Судьба в Йоль. Четвертая, пятая и шестая ночи

Вплоть до обеда следующего дня Гарри отсыпался за предыдущие бессонные ночи. Подняться с кровати он соизволил только после обеда и до самой ночи дочитывал книгу. На второй день безделья, снова встав в районе полудня, перечитал и законспектировал в дневник особо заинтересовавшие его моменты, чтобы потом попробовать воплотить их. К вечеру того же дня Гарри, ни разу за это время не потревоженный хозяевами, осознал, что делать в своей комнате ему больше нечего. На третий день Поттеру, не привыкшем к безделью, стало скучно... Нет, даже так: ему стало СКУЧНО.

Причем настолько, что он всерьез решил выползти из своего укрытия на поиски приключений. Вскочив с постели и одевшись, Гарри направился было к двери, но на полпути остановился, решая делать все с умом. И позвал домовика, чтобы выяснить, кто еще, кроме него, находится в доме. Ответ немного расстроил: только Люциус.

Огорченно поджав губы, Поттер поинтересовался:

— А где остальные? Когда они вернутся?

Не то чтобы Гарри хотелось провести время в обществе перевоспитывающегося Хорька, но это было в любом случае лучше, чем находиться рядом с его отцом, поцелуй с которой Гарри помнил до мельчайших подробностей даже спустя несколько дней.

Домовик послушно оттарабанил все, что ему было известно. Выходило, что разбежались обитатели Малфой-менора основательно: Нарцисса с Жулем отбыли в Венецию, Драко с Асторией посещали очередной прием, а Скорпиус все еще гостил у друзей.

Походив по комнате и все обдумав, Гарри набросил на плечи теплую мантию и спустился в сад, где точно не было ни венков омелы, ни Люциуса.

На улице, конечно, стоял мороз, но мягкий и приятный. Ветра не было. Самое лучшее время для того, чтобы просто побродить по заснеженным тропинкам, между сугробов и кустов в белых шубах, и подумать о наболевшем. Заниматься самокопанием в такой хороший день, конечно, не хотелось, а хотелось просто гулять и думать о приятном. Но вместо приятных мыслей в голову приходили только непонятные. Непонятные мысли о еще более непонятном Люциусе Малфое с его странным поведением. В том далеком прошлом, когда они все были моложе и не думали на много дней вперед, когда мир был только черно-белым — тогда все казалось предельно понятным. Малфой — значит, враг. И не важно, какое у этого Малфоя имя. Но тогда и Люциус не давал повода думать о себе иначе. А сейчас что? Кружит вокруг, как... как кот у миски со сливками. И облизывается при этом. Но хозяйка от миски еще не ушла, и сунуть в сливки морду, чтобы снять пробу, пока нельзя.

Такую картину Гарри не раз видел в гостях у Гермионы и поэтому прекрасно знал, кого и с чем сравнивает. Единственное, что было непонятно, так это то нечто, которое заставило Малфоя решить, что Гарри — миска со сливками. Война закончилась не вчера, долги давным-давно розданы и забыты. И растет уже новое поколение, которое никогда не видело ни одного Малфоя такими, какими их довелось увидеть Гарри. Для них, этих детей, которые только пошли или еще пойдут в Хогвартс, фамилия Малфой — это синоним всего того, о чем простые смертные могут только мечтать: деньги, власть, сила. Да, пусть и при поддержке Гарри на том самом суде, но Малфоям удалось вернуть то, что принадлежало им. Впрочем, не только Малфоям, остальные аристократические семьи, по крайней мере те, которые выжили, тоже получили прощение. Гарри посчитал (и многие с ним согласились), что наказывать всех — глупо и жестоко: во-первых, они сами себя неплохо наказали, а во-вторых... Наказание бы только породило новую волну ненависти. И все началось бы сначала. Гарри не хотел такой победы.

Те, кто хотел поблагодарить его за содеянное, сделали это уже давно. И Малфои были в их числе. Так что вопрос о том, чего же на самом деле хочет Люциус, оставался открытым.

