Волшебная палочка только для Малфоев (слэш)

Чешуя, клыки и кости

Как истинный гриффиндорец, Гарри держал свое слово и не общался с Малфоем целых два дня. Молчанка продлилась ровно до того момента, когда Поттер понял, что для создания идеальной сердцевины ему не хватает самой малости — пепла черного авгурея.

Поттер пытался разобраться сам, по своим каналам. И это были не только Рон с Гармионой, другие друзья детства, но и иные серьезные люди, с которыми за десять лет Гарри успел вести дела. И везде глухо! К концу второго дня Гарри был уже на взводе.

Впустив очередного Малфоевского филина с очередными заверениями о случайности произошедшего в лесу, Гарри попросил птицу подождать и быстро написал про свою проблему, особо отметив, что в Англии ее не решить. Ответ Люциуса не заставил себя ждать: «Завтра, в семь утра, я зайду за Вами. Мне известно место, где Вы сможете купить все необходимое».

Гарри свернул пергамент, надеясь, что это прогулка с Люциусом Малфоем пройдет не так, как предыдущая. Еще одной нервотрепки за несколько дней он не выдержит. Чтобы отвлечься от этих мыслей, гриффиндорец занялся каштановой палочкой, за корой для которой он и ходил. После первичной обработки, древесина выглядела как сложенное ангельское крыло, только значительно уже. Сердцевины для палочки — чешуя василиска и перо феникса — лежали неподалеку, но на приличном расстоянии друг от друга. Положить их рядом Гарри не мог: как только он начинал приближать сердцевины, то сразу чувствовал сопротивление двух мощнейших магий. И только пепел черного авгурея, антипода феникса, мог помочь.

Увлекшись работой, Поттер лег поздно и едва не проспал встречу с Малфоем. Подорвавшись за сорок минут до часа икс из-за неясного чувства тревоги, гриффиндорец принялся молнией метаться по дому, пытаясь все успеть. Нужно было открыть доступ в лавку, одеться, съесть приготовленный Кирой завтрак, выпить кофе, проверить, ничего ли не забыто, и лишь за три минуты до указанного времени остановиться перед входной дверью.

Малфой аппарировал практически на крыльцо в строго указанный им час. Оповещая о его приходе, оглушающе звякнул обычно молчаливый колокольчик над дверью. Гарри вышел вперед. Окинув внимательным взглядом гриффиндорца, одетого так же, как и в их последнюю встречу, Люциус протянул ему флакон с зельем.

— Вот, мистер Поттер, возьмите. Это приглушит вашу аллергию на порт-ключи. Нашел в старых запасах — у Скорпиуса тоже раньше такое было.

Поттер с подозрением оглядел склянку, неохотно ее принял и почти с ненавистью буркнул себе под нос:

— Ненавижу порт-ключи.

— Что поделать. В то место, куда я собираюсь вас отвести, попасть иначе просто невозможно.

— И что же это за место такое?

Люциус усмехнулся уголками губ:

— Стамбул.

Гарри широко распахнул глаза.

— Ого! Честно говоря, в Турции я еще не был.

— Это большое упущение с вашей стороны, мистер Поттер. И еще большим упущением будет то, что вы не подойдете ко мне: портал сработает через минуту. Пейте зелье.

Неохотно, но быстро, Гарри откупорил пузырек, проглотил в один момент безвкусное тягучее зелье сиреневого цвета и подошел к Малфою. Одобряюще кивнув, Люциус достал коробочку с порт-ключом, и они вместе с Поттером в нужный момент коснулись его. Гарри почувствовал знакомый рывок. Но в этот раз никаких неприятных ощущений не было. Гриффиндорец неуверенно улыбнулся и поблагодарил своего спутника. Малфой с легкой полуулыбкой достойно принял благодарность.

Портал перенес мужчин на пустой песчаный пляж. Вдохнув пропитанный морем воздух и полюбовавшись немного на барашки волн, Гарри скинул с себя восторженное оцепенение и развернулся к Малфою, сосредотачиваясь на делах. Правильно поняв вопросительный взгляд Поттера, тот предложил ему идти следом.

Оба они покинули пляж и через какое-то время вошли в город. Малфой, уверенно ориентируясь в поворотах улиц, стремительно вел Гарри в какое-то лишь ему известное место.

Этим местом оказался ничем не примечательный тупик в старой части города. Оглядевшись и убедившись в отсутствии посторонних взглядов, Люциус достал палочку, трижды постучал по кирпичу в тупиковой стене и, дожидаясь, пока проход откроется достаточно широко, оглянулся и предупредил:

— Будьте осторожны, мистер Поттер. И присматривайте за своими вещами. Особенно за палочкой и кошельком. Еще держитесь поближе ко мне. На всякий случай.

