Как научиться следовать своим ценностям

 

Термин «ментор» заимствован из «Одиссеи» Гомера. Богиня мудрости и победоносной войны Афина переодевается и принимает образ Ментора, друга Одиссея, чтобы вызволить его сына Телемаха из смертельной опасности. Во время последней битвы Одиссея со своими врагами она постоянно находится рядом, поддерживая его боевой дух и внушая уверенность в победе. По мнению Марка, даже самые ярые стоики не стесняются просить помощи у других, подобно тому как раненый солдат, осаждающий крепость, не краснеет, словно девица, когда его боевые товарищи подставляют плечо, чтобы он мог забраться на бойницу[69]. Но чтобы очутиться на другой стороне крепостной стены, нужен такой человек, как Рустик. Как говорит Гален, это большое везение, если вы найдете кого‑то, кому можете доверять. Однако реальность такова, что большинству людей приходится опираться на свои ролевые модели, как это делал Марк после смерти Рустика. Моделировать можно двумя способами: письменно и в своем воображении.

Даже если у вас нет настоящего ментора, который бы всегда был рядом, вы можете применить эту стратегию, используя воображение. Подобно другим античным философам, Марк мысленно представлял образы своих менторов и ролевые модели. Кроме того, он считал, что очень важно обращать внимание на черты характера и поступки известных философов, которые жили до него. Он упоминает, что сочинения «эфесцев», скорее всего имея в виду последователей Гераклита Эфесского, содержали совет постоянно думать о представителях прошлых поколений, которые показывали пример добродетели. Как мы видели, история Зенона начинается с того, что ему дают закодированный совет: извлекать краску из мертвых людей, то есть черпать мудрость, изучая труды прошлых поколений. Марк наказывает себе сосредоточить свое внимание на умах мудрецов, в особенности на их жизненных принципах, и понять, какие цели они преследовали в жизни, а чего старались избегать. В «Размышлениях» он называет философов, которыми восхищается больше всего: Пифагор, Гераклит, Сократ, Диоген киник, Хрисипп и Эпиктет. Можно, конечно, выбрать и самого Марка в качестве примера для подражания, если вы изучаете его жизнь и философию[70].

Прежде всего, нужно выписать добродетели того, кто вызывает у вас наибольшее уважение и восхищение. Это простое и эффективное упражнение. Именно это делает Марк в первой книге «Размышлений». В последующей главе он рассказывает, что для поднятия духа обращается к добродетелям своих современников, восхваляя энергию одного, скромность другого, великодушие третьего и т. д.[71] По его словам, ничто так не радует душу, как пример добродетели, подаваемый окружающими нас людьми, и по этой самой причине мы должны лелеять эти примеры и хранить их в памяти. Когда мы записываем свои мысли, эти образы предстают яркими и незабываемыми. Стоики считали такой прием здоровым источником радости. Записывая свои мысли о том, что заставляет нас восхищаться тем или иным человеком, размышляя об этом и вспоминая мельчайшие детали, мы сможем подвергнуть их анализу. Набив на этом руку, мы сможем визуализировать те черты характера, описание которых дается нам легче всего.

Например, спустя десятилетие после смерти Антонина Марк напоминает себе оставаться его верным учеником во всех сферах жизни[72]. Антонин хоть и не был сам философом, от природы обладал многими добродетелями, превозносившимися стоиками. В «Размышлениях» Марк говорит, что именно Антонин показал пример того, как император может заслужить уважение своих подданных без стражи, дорогих облачений и украшений, статуй и прочих уловок, присущих положению. Приемный отец учил Марка, что, невзирая на свой статус Цезаря, тот может жить подобно обычному гражданину без ущерба для своего положения или пренебрежения своими обязанностями. Следуя примеру Антонина, он вместе с тем напоминает себе не «окрашиваться в пурпур» и не превращаться в Цезаря[73]. Лучше окрасить свой ум добродетелями, наблюдаемыми у других людей, решает Марк, и по возможности оставаться таким человеком, каким он стал благодаря философии.

Марк отмечает решимость Антонина следовать доводам разума, его простоту и благочестие, непоколебимое внутреннее спокойствие и сдержанные манеры. Марк еще упоминает, что его отец, подобно Сократу, был способен воздерживаться от соблазнов, которым подвержены другие люди, и проявлять умеренность в наслаждениях, в которых большинство людей не знает меры. Если он сможет обрести все эти добродетели, говорил он себе, тогда он сможет встретить свой последний час со спокойной и чистой совестью, как это сделал Антонин на смертном одре.

