Человек у которого была необъяснимаяжизнь

Жил когда-то человек по имени Моджуд. Жил он в городе, где работал мелким служащим, и было похоже на то, что он так и кончит свои дни инспектором мер и весов. Однако, когда он шел через сады древнего строения вблизи своего дома, перед ним вдруг в сверкающих зеленых одеждах появился Хидр - та­инственный проводник суфиев.

- Человек с блестящими перспективами, оставь свою работу и жди меня через три дня на берегу реки, - сказал Хидр и исчез.

Чувствуя какую-то тревогу, Моджуд отправился к своему начальнику и попросил освободить его от должности. Весть об этом вмиг облетела жителей городка. В уличных разговорах только и слышно было: Бедняга Моджуд! Он, наверное, рассудка лишился", по так как на его место было много претендентов его вскоре забыли.

В условленный день Моджуд встретил Хидра, и тот сказал ему:

- Разорви на себе одежду и прыгай в воду. Воз­можно, тебя кто-нибудь спасет.

Моджуд сделал так, как ему было сказано, хотя и чувствовал, что сходит с ума.

Он умел плавать и потому не утонул, но его долго несло течением, пока какой-то рыбак не втащил его в свою лодку, приговаривая: "Чудак! Здесь сильное течение. Зачем ты полез в реку?!".

- Я и сам не знаю, - ответил Моджуд.

- Ты сумасшедший! - воскликнул рыбак. - Ну ладно, вон на берегу мой шалаш, я отвезу тебя туда, а там посмотрим, что с тобой делать.

И рыбак направил лодку к берегу.

- 160 -

Узнав, что Моджуд образованный человек, рыбак оставил его у себя. Он кормил Моджуда, а Моджуд учил его читать и писать, помогал ему в работе.

Через несколько месяцев перед ним опять появился Хидр, на этот раз в ногах его постели, и сказал: "Вставай немедленно и уходи от этого рыбака. За это ты будешь обеспечен".

Моджуд немедленно вышел из хижины, одетый, как обычно одевались рыбаки, и блуждал вокруг, пока не выбрался на большую дорогу. На рассвете Моджуд нагнал крестьянина, неторопливо трусившего на осле, и пошел рядом с ним.

- Ты, наверное, ищешь работу? - обратился к нему крестьянин. - Мне как раз нужен человек, который помог бы нести обратно покупки.

Моджуд последовал за ним. Он проработал у него около двух лет и за это время приобрел много познаний по агрокультуре, но мало каких-нибудь других.

Раз в полдень, когда он увязывал в тюки шерсть, он снова увидел перед собой Хидра, который сказал:

- Оставь эту работу, ступай в город Мосул и открой там торговлю кожей, использовав для этого свои сбережения.

Моджуд так и сделал. В Мосуле он стал известен как торговец кожей. Три года он был купцом, и за это время Хидр ни разу не приходил к нему. Скопив много денег, Моджуд уже стал подумывать о покупке дома, как вдруг перед ним опять предстал Хидр.

- Отдай мне свои деньги,' - приказал он, - и отправляйся в далекий Самарканд. Там ты должен стать бакалейщиком.

Моджуд отправился в путь и спустя некоторое время обосновался в Самарканде. Вскоре в нем стали проявляться все признаки просветленного человека. Он излечивал больных, помогал своим компаньонам и во время работы, и в свободное время, все глубже и глубже проникая в тайны духа.

Священники, философы и многие другие посещали его и спрашивали: "Кто ваш учитель?".

- Трудно сказать, -   отвечал Моджуд.

- С чего вы начали вашу карьеру? - спрашивали его ученики.

- Я был мелким чиновником.

- И вы оставили эту деятельность, чтобы посвятить себя аскетизму?

- 161

- Нет. Просто оставил. Они не понимали его.

Некоторые хотели описать жизнь этого удивитель­ного бакалейщика и спрашивали Моджуда: "Какие приключения вы испытали в своей жизни?".

- Я бросился в реку, стал рыбаком, затем однажды ночью покинул рыбацкую хижину и некоторое время проработал у крестьянина. Как-то, упаковывая шерсть, я изменился и ушел в Мосул, где открыл торговлю кожей. Там я скопил немного денег, но отдал их и отправился в Самарканд. И вот сейчас я - бакалейщик.

- Но это непонятное поведение никак не объясняет ваших удивительных способностей и поступков.

- Да, это так, - отвечал Моджуд. И тогда биографы сочинили о Моджуде захватывающую историю, потому что все святые должны иметь свою историю, а история должна соответствовать интересам публики, а не ре­альности жизни.

Говорить же о Хидре никому не разрешается, и потому созданная ими история весьма далека от правды. Она является представлением о жизни. А это реальная жизнь одного из величайших суфиев.

