще много раз подумал, стоит ли свобода тех мучений, которые ему придется пережить. Но в теории все выглядит лучше, чем в действительности. Сначала люди в своих мыслях слагают о себе эпос, а потом не выносят его тяжести. Слишком тяжелы наши же рассказы о нас. Очень сложно им соответствовать. И очень сложно вынести эпические решения, которые мы принимаем, когда наш дух находится в приподнятом настроении. За них в итоге приходится расплачиваться.