Помимо добродетелей реальных людей, стоики также представляли гипотетический характер идеального мудреца. То же самое, похоже, делает Марк в ряде отрывков. Описание такого характера неизбежно выходит немного более абстрактным и преувеличенным. Например, он считает, что идеальный мудрец подобен подлинному служителю богов, который сам обладает неземным элементом разума. Он не подвержен разлагающему влиянию наслаждений, стоек к боли и невосприимчив к оскорблениям. Истинный мудрец подобен воину, погибшему в борьбе за справедливость, то есть в самой благородной битве. И он без ропота принимает то, что посылает ему судьба. Его редко заботит, что говорят или делают другие, если только это не делается во имя всеобщего блага. Для него естественно заботиться обо всех разумных существах, как если бы они были его братьями и сестрами. Он не дает мнению первого встречного сбить себя с пути истинного, а прислушивается к мудрым людям, которые живут в согласии с Природой[74]. Здесь Марк пытается сформулировать, что для него значит человеческое совершенство, и рисует в своем воображении идеального мудреца, который полностью олицетворяет жизненные цели стоиков.

Задаваясь вопросом о том, какими качествами может обладать совершенный мудрец, мы можем также спросить себя, какие качества мы хотим развить в себе в отдаленном будущем. Например, каким человеком вы надеетесь стать после изучения Стоицизма в течение десяти – двадцати лет? В своей книге Марк, похоже, описывает долгосрочные цели стоической терапии, которую он проходит с Рустиком. По его словам, в голове человека, освободившегося от пороков и прошедшего духовное очищение, не должно быть и намека на какие‑либо душевные язвы, ничего такого, что не выдержало бы испытания или укрылось от разоблачающего света. Те, кто этого достиг, добавляет он, больше не подобострастничают и не фальшивят. Они не зависят от других людей, но и не стараются от них удалиться[75]. Это и есть истинные цели стоиков и жизненные стремления человека, который встал на путь самосовершенствования.

Записывать добродетели, которыми обладает гипотетический мудрый мужчина или женщина, или те, к которым мы стремимся сами, – очень полезное упражнение. Также может оказаться полезным описание двух или трех конкретных людей и сравнение их с более общим идеалом. Это могут быть знакомые люди из реальной жизни, исторические фигуры или даже герои литературных произведений. Самое важное – усвоить эту информацию, постоянно размышляя над ней и внося коррективы. Затем отложите эти описания и спустя какое‑то время вернитесь к ним снова и подкорректируйте. Подумайте о том, какими конкретно добродетелями, например мудростью, справедливостью, мужеством и умеренностью, могут обладать выбранные вами ролевые модели. В целом, обдумывая и оценивая эти идеи с разных углов зрения, вы продвинетесь на пути самосовершенствования. Выполняя письменные упражнения в течение определенного периода времени, вы легче сможете представлять что‑то в своем воображении. Лучший способ это сделать – представить такую ролевую модель, обретение сильных сторон которой для вас является сложной задачей. Стоики спрашивали себя: «А что делали бы в этой ситуации Сократ или Зенон?» Подобным вопросом задавался и Марк. Он спрашивал, как Рустик и другие его наставники справились бы с трудными ситуациями, с которыми он столкнулся в жизни. Вне всякого сомнения, он представлял, что в этом случае делал бы Антонин. Психологи называют это моделированием чужого поведения. Мы уже затрагивали тему декатастрофизации в когнитивной терапии. Вы можете подумать, например, так: «А что в этом случае делал бы Марк?»

Помимо моделирования чужого поведения с помощью визуализации мы также можем моделировать отношение других людей к той или иной ситуации. Например, стоики могут спросить: «А что Сократ или Зенон сказали бы об этом?» Вы можете вообразить любую ролевую модель, которая подходит лично вам, или даже целую группу мудрых стоиков, которые дают вам совет. Что они вам посоветовали бы? Как они оценили бы ваше умение справляться с текущей ситуацией? Мысленно задайте эти вопросы себе и попробуйте сформулировать ответы. Можете превратить это упражнение в долгую дискуссию, если нужно. Опять же, если вы моделируете поведение Марка Аврелия, спросите: «А что сказал бы Марк?»