Услышав последнюю фразу, гриффиндорец изобразил вежливое сомнение, но все-таки встал рядом с Малфоем. Войдя в проем, Поттер изумленно охнул, покачнулся и неосознанно вцепился в рукав Люциуса. Перед ними раскинулся огромный, необъятный для взгляда, рынок, пестрый, мельтешащий, переполненный звуками и запахами. Он оглушал и дезориентировал. Гарри повезло, что они стояли на небольшом свободном пятачке земли.

— Я... я даже не думал, что в магическом мире бывает такое... Не знал, что в Стамбуле есть такой огромный рынок.

Малфой, наклонившийся к самым губам, чтобы услышать, что говорит Гарри, мазнув его случайно волосами по щеке, поднял голову и произнес, выговаривая свой ответ ему на ухо. Горячее дыхание обожгло шею гриффиндорца.

— А это не стамбульский, это ближневосточный рынок, мистер Поттер. Тут торгуют маги из разных стран. Если не ошибаюсь, их тут представлено около двух десятков. Рынок разбит на области по странам. Мы с вами находимся в районе торговых рядов Турции. Там, — Малфой махнул рукой куда-то в сторону, — Сирия, Ирак, Грузия. И Кипр, — Люциус развернул Поттера и показал направление. — Нам туда.

— А... Ага, — Гарри нервозно хихикнул и крепче вцепился в руку Малфоя, навешивая на себя заодно целую уйму защитных и отталкивающих заклинаний.

Малфой с изумлением уставился на своего спутника и неверяще спросил:

— Мистер Поттер... Вы что, боитесь?

Гарри нервно повел плечом и неохотно кивнул. Идти в толпу было действительно боязно. Люциус сдержал улыбку и посоветовал:

— Вы слишком много чар на себя наложили, мистер Поттер. Они будут мешать окружающим. Оставьте лишь самые необходимые: приклеивающие, сигнальные и следящие.

Снова, как болванчик, кивнув, Гарри забормотал себе под нос слова заклинаний, снимая лишние чары. Убрав почти все щиты и привязав к себе все свои вещи, он перевел взгляд на своего спутника, показывая, что готов.

Малфой повел гриффиндорца не к палаткам, а к небольшим домикам. Людей в этом месте была поменьше, но все равно приходилось едва ли не протискиваться сквозь толпу. И поэтому, вырвавшись наконец на свободу, Поттер с облегчением вздохнул. По сравнению с палаточными рядами, между магазинчиками было пусто. Пока Люциус шел в выбранном им направлении, Гарри, позволив себе отпустить рукав его мантии, спешил следом, с восторгом рассматривая пестроту вокруг. Разнообразие товаров на витринах поражало воображение.

Темная мрачная лавочка, которую искал Малфой, нашлась лишь спустя один час. Гарри, зайдя в слабо освещенное помещение, испытал восторг во много раз сильнее, чем до этого. И ему было, чем восхищаться: в лавке продавалось неимоверное количество самых разнообразных и незаменимых товаров для мастеров волшебных палочек: начиная от редких и не очень древесин и заканчивая инструментами; некоторые из них считались раритетами и принадлежали знаменитым мастерам прошлого. Еще в магазине продавались очень редкие и необычные палочки, тоже как-то отличившиеся в прошлом или просто в качестве образца «вот так тоже бывает».

Гарри, словно зачарованный, шагнул в глубь магазина, напрочь забывая про своего спутника, и отправился бродить по помещению, рассматривая прилавки и витрины. Поэтому гриффиндорец даже не заметил, как Люциус подошел к хозяину лавки, что-то ему сказал, отдал и вышел.

Лишь пролистав все каталоги и обойдя все стенды дважды, Гарри тоже подошел к хозяину лавки. В руках гриффиндорец держал целый список своих будущих покупок. Отсутствия Люциуса Гарри все так же не замечал. То, что тот вернулся как раз, когда торговец ушел в подсобку за костяной палочкой, тоже прошло мимо Поттера.

Малфой с не читаемым выражением на лице оглядел гору свертков на прилавке и напомнил о себе тихим хмыком. Поттер от неожиданности подпрыгнул и попытался выхватить свою палочку, но, приклеенная ранее заклинанием, она так и осталась в ножнах. Люциус сделал вид, что ничего не заметил.

— Мистер Поттер?

Гарри виновато улыбнулся и взъерошил свои волосы.

— Извините, я вас не заметил... Вы так неожиданно подошли.

Малфой понимающе улыбнулся уголками губ и покосился на покупки Поттера. Тот засмеялся.

— Да, не удержался. Это не магазин, а рай. Не мог не воспользоваться таким шансом. Вряд ли мне доведется еще раз тут побывать.

— Все зависит только от вас. А то, за чем мы пришли? Вы купили?

— Конечно! — Гарри посмотрел на Малфоя с возмущением.

