Глава I. История написания LC.

“… Вместо твердого древнего закона – свободным сердцем должен был человек решать впредь сам, что добро и что зло, имея лишь в руководстве Твой образ перед собой, - но неужели Ты не подумал, что он отвергнет же наконец и оспорит даже Твой образ и Твою правду, если его угнетут таким страшным бременем, как свобода выбора?”

 

(Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы.

Гл. Великий Инквизитор. Л., 1970. С. 298).

 

Седьмой Вселенский Собор состоялся 787 г. в малоазиатском г. Никее. На нем как известно, присутствовали представители Западной Церкви, легаты папы Римского пресвитеры Петр и Петр. Поставив свои подписи под актами Собора, они возвратились в Рим с их копией. К этому времени на Западе уже практически не знали греческого языка, поэтому папа Адриан приказал сделать перевод актов на латинский язык и послать его королю франков Карлу.

Перевод был выполнен анонимным клириком в Риме, и оказался настолько неудовлетворительным, что в 873 году папский библиотекарь Анастасий перевел деяния Седьмого Вселенского Собора заново¹: „Он говорит в своем письме папе Иоанну VIII о том, что прежний переводчик оставил без внимания дух и своеобразие обоих языков и перевел отдельные части дословно, так что едва ли возможно было понять. Читать это доставляло отвращение. Не удивительно, что этот перевод был всеми отвергнут.” ²

К сожалению, первоначальный перевод полностью не сохранился, и мы можем судить о его качестве только по тем отрывкам, которые цитировались автором LC.

По мнению Х.Бастгена, через все четыре Каролингские книги проходит жалоба на непонятность перевода³: он лишен всякого смысла к красноречия, полон беспорядочности к грамматических погрешностей ⁴. Автор LC ни на минуту не допускает, что текст деяний Второго Никейского Собора был поврежден при переводе в Риме. Греки выражались не вполне ясно, как считал Х.Бастген, и варваризм их манеры выражаться препятствовал пониманию на каждом шагу. Из беспорядочного конгломерата было трудно выделить основную мысль. Диспут, который опирался бы на слова был вообще исключен⁵.

Основной характеристикой перевода можно считать, видимо, его рабский буквализм, в связи с чем „ он (по отзыву Анастасия Библиотекаря) «редко, или никогда» (aut vix aut nunquam) верно не передавал смысл греческого подлинника.” ⁶

Директор Греко-латинского кабинета доктор филологических наук Ю.А. Шичалин, ознакомившись с предложенным текстом (заголовки 15-ой и 16-ой глав IV-й книги) ⁷, пришел к выводу, что латинский перевод является калькой греческого оригинала, а это само по себе свидетельствует о слабости переводчика.

Согласие суждений Анастасия Библиотекаря и автора LC о переводе имеет для нас особую важность. Оно доказывает, что они имели перед глазами один и тот же текст. Именно об этом переводе деяний VII Вселенского Собора в IX веке упоминал Гинкмар архиепископ Реймсский в своем труде, направленном против Гинкмара Лаудунского: „каковой (собор) папа Римский также направил во Францию.” ⁸

Самым же трагическим недостатком перевода было то, что в нем были искажены главные идеи касательно вида почитания икон. Вот как характеризует В.В. Болотов одно из самых ярких мест этого перевода: „Особенно возмутило богословов Карла одно место, совершенно испорченное в переводе, именно слова Константина, еп. Константийского…, митрополита кипрского, который, подавая голос о православии восточных, сказал, между прочим: «приемлю и лобызаю с честью святые и честные иконы, а поклонение служением воссылаю единой пресущественной и животворящей Троице», «δεχόμενος καί άσπαΖόμενος τιμητικως τάς άγίας καί σεπτάς είκόνας καί τήν κατά λατρειαν προσκύνησιν μόνη τη ύπερουσίω καί Ζωαρχικη τριάδι άναπέμπω». В латинском переводе это место передано так: «suscipio et amplector honorabiliter sanctas et venerandas imagines secundum servitium adorationis, quod consubstantiali et vivificatrici Trinitati emitto».