Моделирование поведения, как правило, сопровождается мысленной репетицией изменений, которых вы хотите достичь: представьте, что вы в своем поведении все больше приближаетесь к собственному идеалу или следуете совету своей ролевой модели. Зачастую для достижения результата необходимо сделать несколько попыток. Подумайте о том, что человек учится всему методом проб и ошибок. Представьте, что вы справляетесь со сложными задачами, которые вам предстоит решить, и демонстрируете добродетели, которые хотите обрести. Возможно, вам покажется, что проще продвигаться по пути самосовершенствования мелкими шагами, нежели осилить ситуацию одним махом. Это еще называют преимуществом «визуализации преодоления трудностей» над «визуализацией овладения ситуацией». Не стоит забегать вперед и ставить нереалистичные цели. Для начала отрепетируйте несколько небольших изменений своего поведения. Ведь малые изменения часто приводят к большим.

Обучая своих клиентов применять практики стоиков, я обнаружил, что в этом очень помогает наличие простой схемы, состоящей из обучающего цикла, включающего в себя начало, середину и конец, который повторяется изо дня в день. Утром вы подготавливаете себя к предстоящему дню, в течение всего дня вы стараетесь вести себя в согласии со своими ценностями, а вечером оцениваете свои успехи и готовитесь повторить тот же цикл на следующий день. Я буду приводить здесь стоические упражнения, выполняемые в начале и в конце дня, так называемые утренние и вечерние медитации. Следование такому режиму дня позволит вам не бросать эту практику. Эта схема органично вписывается в наше обсуждение моделирования и наставничества. Во время утренней медитации подумайте над тем, какие задачи вам предстоит выполнить и какие трудности преодолеть. Задайте себе вопрос: «Что сделала бы в этом случае моя ролевая модель?» И постарайтесь представить, как этот человек справляется с подобными ситуациями. Мысленно примерьте на себя добродетели, которые хотите продемонстрировать. В течение всего дня старайтесь не терять осознанности, как если бы за вами наблюдал мудрый ментор или учитель. Сегодня мы называем эту практику стоической осознанностью, однако стоики подразумевали под этим то, что называется следить за собой или по‑гречески prosoche. Следите за своим телом и умом, особенно когда выносите оценочные суждения в различных ситуациях, и замечайте даже незначительные признаки гнева, страха, грусти или нездоровых желаний, не говоря уже о вредных привычках.

Во время вечерней медитации оцените, как на самом деле все прошло – возможно, вам потребуется два или три раза прокрутить в уме ключевые события дня. Что сказали бы ваши воображаемые менторы? Что посоветовали бы изменить в вашем поведении в следующий раз? Планирование своего поведения и регулярная репетиция действий в процессе самосовершенствования – это уникальная возможность научиться чему‑то на собственном опыте и подготовиться к утру следующего дня. Можете спросить себя, например: «Как оценил бы мои усилия сегодня Марк Аврелий?» Античные философы делали нечто подобное. Гален заявляет, что его собственный распорядок дня включает размышление над известной поэмой о философии под названием «Золотые стихи» Пифагора. То же самое упоминают Сенека и Эпиктет, скорее всего, это оказало влияние и на других стоиков. Гален рекомендует прочитывать его стихи дважды, сначала про себя, затем вслух. Он считает, что мы должны каждый день вызывать в памяти области, которые наш ментор определил как требующие улучшения. Делать это нужно как можно чаще или, по крайней мере, «на рассвете, перед тем как начать выполнять стоящие перед нами задачи, и ближе к вечеру, перед тем как отойти ко сну».

По поводу утренней медитации Гален говорит следующее: как только вы встали с постели и начали прокручивать в голове предстоящие дела, задайте себе вопрос:

1. Какие могут быть последствия, если я стану вести себя как раб своих страстей?

2. Как изменился бы ваш день, если бы вы больше руководствовались разумом, проявляли мудрость и самодисциплину?

Марк как минимум четырежды говорит в своих «Размышлениях» о том, как подготовиться к предстоящему дню. Он упоминает пифагорейцев, которые каждое утро созерцали звезды, размышляя о совершенстве их формы, чистоте и обнаженности как символе простого, мудрого и добродетельного жития. Каждый раз, просыпаясь, он внушает себе, что поднимается с целью реализовать свой потенциал, руководствуясь мудростью, а не быть только марионеткой, управляемой зовом плоти, сбиваемой с пути приятными ощущениями или неспособностью переносить дискомфорт. Он наказывает себе жить в согласии со своей природой и разумом. Как мы увидим дальше, он также дает себе очень интересный совет по поводу того, как ладить с неудобными людьми, не поддаваясь негативным эмоциям или пренебрежению[76].