В этот момент хозяин принес костяную палочку, и гриффиндорец полез за кошельком. Люциус усмехнулся и, пока тот возился, пытаясь отклеить вещь от кармана, оплатил все сам. Гарри попробовал было возмутиться, но Малфой широким жестом отклонил все протесты.

— В счет заказа.

— То есть оплаты после выполнения договора я могу не ждать. Понял. — Гарри засмеялся, а Люциус досадливо нахмурился: Поттер не совсем правильно его понял.

Малфой помог собрать Гарри покупки. Весь ворох пакетов был отдан домовихе, а мужчины вышли из магазина. Гарри снова постарался держаться поближе к Люциусу, народу на рынке ощутимо прибавилось.

Уже подходя к арке, из которой они пришли, Люциус все-таки не выдержал и поинтересовался:

— Мистер Поттер. Если не секрет, зачем вам костяная палочка?

— Как зачем? Изучу способ ее изготовления и выложу на витрину. Будет реклама.

— И ваш магазин будет называться «Кость, остролист и перо феникса»?

Гарри улыбнулся.

— Конечно, нет. Все останется, как прежде. Такого поворота никто не поймет.

Малфой кивнул, принимая к сведению. Выйдя с шумного базара на улицы Стамбула, маги возвратились в Англию. На этот раз они воспользовались порт-ключом, который принадлежал Гарри.

Перед тем, как шагнуть в зеленый огонь камина, Люциус спросил:

— Когда мне ждать вас в следующий раз?

— На Самайн. Я приду, как обычно, после обеда.

Глава опубликована: 23.06.2014

Три духа Самайна

Утром Гарри сходил в Годрикову лощину, посетив могилы родителей. Несмотря на то, что вечером его ждала тяжелая работа, не придти и не проведать их, Поттер не мог. Поделившись с каменными плитами наболевшим, гриффиндорец в конце концов аппарировал в Малфой-менор.

В поместье полным ходом шли приготовления к празднику. Это было заметно еще у ворот: ограда вся, насколько Гарри мог видеть, была украшена самыми разными черепами, и кое-где можно было заметить даже пару целых голов. По саду расхаживал Драко и готовил место для вечернего костра. За ним послушной стайкой бегали домовики. Некоторые ушастые создания развешивали на деревьях фонарики. Нарцисса и Астория были на кухне: месили на овечьей шкуре тесто. Поттер отдал им свои дары — большую корзину с разной снедью.

Люциус, как всегда встретивший Гарри у входа в поместье, повел гриффиндорца в ритуальный зал, и сейчас они обсуждали, как лучше провести ритуалы: Малфою-старшему надо было совместить «Разговор с Сидом» с ритуалами «Круговорота». Конечно, все обсуждения были сделаны уже давно, и сейчас маги просто повторяли последовательность действий. Единственное, что Гарри было не совсем понятно, — это просьба Люциуса выбрать себе понравившийся каштан. Вытащив из предложенной миски один овальный гладкий каштан, удобно лежащий в ладони, гриффиндорец покатал его немного в руке и отдал хозяину дома. Каштан Гарри оказался спрятан в маленький мешочек, где, судя по звуку, уже лежал один или два.

К окончанию делового разговора стемнело достаточно, чтобы можно было разжечь костер, хотя солнце еще заметно тлело на горизонте. Дождавшись, пока последние лучи начали угасать, Люциус разжег огонь. Пламя вспыхнуло так быстро, что Гарри неосознанно отшатнулся. А потом наоборот, подался вперед к теплу. Астория стояла рядом с мужем, Люциус находился около Гарри, а Нарцисса старалась быть ближе к сыну, но все равно немного поодаль. Кроме ненужных вещей, которые кидали все (даже Гарри), Люциус, Драко и Нарцисса бросили в костер что-то еще. Что кидали Драко и Нарцисса, гриффиндорец не видел. Но у Люциуса это были два каштана. Один из них был тем самым, что прежде выбрал Гарри. Каштаны легли рядом, какое-то время тлели, а потом резко вспыхнули.

Малфой-старший, чем-то неописуемо довольный, дождался, когда появятся первые угли и откатил несколько. Переместив угольки в специальную чашу, хозяин дома торжественно понес ее в главный зал. Камин этой комнаты был заранее вычищен и подготовлен. Угольки от большого костра быстро подожгли сухие дрова, и после этого вся семья отправилась в малую столовую. Там уже был накрыт богатый стол.

На праздничном обеде было много мяса всех видов, разных хлебов, яблоки в корзинах, миски с орехами, несколько фаршированных тыкв. Ужин прошел неплохо.

Не сразу, но за столом завязался разговор. Нарцисса начала первой. Она рассказывала, как проводят Самайн их соседи, как проводили этот праздник раньше и как сейчас. Каждый из Малфоев вспомнил ту или иную традицию праздника. После ужина женщины собирались гадать и, конечно, они перечислили все виды известных им самайновских гаданий.