 

Шейх Али Фармади (умер в 1078 году) считал это. предание важным для иллюстрации суфийского убеждения, что невидимый мир во всякое время и в самых различных местах переплетается с обычной реальностью.

Необъяснимое, говорит он, фактически обязано своим существованием этому вмешательству. Но люди не признают участия того мира в нашем понимании, потому что твердо верят, что знают истинные причины событий. На самом же деле они этого не знают. И только когда они могут принять умом возможность другого измерения, иногда врывающегося в ход обычных событий, это высшее измерение становится доступным для них.

Шейх Али ФармаДи был десятым шейхом и обу­чающим мастером братства Хаджаган ("Мастера"), ко­торое позднее стало известно как "Путь Накшбанди".

Этот вариант взят из рукописи Лала Анвара "Ха-кайат-и-Абделан" ("Сказания о преображенных"). Ру­копись датируется 17 веком.

- 162 -

Не благоприятное время

Жил когда-то в Багдаде богатый купец. Надежен был его дом, он владел большими и мелкими поместьями, корабли его с ценными товарами ходили в Индию. Унаследованные от отца богатства он приумножил своими усилиями, приложенными в должном месте в благоприятное время, а также благодаря мудрым советам и руководству Западного короля, как называли в то время султана Кордовы.

Но вдруг счастье изменило ему. Дома и земли были захвачены жестоким правителем, корабли на­правлявшиеся в Индию, затонули, застигнутые тайфуном, несчастья обрушились на его семью. Даже близкие друзья, казалось, перестали понимать купца.

И тогда он решил добраться до Испании, чтобы просить помощи у своего прежнего покровителя, и отправился через западную пустыню. Бедствия одно за другим подстерегали купца в дороге. Осел его подох, сам он был схвачен разбойниками и продан в рабство, из которого ему с большим трудом удалось вырваться на свободу. Лицо беглеца, обожженное солнцем, на­поминало выдубленную кожу. Грубые жители деревень, через которые он проходил, гнали его прочь от своих дверей. И только дервиши делились с ним скудной пищей и давали тряпье, чтобы прикрыть наготу. Иногда ему удавалось добыть немного свежей воды, но чаще приходилось довольствоваться солоноватой, малопригод­ной для питья.

Наконец он достиг дворца Западного короля. Но и здесь его ждали неудачи. Стража пинками отгоняла от ворот оборванца, придворные не захотели с ним разговаривать. Пришлось бедняге наняться на какую-то грязную работу во дворце. Скопив немного денег, он купил себе приличную одежду, явился к главному гоф­мейстеру и попросил допустить его к королю.

- 163-

Когда-то купец был близок к монарху, пользовался его благосклонностью, и об этом счастливом времени у него сохранились самые живые воспоминания.

Но так как нищета и унижения наложили свой отпечаток на манеры купца, церемониймейстеру стало ясно, что никак нельзя ввести этого человека в высокое присутствие, пока он не получит несколько необходимых уроков светского обхождения и не научится владеть собой.

Наконец, уже спустя три года после того, как он покинул Багдад, купец вошел в тронный зал султана Кордовы. Король сразу его узнал, усадил на почетное место рядом с собой и попросил рассказать о своей жизни.

- Ваше величество, - сказал купец, - в последние годы судьба была ко мне крайне жестока. Я лишился имущества, был изгнан из наследственных владений, потерял свои корабли и был окончательно разорен. Три года я добирался к вам. В течение этого времени я переносил все невзгоды, какие только могут выпасть на долю человека, - умирал от голода и жажды в пустыне, страдал от одиночества, был в плену у разбойников, жил среди людей, язык которых я не понимал. Теперь я перед вами и отдаюсь на волю вашей королевской милости.

Король обернулся к гофмейстеру:

- Дай ему сто овец и назначь придворным пастухом. Пусть он пасет их вон на том холме, и помоги ему справиться с этой работой.

Купец был слегка разочарован тем, что щедрость монарха оказалась меньшей, чем он надеялся, и он удалился после надлежащего приветствия.

Когда он привел стадо на бедное пастбище, которое указал король, овцы заболели чумой и все до единой полегли. Неудачливый пастух возвратился во дворец.

- Ну как твои овцы? - спросил король.

- Как только я привел их на пастбище, все стадо погибло.

Король подозвал гофмейстера и сказал:

- Дай этому человеку 50 овец, и пусть он заботится о них, пока не получит следующего распоряжения.

Испытывая горечь и стыд, пастух погнал свое новое стадо на пастбище. Животные стали мирно щипать траву, как вдруг из леса выскочили дикие собаки. Испуганное стадо бросилось к крутому обрыву и погибло в пропасти.