Да и этот недавний поцелуй... Он раз за разом сбивал Гарри с мыслей. Было в нем что-то такое, что не позволяло думать о нем только как о стремлении отплатить Гарри за его шутку той же монетой, которой он так щедро одарил других. Потерев затянутой в перчатку рукой запылавшие от одних только воспоминаний сухие губы, гриффиндорец должен был признать: да, ему понравилось. Но! Подозрительность Гарри не давала ему расслабиться, скручивая его нервы в тугую пружину. Вопросы, вопросы, сплошные вопросы, на которые Гарри не мог найти ответы самостоятельно. И его желание прижать Малфоя к стене и с пристрастием обо всем расспросить росло с каждой минутой все больше и больше. Но гриффиндорец прекрасно понимал, что играя "лоб в лоб", он ничего не добьется. Тогда как поступить?

Задумавшись, Гарри перестал замечать происходящее вокруг, и поэтому прозвучавший со спины голос Люциуса оказался для него большой неожиданностью.

— Добрый день, Гарри. Давно вас не было видно.

Гарри едва не подпрыгнул и заметно вздрогнул. Эта реакция, конечно, не укрылась от взгляда слизеринца. Люциус, сделав еще один шаг в сторону Поттера, озабоченно спросил:

— Гарри?.. Вы в порядке?

Гриффиндорец резко развернулся лицом к Малфою, и, кивнув, сдавленно сообщил:

— Я в порядке... Просто... — откашлявшись, Гарри продолжил уже нормальным голосом. — Просто я вас не заметил.

Люциус, остановившийся всего в нескольких шагах от Поттера, понимающе кивнул, вроде бы удовлетворенный таким ответом, и довольно искренне сказал:

— Простите, Гарри. Я не хотел, чтобы так получилось. Примите мои извинение.

Поттер тоже, в свою очередь, кивнул, после чего между мужчинами повисло неуклюжее молчание. Обычно быстрый на ответ Люциус сейчас почему-то не находил слов, а Гарри и подавно. Кажется, оба испытывали неловкость.

Чтобы как-то развеять молчание, Гарри поинтересовался:

— Кхм, Люциус?.. Не могли бы вы провести меня в ритуальный зал? Хочу проверить состояние палочки.

Малфой отмер и покачал головой.

— Ох, Гарри... Вы так увлечены своей работой, что уже забыли: в Йоль нельзя работать, — мягко пожурил гриффиндорца Малфой.

Гарри хмыкнули и как бы невзначай заметил:

— Но тогда выходит, что мое присутствие здесь было излишним...

Люциус тут же живо возразил:

— Ни в коем случае! Ваше присутствие здесь просто жизненно необходимо!... Ведь кто, если не вы, составит мне сейчас компанию в партии-другой на бильярде?

От такого предложения Гарри даже растерялся и напрочь позабыл про палочку:

— Но я... Я не умею играть в бильярд!

Люциус лукаво усмехнулся:

— Не вопрос, Гарри. Я вас научу, это довольно легко. Идемте?

Зал, в который Люциус привел гриффинддорца вызвал у того много противоречивых эмоций: комната, в которой мало того, что отсутствовали окна, к тому же была освещена очень слабо. Тусклые светильники создавали полумрак, и этот полумрак ассоциировался у Гарри с чем угодно, но только не с игрой в бильярд.

— Тут... Темновато, — щурясь, чтобы что-то разглядеть, деликатно заметил мастер волшебных палочек. — Так и надо?

— Почти.

Ответив так, Люциус взмахнул палочкой, зажигая светильники над столом.

— Вот, теперь можно играть, — прокомментировал свои действия Малфой и отошел за необходимым инвентарем.

— Интересно.. Это сделано, чтобы игроки сосредоточили все свое внимание только на бильярде?

— Да, и чтобы соперники не отвлекали друг друга, а зрители не мешали им.