Очевидно, что здесь случайный пропуск «καί τήν» (вследствие сходства начертания с «κατα»), и переделка в слове «προσκύνησιν» «ιν» в «ην» (= ήν, от ός, который), вследствие чего «προσκυνησ» принято за «προσκυνήσεως», и получилась мысль, что Константин покланяется иконам λατρευτικως и под этим термином разумеет именно то поклонение, которое тварь воздает только Богу.” ⁹

Здесь необходимо сказать о том, что богатый греческий язык имеет различные термины для обозначения поклонения Богу и поклонения святым существам и священным предметам. Словом „λατρεία” обозначается то истинное служение, богопочтение, которое подобает единственно Богу. Этим латрийным поклонением тварь почитает Творца и поклоняется Ему. В отличие от этого, слово „ προσκύνησις” обозначает почитание святых и освященных предметов (точнее „προσκύνησις τιμητική” - уважительное, почитательное поклонение).

В латинском же языке понятие служения, поклонения Богу обозначалось словом „ adoratio ”, а почитание икон - „ veneratio ”. Беда заключалась в том, что римский переводчик актов перевел везде слово „ προσκύνησις ” как „ adoratio ”, то есть обожествление, поклонение как Богу. Современный исследователь пишет: „Перевод… ороса на латынь был очень плох, да и вообще франки плохо разбирались во всех этих тонкостях. Главное, они не смогли уловить разницу между поклонением (почитанием) и служением. ”¹⁰

Интересно, что Анастасий Библиотекарь в IX веке перевел это место точно в соответствии с греческим оригиналом: „Suscipio et amplector venerabiles imagines; adorationem autem, quae fit secundum λατρείαν, tantummodo supersubstantiali et vivificae Trinitati conservo.”¹¹ Этот отрывок переводится так: „Принимаю и лобызаю достопоклоняемые иконы. Но почитание, которое совершается в смысле λατρεία (т.е. божеского поклонения), отношу только к пресущественной и животворящей Троице.”¹² Приводя этот текст, русский исследователь начала века делает такой вывод: „Можно с полным основанием думать, что, если бы Карл Великий получил именно этот перевод никейского определения, он не стал бы в такую резкую оппозицию против никейского собора.”¹³

Итак, негодный перевод актов VII Вселенского Собора был послан папой Адрианом I королю франков Карлу Великому для ознакомления и принятия. Карл вместе со своими придворными богословами, получив этот латинский перевод и прочитав его, был неприятно удивлен, и, хотя в оросе Собора не было повеления воздавать иконам латрийное поклонение, при дворе Карла начали подозревать, что в словах Константина епископа Констанции кипрской и заключается вся суть решений Никейского Собора. Анафематствование же никейцами всех тех, кто не поклоняется (προσκύνησις) святым иконам, видимо, еще более накалило страсти.

В глазах франков на Востоке восстала ересь в самой бессовестной, неприкрытой форме. „Это предоставило им желанную возможность утвердить права Запада в противовес прерогативам Византии.”¹⁴

LC были написаны в Вормсе, по мнению одного из ученых XIX века, „во дворце или на зимних квартирах Карла Великого.”¹⁵

Составление Книг началось в 789 г. или 790 г., ибо в предисловии к ним сказано, что II Никейский Собор (24 сентября – 23 октября 787 года) „происходил почти три года тому назад.”¹⁶

Деяния VII Вселенского Собора сначала были тщательно исследованы франками. Кроме того, был составлен список тех пунктов, на которые Карл Великий пожелал дать четкое опровержение. Так называемые Капитулы Карла, выполненные кем-то из придворных богословов, были посланы папе в Рим.

Из ответа папы Адриана становится ясно, что он держал в своих руках не внушительный том LC, а всего лишь список спорных пунктов аналогичный заголовкам глав LC. Известный западный историк отмечает ряд отличий между Книгами и Капитулами Карла.

Во-первых, Капитулы Карла, посланные в Рим, были представлены в ином порядке, чем главы LC. „Папа Адриан четко говорит, что «первая глава осуждает первую часть греческой мысли: Дух исходит от Отца через Сына („per Filium”)». А в современной редакции Каролинговых книг это осуждение находится не в I-ой книге, глава 1, но в книге III, глава 3. Эти различия в порядке изложенных проблем также находятся во всех остальных частях книг.”¹⁷

Во-вторых, в Капитулах везде было указано конкретное деяние Никейского собора, на котором было принято положение, осуждаемое франками. А в самих LC этих указаний нет.

