Баланс между самопожертвованием и самосохранением

Чувства самопожертвования и самосохранения взаимно противоположны. Если бы их можно было измерить количественно, то получилась бы картина, подобная сообщающимся сосудам: при увеличении уровня одного из них уменьшается уровень другого. Чувство (инстинкт) самосохранения возникло на ранних стадиях эволюции и характерно как для человека, так и для животных. Его относят к безусловным рефлексам. Самопожертвование, наоборот, является осознанным актом, инициированным процессами в коре головного мозга человека, т.е. чисто человеческой функцией. В динамике при бытии конкретной личности обе названных величины непрерывно изменяются. Но, вероятно, существует баланс, определяющий тип личности: одни, и таких большинство, при появлении угрозы, и вообще острой ситуации, стараются сохранить себя, другие не помнят о себе, сопереживают другим людям и даже могут осознанно пожертвовать собой. Таких личностей немного, но так уж распорядилась Природа. Личности второго типа очень чувствительны к несправедливости, сопереживают, и когда встречаются со злом – «идут в бой».

Мы втроем. Москва, 1962 год

Можно ли воспитать в себе качества личности второго типа? Научно обоснованного ответа на этот вопрос нет, но опыт известной маленькой страны, в которой издается «МЗ», говорит: «Да, можно». И об этом свидетельствует опыт прожитой жизни Лили. Правда, ей не надо было перевоспитываться. Она такой родилась.

В качестве примера кратко проанализируем эпизоды, описанные в «МЗ», № 465, и добавим к ним ещё один эпизод. Лиля знала, что Израиль - маленькая страна с древним народом, потерявшим в прошедшую войну 6 миллионов жизней (треть всего еврейского населения планеты), что расстреливали, травили газом, сжигали в крематориях всех подряд – детей, женщин, стариков - только за то, что они евреи, что великий Советский Союз во время холодной войны игнорировал Холокост, вооружал и обучал полчища арабских вояк, которые собирались продолжить дело Гитлера, что перед посольством разыгрывается позорный спектакль. Знала и то, что скажи она хоть слово - её ждет тюрьма или психушка, как случилось год спустя с теми, кто «смел выйти» на Красную площадь, протестуя против введения советских войск в Чехословакию.

Теперь перенесёмся в 1967 год. С середины мая на границах Израиля в полной боевой готовности были развернуты вооруженные до зубов Советским Союзом и натасканные советскими военными советниками армии трех арабских государств – Египта, Сирии, Иордании. Война на уничтожение Израиля неминуема. Идёт психологическая подготовка в прессе, на радио, телевидении. Перед израильским посольством (ул. Веснина, выходящая на старый Арбат) беснуются «откомандированные комсомольцы», скандируют оскорбительные лозунги, забрасывают посольство специально выданными им пузырьками с чернилами.

Лиле в ту пору было 35 лет, хотя выглядела она лет на 10 моложе, - красивая, высокая, стройная, молодая женщина (на снимке). Случайно оказалась на ул. Веснина. Демонстранты притащили к посольству огромный плакат на ватмане «Смерть израильским агрессорам», закреплённый на двух палках. Лиля пробилась к плакату, вырвала его у комсомольцев (хунвейбинов) и на глазах всей толпы разорвала в клочья. Двое в штатском тут же заломили ей руки за спину и куда-то повели. Но через пару кварталов отпустили.

Другой эпизод произошёл лет на 15 позже и не был связан с «еврейским вопросом». Мы с Лилей вечером шли по подземному переходу в метро и невольно стали свидетелями драки между группой подростков лет 16-17. Зная характер жены, и зная, что Лиля в таких случаях всегда бросается защищать жертву, я крепко держал её за руку. Мы уже начали подниматься по лестнице, как Лиля вдруг вырвала руку и побежала назад. Я за ней. Вижу окровавленного мальчика, прислонившегося к стене перехода, а вокруг него четверых с ножами. Лиля бросается к мальчику и, раскинув руки, с криком «Сыночек мой!» закрывает его собой. Бандиты решили, что это действительно его мать, и сбежали. Милицию даже не успели вызвать, всё произошло мгновенно. Мальчик выжил, долго разыскивал Лилю и спустя много-много лет нашел её. Но то свое пальто Лиля не отдавала в чистку и ни разу не одела. И сколько было подобных случаев! Этот пример привожу как один из многих. Лиля в пустом подземном переходе закрывает собой тяжело раненного юношу, которого добивает банда вооруженных ножами хулиганов. Запросто могли заодно убить и её. Но об этом она даже не подумала, единственное желание – спасти человека. И спасла!

Ещё один случай, происшедший на детской площадке нашего двора. Десятилетний мальчик водит на поводке громадного пса – крупную немецкую овчарку. Пёс еще молодой и необученный. Рядом женщина гуляет с трехлетним ребенком. Пес срывается с поводка и начинает лаять на ребёнка. Женщина в испуге берет ребёнка на руки, пёс с лаем бросается на женщину. Лиля подбегает и говорит женщине: «Скорее уходите, я его задержу». Ребёнка уносят, а пёс сбивает Лилю с ног и начинает рвать: прокусил руку, ещё несколько раз укусил. Все бы кончилось очень плохо, но выскочил хозяин собаки – отец мальчика, и увёл пса. Даже не подошел к Лиле, хотя она была вся в крови. Меня в это время не было дома, а когда вернулся – застал Лилю в тяжелом состоянии. Вызывать скорую помощь она категорически отказалась, могли положить в больницу и автоматически сообщили бы в милицию. Я разыскал хозяев собаки и сказал им: «Если я подам заявление в милицию, то собаку пристрелят. Мы с женой этого не хотим. Даю вам два дня, чтобы пса здесь не было, отдайте в милицейские службы, пограничникам и т.д.». Они выполнили это условие, собаку передали в милицейский питомник.

Свой очерк, посвящённый светлой памяти Лили Анисимовой, я завершаю забытым ныне городским романсом на слова Александра Ширяевца, современника и друга Сергея Есенина, похороненного рядом с ним на Ваганьковском кладбище Москвы (в текст стихотворения я внес небольшие коррективы). Этот романс, в числе других, мы с Лилей пели ночами на ступеньках баньки в подмосковном доме отдыха «Кратово». Слово «пряный» ранее обозначало «вызывающий чувства».