Известный отрывок из «Золотых стихов», который Эпиктет зачитывал своим ученикам, представляет собой вечернюю медитацию:

 

Сну не дай низойти на свои усталые очи, каждое

За день свершенное дело пока не рассмотришь:

«В чем преступил я? Что сделал? Какой мною долг не исполнен?»

С этого ты начав, разбирай по порядку.

И следом кайся в дурных деяньях своих или радуйся – добрым[77][78].

 

Можете задать себе эти три простых вопроса:

1. Что я сделал дурного? Позволил ли я иррациональным страхам и нездоровым желаниям управлять собой? Не повел ли я себя плохо в той или иной ситуации и не допустил ли в свой ум неподобающих мыслей?

2. Что я сделал хорошего? Добились ли вы каких‑нибудь успехов, когда действовали, руководствуясь разумом? Похвалите себя и закрепите модель поведения, которую хотите повторить.

3. Что я мог бы изменить в модели поведения? Не упустили ли вы возможность лишний раз поупражняться в добродетели и испытать силу характера? Что вы изменили бы в своем подходе к выполнению той или иной задачи, чтобы добиться лучшего результата?

Как мы видим, юные стоики развивали глубокую осознанность своих мыслей и поступков, представляя, что за ними наблюдает и беседует с ними их верный ментор. В некоторой степени того же эффекта можно достичь, если в конце дня устраивать себе что‑то вроде экзамена. Это заставляет нас обращать больше внимания на свое поведение в течение дня. Марк также упоминает нравоучение Гераклита: «Не следует действовать и говорить подобно спящим»[79][80]. Иными словами, требуется сделать усилие, чтобы пробудить свою осознанность. Выполняя эту ментальную процедуру ежедневно, мы в некотором смысле начинаем сами вести себя подобно ментору.

Мы становимся более осознанными в отношении своих мыслей, чувств и действий. Вы также можете культивировать осознанность, задавая себе вопросы в течение всего дня, как это делали стоики. Например, Марк постоянно исследует свой характер и поступки, при этом он, скорее всего, задает себе вопросы, подобные тем, что задавал бы какой‑нибудь наставник‑стоик. В самых разных ситуациях он спрашивает себя: «Какие плоды дает работа моей души сейчас?»[81] Так он исследует свой ум, подвергая анализу свои фундаментальные ценности, которые он принимал безапелляционно. Поэтому он вопрошает: «Чья душа во мне сейчас? Веду ли я себя как ребенок, тиран, овца, волк или реализую свой истинный потенциал как разумное существо? Для какой цели я сейчас использую свой ум? Не веду ли я себя глупо? Не отчуждаюсь ли я от других людей? Не уводят ли меня от моего истинного пути страхи и желания? Какими страстями сейчас охвачен мой ум?» Вы также можете спросить себя: «А как это на самом деле работает?» Иногда необходимо прекратить что‑то делать по привычке и спросить себя, а являются ли эти привычки здоровыми.

Стоики применяли сократовский метод постановки вопросов – elenchus (испытание), изобличающий противоречия в убеждениях опрашиваемого, что‑то вроде перекрестного допроса на суде. Прежде всего, они считали, что мудрый человек последователен в своих мыслях и поступках. И напротив – глупые люди постоянно колеблются, разрываемые противоречивыми порывами, и, словно бабочки, порхают с одного предмета на другой. Вот почему стоики так часто восхваляют мудрого человека, который остается верен себе независимо от ситуации, в которой он оказывается, даже выражение его лица и манеры остаются неизменными хоть в дождь, хоть в зной. Вполне вероятно, что в рамках стоической терапии Марк подвергался подобному допросу со стороны Рустика и других наставников‑стоиков. Он фокусирует свое внимание на противоречии между ценностями, которыми мы руководствуемся в жизни, или нашими желаниями и ценностями, на основании которых мы судим других людей, или тем, что мы считаем достойным похвалы или порицания. Сегодня терапевты называют такую позицию «двойными стандартами».