В-третьих, папа перечисляет 85 капитул Карла, а в LC 120 глав (подлинность 121-ой главы ставится под сомнение). Можно предположить, что папа Адриан просто умолчал об остальных главах LC из-за их незначительности. Но в то же время папа цитирует две капитулы Карла, которые не вошли в Каролинговы книги. Первая является нападением на орос VII Вселенского Собора: „De eo, quod non bene intelligant hoc quod dictum est: Dominum Deum tuum adorabis et illi soli servies, ut adorationem quasi absolute diceret, et servitium ipsi (Deo) soli dixisset” ¹⁸ („О том, что они не очень хорошо понимают то, что сказано: «Господу Богу твоему поклонишься и одному Ему будешь служить», потому что он говорит как бы об абсолютном поклонении и сказал о служении одному Богу”).

Вторая капитула звучит так: „Ut scientes nos faciant, ubi in veteri vel novo Testamento, aut in sex synodalibus conciliis jubeatur imagines facere, vel factas adorare” ¹⁹ („Знающие нас да пишут, где в Ветхом или в Новом Завете или на шести Вселенских Соборах повелевается писать образы и написанным поклоняться”).

Кроме того, из ответа папы Адриана известно, что Карл Великий послал в Рим две серии капитул: первую, содержащую капитулы I-LX (в ней отсутствуют главы IV - XIV), и вторую, содержащую капитулы I – XXV (со своими особенностями).

Необходимо также отметить тот факт, что текст капитул, цитированный папой, почти всюду идентичен соответствующим заглавиям глав LC. Папа всегда цитирует только заглавие и никогда сам текст главы LC. Все это говорит о том, что папа имел перед глазами только лишь текст аналогичный заглавиям Каролинговых книг. Он назван аналогичным, а не идентичным потому, что в нескольких случаях капитулы, цитированные папой, в большей степени отличаются от заглавий глав LC.

Извесный немецкий историк XIX века Хефеле считает, что все „это неопровержимые доказательства отличий между капитулами, посланными в Рим, и Каролинговыми книгами.”²⁰

Карл послал свои капитулы в Рим через аббата Ангильберта. Этот аббат, по титулу священник королевской капеллы, посещал Рим дважды в 792 и 794 гг. В связи с этим в исторической науке сложилось два мнения ученых о времени передачи Капитул Карла папе.

Согласно первому²¹, Ангильберт привез капитулы в Рим в 792 г. Папа, ознакомившись с мнением франков, написал ответ, в котором защищал кафоличность VII Вселенского Собора, приводя против каждой из капитул группу патристических цитат.

Таким образом, папа Адриан защищал иконопочитание, что уже само по себе свидетельствовало об определенной традиции Римской церкви. Известно, что такие письма папы Адриана сохраняются в ватиканских собраниях. Само письмо было неоднократно опубликованно²².

Защита римским папой иконопочитания не оказала большого влияния на Книги, работа над которыми, по-видимому, продолжалась непрерывно. Франки сделали несколько исправлений в тех случаях, где противоречие с взглядом папы было вызывающим. В остальных случаях противоречия просто игнорировались.

Самые значительные изменения в тексте LC были сделаны в результате обсуждения за круглым столом, предпринятых придворными богословами. Эти исправления иногда касаются целых страниц, иногда всего лишь нескольких слов. Исследователи отмечают факт наличия до трех уровней последовательных исправлений.

Есть основания полагать, что Алкуин, вернувшись из Англии в 793 году, принимал самое непосредственное участие в обсуждении и пересмотре LC. Л. Уаллах предполагает, что „Алкуин отредактировал Каролингские книги незадолго до Франкского собора и Франкского парламента, который собрался в Франкфурте 1 июня 794 г.”²³

Этот собор принял иконоборческие постановления и тем самым узаконил положения, выдвинутые Книгами. Второй канон Франкфуртского собора направлен против VII Вселенского Собора: „Предложен был для обсуждения вопрос о новом соборе греков, который они составили в Константинополе для установления почитания икон и в котором написано, что те, кто не чествует святых икон служением или поклонением (servitio – adoratio) так же, как Божественную Троицу, предаются анафеме. Святые отцы наши всячески отвергли и презрели и поклонение, и служение (servitio – adoratio) и согласно осудили самый собор.”²⁴ На этом Франкфуртском соборе присутствовали и послы легаты папы Римского. Римская церковь, как известно, приняла VII Вселенский Собор. Тем не менее папские легаты подписались под канонами иконоборческого Франкфуртского собора 794 г.: „Это не первый случай слепоты и невежества легатов, поступавших вопреки Риму.”²⁵ Нам кажется, однако, что здесь кроется тонкая церковная политика папы Адриана, не желавшего разрыва ни с византийцами, ни с франками.

