Глава VIII : Фриланс и самый верный способ развестись

Сигурд до того, как он стал бомжом, перешел полностью на фриланс. Это оказалось еще тяжелее, чем работать в фастфуде. Чтобы отрабатывать деньги на выживание, Кёнигу пришлось работать с утра до вечера. Фриланс был довольно тяжелым занятием, и ему пришлось браться за все задачи, которые ему предлагали. Заработок был непостоянный, и в этом была вся проблема. Когда деньги летели на Сигурда безостановочным потоком ему не хватало ума их сохранить. Он тратил. Тратил, как и все прочие люди. С другой стороны, когда заказов не было, он был вынужден голодать. Таковы были будни фрилансера.

Зато мнимая свобода и независимость! Он больше не работал на «дядю»! Он теперь мог отвечать за себя сам, он сам был тем дядей, который работал сам за себя. Но почему эта свобода была мнимой? Сигурд сидел за компьютером в своей маленькой коммунальной комнате и говорил сам с собой.

– Да, я то думал, что все будет намного проще. Если бы. Никакая это не свобода. Это рабский труд. Но в чем загвоздка? Кому я служу? Если я рабствую, то я кому-то служу. Что это за невидимый хозяин? Кто управляет мной?

Сигурд посмотрел на кошелек и торчащую из него тысячу.

– Капитал. Деньги. Общество. Точно! Я тружусь, потому что общество – мой хозяин. Оно заставляет меня работать. Я раб общества, раб денег. Но что остается? Уолден, или Жизнь в лесу? Сбежать от общества? Если бы это было так просто, Дэвид Торо. Общество разбаловало меня настолько, что я ничего не умею. Я не проживу в лесу и недели. Я не готов и моя неготовность – мои оковы. У меня нет выбора. Только жизнь в обществе или смерть. Получается, такое положение тоже рабство. Хотя, ничего нового. Ничего нового я не говорю. Это и так давно известно, но до этого надо еще дойти.

Кёниг достал тысячу рублей из кошелька.

– Вот мой хозяин. Он хочет, чтобы я тратил все свое время, чтобы получить его. Вот главный наркотик современности. Вот за что я отдаю свою свободу. Но взамен за то, что я отдаю свою свободу, я получаю свободу других людей в качестве вещей, продуктов и услуг. Что это такое? Просто смена вектора рабства. Не такое уж и открытие, но меня прямо осенило. Что я могу с этим сделать?

 

***

 

Эмелин надоело быть послушной женой. В общем-то, настало время избавиться от мужа и завладеть его богатством. Герман был владельцем большого дома в пригороде Аранео. Никого больше в доме не было. Эмелин очень много читала про всевозможные яды. Ей нужно было всеми силами скрыть готовящееся убийство. Терпеть мужа дальше она не могла. Все, что было связано с Германом, вызывало у нее отвращение. Но она понимала, что использовать человека придется сквозь отвращение. Неприязнь была образом её жизни, но она не хотела больше терпеть её. Нужно было избавляться от неприязни.

Впервые за всю свою жизнь Эмелин приготовила ужин для Германа. Муж был счастлив, увидев еду, приготовленную возлюбленной. Он с широкой улыбкой набросился на еду и начал есть.

– Знаешь, дорогая, я не думал, что ты меня так любишь! Чему посвящен этот праздничный стол?

Эмелин усмехнулась и села напротив.

– Просто я решила побаловать мужа.

– Вот! Так надо было с самого начала, любимая! Я устал уже без любви. Твое холодное отношение, конечно, подогревало меня, но, ты же понимаешь, что так долго ждать твоей любви было невозможно.

– Знаешь, как только ты доешь все, что я сделала для тебя, мы переместимся в спальню.

– В спальню! И там что?!

– То, чего у тебя не было с самой свадьбы.

– Хорошо, родная! Буду есть! Съем все. Но давай поговорим. Мы давно не говорили.

– О чем хочешь поговорить?

– О том, что женщина должна знать свое место. Вот то, что ты сделала сейчас, это замечательно.

– Ты ешь-ешь.

– Ем. Вот, так должно быть каждый раз. Тогда каждый из нас будет занимать то место, которое должен. Ты женщина. Ты должна любить меня. И следить за очагом. Понимаешь? Ты должна заботиться обо мне. Это твоя обязанность. Я должен зарабатывать деньги. Я и зарабатыва… Ох, мне что-то жарко стало.

Эмелин улыбнулась.

– Все. Яд начал действовать. Наконец-то. А теперь послушай меня внимательно. Ты конченый ублюдок. Ты бросил свою жену ради молодой девушки, которая тебя использовала. Ты домогался меня, даже тогда, когда я этого не хотела. Я никогда тебя не любила и никогда не полюблю. А теперь поговорим о главном… Ты отравлен. Это конец.

– Что?!

– Герман, твои глаза покраснели, дыхание участилось, ты чувствуешь слабость, у тебя повысилось давление.

– Да…

– Яд действует. Никто не распознает, что я тебя отравила, если я уничтожу всю еду. В итоге врачи скажут, что ты умер от тромбоза или чего-то такого. Я останусь бедной вдовой. Точнее, богатой вдовой, которая будет делать вид, что она бедна. Вот и вся моя любовь. Я использовала тебя с самого начала. Ты для меня всегда был недочеловеком.