- 164-

В великой печали купец пришел к королю и поведал ему еще об одной неудаче.

- Ну что ж, - сказал король, - теперь возьми 25 овец. Потеряв всякую надежду, в отчаянии, что все у него идет из рук вон плохо, купец снова повел стадо на пастбище. Вскоре каждая овца принесла по два ягненка, потом еще по два, и стадо его стало увеличиваться. Последний приплод был особенно удачным: ягнята родились крупными, с красивой шерстью и вкусным мясом. Купец понял, что ему выгодно продавать часть своих овец и покупать по низкой цене маленьких и худосочных; он их выкармливал, пока они не ста­новились сильными и здоровыми, как овцы его стада.

Через три года он возвратился ко двору в богатой одежде, чтобы рассказать о своих успехах. Его тут же провели к королю.

- Тебе удалось стать хорошим пастырем? - спросил король.

- В самом деле, ваше величество, каким-то не­постижимым образом ко мне вернулась удача. Я смело могу сказать, что теперь мои дела идут благополучно, хотя особой любви к занятию пастуха я все еще не испытываю.

- Прекрасно, - сказал король, - а теперь прими от нас в дар королевство Севилью. Пусть все знают, что отныне ты — король Севильи.

С этими словами монарх коснулся его плеча жезлом. Не сдержавшись, купец в   изумлении воскликнул:

- Но почему вы не сделали меня королем сразу, когда я пришел к вам? Неужели вы испытывали мое терпение, и так уже достаточно испытанное судьбой?

Король засмеялся.

- Позволь сказать тебе, что если бы ты получил трон Севильи в тот день, когда повел на холм сто овец, от этого королевства не осталось бы камня на камне.

 

Абд аль-Кадир из Гилана родился в 11 столетии на южном побережье Каспийского моря. Так как он был потомком Хасана, внука Мохаммеда, его называют

- 165-

сайадна - "наш принц". Могущественный орден Кадирия назван его именем. Считается, что он еще в детстве обладал перспективными силами. Кадир обучался в Багдаде и много работал над тем, чтобы установить свободное среднее образование. Шахабеддин Сохраверди, одни из величайших суфийских писателей, автор работы "Дары глубокого знания", ("Авариф-аль-Маариф) был его учеником. Существует множество рассказов об удивительных делах этих двух людей.

Среди учеников Абд аль-Кадира, помимо мусульман, было немало иудеев и христиан. Умер он в 1166 году. Когда он умирал, в его комнате появился та­инственный араб, принесший послание, в котором было написано: "Это письмо от любящего к возлюбленному. Каждый человек и каждое животное должны испытать смерть".

Гробница Кадира находится в Багдаде.

Так как Абд аль-Кадир почитается в' народе как святой, множество его жизнеописаний пользуются по сей день широкой популярностью на Востоке. Эта литература изобилует описанием чудес и весьма не­обычными идеями.

"Хайат-и-Хаэрат"("Жизнь присутствия"), являющаяся одной из таких книг, начинается с рассказа: "У кого была устрашающая внешность". Ежедневно только один ученик решался задать ему вопрос. Например однажды его спросили: "Не могли бы вы наделить нас такой силой, чтобы мы усовершенствовали земной мир и улучшили судьбу людей этого мира?". Он нахмурился и сказал: "Я сделаю больше. Я дам эту силу вашим потомкам, так как сейчас такое усовершенствование не может быть достигнуто в достаточно широких масштабах. В настоящее время для этого нет воз­можностей. Вы будете вознаграждены, и они получат награду, благодаря вашим стремлениям и своим уси­лиям".

Подобное отношение к хронологии изображено и в рассказе "Неблагоприятное время".

- 166 –

Маруф-башмачник

Жил некогда в городе Каире башмачник Маруф со своей женой Фатимой. Эта ведьма обращалась с ним так плохо, воздавая ему злом за каждое доброе дело, что бедному башмачнику она стала казаться воплощением необъяснимого упрямства мира.

Доведенный до отчаяния чувством крайней неспра­ведливости, Маруф убежал в старый разрушенный монастырь за городом и взмолился:

- Господи, пошли мне избавление, помоги мне по­дальше уйти от нее и обрести желанный покой и надежду.

Он провел в молитве несколько часов, и тут произошло чудо: прямо из стены вышло существо ог­ромного роста и странного вида. Это несомненно, был Абдель, "измененный" - человек, развивший в себе особые способности, намного превосходящие спо­собности    обычных людей.

- Я Абдель Макан, служитель этого места, -проговорило видение, - чего ты хочешь?