Но еще интереснее Гарри стало, когда Люциус начал объяснять ему правила. Для наглядности Поттеру был вручен кий, а на зеленное сукно стола выложен весь комплект шаров. Разумеется, чтобы показать, как правильно держать кий, нужно было переместить руки Гарри в правильное положение, а, показывая, как бить по шару — прижаться бедром. И в общем-то, было еще много других моментов, которые можно легко принять за заигрывание и легкий флирт... Если бы они не исходили от Люциуса Малфоя.

Разыгравшись, Гарри постоянно возвращался к своим размышлениям. Это заставляло его пристально следить за Люциусом. Настолько пристально, что гриффиндорец казался совсем не сосредоточенным на игре: он пропускал свой ход, не всегда вслушивался в то, что говорил его соперник и нервничал из-за любого взгляда Малфоя, брошенного в его сторону. Это не могло остаться незамеченным, и Люциус, отложив на время кий, наконец спросил:

— Гарри, мне кажется, или вы совсем не заинтересованы в игре? Вы так рассеянны... — мягко упрекнул слизеринец и с неясным намеком в голосе поинтересовался: — Неужели я настолько отвлекаю вас?

Гарри, пойманный с поличным, даже немного смутился. Но только немного. Потому что ответить он смог без труда, поинтересовавшись с вызовом:

— Разве не этого вы добивались?

Люциус умело изобразил удивление:

— С чего вы так решили, Гарри?

— Наверное, с того, что вы дали мне повод так считать? — заметил Поттер, наклоняясь с кием над столом и начиная неторопливо примериваться к шару.

Малфой, наблюдая за его попытками, ненавязчиво полюбопытствовал:

— И какие именно из моих действий навели вас на такие мысли?

— Откровенно говоря?.. Практически все.

Гриффиндорец, наконец выбрав прицельный шар, теперь пытался определить траекторию и силу удара. Люциус, чтобы не отвлекать его, придержал свою следующую реплику, пока Гарри не завершил атаку, а разлетевшиеся шары не замерли. Слизеринец невольно поморщился: определенный порядок, который раньше он выстроил своими ударами, теперь был разбит и ситуация на столе представляла собой настоящий хаос. Почти все шары расположились в очень неудобных позициях. Ход Поттера больше всего напомнил аристократу попытку отыгрыша — удар по прицельному шару с целью поставить биток в неудачное для противника положение — про который, по идее, Гарри ничего не мог знать. Однако намеченный красный шар гриффиндорец все-таки забил в лузу, чем частично рассеял подозрения Люциуса. После результативной атаки Гарри облегчено вздохнул, разогнулся и отошел в тень, уступая очередь слизеринцу. Разговор продолжился.

— Позвольте, я догадаюсь: вам это не нравится, — немного отстранено произнес Малфой, обходя стол по кругу несколько раз и прикидывая, как ему загнать в лузу черный шар и не будет ли лучше выбрать вместо черного розовый.

Гарри за его спиной нахмурился и недовольно сообщил:

— Не то чтобы... Мне не нравится то, что я не понимаю ваших мотивов.

Люциус самодовольно хмыкнул, а Поттер, когда до него дошло, что он, собственно, ляпнул и в чем практически признался, едва не застонал. Но отнекиваться было поздно, а оправдываться — глупо. Люциус, так и не сделав свой ход, развернулся к гриффиндорцу и, усмехаясь, собрался уже что-то на эту тему высказать, но не успел: в бильярдную, подобно вихрю, ворвался Скорпиус. Мимоходом поприветствовав деда, мальчик подлетел к Гарри и, заговорив его, утащил, ошеломленного таким натиском, за собой, чтобы показать подарки и играть. Тут же оказавшийся Драко, который и забрал сына от друзей, пожал плечами, сделал извиняющееся лицо и сбежал от звереющего прямо на глазах отца вслед за Поттером. А Люциус остался один на один с недоигранной партией в пустой бильярдной.

Примечания к главе:

1. Гарри и Люциус играют в снукер;

2. Биток — белый шар, которым выполняется удар по цветным шарам.

Глава опубликована: 15.11.2014