Гарри слушал все с неподдельным интересом. Но, конечно, больше всего его интересовало, как съесть все, что ему наложили в тарелку. На десерт он смотрел уже с тоской. Но от пирогов и лепешек отказываться было нельзя. Считалось, что лепешки не ест только нечисть, а в пирогах мог оказаться маленький оракул — небольшой несъедобный предмет, который предсказывал будущее или являлся символом, под которым пройдет оставшееся до Йоля время. К тому же Люциус добавил, что оракул — это еще и подарок духов.

Гарри, съев несколько разных лепешек, осторожно укусил пирог, помня про оракул. Именно это спасло его зубы. Едва надкусив тесто, гриффиндорец сразу же наткнулся на сюрприз. Больше всего Гарри огорчало то, что у остальных первые пироги были нормальные. Поэтому взгляды обделенных Малфоев сразу прикипели к замершему от неожиданности гостю. С нескрываемым интересом все четверо наблюдали за тем, как старающийся не покраснеть от такого пристального внимания Поттер достает из пирога свое предсказание. Им оказалось массивное кольцо из цельного малахита с вырезанным на поверхности гербом и девизом Малфоев. Кольцо показалось Гарри смутно знакомым, а взгляды, которым обменялись члены семьи, — подозрительными.

Украшение Гарри положил до конца ужина на салфетку, и трапеза продолжилась. В конце концов оказалось, что оракулы, кроме Гарри получили еще и Драко с Асторией. У Драко был традиционный галлеон, а у его жены — изысканный кулон.

После ужина женщины ушли гадать и прихватили Драко с собой, а Люциус с Поттером отправились в ритуальный зал. Перед дверьми Малфой вдруг остановился и повернулся к гостю.

— Мистер Поттер. Вы знаете, что полученные в Самайн знаки и подарки используют, чтобы отогнать зло и нечистую силу?

— Догадываюсь.

— Тогда вы должны догадываться, что духи умерших, заглянувшие сегодня в мир живых из Сида, далеко не дружелюбны. Когда мы войдем в ритуальный зал, они будут там, и мне, как Малфою, они ничего не сделают. Но за вас я не совсем уверен.

— Вы хотите сказать, что мне стоит надеть кольцо?

Люциус улыбнулся.

— Вы сама проницательность, мистер Поттер.

Гарри только тихо хмыкнул и достал из кармана мантии завернутое в салфетку украшение. Трансфигурировав салфетку в серебряную цепочку и продев ее в кольцо, он попытался застегнуть на шее маленький замочек. Люциус, выглядевший почему-то разочарованным, помог ему. Спрятав кольцо под мантией, Гарри кивнул, показывая свою готовность, и Малфой открыл двери в ритуальный зал.

На каменном полу, сплошь иссеченном линиями и рунами, горел костер. Огонь был единственным источником света в комнате. Гарри сел прямо на пол, возле костра, и открыл заранее приготовленные футляры со своими палочками. Изделия были почти готовы, их оставалось лишь пробудить и сделать рукояти.

Люциус ходил вокруг костра, искоса поглядывая на гриффиндорца. Гарри не заметил, когда в комнате похолодало. Малфою показалось даже, что он уснул. Из странного оцепенения Поттера вывела тишина, в которой не было слышно привычного уже звука шагов, и обжигающе горячее кольцо. Гриффиндорцу почудился тихий, на грани слышимости, шепот и дуновение ветра в закрытом помещении. По коже пробежали мурашки.

Люциус, застыв на одном месте, внимательно прислушивался к чему-то. На миг и Гарри показалось, что он слышит вдалеке чей-то смутно знакомый женский голос, но это ощущение быстро испарилось.

Сколько прошло времени, Гарри не знал. Очнулся он от того, что Малфой медленно, под локоть, выводил его из ритуального зала. Все тело гриффиндорца было окоченевшим. Словно Гарри несколько часов кряду просидел, не шевелясь, на холодном полу. Оказалось, что именно это и произошло.

Люциус, отпаивая Гарри горячим чаем, постарался объяснить, что произошло:

— Как вы знаете, мистер Поттер, в Самайн истончается грань между миром живых и мертвых. В эту ночь можно услышать и поговорить с душами умерших. По сути, «Разговор с Сидом» — это не ритуал. Это и есть разговор. Только для того, чтобы не уйти за грань вместе с предками и не призвать в дом кого-нибудь постороннего, нужно создать защиту.

Гарри молча кивнул — голос еще не очень хорошо его слушался, и он с трудом приоткрыл онемевшие губы, чтобы сделать глоток чая.

— Мертвые видят и прошлое и будущее. В эту ночь предкам можно задать любые вопросы и, если они правильно сформулированы, получить ответ. Однако никто, кроме члена семьи, этих ответов слышать не должен. Поэтому вас мои дорогие родственнички просто-напросто усыпили. Так что я не знаю, какая из палочек нужная. Я попросил предков ее принять, и они приняли, но какую, я не знаю.