– Но…

– Не пытайся встать. Тебе больно. Понимаешь, Герман, мне всегда было с тобой очень сложно. Ты только и хотел поиметь меня. Это была твоя единственная цель. И свадьба оказалась средством. Я стала твоей мишенью. Ты думал, что я тупая девка, которая отдастся тебе за телефон, но потом ты понял, что у тебя большие проблемы. Ты решил использовать все возможные средства, чтобы использовать мое тело, но мое тело оказалось не таким уж податливым. Мы занимались любовью ровно столько раз, чтобы я могла тебя заинтриговать.

– Ты сволочь…

– Еще какая, но я бы не убила тебя, если бы ты меня уважал. Но ты меня не уважаешь. Ты уважаешь только себя. Ты думаешь, что ты такой умный и успешный, но, на самом деле, ты просто высокомерный идиот, которому повезло получить деньги. Знаешь, в чем разница между нами? Мне не нужно было такое большое везение. Я знала, что ты клюнешь. Я сделала все, чтобы поддерживать твой интерес. И я знала, что ты женишься на мне. Теперь все твои деньги – мои. Смотри.

Эмелин показала Герману заверенное нотариусом завещание и усмехнулась.

– Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю Эмелин Жановне Атталь.

Эмелин убрала завещание.

– Видишь? Ты его подписал. А нотариусу нужно было немного приплатить, чтобы он согласился все заверить без твоего присутствия. В случае твоей смерти я пообещала дать ему полмиллиона для того, чтобы он молчал. Он согласился. Кажется, такое он делал не впервые. Теперь смотри, Герман. У тебя была жена, дети, но ты выбрал меня, теперь еще и это завещание. Ни единой копейки не достанется твоей семье. Ты все проиграл. Твои дети будут нищими, а все из-за того, что ты влюбился в молодую сучку, которая тебя обдурила.

Эмелин зря разглагольствовала. Герман уже умер. Девушка заметила это довольно поздно. Она успела сказать несколько предложений после того, как он умер. Уничтожив продукты, Атталь вызвала скорую. Врачи забрали тело Германа. Ничего сделать не удалось. Полиция даже не взялась за это дело. Никто и не подумал, что это могло быть убийство. Эмелин стала достаточно богатой дамой, получившей не только деньги мужа, но и его должность.

 

***

 

Сигурд сидел напротив последнего куска хлеба, который он смог купить на последние деньги. Заказов не было несколько дней. Это было смертоносно. Сигурд гипнотизировал кусок хлеба, приговаривая:

– Сейчас вас станет два. У меня есть сверхспособность. Я могу раздваивать предметы. Вот один кусок хлеба. Сейчас будет два. Вот-вот! Еще немного! Два куска. Нет. Ничего не произошло. Черт. В детстве мечтал о том, что смогу умножать предметы. Сейчас бы эта способность мне пригодилась.

Сигурд отвернулся от куска хлеба.

– Нельзя есть его сейчас. Если съем его сейчас, то буду голодать неопределенное число дней. Есть или не есть? Вот в чем вопрос! Живот урчит. Он хочет есть, но… Но если я съем кусок хлеба сейчас, то что будет потом?

Вдруг послышался звонок. Сигурд снял трубку. Это был заказ! И не просто заказ, а с предоплатой. Когда Сигурд договорил с заказчиком и продиктовал ему номер своей карты, он сразу же помчался в магазин за едой.

 

***

 

Эмелин с улыбкой сидела в гостиной большого дома. Она перебирала в руках амулет, подаренный Сигурдом.

– Ты бы не оценил то, что я сделала. Я знаю. Это было слишком жестоко. Я не знаю, что случилось с тобой. Может быть, ты вообще бандит, который убивает людей десятками. А, может, ты хороший человек, который занимается своим делом. Я ничего не знаю о том, что с тобой случилось. А что могло случиться? Все, что угодно.

Эмелин стерла улыбку с лица.

– Это был отвратительный поступок. Я предала человека. Пусть он был плохим, пусть был глупым, но я его использовала, предала и убила. Кто же я теперь? И какие у меня были альтернативы? Теперь весь мир открыт для меня. Теперь нет никаких границ.

 

***

 

Сигурд лежал на кровати, нежно обнимая открытую пачку с чипсами и думал:

– Боже, как же вкусно. Как же вкусно есть, когда ты не ел уже два дня. Свобода… Хрень полная. Мир устроен так, что чем ты свободнее, тем меньше ешь. И в идеале, если ты достигнешь максимальной свободы, то умрешь. Вот если бы можно было не есть, не спать, не болеть, тогда можно было бы вообще не работать, но я заперт в этом мире, в этом теле, в этом обществе. Все это тюрьма. У меня нет выхода. Я подчиняюсь, не потому что я раб, а потому что я жив и хочу жить. Я раб общества, потому что я раб жизни. И хозяев у общества нет.

Кёниг засмеялся.

– Как много рассуждений, а мне еще нужно сделать столько работы. Пока я успел только поесть. Как же хорошо, когда ты сыт. Нечасто такое случается. Может быть, найти себе нормальную работу? Но у меня очень большой заказ. И денег много. На них я смогу оплатить комнату и даже на еду хватит и на интернет. Эх, что-то не так с этой жизнью, если приходится работать за еду и за жилье. Животная жизнь, низкая, бессмысленная, втройне рабская. Заставлять кого-то работать за еду – низко и подло. Хотя, никто конкретно не заставляет. Это система такая. Такая подлая низкая, но ей наплевать на нас. Она-то не голодает. Она просто использует всех нас, чтобы существовать. Её же нет на самом деле. Она просто плод нашего воображения. Вот мы и страдаем из-за плодов нашего воображения.