Маруф поведал о своем горе, и тогда "измененный" посадил его к себе на спину, и они полетели по воздуху с невероятной быстротой. Через несколько часов, на рассвете, Маруф очутился в прекрасном и богатом городе на самой границе Китая. Какой-то горожанин остановил его, бесцельно слонявшегося по улицам, и спросил, кто он и откуда, Маруф начал рассказывать свою историю, а когда дошел до чудесного перелета по воздуху, толпа зевак, окружавшая его, стала над ним потешаться, и бросать в него камнями и палками, называя сумасшедшим и мошенником. Толпа насмехалась и издевалась над несчастным башмачником до тех пор, пока какой-то купец, ехавший на коне, не разогнал ее. Он крикнул: "Эй вы, стыдитесь! Чужеземец -наш гость, а вы попираете священные законы гос-

- 167-

теприимства и мучаете^его вместо того, чтобы оказать ему достойный прием".

Купца звали Али. Он привел башмачника к себе в дом и рассказал ему, как он сам выбрался из нищеты и стал богатым в этом странном городе Ихтияре. Купцы здесь, видимо, были еще более до­верчивыми, чем остальные жители, и готовы были любому человеку поверить на слово. Например, бедняку они не стали бы помогать улучшить свою жизнь, так как полагали, что бедность предопределена человеку судьбой. Но стоило кому-нибудь заявить, что он богат, как они все, нисколько не сомневаясь в его словах, тут же окружали его почетом, одаривали подарками и охотно давали в долг сколько угодно денег.

Узнав об этом, Али обошел несколько богатейших купцов города, каждому из них объяснял, что он проезжий купец и что его караван еще не прибыл, и поэтому он нуждается в деньгах. Собрав таким путем много денег, он пустил их в оборот, занимаясь торговлей на большом базаре, и вскоре не только рассчитался со всеми долгами, но и сделался богачом.

Так же Али посоветовал поступить и Маруфу.

И вот, разодетый своим другом в великолепные одежды, Маруф стал обходить богатых купцов и за­нимать у них деньги. Но в отличие от Али, он, будучи от природы человеком огромной щедрости, тут же все деньги раздал нищим. Прошел месяц, а его караван все не приходил, но Маруф и не думал заниматься торговлей.

Щедрость его увеличивалась с каждым днем, ибо богатые люди, видя, что он расходует все их деньги на милостыню, соперничали друг с другом в бла­готворительности и каждый старался дать ему больше других. Они думали, что их деньги все равно возвратятся к ним, когда придет караван этого удивительного богача, и к тому же втайне надеялись разделить с ним небесное благословение, которое неотступно следует за щедростью.

Но прошло еще немного времени, и купцы за­беспокоились, не является ли Маруф мошенником. Они пошли к правителю города с жалобой. Король послал за Маруфом. Он был в нерешительности и захотел сам испытать его. У короля был редкий драгоценный камень, который он решил преподнести Маруфу в подарок и посмотреть, сумеет ли тот оценить его или нет. Если Маруф оценит подарок и тем покажет,

- 168-

что ему привычно иметь дело с сокровищами, тогда король - который был весьма жадным человеком - намерен был отдать ему в жены свою дочь. Но если Маруф не оценит камень, тогда король заключит его в тюрьму.

Маруф был приведен во дворец. Ему поднесли драгоценный камень и король промолвил: "Прими от нас это в дар, добрый Маруф, и скажи, почему ты не возвращаешь купцам их деньги?".

- Потому что мой караван еще не прибыл, ваше величество, - ответил Маруф, - а этот драгоценный камень лучше оставьте себе. Он ничего не стоит в сравнении с теми бесценными сокровищами, которые везет мой караван.

Охваченный радостью, алчный король отпустил Ма-руфа. Купцам король велел передать, чтобы они ус­покоились. То, что король услыхал от Маруфа, не давало ему покоя, и он окончательно решил отдать ему в жены свою дочь. Правда, главный визирь, как мог, отговаривал своего повелителя, доказывая ему, что Маруф явный лжец, но король, вспомнив, что визирь уже несколько лет сам домогается руки прин­цессы, увидел во всех его предостережениях только проявление ревности.

Маруф, когда ему сообщили, что король желает сделать его своим зятем, сказал визирю: "Передай его величеству, что до тех пор, пока не придет мой караван с бесценными сокровищами, я не смогу достойным образом устроить жизнь принцессы, и по­этому прошу его позволения отложить свадьбу".

Монарх был в восторге от такого ответа, несомненно свидетельствующего о скромности и честности Маруфа. Он тут же раскрыл перед ним свою сокровищницу и предложил взять из нее все, что ему понадобится для того, чтобы достойно одарить принцессу и вести с нею жизнь, подобающую королевскому зятю.