Этот метод постановки вопросов, придуманный Сократом, входит в состав терапевтического подхода, называемого «прояснением ценностей», который применяется с 1970 года и в настоящий момент переживает возрождение популярности среди психотерапевтов и исследователей[82]. Если мы каждый день будем подвергать свои ценности глубокому анализу и пытаться лаконично описать их, мы сможем выработать более четкое направление в жизни. Для этого мы должны задавать себе следующие вопросы.

• Что для вас важнее всего в жизни?

• Какие ценности должна олицетворять ваша жизнь?

• Чем вы хотите запомниться людям, когда умрете?

• Каким человеком вам больше всего хотелось бы быть?

• Какими чертами характера вы хотите обладать?

• Какую бы эпитафию вы поместили на свой надгробный памятник?

Эти вопросы перекликаются с хорошо известной техникой представления прощальной речи на своих похоронах, то есть того, чем вам хотелось бы запомниться людям. Вспомните Эбенезера Скруджа из «Рождественской песни» Диккенса, на которого снизошло нравственное откровение после того, как ему явился дух будущего Рождества, показав безрадостную картину того, как люди будут поминать его после смерти.

Еще одна полезная техника прояснения ценностей для изучающих Стоицизм. Вам нужно разбить чистый лист на две колонки и подписать их: «ценности, вызывающие желание» и «ценности, вызывающие восхищение».

1. Вызывающие желание – ценности, которые вы хотите обрести в жизни.

2. Вызывающие восхищение – ценности других людей, которые вы находите достойными похвалы и восхищения.

Эти два списка на первый взгляд абсолютно разные. Почему они разные и как изменилась бы ваша жизнь, если бы вы захотели обрести качества, которыми восхищаетесь в других людях? Как сказал бы стоик, что может произойти в твоей жизни, если ты поставишь стремление к добродетели на первое место? Самым важным аспектом упражнения по прояснению ценностей для стоиков является постижение истинной природы высшего блага человека, понимание нашей самой фундаментальной цели и следование ей. В сущности, весь Стоицизм об этом – о постижении истинной природы блага и следовании этой цели.

Как только вы проясните свои главные ценности, сопоставьте их с фундаментальными добродетелями стоиков: мудростью, справедливостью и умеренностью. Если вы будете отводить несколько минут в день на глубокий анализ своих ценностей, то неожиданно поймете, что это весьма полезное занятие. И действительно, упражнение по прояснению ценностей стало неотъемлемой частью методов лечения клинической депрессии в доказательной медицине. Прояснение наших ценностей и попытка неуклонно следовать им помогут обрести правильное направление и смысл в жизни, что приведет к более полной реализации и удовлетворенности. Попробуйте совместно с кем‑то выработать такие подходы к решению жизненных задач, которые будут ежедневно удовлетворять ваши фундаментальные потребности. Не нужно быть излишне амбициозными, просто начните с небольших изменений. Например, во время вечерней медитации вы можете в прямом смысле оценить свою добродетельность или, вернее сказать, ваше умение жить в согласии с главными ценностями по десятибалльной шкале. Это сподвигнет вас к более глубоким размышлениям о том, как претворить эти ценности в жизнь. Помните, фундаментальной целью или высшим благом для стоиков было умение все свои поступки согласовывать с требованиями разума и добродетели.

В этой главе рассказывалось о том, какую роль Юний Рустик сыграл в жизни Марка Аврелия как наставник и ментор: он убедил юного Цезаря в том, что император извлечет неоценимую пользу из нравственной практики и стоической терапии страстей. Мы переосмыслили наше представление о стоической терапии (therapeia), исходя из описания, данного личным врачом Марка, Галеном, и заимствованного из утерянного сочинения Хрисиппа «Терапия», и сопоставили его с соответствующими отрывками из «Размышлений».

Кроме того, мы рассказали, каким образом можно извлечь пользу из подобных практик в наши дни независимо от того, есть у вас к кому обратиться за наставлением или нет. Роль наставника заключается в моделировании вашего поведения и отношения к различным ситуациям. В этом помогут различные письменные упражнения и визуализация, необходимые для имитации процесса наставничества стоиков. Мы также видели, как «Золотые стихи» Пифагора позволили Галену, Сенеке и Эпиктету выработать схему стоической терапии, которая заключается в разделении дня на три фазы: утренняя медитация, осознанность в течение дня и вечерняя медитация.

