Нормальные объектные отношения

Как уже упоминалось, одним из подходов к развитию ребенка является метод измерений и индексов; он описывает норму с точки зрения среднестатистических достижений младенца на данном возрастном уровне. Кроме того, я под­черкивал, что наступление каждого возрастного уровня может чрезвычайно широко варьироваться, порой до плюс-минус двух месяцев. Для первого года жизни младенца подобный размах колебаний и впрямь очень велик, посколь­ку охватывает значительную часть хронологического возра­ста младенца.

Внутри этих статистических данных есть еще один критерий нормы. Тесты оценивают достижения и проявле­ния младенца первого года жизни по шести секторам. Для так называемой «нормы» характерно, что в течение первого года жизни темп развития ребенка в каждом секторе разный и, соответственно, пропорция между уровнем достижений в шести секторах будет с каждым месяцем меняться.

Однако в некоторых случаях мы обнаруживаем (к это­му вопросу я еще вернусь), что пропорция между отдельными секторами остается для одного и того же ребенка прак­тически неизменной из месяца в месяц. Это указывает на то, что развитие, выраженное соотношением показателей в шести секторах (которая в норме должна в течение года меняться), оказалось под неким влиянием, которое препятствует вариа­циям или как-то на них воздействует. Подобное влияние обычно исходит из сферы отношений матери и ребенка, а его наличие в том или ином конкретном случае является достаточным поводом, чтобы его исследовать.

По поводу статистических критериев сказано достаточ­но. Несмотря на легкость и четкость, с какими удается по­лучать и интерпретировать эти данные, я считаю их лишь дополнением к клинической картине. Весь вопрос в том, как описать саму клиническую картину.

Начнем с утверждения, что нормальный ребенок — это
внешне здоровый и активный индивид, в целом произво­дящий впечатление вполне счастливого существа, за которое его родителям практически не приходится волноваться. Он хорошо ест, хорошо спит, хорошо растет, его вес и рост постоянно увеличиваются, с каждым месяцем он становится все сообразительнее и активнее, все более похож на человека. Он испытывает все большее эмоциональное удовольствие от присутствия родителей и вообще от окружающих, и, соответственно, они тоже все больше радуются ему.

Уже из этих обыденных слов становится очевидным, что нет ничего труднее, как описать норму. Однако последнее утверждение подводит нас вплотную к психоаналитическим критериям. То, что родители радуются ребенку, а ребенок родителям, — это непрофессиональное описание объект­ных отношений. Эти объектные отношения необходимо ис­следовать с точки зрения нормы. В главе 1 я отмечал, что в отношения мать—ребенок вовлечены два совершенно несхо­жих индивида, и то, что приносит удовлетворение матери, может кардинально отличаться от того, что доставляет удо­вольствие младенцу. Тем не менее основополагающим в нашей концепции нормальных объектных отношений явля­ется то, что они должны удовлетворять как мать, так и ребенка.

Начнем с матери: ее удовлетворение проистекает из роли, которую играют для ее личности вынашивание, рож­дение и воспитание ребенка. Следует помнить, что эти отно-

185

шения отличаются от любых других, какие только бывают в мире, поскольку тот самый ребенок, которого мать ныне держит на руках, еще недавно находился внутри нее и со­ставлял часть ее собственного тела. В тот период ее привя­занность к младенцу не дифференцировалась от ее привя­занности к собственному телу, зародыш наделялся нарциссическим катексисом, первоначально предназначав­шимся для собственного тела. Когда, рождаясь, ребенок отделяется от матери, женщина должна пройти через про­цесс расщепления, отрешиться от иллюзии, будто младенец по-прежнему сохраняет полную идентичность с ней. Это процесс постепенный. Долгое время любые достижения ребенка будут восприниматься ею как собственные, а лю­бые его неудачи будут ее провалом. Психоаналитикам, имев­шим возможность анализировать беременных или недавно разрешившихся от бремени женщин, прекрасно известны многообразные и противоречивые чувства матери. К ее отно­шению к ребенку сознательно или бессознательно будут примешиваться воспоминания о неудобствах, причиненных беременностью, о боли, вызванной родами, о самопожерт­вовании и радости периода кормления. Будет ли тот или иной фактор восприниматься как положительный или отрицатель­ный, зависит не столько от того, что мы бы назвали его физической реальностью, сколько от его психологической реальности, то есть от того, что этот фактор означает в динамике собственной эмоциональной истории женщины. Поэтому не так уж странно, что ребенок, причинивший матери больше страданий и мучений, чем другие, может оказаться самым любимым.

При более пристальном изучении материнских чувств можно обнаружить бесконечное множество сложных фак­торов, также присутствующих в этой картине: пол ребенка; его личность; его место среди других детей в семье; возраст матери; ее отношения с собственными родителями; ее поло­жение среди ее братьев и сестер — этот перечень можно продолжать сколько угодно. Однако я предоставляю вооб­ражению читателя перебирать неисчерпаемые варианты, ограничив свои рассуждения лишь одним аспектом: читатель, наверное, давно уже удивляется, как это я до сих пор не вспомнил о том, что у ребенка есть отец, а у его матери — муж!