В самом скором времени Маруф с принцессой отпраздновали свадьбу, богаче которой не видел свет, жемчуга и золото пригоршнями рассыпались среди при­сутствующих; даже те, кто не попал на пир, но только слышали о нем, получил щедрые подарки. Это чудесное празднество длилось сорок дней и ночей, и его великолепие и пышность не поддаются описанию.

Когда Маруф, наконец, остался наедине со своей женой, он сказал ей: "Я уже так много взял у твоего отца, что меня мучает стыд". Ибо ему было

- 169

совестно, и он хотел как-то оправдаться. Но она ему ответила: " Не беспокойся и не обременяй своего сердца; когда прибудет твой караван, все уладится".

Между тем визирь продолжал убеждать короля вы­яснить реальные причины поведения Маруфа. Они решили прибегнуть к помощи принцессы, и она согласилась вызвать как-нибудь Маруфа на откровенность, выведав всю правду о нем.

И вот однажды ночью принцесса, лаская его, по­просила открыть ей тайну столь долгого отсутствия каравана. Маруф как раз в этот день уверял своего друга Али, что он на самом деле владелец каравана бесценных сокровищ, но теперь он решил сказать правду.

- Нет у меня каравана, - сказал он, - и хотя визирь прав, его подозрения вызваны алчностью. Твой отец тоже только из-за своей алчности отдал мне тебя. Но почему ты дала свое согласие на брак?

- Ты мой муж, и я никогда не опозорю тебя, - ответила принцесса. - Возьми 50 тысяч золотых и поскорее уходи из нашей страны. Как только ты окажешься в безопасности, дай мне знать, и я тут же последую за тобой. А пока предоставь мне уладить положение при дворе. Одевшись в одежду слуги, Маруф глубокой ночью отправился в путь.

А принцесса Думия, когда король и визирь на следующее утро позвали ее к себе, сказала им так:

- Уважаемый батюшка и ты, драгоценный визирь, едва только я приступила с вопросами к своему мужу, как вдруг произошло весьма странное событие...

- Какое событие?! - воскликнули разом король и визирь.

- Десять мамлюков в великолепнейших одеждах по­дошли к окнам нашего дворца, и вызвав Маруфа, передали ему послание от начальника его каравана. В этом послании начальник сообщил, что многочисленная банда бедуинов напала на караван и 50 стражников из пяти сотен погибли в этой схватке. Бедуинам же удалось отбить двести верблюдов с ценными то­варами.

- И что ответил Маруф?

- Он только сказал, что 200 вьюков и 50 жизней для него сущий пустяк. И с этими словами вскочил на коня и поскакал с мамлюками навстречу каравану, чтобы поскорее привести его сюда.

Таким образом принцесса выиграла время.

- 170 -

Маруф, между тем,  несся что есть мочи на своем скакуне куда глаза глядят.

Спустя какое-то время он увидел в стороне от дороги крестьянина, который перепахивал свой клочок земли. Маруф осадил коня и приветствовал его. Кре­стьянин ответил на приветствие и по доброте душевной тут же сказал: "Великий слуга королевского величества, будь сегодня моим гостем. Я сейчас принесу немного еды и ты разделишь ее со мной". С этими словами он поспешно удалился, а Маруф, весьма тронутый такой добротой, решил, в благодарность за госте­приимство, продолжить работу крестьянина, пока тот не вернется. Не успел он провести и одной борозды, как плуг наткнулся на какой-то камень. Маруф оттащил его и увидел ступени, ведущие в подземелье. Спу­стившись вниз, он, к своему изумлению, очутился в огромном зале, полном сокровищ.

Случайно его взгляд упал на прозрачную хрустальную шкатулку, в которой лежало кольцо. Он достал кольцо и потер; в тот же миг перед ним возникло странное существо, громовым раскатистым голосом воскликнув­шее: "Я здесь, мой господин!".

Дух, явившийся на зов кольца, звался Отцом Счастья. Он был одним из могущественных повелителей джиннов. А сокровища принадлежали древнему королю Щаддаду,

сыну Аяда.

И вот теперь Отец Счастья стал слугой Маруфа.

По приказу Маруфа все сокровища были подняты наверх и погружены на верблюдов и мулов, сотворенных волшебным могуществом джинна. Таким же чудесным образом были сотворены дорогие ткани всех сортов, ■ но только другими джиннами, которые служили Отцу Счастья, и караван был готов пуститься в путь.

К этому времени вернулся крестьянин, принесший ячменную похлебку с бобами. Увидев Маруфа среди такого богатства, он вообразил, что перед ним сам король. Маруф щедро одарил его золотом и пообещал еще большую награду в будущем. Маруф послал вперед к городу своего слугу.