Гарри с трудом потянулся к лежащим неподалеку на столике футлярам. Открыл все коробки по очереди, провел над каждой палочкой рукой и остановился на последней, с которой в процессе изготовления было больше всего хлопот. Палочка попыталась оттолкнуть руку гриффиндорца. По внешнему виду она была похожа на свернутое птичье крыло.

— Эта... Четырнадцать и три дюйма, каштан... Тройственная сердцевина: основа — чешуя василиска, перо феникса, нейтрализатор — пепел черного авгурея...

Вышли из ритуальной комнаты мужчины только с рассветом и только где-то еще через час после этого, Гарри смог попасть домой. Малфой влил в него целую уйму разных зелий, и от них Поттера сильно тянуло в сон. С трудом дойдя до кровати, гриффиндорец не раздеваясь рухнул на покрывало и сразу уснул.

И только на утром, зайдя в ванную, Гарри заметил, что кольцо-оракул больше не висело у него на шее, а красовалось на пальце. Снять его волшебник не смог.

Глава опубликована: 23.06.2014

Зелье злого зельевара

Следующей проблемой, с которой столкнулся Гарри, оказалась невозможность изготовления одного зелья. Когда Гарри обмолвился, что ему нужен зельевар с рангом мастера, он, конечно, не планировал, что Люциус начнет того искать. Еще меньше он ждал, что Малфой начнет приходить и наблюдать за его работой. Гарри проявлял чудеса выдержки и терпения. Видимо, Люциус решил, что если Поттер не идет к нему, то он сам пойдет к Поттеру.

Где-то через недели две Малфой, глядя на метания гриффиндорца между мастерской и котлом, наконец сподобился спросить:

— Зачем вам мастер зелий, мистер Поттер?

— Для продолжения работы над вашей палочкой, мне к Йолю надо достать одно зелье. Соединяющий состав, если быть точным. На такой состав для обычной палочки моей квалификации хватало. Но для родовой палочки рецепт соединяющего состава немного другой. И в него входят несколько ингредиентов, относящихся к классу ограниченно распространяемых. Это означает, что варить его может только мастер.

— Неужели в Англии нет мастеров зелий?

— Нет, конечно же, есть. Но у них или слишком низкая квалификация, или не та направленность магии. Они развивали способности к зельям в ущерб другим магическим дисциплинам.

— С такими высокими требованиями вам и вправду будет нелегко найти зельевара.

Гарри пожал плечами и пошутил:

— Тогда буду сам в срочном порядке сдавать экзамены на мастера.

— Это невозможно.

— Я знаю, но что еще остается?

— А сделать зелье за границей и привезти в Англию? Или зелье не пустят через границу?

— Французы пустят, наши — нет.

Малфой многозначительно покивал головой и ретировался. В следующее свое посещение он почему-то попросил разрешения называть Гарри по имени. Разумеется, обоюдно. Назвать Малфоя-старшего Люциусом казалось гриффиндорцу очень странным. Таким же странным, как ощущения от тяжелого кольца на пальце, к которому Гарри до сих пор не привык. Выходя с ним из дома, Поттер всегда хотел надеть перчатки, но ограничивался лишь тем, что носил одежду с очень длинными рукавами.

Люциус снимать кольцо отказался, мотивируя это тем, что ему это не по силам. Гарри сильно сомневался в его словах и все время собирался посоветоваться с Гермионой, но у той постоянно находились более важные дела.

А до тех пор, пока подруга не освободится, Гарри искал ингредиенты для зелья, шлифовал палочки и выбирал материалы для рукояти.

В один из визитов слизеринца, Гарри поднял этот вопрос. Он подумал, что будет лучше, если Малфой решит все сам.

— Люциус, из какого, на ваш взгляд, материала, стоить сделать рукоять? Серебро, черненное серебро, эбеновое дерево?

— У Малфоев это традиционно серебро. Вы должны были читать об этом, Гарри.

Поттер кивнул.

— Я читал, но решил все-таки уточнить. Вдруг вы решите что-то изменить.

Через некоторое время, убедившись в том, что гриффиндорец не может найти зельевара с необходимыми навыками, Малфой исчез куда-то на пару дней. Поттер не поверил своему счастью, но, едва он успел отдохнуть от пристального внимания к своей особе, как Люциус заявился снова. Выглядел тот чем-то сильно воодушевленным. Сразу с порога, едва успев поздороваться, он начал торопить Поттера:

— Гарри, немедленно собирайтесь и идемте. Я договорился с нужным вам зельеваром, но, если не поспешить, он может передумать.

Гриффиндорец, ничего не спрашивая, быстро свернул свою работу и со скоростью молнии начал метаться по дому, собираясь. Эти сборы состояли из забега до кабинета за рецептом и, если бы Кира не трансфигурировала одежду уже стоящего на пороге хозяина во что-то приличное, тот бы так и пошел в рабочем наряде.