Мы познакомили читателя с концепцией прояснения ценностей, применяемой в современной терапии. Размышление и прояснение своих главных ценностей могут помочь в борьбе с депрессией и прочими эмоциональными проблемами, особенно после регулярных усилий жить в соответствии с этими ценностями изо дня в день. Вы можете сравнить эти ценности со стоическими добродетелями и исследовать их с различных точек зрения, следуя ежедневному распорядку дня. Вспомним вопрос: «Что для меня важнее всего в жизни?» или, как сказали бы стоики, «Какова истинная природа блага?» Даже если просто отводить по несколько минут в день на прояснение своих ценностей и следовать им при выполнении текущих задач, можно извлечь для себя пользу. Помните, даже малые изменения подобного рода могут быть неожиданно эффективными. Приведенные в этой главе идеи о ежедневной духовной практике, укладывающейся в трехфазную схему, помогут вам применять многие другие стоические техники и практики. Одного этого простого «обучающего цикла», при условии правильного его применения, будет достаточно для многих людей, которые хотят улучшить свой характер и эмоциональную устойчивость, особенно в сочетании с чтением и изучением стоических текстов. Как оказалось, самоанализ подобного рода является важным аспектом обучения античному стоицизму. Как говорил Сократ: «Жизнь, не подвергнутая анализу, не имеет смысла».

 

 

Выбор Геракла

 

Марк закрыл лицо руками и застонал. Судьба Рима выглядела плачевной и приводила его в отчаяние, и виной тому были не чума Антонина и не растущая угроза нашествия варваров с севера, а скорее пирушка, которую закатил его брат Луций Вер. Луций и Марк – люди с диаметрально противоположными характерами. Несмотря на совместное управление империей, с течением времени они все больше отдалялись друг от друга. Если Марк углубился в изучение философии, найдя в нем руководство к жизни, то Луций прославился гедонистическим образом жизни и склочным характером.

Семейные узы римских аристократов представляли собой сложные хитросплетения. Луций не только был сводным братом Марка, но и стал его зятем после женитьбы на дочери Марка Луцилле. Поэтому можно сказать, что Марк смотрел на него скорее как на сына, нежели как на брата. После того как его провозгласили императором, Марк сразу же назначил Луция соправителем, и это был беспрецедентный случай в римской истории. Луцию присвоили фамилию Марка – Вер (ранее он был известен как Луций Цейоний Коммод). Будучи красивым и харизматичным молодым человеком, Луций, похоже, чувствовал себя в пурпурной мантии императора комфортнее, чем Марк.

 

Он был гармоничной личностью с добрым нравом. Высокий и статный, как и полагается царственной особе, он также производил впечатление умного человека, о чем свидетельствовал его несколько массивный лоб. Ему было позволено носить длинную бороду, похожую на ту, что носили варвары. Свои желтые волосы, которыми Луций гордился, он посыпал золотой пылью, чтобы они выглядели еще ярче и желтее[83].

 

Хотя Луций, как и Марк, носил титул императора, вне всякого сомнения, он подчинялся Марку и выполнял его распоряжения подобно губернатору провинции или лейтенанту в армии.

Одна из причин, по которым Марк назначил Луция соправителем, заключалась в том, что последний так или иначе имел притязания на трон: ведь его биологический отец умер прежде, чем стать преемником Адриана. Марк поступил мудро, убедив Сенат в необходимости разделения власти со своим братом, мотивируя это желанием предотвратить восстание оппозиционных фракций. Больше всего Сенат опасался гражданской войны, которая неминуемо приведет к расколу империи, и эта мера позволила бы укрепить политическую стабильность. Также существует предположение, что Марк принял такое решение из‑за слабого здоровья. Луций, будучи моложе Марка на девять лет и обладая крепкой физической формой, заранее готовился пережить Марка и стать его преемником. Такой исход предопределял их статус соправителей, то есть в случае внезапной смерти одного императора другой останется у власти, чем снизит риск возникновения смуты в связи с притязаниями на трон.

Кроме того, историк Кассий Дион описывал Луция как более молодого и жизнеспособного правителя, «больше подходящего для военных предприятий». Насколько известно, Луций в молодости не соприкасался с военной службой, но с самого начала снискал большую популярность среди легионов, чем Марк. Его отец прослужил какое‑то время в качестве военачальника и губернатора Паннонии. Как только Марка и Луция провозгласили императорами, Марк отправил Луция в качестве представителя по военным вопросам для командования легионами от своего имени. По всей видимости, Марк и его советники прочили Луцию карьеру военачальника. Но, как оказалось, на эту должность он был непригоден, поскольку зачастую вел себя безответственно и недисциплинированно, кутил и развлекался с друзьями.

