Уничтожения моего характера,

Репутации и служения.

Искушение нанести ответный удар в отместку было велико. Не один раз моя плоть требовала отплатить той же монетой. Однако, в тот период, произошла смерть, которая оказала глубокое влияние на мою жизнь. Это была смерть, которая произошла внутри меня – я был ее владельцем. Все мои попытки самооправдания потерпели неудачу. Мои попытки доказать свою правоту были тщетными. Все, что я делал по плоти для того, чтобы сохранить свое доброе имя, репутацию христианина, провалились с треском, имея обратный эффект. Все эти вещи, которые настолько важны для Бога, были словно «Исаак», которого мне нужно было принести к жертвеннику. Все эти вещи, которыми я так горячо дорожил, Бог попросил пожертвовать для Него. Все это должно было умереть.

Я не имел позволения допустить и тень мести или возмездия тогда, и не имею его сейчас, на этих страницах. Таким образом, Бог явил свою волю в моей жизни. Таким образом, Он не допустил засорить страницы этой книги. Он уничтожил во мне все, что было не от Него. Он не мстил за меня тогда, когда мне хотелось этого и так, как этого желал я. Бог пресекал любую мою попытку избежать уничтожения моего характера, репутации и служения. Господь, не теряя времени, распинал во мне все, эффективно разрушая мое царство и устанавливая Свое Царствие внутри меня. «Знаю, Господи, что суды Твои праведны и по справедливости Ты наказал меня» (Псалом 119:75). Незримое – более важно для Бога – и неизмеримое более полезно для меня: страдания, преследование, и «долина смертной тени», все, что приготовил для меня Бог. Прошло много лет, прежде чем я понял это и наконец-то принял как волю Божью. Другими словами, я противился тому, что мне следовало принять!

Правильный Библейский протокол?

До, во время и после моего публичного отлучения, пастор ни разу не пытался обсудить со мной лично, мой так называемый грех. Более того, вся эта трагическая ситуация произошла без единой беседы пастора со мной! Вместе с остальными мой бывший пастор отлучил меня публично, и его поддержала вся паства. Те бывшие «братья и сестры» не задали ни единого вопроса по поводу его действий. Сложно поверить в подобное отсутствие правильного Библейского протокола.

Годы шли, и с моей стороны было множество попыток обсудить сложившуюся ситуацию. Я звонил и оставлял сообщения – все безрезультатно. Я писал письма и даже привлекал двух других пасторов, в попытке получить исцеление. Печально, но ничего не выходило.

Мой бывший пастор ни разу не сделал попытки обратиться ко мне лично, дабы залечить эту глубокую рану. Он ни разу не сказал мне о причине или причинах, приведших к публичному отлучению. Отлучение является наиболее строгой формой церковного взыскания в адрес христианина, но в моем случае объяснений не последовало. Он так и не сказал мне, что я натворил, и не пояснил до сего дня, в чем состоял мой великий грех.

Мне лишь оставалось предположить, что обвинения против меня были серьезными, судя по цене, которую я заплатил за это. Если приговор всегда соответствует преступлению, тогда, в его глазах я, должно быть, совершил духовное преступление века! Пастор не хотел особо вникать.

Грех – это самое большое обвинение, которое можно выдвинуть против христианина. Сказать, что кто-то согрешил, означает – осудить того человека. Это наиболее строгая форма суда. Если бы этот суд был праведным (а он не был таковым), основываясь на Слове Божьем (а он не основывался), с привлечением свидетелей и очевидных доказательств (а этого не было), тогда пастор был бы справедлив в своем суде надо мной.

Те обвинения были не больше, нежели личная месть одного самоправедного человека. Откуда я знаю? На это указывают следующие факты: греха, за которым следует отлучение, не было; отсутствие беспристрастных свидетелей; и отсутствие в природе даже малейшего доказательства или подтверждения.

Подверженность нарциссизму

Мое публичное отлучение не было церковным взысканием, ни административным наказанием. Пастор не заботился о том, чтобы восстановить падшего брата в «духе кротости» - как предлагается в послании к Галатам 6:1. Откуда я знаю об этом? Оттуда, что моя духовная благонадежность не бралась в счет. Все дело было в ненасытном аппетите одно человека стать выдающимся, преобладающим, и главенствующим. Более того, вся эта ситуация была попыткой Святого Духа Божьего выявить глубоко укоренившуюся в пасторе нарциссическую личность. Его открытое восхищение самим собой и чрезмерный дух самомнения были налицо.

Сам Бог решил что-то делать, еще до того как мне об этом стало известно – использовать меня в качестве катализатора для того, чтобы вывести все это на поверхность. По моему мнению, данная попытка потерпела неудачу, но это уже была забота Духа Святого. Моей задачей было любить тех, кто плохо обошлись со мной и молиться о Божьей милости к ним. Я постоянно напоминал себе слова Соломона:

«Не радуйся, когда упадет враг твой, и да не веселится сердце твое, когда он споткнется. Иначе, увидит Господь, и неугодно будет это в очах Его, и Он отвратит от него гнев Свой» (Притчи 24:17-18).

Пастор совершил свое хищное восхождение на верхнюю ступень служения за счет жизней слишком многих христиан. Он словно хищник уничтожал и поглощал тех, в ком видел соперников. То, что Бог предусмотрел в качестве источника корректив в жизни того человека, рассматривалось как угроза жизни. Более того, эти коррективы были предписаны Богом для спасения жизни. Если бы их только рассмотрели как таковые и приняли.

Крайности, которые вызвали подобный хаос, были средствами для наведения порядка. Те сферы личной слабости, которые послужили странному поведению данного служителя, могли бы быть сбалансированы через смирение и подчинение Слову Божьему. Жизнь пастора и служения значительно улучшилась бы, а Царство Божье выиграло от этого. Его служение могло измеряться множеством духовных детей, которые достигли зрелости, вместо множества духовных жертв.