Выйдя за порог магазинчика, маги аппарировали. Меньше, чем за пять минут они промчались через все поместье и ворвались в главный зал. Люциус принялся торопливо настраивать камин и, сделав все, что надо, кинул вместо дымолетного порошка какой-то кристалл. Огонь вспыхнул насыщенным синим цветом, и Малфой дал Гарри знак идти вперед.

— Говорить ничего не надо, все настроено. Прошу. Я буду идти за вами.

Чуть помедлив, Поттер все-таки сделал шаг в камин. Едва его нога коснулась огня, как тут же произошло перемещение. Других каминов вокруг не было, Гарри словно летел вниз по одной сплошной трубе. Чем-то это напомнило Гарри то путешествие к василиску на втором курсе. Только труба была в этот раз прямая, и стоял он на ногах, а не ехал на спине. Но в конце он все равно вывалился, споткнувшись о каминную решетку и рухнув на ковер.

До ужаса знакомый голос ехидно произнес откуда-то сбоку:

— А вы все такой же, как и пятнадцать лет назад, мистер Поттер.

Гарри неверяще поднял взгляд. Сказать он ничего не успел: из камина вслед за ним вышел Люциус и едва не уткнулся в замершего в ступоре гриффиндорца.

Малфою стоило большого труда сначала убедить Гарри, что он не сошел с ума, а потом снова уговорить «передумавшего» Снейпа сварить зелье. Бывший профессор зелий не отказал себе в удовольствии тонко поиздеваться над гостями. И, разумеется, Поттеру пришлось дать клятву о молчании.

Гарри, пообещав себе по возвращению домой снять стресс, переключился в режим работы сразу же, как только Снейп перешел на деловой тон. С этого момента разговор между бывшим профессором и его учеником был налажен. Малфою даже не пришлось вмешиваться. О личном и общем прошлом Поттер и Снейп старались не говорить и даже мельком ничего не упоминать.

Однако разговор велся на таких тонах, что Люциусу стало казаться, будто рядом с ним не два сильных волшебника, героя войны и прочая-прочая, а две ядовитые змеи. И Поттер, и Снейп в процессе обсуждения зелья язвили, хамили и грубили друг другу, но не выходя за рамки приличий и этикета, причем получали от этого пререкания видимое удовольствие. Малфой с трудом подавил желание дать обоим собеседникам по флакончику, чтобы они сначала сцедили свой яд, а потом уже работали.

Обсудив все аспекты зелья, Снейп торопливо попрощался и выгнал гостей в камин, спеша заняться своими делами. Малфой же и Поттер вернулись в поместье. Побоявшись отпускать гриффиндорца одного, не убедившись перед этим, что тот не лишился рассудка, Малфой предложил остаться на часок, выпить за здоровье Снейпа.

Гарри, тихо шалеющий, согласился. Они устроились в малой гостиной. За неторопливым разговором на нейтральные темы, Люциус мельком упомянул о том, что все его домашние в Лондоне на премьере какого-то мюзикла. Гарри покивал головой, вспоминая, как его тоже однажды попытались приобщить к культуре и чем это все закончилось. Вышло смешно. На предложение посетить интересную бродвейскую постановку гриффиндорец обещал подумать.

Более-менее придя в себя после встречи с зельеваром, Поттер снова незаметно свернул разговор на работу. Речь зашла о форме рукояти. На прямой вопрос, Люцис, не раздумывая, ответил:

— Голова змеи будет прекрасно смотреться.

— Змея? Вы считает, что похожей на крыло палочке подойдет змеиный образ?

— А почему бы и нет? Перья — это почти та же чешуя.

Люциус усмехнулся и отпил из своего бокала. Рядом уютно потрескивал камин.

— А вы не думали об образе дракона? Он будет тем более уместен, что есть на вашем гербе.

Гарри покосился на левую руку и поправил длинные манжеты. Но прежде, чем Малфой успел ответить, из дверей раздался манерный голос Драко, нарочито растягивающего слова.

— А что, мне нравится идея Поттера, отец.

Люциус попытался приструнить сына грозным взглядом, но Нарцисса, вошедшая следом, поддержала сына. Когда к ним присоединилась и Астория, как всегда вставшая на сторону мужа, хозяину поместья пришлось капитулировать.

— К имиджу семьи образ дракона подойдет гораздо больше, чем образ змеи. Только камни для глаз оставьте зелеными, мистер Поттер.

Гарри с уважением кивнул Нарциссе, а Люциус недовольно хмыкнул. Гриффиндорец, покосился на него и, получив обещание прислать эскиз рукояти в первых числах декабря, быстро ретировался.

Гарри еще предстояло свыкнуться с мыслью, что Северус Снейп жив...