И в самом деле, Луций был известен своей страстью к экстравагантным пирам, чего не скажешь о его брате. На одно из таких пиршеств ушла почти половина годового содержания целого легиона, что сильно обеспокоило Марка. Большую часть денег потратили на чересчур дорогие подарки гостям. В первую очередь это были изысканные разделочные ножи, блюда, животные, коллекция птиц и прочих четвероногих зверюшек. Следом он дарил красивые кубки из полудрагоценных камней и александритов, серебряные, золотые и украшенные драгоценными камнями чаши, венки с вплетенными в них золотыми лентами, внесезонные живые цветы и золотые вазы с редкими мазями. Для развлечения гостей устраивались гладиаторские бои, пили вино и играли в кости до рассвета. А после пира гости уезжали на повозках, запряженных мулами с серебряными уздечками, которые тоже оставались у них в качестве подарка вместе с прислуживающими им красивыми молодыми рабами. Друзей не купишь, но роскошь привлекала свиту алчных и распущенных нахлебников, которые будили худшие черты характера Луция. В «Жизнеописаниях Августов» сводный брат Марка изображен в очень негативном свете, как тщеславный и сладострастный паяц, что резко контрастировало с портретом Марка, истинного стоика. И даже если пороки Луция могут быть несколько преувеличены, описание его характера и образа жизни все‑таки содержит зерно истины. К примеру, несмотря на то что Луций был соправителем Марка почти десять лет, ему отводится весьма скромное место в «Размышлениях». Марк заявляет, что он благодарен судьбе за брата, «который своим нравом мог побудить меня позаботиться о самом себе, а вместе радовал меня уважением и теплотой»[84], возможно, намекая этим тонким комплиментом на обратное[85]. Скорее всего, он имеет в виду, что, наблюдая, как пороки его братца переходят все мыслимые границы, он исполнился решимости укрепить собственный характер. Тем не менее Марк был рад, что Луций оставался предан ему и демонстрировал «уважение и теплоту», а не способствовал расколу империи, принимая сторону оппозиционных сил. Мы видим, что спустя шесть лет после смерти Луция возникла угроза гражданской войны. На Марка ополчился его самый прославленный полководец Авидий Кассий.

В молодые годы Марк и Луций разделяли любовь к охоте, борьбе и другие увлечения, кроме того, оба изучали философию стоиков. Однако в то время как Марк со всей головой ушел в изучение риторики и философии и усердно трудился, прокладывая себе путь наверх на государственной службе, Луций, похоже, все время проводил в праздности, посещая гонки на колесницах, гладиаторские бои и устраивая банкеты с друзьями. Марк же тем временем корпел над книгами, приобретая жизненно важные знания в области римского права и правительственной бюрократии. Можно сказать, что Луций работе предпочел удовольствие, а Марк – наоборот.

Насколько я понимаю, Луций всю свою жизнь провел в погоне за пустыми развлечениями. Это было средством избежать эмоциональной боли. Современные психологи знают, что люди зачастую приобретают привычки, которые доставляют им удовольствие – от погружения в социальные сети до употребления кокаина как способа отвлечься от давления неприятных эмоций. В случае с Луцием, скорее всего, алкоголь и другие развлечения были для него бегством от императорской ответственности. Далее мы увидим, что в самом удовольствии нет ничего плохого до тех пор, пока у нас не разовьется такая тяга к нему, которая заставляет забыть о своих обязанностях или заменяет здоровые и наполняющие нас удовлетворенностью от жизни занятия.

Гонка за пустыми, преходящими удовольствиями никогда не приведет к истинному счастью. Однако оно дает иллюзию счастья, выдавая себя за то, чем не является. Мы же в жизни ищем чувства подлинного счастья или удовлетворенности, того, что стоики называли eudaimonia. И Луций, похоже, искал его, но не в тех местах: забавляясь кровавой бойней на арене, засыпая своих сомнительных друзей дорогими подарками и напиваясь до беспамятства. Конечно, любовь испорченного римского императора к пиршествам может показаться крайним проявлением гедонистического подхода к жизни, но в основном психология желания сегодня мало чем отличается от древности. Люди все еще путают удовольствие со счастьем и часто с трудом представляют альтернативы в жизни. Стоики же, напротив, внушали Марку, что мы все ищем глубинного и постоянного чувства удовлетворенности жизнью. Они внушали ему, что этого можно достичь только путем реализации нашего внутреннего потенциала и следования нашим фундаментальным ценностям, не давая себя сбить с пути поверхностным чувствам. В связи с этим жизни Марка и Луция разошлись в диаметрально противоположных направлених.