Когда они прибыли, король стал упрекать визиря за то, что тот смел подозревать Маруфа с обмане. Принцесса же, услыхав о прибытии каравана с не­сметными сокровищами, не знала теперь, что думать. Она решила, что Маруф испытывал ее верность. Али, друг Маруфа, полагал, что это устроила принцесса, чтобы спасти жизнь и честь своего супруга.

- 171 –

Все купцы, дававшие Маруфу деньги в долг и удивлявшиеся его щедрости, были еще больше изумлены обилием золота, драгоценных камней и других подарков, которыми он стал осыпать бедных и нуждающихся.

Только визирь еще подозревал:

- Ни один купец никогда еще не бросал так своих денег на ветер, - твердил он королю. И визирь решил во что бы то ни стало разузнать правду.

Он пригласил Маруфа в сад и ублажал его музыкой и вином; и в опьянении Маруф рассказал всю правду. Визирь без труда снял с его пальца волшебное кольцо и, вызвав джинна, приказал ему отнести Маруфа в отдаленную пустыню. Джинн схватил башмачника, ругая его за то, что он выболтал столь драгоценную тайну, и отнес его в Хидраутскую пустыню. Затем визирь приказал забросить туда же и короля, своего господина, а сам теперь стал правителем и даже пытался соблазнить принцессу.

Но принцесса, когда он посетил ее, овладела кольцом и потерла его, а когда появился джинн, она приказала заковать визиря в цепи и доставить обратно во дворец Маруфа и ее отца. Как только это было выполнено джинном, вероломного визиря предали казни, и Маруф стал   первым визирем.

Теперь они зажили в счастье и согласии. После смерти короля Маруф унаследовал его трон. К этому времени принцесса родила ему сына. Кольцо теперь хранилось у нее. Но вскоре она тяжело заболела и, умирая, передала Маруфу кольцо, наказав ему бережно хранить его и заботиться об их сыне.

Прошло немного времени, и вот раз король Маруф спал в своей опочивальне и вдруг легко проснулся. Рядом с ним был никто иной как его первая жена, безобразная Фатима, перенесенная сюда магическими средствами. Она рассказала ему, что с ней произошло после его исчезновения, она раскаялась и стала нищей. Жизнь ее была тяжелой и дошла до предела страданий. Однажды она лежала в своей постели, стараясь заснуть, плакала от отчаяния, как вдруг к ней явился джинн, который рассказал ей обо всем, что произошло с ее мужем Маруфом после того, как он убежал от нее. Фатима стала просить джинна доставить ее в Ихтияр к Маруфу, и тогда, подхватив ее, он взвился в воздух и с изумительной быстротой перенес в Ихтияр.

- 172-

Фатима сейчас горько раскаивалась в своем прежнем поведении, и Маруф согласился снова взять ее в жены, но предупредил, что теперь он король и обладатель волшебного кольца, которому служит великий джинн, Отец Счастья. Она смиренно поблагодарила его. Фатима стала королевой и поселилась во дворце Маруфа, но она невзлюбила маленького принца, сына Маруфа.

Маруф имел обыкновение снимать на ночь кольцо с пальца. Фатима же, узнав об этом, однажды ночью прокралась в спальню, выкрала кольцо и только со­бралась его потереть, чтобы вызвать джинна, как тут маленький принц, наблюдавший за ней, выхватил свой короткий меч и поразил ведьму насмерть.

Так коварная Фатима нашла свою смерть на пороге величайшего могущества.

А Маруф разыскал того доброго пахаря, который невольно помог его спасению, и сделал своим первым визирем. Затем он женился на его дочери, и ничто более не омрачало их счастья и покоя.

 

Эта история, подобно многим другим дервишским рассказам, входит в сборник "Тысяча и одна ночь". Она сильно отличается от большинства суфийских ал­легорий, и ее невозможно найти в поэтической форме. Опять-таки, и в этом состоит еще одно ее отличие от большинства суфийский литературных произведений, за исключением цикла о мулле Насреддине, она иногда разыгрывается в чайханах как драма.

Она не несет в себе морали, привычной для людей Запада, а подчеркивает особые причинно-следственные отношения, являющиеся характерными для суфийских ска­заний.

- 173-

Торговля мудростью

Человек по имени Сейфульмулюк половину своей жизни провел в поисках истины. Он прочитал все, какие только мог книги древней мудрости, побывал в известных и неизвестных странах, чтобы послушать духовных учителей. Дни он проводил в работе, а ночи в размышлениях о великих тайнах.

Однажды Сейфульмулюк услыхал еще об одном учителе, великом поэте Ансари из города Герата и отправился к нему.