Глава опубликована: 23.06.2014

Судьба в Йоль. Первая ночь

Утром Гарри встал как смог рано и со всей ответственностью приступил к выполнению порученного ему Люциусом задания. Начал он с того, что разложил на подоконнике листы пергамента и принялся вычерчивать на них линии будущего заклинания. Поттер хотел, чтобы общение с венками омелы было незабываемо. Завтрак, принесенный домовиком, был незаметно им съеден. И только ближе к полудню Гарри наконец вывел единое заклинание и траекторию движения палочки. Повторив все элементы несколько раз и проверив заклинание на "венке" из шарфа (губы у подушки найти было сложновато, но Поттер справился и с этой задачей: стянул с балдахина ленту и обвязал ею часть подушки, а шарф намотал на один из столбиков), он зарылся в свои вещи, вызвав одновременно приставленного к нему домовика.

— Пинки? У меня к тебе есть два вопроса... Нет, три!

— Пинки внимательно слушает мастера Гарри.

— Во-первых, где мне взять венки с омелой? Во-вторых, покажи, в какие комнаты в течении всего Йоля кто-нибудь всегда заходит. И, в-третьих... Какая лучше: серебристо-белая или зеленая? — На последней фразе Гарри вынырнул из шкафа и обернулся к домовику, держа в руках две рубашки.

Пинки, потаскав себя пару секунд за уши в попытке разобраться с такой сложной задачей, пропищал:

— Зеленая, мастер Гарри. И черный жакет с длинными фалдами. Очень вам пойдет.

Кивнув и начиная переодеваясь, гриффиндорец напомнил:

— Спасибо, Пинки. Но что с остальными моими вопросами?

— Хозяин Люциус оставил вам венки еще утром. А про комнаты он ничего не говорил.

— Ну тогда спроси, куда мне можно заходить, а куда нельзя.

Домовик на несколько минут исчез. За это время Поттер успел застегнуть все то неимоверное количество пуговиц, которые были на нем, надеть мантию, пригладить стоящие едва ли ни дыбом волосы и снова проверить свои расчеты. Когда домовик наконец вернулся, Гарри был давно готов. Пинки, пропищав, что покажет мастеру Гарри нужные комнаты, перенес гриффиндорца вначале в бальный зал.

Огромное помещение, на первый взгляд бесконечное, поражало не только своими размерами, но и обстановкой. Гарри несколько минут просто топтался на одном месте, рассматривая интерьер и меблировку, выдержанных в каком-то сказочно-зимнем стиле, потом все-таки очнулся и потребовал у домовика венки. Расспросив подробно о том, в каких частях зала обычно больше всего людей, Поттер принялся за дело. Развесив почти два десятка венков, Гарри остановился, чтобы полюбоваться делом рук своих.

Гриффиндорец очень увлекся своим занятием и не заметил, как в зале появился Драко. Зато тот сам дал о себе знать, правда, немного необычным — но характерным для него — способом, громко высказавшись об умственных и моральных качествах Поттера. Гарри, обернувшись на ругань бывшего однокурсника, едва сдержал смех: Драко встал прямо под одним из венков, повешенных у входа в зал. Малфой-младший, так и не сообщив, чего он хотел, вылетел из зала, а Гарри задумался: что, если к нему еще кто-нибудь так же незаметно подкрадется, но только этот кто-нибудь будет уже с венком?

Единственная мысль, пришедшая Поттеру в голову, была зачаровать венки еще и на музыку. Поэтому несчастный Пинки отправился на поиски музыкальных шкатулок, а Гарри быстро переделал заклинание с учетом новых идей.

Первые, уже развешенные венки пришлось снимать и зачаровывать снова, зато дальше дело пошло на лад. К вечеру в поместье не было ни одного уголка, в котором бы не притаилась омела. На ужин Гарри шел полностью собой довольный.

Однако спокойствие гриффиндорца пошатнулось под давлением взглядов, которыми его встретили в столовой. А те были самыми разными: с вежливым интересом поглядывали Жуль и Нарцисса, беззлобно усмехалась Астория, пристально и внимательно смотрел Люциус, мрачное смирение выражало лицо Драко, а Скорпиус — о котором Гарри слышал накануне, но которому еще не был представлен — выглядел жутко заинтересованным. Малфой-старший негромко кашлянул, привлекая к себе внимание Гарри, и произнес:

— Знакомьтесь, Поттер. Это мой внук, Скорпиус. Скорпиус, это мистер Поттер.

Гарри слабо улыбнулся и нейтрально, но как со взрослым поздоровался с мальчиком. Тот тут же стал выглядеть очень довольным, однако быстро исправился, приняв бесстрастный вид, и с достоинством ответил на приветствие. Это детское стремление подражать взрослым вызвало у Гарри еще одну мимолетную улыбку, которая была опять же адресована юному Малфою.