В конечном счете отец ребенка — это кульминация первых объектных отношений матери. Он — конечный про-

дукт тех изменений, которые претерпели объектные отно­шения матери, начиная с первых предобъектных отношений к груди, продолжая формированием либидинозного объек­та в лице ее матери, переносом этих отношений на отца в эдиповой фазе и завершая их осуществлением со своим любовником и мужем, отцом ее ребенка. Похож ли на него ребенок? Оказались ли они соперниками? До сих пор я в основном говорил о том, как младенец воспринимает и реаги­рует в циклическом взаимодействии в рамках объектных отношений, как он формируется и в конечном счете дости­гает установления либидинозного объекта. Но мы не долж­ны оставлять в стороне и тот факт, что для матери ребенок тоже становится главным объектом любви и, подобно всем объектам любви, он, прежде всего, служит для нее источ­ником удовлетворения.

Это удовлетворение бывает нарциссическим и объект-нолибидинозным. Используя структурный подход, мы мог­ли бы сказать, что Я, Оно и Сверх-Я матери получают от ребенка удовлетворение. Следовательно, удовлетворение, которое мать может получить от своих отношений с ребен­ком, зависит от ряда условий: а) от природы элементов, составляющих ее личность; б) от изменений, которые эти конституирующие элементы претерпели к моменту, когда она произвела на свет дитя; в) от того, каким образом данный ребенок в соответствии со своим наследственным оснащени­ем сумеет синтезировать эти различные элементы личности матери и вместе с тем будет отвечать требованиям внешней реальности.

В то же время объектные отношения служат удовлет­ворению совершенно иных нужд младенца. Прежде всего, организм младенца находится в процессе быстрого созрева­ния и развития, а потому сам характер потребностей ребен­ка быстро изменяется. Следовательно, характер и способ удовлетворения должны прогрессивно изменяться на каж­дом последующем уровне развития. На самом примитивном уровне, когда Я еще не функционирует, достаточным будет удовлетворение потребностей скорее физиологических, не­жели психологических. Такое удовлетворение означает для младенца безопасность, обеспечивает разрядку вызванного этой потребностью напряжения и при определенных обстоя­тельствах избавление от неприятного напряжения. После возникновения Я младенец может получить удовлетворение

187

только в отношениях, которые постепенно становятся все более разнообразными и сложными. Чтобы поспеть за раз­витием ребенка, реакции матери на инициативу малыша должны удовлетворять как либидинозные, так и агрессив­ные влечения, причем по возможности в форме циклическо­го взаимодействия. Эти взаимодействия постоянно происхо­дят между матерью и ребенком, со временем становясь все более разветвленными и разнообразными. Материнские ре­акции на действия малыша облегчают интеграцию процессов созревания. Эти реакции требуют все большего усложнения структуры детского Я и ведут к формированию многообраз­ной системы. В то же время нарастающая сложность Я расширяет гамму удовлетворения, которого ребенок отныне требует от объектных отношений.

Я понимаю, что моя попытка определить нормальные объектные отношения остается смутной и расплывчатой. Трудно, а то и вовсе невозможно, подобрать формулу, что­бы выразить многообразие бесшумных приливов и отливов, безмолвных, невидимых, мощных, но в то же время почти незаметных течений, пронизывающих эти отношения. Не будет излишним еще раз подчеркнуть и повторить, что объект­ные отношения осуществляются в виде постоянных взаимо­действий между совершенно неравными партнерами — ма­терью и ребенком; что каждый из них вызывает у другого реакцию; что эти межличностные отношения образуют поле постоянно перемещающихся сил. Возможно, кто-нибудь скажет, что объектные отношения, способные удовлетво­рить и мать и ребенка, — это отношения, в которых взаи­модействующие силы дополняют друг друга; при этом не только оба партнера получают удовлетворение, но и сам факт, что один из партнеров получил удовлетворение, вы­зывает удовлетворение и у другого. От вдумчивого читателя не ускользнет, что последнее утверждение могло бы послу­жить вполне корректным описанием любовных отношений мужчины и женщины, их взаимных чувств при половом акте. Однако, как я уже говорил выше, что представляют собой любовные отношения, если не кульминацию объектных от­ношений?

Само совершенство отношений между двумя существа­ми, столь точно настроенными друг на друга и связанными столь многими явными и неявными узами, влечет за собой возможность серьезного расстройства, если эта связь разла­дится. Для этого необязательно даже, чтобы произошел

разлад между партнерами, вполне достаточно, чтобы один из партнеров — как правило, это мать — оказался не в ладах со своим окружением. Формирующее влияние матери неиз­бежно приводит к тому, что ее собственные проблемы отра­зятся на развитии ребенка, причем словно в увеличительном стекле. Именно поэтому расстройства в отношениях матери и ребенка предоставляют нам обилие информации как о патологии и ее этиологии, так и о нормальном развитии. На следующих страницах я опишу некоторые отклонения в развитии младенца и рассмотрю объектные отношения, пре­валирующие в подобных случаях, насколько мне удалось это выяснить.