Заметим, что отцы Франкфуртского собора также доверяют переводу, доставленному из Рима, как и автор и редакторы LC. Все это свидетельствует о том, что участниками Франкфуртского собора и создателями LC были одни и те же лица.

В том же 794 г. чистовик Трактата был доставлен папе Римскому, как говорит Гинкмар, „через каких-то епископов.”²⁶ Реакция папы Адриана неизвестна, ибо не сохранилось никакого известия о его дальнейших действиях. Это и не удивительно. ибо постановления собора 794 г. были обязательны для папы, и он не мог после этого критиковать франков – иконоборцев. Таким образом, пред нами раскрывается лукавая политика двойного стандарта, которую вели римские первосвященники в конце VIII века. А. В. Карташев по этому поводу пишет: „… славословия, воссылавшиеся VII Вселенским Собором папе Адриану как голосу самого апостола Петра, - одно, а дипломатия папы Адриана – другое. Там он – столп и утверждение истины, а здесь, перед лицом друзей, хотя бы и дурно пахнущих еретичеством, во всяком случае богословски ошибающихся, он предает престиж православия, уравнивая с догматическим вопросом вопрос о диоцезальной и даже материальной власти, называя ересью удержание в руках греков частей его патриархата. Так церковная «словесность» даже высокопоставленных лиц и богословов по человеческой ее стороне далека от «непогрешимости»…”²⁷

В 825 г. В Париже состоялся собор, который подтвердил положения Франкфуртского собора и отверг постановления II Никейского собора. По мнению некоторых ученых, для работы парижского собора была сделана копия со старого чернового манускрипта LC, который получил в науке название „Vaticanus Latinus 7207”. Парижский манускрипт имеет название „Arsenal 663”, так как хранится в парижской библиотеке „Арсенал”. Таким образом, вполне возможно, что отцы Парижского собора непосредственно держали в руках текст LC.

Этот парижский список сделал Гинкмар Реймсский, который воспитывался и получил образование в придворной школе Карла Великого. „Подлинник, черновик работы хранился в имперских архивах, где Гинкмар после обратил на него внимание и начал его изучать; он сделал копию в Реймсе „С. 850” (сейчас „MS Paris Arsenal 663”).”²⁸

Интересно, что каролингская литература почти не упоминает о LC. „Единственная ссылка на LC в Каролингской литературе встречается в письме, написанном около 80 лет спустя [то есть в 60 – 70-х годах IX века – В.С.] Гинкмаром Реймсским, в котором он описывает эту «немаленькую рукопись, которую я подростком прочитал во дворце», и затем цитирует ее последнюю главу”²⁹ (Opusculum in causa Hincmari Laudunensis).³⁰

Касательно послания Капитул Карла в Рим считаем необходимым отметить и то, что, согласно другому мнению ученых, эти главы были посланы папе в 794 г. сразу после окончания работы Франкфуртского собора. Хефеле пишет: „священник отец Пето [иезуит – В. С.] думает…, что Франкфурский собор сделал выдержки из Каролинговых книг и послал эти выписки папе… Таким образом, мы думаем, что LC не были представлены папе Адриану в их современной форме.”³¹

Несмотря на то, что это мнение явно устарело, мы не можем его отвергать полностью, так как действительно не осталось никаких документов, свидетельствующих о реакции папы на LC в их полном объеме.

Х. Бастген также считает, что Капитулы Карла были посланы в Рим в 794 г. сразу после окончания Франкфуртского собора. В своем письменном ответе папа Адриан еще упоминает королеву Фастраду, которая скончалась 10 августа того же года. Отсюда Бастген делает вывод о том, что папа узнал о смерти королевы позднее, и поэтому „оставалось достаточно времени для миссии Ангильберта и составления ответа.”³² Составление ответа было очень поспешным, и папа столкнулся с данной проблематикой, имея перед глазами только Капитулы Карла.