Благодаря появлению Скорпиуса расположение за столом изменилось. Теперь присутствующие расселись так, что напротив каждого находилось пустое место. Однако это не помешало застольной беседе. К великому сожалению Гарри. Потому что гриффиндорец предпочел, чтобы его не подкалывали весь вечер по поводу зачарованных венков (благодаря Драко, помчавшемуся за “спасением” к жене, про задание Поттера узнала не только она, но еще и Нарцисса с Жулем), которые набрасывались на всех проходящих мимо.

Впрочем, было видно, что Малфои не против таких развлечений и уже заранее предвкушают тот сумбур, который будет царить на балу.

Но сильнее всего лишал Гарри покоя пристальный взгляд Люциуса. Причины такого внимания гриффиндорец понять не мог. А стоило ему только попытаться поймать этот взгляд, как Малфой-старший тут же нейтрально улыбался и отводил глаза. Затем все начиналось по новой. Оставалось только мучиться и размышлять: то ли с лицом что-то не так, то ли кое-кому просто хочется внести немного загадочности.

После ужина Гарри и Люциус снова шли в сторону спален вместе. На этот раз инициатором стал Малфой.

— Гарри, вы знаете, что завтра за день?

— Хм. Судя по тому, что вы спрашиваете, завтра должно быть что-то необычное. Так что мой ответ: “день проведения того ритуала, из-за которого я здесь”, очевидно, не подходит.

Со стороны Люциуса послышался негромкий смешок, и гриффиндорец повернулся к нему лицом как раз вовремя, чтобы увидеть его улыбку. Поттер резюмировал:

— Значит, я угадал.

— Угадать-то угадали. Но немного не то, о чем сейчас думаете. На самом деле завтра как раз и является днем ритуалов. Во вторую ночь Йоля происходит зимнее солнцестояние. Завтрашняя ночь — самая длинная в году. Солнце опустится в нижнюю точку, и властителями во всем мире станут духи. Завтра зажгут йольское полено, чтобы оно горело все следующие ночи, и будет проведено множество ритуалов. Так что вы не очень-то и ошиблись, Гарри.

Гриффиндорец вздохнул, отвернулся от Малфоя и пробурчал:

— Ну, я обо всем этом читал... в одной книге. Но, если честно, так до конца и не понял.

Люциус положил ладонь Гарри на плечо и, поймав его взгляд, ободряюще улыбнулся:

— Не волнуйтесь. Думаю, если вы будете присутствовать, то все поймете. Йоль — это то, что лучше увидеть своими собственными глазами. А еще лучше — поучаствовать в его праздновании.

Гриффиндорец улыбнулся в ответ, и ладонь Малфоя, прикосновение которой словно обожгло его даже через одежду, скидывать с плеча не стал. Вместо этого он тихо хмыкнул и весело, без претензии, но с наигранной печалью спросил:

— И поэтому мне надо быть на балу, да?

Малфой рассмеялся, убрал руку, оставив на плече Гарри ощущение холода и пустоты, вернул прежнюю дистанцию между ними и почти промурлыкал:

— О да, Гарри! Поверьте моему опыту, йольские балы — это одна из тех вещей, которые хоть раз в жизни, но стоит попробовать.

Гарри вопросительно глянул на Люциуса:

— И что же там такого особенного?

Люциус снова обаятельно улыбнулся и, наклонившись почти к самому уху гриффиндорца, негромко произнес:

— О, это... вы узнаете послезавтра, Гарри. Спокойной ночи.

Глава опубликована: 20.08.2014

Судьба в Йоль. Вторая ночь

Вчера, вернувшись после ужина в свои комнаты, Гарри попросил Пинки принести какую-нибудь книгу, чтобы нагнать на себя сон. Наверное, надо было уточнить, что книга нужна скучная. Потому что "Теория рунного плетения", которую Гарри уже давно искал, увлекла его до самого утра.

Открыв глаза и не увидев из-за задернутых штор света, гриффиндорец с помощью заклинания узнал время. Оказалось, что был почти полдень. Ужаснувшись, Поттер принял срочное решение — вставать. Потянувшись, взяв с пола скинутую во сне книгу и положив ее на прикроватный столик, Гарри поднялся с постели, умылся холодной водой, оделся и, позавтракав чем домовики послали, решил пройтись по поместью. Проходя мимо окна, открывающего вид на сад, гриффиндорец заметил скучающего Скорпиуса, уныло пинающего снег. Прикинув, что ему придется делать в обществе старшего поколения, а именно: сидеть в гостиной, обсуждать политику или погоду, играя в гляделки то с Люциусом, то с Драко — Поттер вызвал домовика и, закутавшись в тяжелую меховую мантию, спустился в сад.

Скорпиус при виде Гарри оживился. Было заметно, что мальчику очень хочется заговорить со взрослым, о котором в волшебном мире ходит столько легенд. Но или из скромности, или из-за воспитания о