Второй принцип: движение в бесконечность

Противоборствующие силы позы сражаются друг с другом, и конкуренция между ними ужесточается с течением времени. Глядя на то, как ведёт себя каждое внутреннее движение в отдельности, можно заметить, что развитию его нет предела. Это и есть движение в бесконечность.

Нельзя говорить «я сделал позу». Можно говорить только «я делаю позу». Понятно, что это «делание» не может продолжаться вечно. Делая позу, мы иногда достигаем изменения в состоянии тела, которое есть сдвиг точки сборки и ощущается как субъективное «о, пошло!». А иногда, несмотря на честные устремления, силы иссякают, а изменения нет. Это значит, что в момент выполнения позы в теле существуют непреодолимые препятствия.

Часто такие проблемы решаются в течение занятия – то, что не получалось в начале, получается через 45 минут. И если в какой‑то момент какая‑то асана, как нам кажется, не дала эффекта, мы просто забываем о ней и переходим к следующей. Делая своё дело на совесть, мы знаем, что раньше или позже результат всё равно будет.

Йог – это горняк, роющий бесконечную шахту. Чем глубже он в неё закапывается, тем твёрже порода и извилистей ход. Одновременно с этим йог – мечтатель, идущий по дороге к горизонту. Он знает, что достичь горизонта нельзя, но также знает, что без движения к нему исчезнет смысл. Знает, что, не сделав попытку перешагнуть за грань, он потеряет самого себя в дурной бесконечности сцеплений повседневных событий, из которых нельзя извлечь цель своего пути.

Я снова обращаюсь к лекциям Мераба Мамардашвили, чтобы показать вам масштаб того, с чем мы сталкиваемся, делая оздоровительные упражнения на растяжку. Грузинский философ говорит, что в мире существует цивилизация и фигура её – это фигура героя. Цивилизация есть человеческая общность, состоящая из личностей. С другой стороны, в мире есть варварство – коллективы или, скорее, стада людей,

«каждый из которых несёт знак и без знака не существует» [115].

Об этом упоминается в Апокалипсисе, где описан мир, в котором

«все люди носят на лбу (то есть на своем уме) и на своих руках (на том, что они делают) печать дьявола и сатаны, и без этой печати они не могут шевелить ни руками, ни головой. Знаки, а не реальность» [116].

Но речь тут идёт не о конце мира, который случится через два миллиона лет. Речь о дне сегодняшнем. Приходя на работу, беседуя со знакомыми и смотря телевизор, мы видим не человека и не реальное человеческое общение, а людей

«с клеймом, знаками, обозначающими дела» [117].

Та же самая знаковость, которая есть современная форма варварства, была и в Германии 1930‑х годов. Вы знаете, чем это закончилось. И есть люди, которые это видели заранее. К примеру, Антонен Арто, живший в то время, говорил так:

«…если вы хотите убивать миллионами, если вы хотите чумы, голода, то можете не обращать внимания на то, что я говорю». А он говорил о том, как нужно собирать себя в точке – самому и одному» [118].

В случае Арто мы видим неожиданную перекличку событий – он, как и Кастанеда, бывал в Мексике и употреблял галлюциногенный кактус пейот. И то же самое, что и он, говорит нам главный «антихристианский» философ – Фридрих Ницше. Его идея сверхчеловека –

«идея простая в действительности: если в человеке нет устремления к преодолению самого себя как человека (как психически‑биологического существа, рожденного естественным образом), если он в себе не пытается это преодолеть или, как выражаются философы, трансцендировать, то он не может быть человеком.

То есть в глазах Ницше человек есть нечто, что выпадает в осадок после труда и усилия вырваться из человеческого. Как выражался Ницше, из «человеческого, слишком человеческого» [119].

Только стремясь к большему, мы можем получить меньшее, получить в себе самом человека, а не стадное животное. Мамардашвили подводит итог всей философии Ницше следующей краткой мыслью:

«…или мы будем сверхлюдьми, или, если мы не сможем быть сверхлюдьми, мы будем последними людьми. ( «Последние» – в смысле исторически последние.) … «Люди организованного счастья, которые будут говорить: мы богаты, мы счастливы – и будут подмигивать» [120].

Подмигивание есть подача условного знака. И как точно это звучит сегодня, в 2017 году, на изломе мировой финансовой системы, построенной на гигантском пузыре человеческих обещаний, которые никогда не будут исполнены. Люди не смотрят друг на друга, не говорят друг с другом. Вместо этого они с помощью переносных компьютеров и социальных сетей обмениваются знаками в форме сообщений и фотографий.