В этой истории есть что‑то до странности знакомое: фабула о противоположных путях наших двух молодых Цезарей‑соправителей могла быть заимствована из басни. И действительно, Марк, скорее всего, думал о своем брате, посещая лекции Аполлония и других стоиков и внимательно слушая их наставления о том, как сделать философию своим образом жизни. Они рассказывали историю, известную как «Выбор Геракла». Эта античная аллегория о выборе жизненного пути играет особую роль в истории Стоицизма. Начинается она тем, что совершенно случайно вскоре после кораблекрушения Зенон нашел и прочитал вторую книгу Ксенофонта «Меморабилии ». В книге рассказывается о том, как Сократ доказывал, что умение владеть собой делает людей добрыми и благородными, а гонка за удовольствиями – нет. Сократ начинает цитировать известный стих Гесиода:

 

Можно порока набрать легко хоть целую кучу: путь к нему гладкий ведет, и живет он от нас очень близко. Пред добродетелью ж пот положили бессмертные боги: только тропинкой крутою и длинной дойдешь до нее ты, очень неровной сначала; когда же достигнешь вершины, станет легка добродетель, тяжелою бывшая прежде[86].

 

Затем он продолжает свое повествование о «Выборе Геракла» так, как его рассказал ему Продик с Кеоса, один их самых высокоуважаемых древнегреческих софистов.

Как‑то шел молодой Геракл по незнакомой дороге, которая привела его к развилке. Сел он и стал думать о своем будущем. Не зная, какую дорогу выбрать, он вдруг увидел двух таинственных богинь, которые неожиданно возникли перед ним. Первая, соблазнительная красавица, была изысканно одета. Ее звали Какия, хотя она утверждала (и это было ложью), что друзья ее величают Эвдемонией, что означает счастье и блаженство. Она подошла вплотную к Гераклу и стала очень настойчиво упрашивать его следовать за ней по пути, который вел, как она обещала, к самой легкой и приятной жизни, то есть по наикратчайшему пути к истинному счастью. Она обещала ему, что он будет жить как царь, избегая каких бы то ни было трудностей и наслаждаясь роскошью, превосходящей самые смелые мечты, и все это он получит за счет труда других людей.

Выслушав ее, Геракл приблизился ко второй богине, Арете, которая была не так хвастлива и намного скромнее своей спутницы, но светилась естественной красотой. К его удивлению, лицо ее было серьезно. Она предупредила его, что ее путь лежит совсем в ином направлении: он будет труден и долог и потребует много усилий. Проще говоря, она прочила Гераклу путь страданий. Он будет обречен скитаться по свету в лохмотьях, преследуемый своими врагами. «Из того, что есть на свете полезного и славного, – предостерегала Арета, – боги ничего не дают людям без труда и заботы». Гераклу придется терпеть бедствия, проявляя мужество, самодисциплину, мудрость и справедливость. Преодоление больших препятствий посредством храбрых и благородных подвигов, как сказала богиня, – единственный истинный путь к удовлетворенности жизнью.

Как известно, Геракл выбрал героический путь, предлагаемый Аретой, или «Добродетелью», и не поддался на уговоры Какии, или «Порочности». Вооруженный деревянной дубинкой и одетый в шкуру немейского льва, символизирующие более примитивный и естественный образ жизни, он скитался по свету, находя пристанище то в одном месте, то в другом. Боги заставили его совершить легендарные двенадцать подвигов, в числе которых была борьба с лернейской гидрой и спуск в подземное царство мертвых Аида, чтобы голыми руками поймать и привести свирепого пса Цербера. Умирал он в страшных муках от руки своей ревнивой жены, которая хитростью уговорила его надеть платье, вымоченное в крови, отравленной ядом гидры. Однако Зевса так впечатлило величие души своего смертного сына, что он даровал ему апофеоз (apotheosis), который возвысил его до уровня бога.

Неудивительно, что Геракл был самым почитаемым мифическим героем у киников и стоиков. Его подвиги олицетворяли их