Подойдя к дому мудреца, он, немало удивляясь, прочел на двери надпись:

"Здесь продается знание".

"Это, должно быть, ошибка или, возможно, на­меренная нелепость, рассчитанная на то, чтобы отпугнуть праздных искателей. Я никогда не слышал, чтобы знание можно было продать или купить", - подумал Сейфульмулюк и вошел в дом.

Во внутреннем дворике он увидел самого Ансари, согбенного старика, занятого записыванием поэмы.

- Ты пришел, чтобы купить знание? - спросил мудрец, прерывая работу. Сейфульмулюк кивнул. Тогда Ансари спросил, сколько у него с собой денег, и странник вытащил все,  что у него было, - около ста серебряных монет.

- За эти деньги ты можешь получить три совета, - сказал старец.

- Так вы в самом деле продаете знание? Не зачем вам деньги, если вы смиренный и посвятивши? себя знанию человек?

- Мы живем в мире и нам приходится считаться с его материальными условиями. Мое знание возлагает на меня новые большие обязанности. То, что я обладал особым знанием, которого не имеют другие люди, обязывает меня тратить деньги,- помимо других ценностей,

- 174-

для того, чтобы быть полезным там, где нет необ­ходимости в добром слове или проявлении "бараки". И, взяв серебро, старец продолжал:

- Слушай ^внимательно. Первый   совет таков: не­большое облачко предупреждает об опасности.

- Но разве это знание?! - воскликнул Сейфуль­мулюк. - Ваш совет ничего не говорит мне о природе конечной истины или о месте человека в мире.

- Если ты собираешься перебивать меня, то забирай:вои деньги и уходи. Что пользы знать о месте человека в мире, если этот человек мертв?

Сейфульмулюк замолчал и приготовился выслушать следующий совет.

- Если ты встретишь птицу, кота и собаку в одном месте, - сказал мудрец, - стань их хозяином и смотри за ними до конца.

"Весьма странный совет; может быть в нем скрыт какой-то метафизический смысл, который откроется мне, если я буду достаточно долго над ним размышлять", - подумал Сейфульмулюк, но вслух не выразил своих мыслей.

Третий совет гласил: "Если ты, оставаясь верным предыдущему совету, испытаешь нечто, не имеющее, казалось бы, к тебе никакого отношения, - тогда и только тогда дверь перед тобой раскроется. Войди в эту дверь".

Сейфульмулюк хотел остаться у этого загадочного мудреца и стать его учеником, но Ансари довольно грубо выпроводил его.

Он снова отправился в путь и пошел в Кашмир, где некоторое время обучался у одного учителя. Из Кашмира Сейфульмулюк отправился в Среднюю Азию. Войдя в Бухару, он попал на городской базар в самый разгар торговли. Какой-то человек, только что купивший кота, птицу и собаку, направился с ними к выходу.

"Если бы я раньше покинул Кашмир, - подумал Сейфульмулюк, - я мог бы купить этих животных. Моя судьба, несомненно, связана с ними".

Но затем его одолели сомнения, так как увидев птицу, кота и собаку, он не встретил еще маленькое облачко. Все, казалось, не так, как надо. От полного замешательства его спасло изречение одного древнего мудреца, которое он записал: "События следуют друг за другом. Люди полагают, что события должны про­исходить в одной последовательности, но.нередко бывает

- 175-

так, что они происходят в совершенно иной после­довательности".

Тут он осознал, что хотя животные были куплены на базаре, Ансари ведь не говорил ему купить обя­зательно здесь. Сейфульмулюк, увидев нужных ему животных, даже не подумал о том, что совет слово в слово гласит: "Если встретишь птицу, кота и собаку в одном месте, стань их хозяином и следи за ними до конца". Только и всего.

Итак, он отправился на поиски того человека, который купил животных, и после многих расспросов наконец узнал, что его зовут Ашикикхуда, и он купил этих животных, чтобы спасти их от мучений, ибо они уже много недель томились в клетке на базаре в ожидании покупателя. Узнав, что Сейфульмулюк хотел купить птицу, кота и собаку, Ашикикхуда с легким сердцем согласился их продать.

Странствовать вместе с ними Сейфульмулюк уже не мог, и потому осел в Бухаре. Он нанялся работать в шерстопрядильную мастерскую. Возвращаясь вечером с работы, Сейфульмулюк приносил для кота, птицы и собаки еду, которую покупал на свой дневной заработок.