А. Фриман, автор фундаментального труда по LC, считает, что ответ папы Адриана был получен еще в 791 г., когда первая и вторая версия LC были уже составлены придворными франкскими богословами. Она пишет: „Ясно, что LC должны были быть фактически завершены до того времени, когда ответ Адриана на предварительные Капитулы, был получен в 791 г. во франкском дворе.”³³ Отсюда следует. что Карл послал свои 85 капитул папе еще в 790 г. или начале 791 г.

Первое и третье мнение ученых о дате посылки Капитул Карла в Рим в общем-плане сходны. Их принятие означает, что „Франкфурский собор, отвергший иконопочитание, служит таким образом ответом Карла Великого на письмо Адриана.”³⁴ Подобный протест франкского короля, вероятнее всего, свидетельствует о его независимом положении. Мнением папы можно вполне пренебречь, если речь идет о достоинстве короля и его государства. Тем не менее, не следует и преувеличивать масштаб данного противоборства между королем и папой. „Политический интерес, связывающий Рим с франками, был более могуществен, чем сочувствие грекам в отношении вероучения.”³⁵ Да и сам Карл относился к папе Адриану с большой любовью вплоть до самой кончины последнего 25 декабря 795 года.

В настоящее время сохраняются две рукописи Каролингских книг. Первый манускрипт [в дальнейшем MS – B. C.] называется „Vaticanus latinus 7207” (в дальнейшем Vat. lat. 7207). Он является черновиком, рабочим экземпляром и датируется концом VIII века. MS содержит сотни исправлений и добавлений, которые сделаны рукой современника (всего их более 300). Официальные комментарии редакторов были сначала были вынесены на поля, причем мелкими пометками.

Позже эти комментарии были транскрибированы в так называемые „Тиронские замечания”, которые, по мнению А. Фриман, были „собственными замечаниями Карла Великого, сделанными по случаю чтения трактата”³⁶, а первоначальные краткие заметки на полях были стерты. В некоторых местах они были стерты до дыр и поэтому даже метод ультрафиолетового исследования не может дать положительных результатов при попытке прочтения. Заметки отражают отношение редактора к тому или иному отрывку текста Книг: bene, bene omnia, optime, syllogistice, eleganter, acute, catholice, rationabiliter, sapienter, tota mire, prudenter, socie, perfecte, docte, recte,placite, valde bene, summe и другие. Эти замечания на полях рукописи могли быть сделаны самим королем или кем-то из авторитетных лиц, окружавших Карла Великого, например, Алкуином. MS Vat. lat. 7207 содержит 192 листа. Он является ранним каролингским минускулом и принадлежит школе дворца. В нем полностью отсутствует предисловие и четвертая книга. Как уже было сказано, данный MS был черновиком Каролингских книг. После написания и исправления он находился на хранении в королевских архивах.

А. Фриман считает, что именно с этого MS была сделана для папы особая чистовая копия, которую послали в Рим, видимо, во второй половине 794 г. Этот преподнесенный папе экземпляр исчез. Не осталось никаких свидетельств о его дальнейшем существовании, хотя кардинал Меркати проследил его путь через различные ватиканские каталоги XV и XVI веков.

Дальнейшая судьба MS Vat. lat. 7207 довольно загадочна. В XVI веке он неизвестно каким образом попал в библиотеку Ватикана, где и хранится по сей день.

Как считают некоторые исследователи, в начале IX века Гинкмар реймсский сделал копию с этого MS (бывшего еще тогда полным) специально для использования при работе на парижском соборе 825 г. Этот MS называется „Paris Arsenal 663” и также является каролингским. Его рукописный шрифт значительно менее тщателен, чем у его прототипа. MS переписывался многими переписчиками, причем довольно поспешно.

Первое упоминание о Книгах после Парижского собора 825 г. находим у Гинкмара Реймского в 60-70 годах IX столетия. Затем о Книгах совершенно забыли. И только в первой половине XVI века LC были упомянуты папским библиотекарем Августином Стевхусом (ум. в 1550 г.) в его сочинении о даре Константина. Ближе к середине XVI века парижский MS был обнаружен во французском кафедральном соборе католическим священником Жаном дю-Тилле, впоследствии епископом Моским (Meaux). В 1549 г. он опубликовал трактат под псевдонимом Eli. Phili (Elias Philyra). Вероятно, это было обусловлено характерной богословский ориентацией самих Книг.

Протестантские апологеты с восторгом встретили LC, вокруг которой развернулась горячая дискуссия. Книги стали важным источником для богословия протестантов, ибо поддерживали их оппозицию к иконам. Кальвин цитировал работу во всех женевских изданиях своих „Институций”.

Трактат вращался в кругу протестантских гуманистов. В последующие века его известность была довольно высока среди апологетов Реформации. В 1730 г. вышло новое исправленное издание LC (одно из лучших), приуроченное к двухсотлетней годовщине Аугсбургского исповедания.

На католиков Трактат произвел обратное впечатление. В связи с тем, что протестанты часто опирались на это издание в своих нападках на Католическую церковь, в 1564 г. LC были помещены в индекс „librorum prohibitorum” сначала богословами Лувенского университета, затем последующими папами и, позднее, генерал-инквизитором Испании. Анонимность публикации дю-Тилле сыграла отрицательную роль. Католические критики решили, что это подделка или самих протестантов (например, Карлштадта) или кого-либо из каролингских иконоборцев. Во всяком случае отвергалось утверждение, что Книги выражают личное мнение Карла Великого, которого католики почитали чуть ли не как местночтимого святого. Кардинал Беллармин нанес самый сокрушительный удар по аутентичности Каролинговых книг. Он тщательно изучил Трактат и авторитетно развенчал его в 1586 г. в своих „Рассуждениях о спорах христианской веры” (Ингольштадт, 1586-1589гг.). Официальный взгляд еще долго оставался враждебным и бескомпромиссным даже несмотря на то, что в результате исследований в последующие века некоторые католические историки сделали значительные уступки. Сам факт уникальности LC в каролингской литературе, отсутствие каких-либо параллелей или прототипов служил серьезным основанием сомнения в аутентичности Книг.

В 1865 г. в библиотеке Ватикана был обнаружен оригинальный рабочий экземпляр LC, который еще в 790-ых гг. попал в архивы Карла Великого. Тогда же ему присвоили наименование „MS Vat. lat. 7207”. Обнаружение оригинала, который в своем тексте несет много характерных особенностей своего времени, подтвердило аутентичность Каролинговых Книг. Тем не менее, они находились в индексе вплоть до 1900 г.

Выше нам и уже говорилось, „что, по мнению многих ученых, MS „Arsenal 663” был сделан в 820-ые гг. Гинкмаром Реймским специально для работы Парижского собора 825 г. Научные изыскания 60-х годов XX века пролили новый свет на этот вопрос. Специалист по каролингским рукописям Б. Бишофф обнаружил и доказал, что этот MS был сделан специально для Гинкмара в Реймсе приблизительно в 850-860-ые гг. Более того, данный MS оказался не единственной копией LC, сделанной в IX веке. В 1965 г. Бишофф обнаружил фрагмент рукописи LC, содержащий неполный текст 12-ой и 13-ой глав Первой Книги. Эта копия была сделана, как полагает исследователь, примерно или вскоре после 850 г. в Корбие¢. Сейчас этот фрагмент служит в качестве форзаца каролингской рукописи „Paris B. N. lat. 12125” (fol. 157). Открытие третьего MS Книг имеет огромное значение „в виду общепринятого мнения, что работа не имела распространения и особого влияния в последующие времена”³⁷ [то есть в IX-X веках – В. С.]. Открытия Бишоффа показали, что существование копий LC в Реймсе и Корбие в середине IX века свидетельствует о продолжающемся неослабном интересе, который проявляли франки к Каролингским книгам.

В конце данной главы мы позволим себе сделать важный вывод. Франки, изначально доверившись неправильному переводу актов Никейского Собора, присланному папой Римским, и, в последствии получив от того же папы опровержение своих взглядов, принципиально не изменили своей точки зрения на иконопочитание. Предприняв грандиозный проект по созданию LC, они не смогли от него отказаться и продолжали борьбу с “ветряными мельницами” скорее уже по причине некоей политической выгоды, чем, по мысли автора LC, по ревности к „правде, убеждению и воле.”³⁸