Так прошло три года. Он уже стал мастером-пря­дильщиком, пользовался всеобщим уважением и по-прежнему жил со своими питомцами. Однажды, гуляя за городом, Сейфульмулюк заметил на горизонте маленькое облачко. Оно выглядело так необычно, что в его уме внезапно пронеслись слова первого совета: "Небольшое облачко предупреждает об опасности". Он тут же прибежал домой, взял своих животных, и ни секунды не медля, направился на запад. Он пришел в Иефаган без гроша, а спустя несколько дней узнал, что то странное облачко было пылью, которую подняла приближавшаяся к городу орда завоевателей. Захватчики ворвались в Бухару и истребили всех ее жителей. И тогда Сейфульмулюк вспомнил слова Ансари: "Что пользы знать о месте человека в мире, если этот человек мертв?".

Жители Иефагана не любили чужестранцев, пре­зирали прядильщиков и питали отвращение к животным. Будучи изгнанным отовсюду, Сейфульмулюк был доведен до крайней нужды, и однажды, бросившись на землю в полном отчаянии, он взмолился: "О хранители традиции, о святые, о изменные! Помогите мне, потому что моих сил уже недостаточно, чтобы добыть пропитание, и мои животные страдают от голода и жажды".

- 176 -

И вот, когда он так лежал, изнуренный голодом, решив полностью покориться судьбе, пребывая в каком-то странном состоянии между сном и бодрствованием, его посетило видение, такое ясное и отчетливое, словно это происходило с ним наяву. Это было золотое кольцо с драгоценным камнем, который переливался разными огнями, а из глубины испускал зеленый свет. Он услыхал голос: "Это кольцо - золотой венец венков, Самир Истины, кольцо самого царя Соломона, сына Давида, да будет над ним мир и да сохранятся его тайны". Затем кольцо закатилось в расщелину под камнем, что лежал под деревом у реки.

Настало утро. Отдохнув за ночь и уже не так остро ощущая голод, Сейфульмулюк поднялся и пошел бродить по окрестностям Иефагана. Полный каких-то смутных предчувствий, находясь все еще под властью своего ночного переживания, он вдруг осознал, что находится в том самом месте, которое пригрезилось ему ночью: под деревом у ручья, а рядом возвышается тот же валун. Под ним оказалась щель, и когда Сейфульмулюк пошарил в ней палкой, из-под камня выкатилось уже знакомое ему кольцо. Отмывая кольцо в ручье от грязи, Сейфульмулюк воскликнул: "Если это кольцо великого Соломона, да будет на нем благословение, даруй мне, о Дух кольца, избавление от моих мучении¹.

В то же мгновение земля под его ногами дрогнула и голос, подобный урагану, прогремел в воздухе:

- Через века, добрый Сейфульмулюк,   мы привет­ствуем тебя. Ты стал наследником могущества Соломона, сына Давида, мир да будет над ним, повелителя джиннов и людей. Я слуга этого кольца. Приказывай, мастер Сейфульмулюк, мой господин.

- Доставь сюда моих животных и   пищу для них,

- тут же приказал Сейфульмулюк, не забыв добавить,

- во имя Великого и во имя Соломона, нашего мастера, повелителя джиннов и людей, да прославится он!

Только он это произнес, кот, птица и собака оказались рядом, а перед ними лежала их любимая пища. Сейфульмулюк потер кольцо.

- Приказывай, о обладатель кольца, - громовым раскатистым голосом отозвался Дух, - и любое твое желание будет исполнено, если только оно должно быть исполнено.

- Во имя Соломона, мир да будет над ним, скажи мне, это и есть конец? Ибо я должен заботиться

- 177 –

об этих моих товарищах до конца, так велел мой мастер, ходжа Ансари из Герата.

- Нет, - ответил Дух, - это еще не конец. Сейфульмулюк решил обосноваться в этом месте.

Джинн выстроил для него домик с сараем для животных и каждый день приносил им пищу и все необходимое для жизни. Жители окрестностей, видя, что Сейф-баба, отец Сейф, как они его называли, никогда не покидает своего жилища, поражались святости человека, "который обходится без пищи и живет с прирученными жи­вотными".

Когда Сейф-баба не был занят изучением своих путевых записей и размышлениями о своей жизни, он наблюдал за котом, собакой и птицей, изучая их повадки. Они вели себя по-разному, соответственно своей природе. Хорошие качества он поощрял в них, дурные порицал и часто рассказывал им о великом ходже Ансари и его трех советах.

Время от времени его навещали святые странники, проходившие мимо. Многие из них пытались вступить с ним в беседу о духовном или сообщить ему о своих собственных особых путях. Но он отказывался их слушать и всегда в таких случаях говорил:

- Мне необходимо выполнить свое задание, которое дал мне учитель.

Каково же было его изумление, когда однажды кот заговорил с ним на понятном ему языке.

- Мастер, - сказал кот, - у тебя есть задание и ты должен его выполнить. Но неужели тебя не удивляет, что время, которое ты называешь "концо