Я также очень рад, что Гоур-Говинда Махараджа присоединится к санкиртане на воловьей упряжке. Он очень хороший проповедник и идеальный вайшнав, так что его участие в этой программе усилит ее.

Итак, мы оставили все в Бхуванешваре. Наши Божества Гаура-Нитай остались там, и Они там по сей день. Изначально эти Божества нам дал Гурия дас, главный пуджари во Вриндаване; это были его личные Божества. Он разрешил нам взять Их на падаятру, и, когда Божества достигли Бхуванешвара, Они остались там. Гоур-Говинда Махараджа лично служил им; ему помогал еще один преданный.

Последние дни Прабхупады

В начале октября 1977 года Шрила Прабхупада сильно заболел и решил вернуться во Вриндаван. Узнав, что их духовный учитель вскоре может покинуть этот мир, преданные изо всех уголков земли стали съезжаться во Вриндаван. Несмотря на то, что Шрила Прабхупада находился на пороге смерти, он по-прежнему активно интересовался проповеднической миссией своего Общества. Когда он спросил преданных о положении дел в Бхуванешваре, те ответили, что Гоур-Говинда Махараджа перевел три маленькие книжки Прабхупады и шестнадцать глав «Бхагавад-гиты». Тогда Шрила Прабхупада дал секретарю следующее указание: сколько средств на строительство храма соберут преданные в Бхуванешваре, столько же должно добавить им Би-би-ти. Австралийский преданный Самджата дас в возрасте пятидесяти одного года оставил семью и присоединился к ИСККОН. По профессии он был архитектором и приехал в Индию, чтобы работать вместе с Сурабхи Свами. В конце концов он оказался в Бхуванешваре, где стал помогать Гоур-Говинде Свами работать над проектом будущего храма. В середине октября Самджата заболел энцефалитом. Поскольку его состояние все ухудшалось, преданные перевезли его в Центральную больницу Бхуванешвара. Вайшнаве дасу поручили сидеть с ним и заботиться о нем.

Бхактивикаша Данди Свами: Посреди ночи врач послал меня за лекарством для Самджаты. Примерно в три часа я поехал в Наяпалли, к Чоудхури Бабу, за лекарством. Когда я вернулся, Самджата уже покинул тело.

После ухода Самджаты работы по строительству храма остановились, но затем Теджияс стал собирать деньги на строительство. Иногда я ездил вместе с ним по разным городам в Бихаре (Ранчи, Бокаро, Дханбад) и помогал собирать пожертвования.

 

Последняя встреча

Гоур-Говинда Свами: Всего за четыре дня до ухода Шрилы Прабхупады я приехал к нему во Вриндаван. Лила Прабхупады в высшей степени таинственна. Я привез с собой прасад Джаганнатхи. Прабхупада лежал на кровати, он был очень истощенным. Говорить мог только шепотом. Чтобы расслышать его, нужно было придвинуться ухом прямо к его губам. После того как он спросил о Бхуванешваре, я сообщил, что привез прасада Джаганнатхи. «Хорошо, дай мне немного». Я собственноручно дал ему, и он чуть-чуть откусил. Прабхупада сказал, что не чувствует вкуса. «Прабхупада, вы наслаждаетесь высшим нектаром. Какой вкус вы можете ощутить в этом мире?» Все это было поразительно.

Прабхупада спросил: «Гоур-Говинда, как идут дела в Бхуванешваре?» «Шрила Прабхупада, как там могут идти дела? Я просто живу там и совершаю бхаджан. То, что вы мне поручили, я делаю. Все происходит по вашей милости. Я просто молюсь о том, чтобы по вашей милости этот проект был успешно завершен». «Какой в Бхуванешваре климат?» — спросил он. «Климат там хороший».

«Я хочу поехать туда, — сказал Прабхупада. — Я хочу туда поехать». Всего за четыре дня до своего ухода он думал о том, чтобы приехать в Бхуванешвар. Все сразу стали возражать: «Нет, нет, нет! Какой Бхуванешвар?! Это глухое место. Там ничего нет, да и как Прабхупада поедет в таком состоянии? Нет, нет, нет».

Бхактичару Свами: Гоур-Говинда Махараджа приехал увидеться со Шрилой Прахупадой, когда Прабхупада готовился покинуть этот мир. Махараджа выглядел таким сияющим и чистым! Я понимал, что он — очень аскетичный и духовно развитый человек. Видя, как Прабхупада говорит с ним, я мог понять, что Гоур-Говинда Махараджа очень дорог ему. Вскоре после встречи со Шрилой Прабхупадой он собрался уезжать. Шрила Прабхупада попросил меня выяснить, как Гоур-Говинда Махараджа намеревается добираться до железнодорожного вокзала в Матхуре. Я спросил, и тот ответил, что поедет на автобусе. Когда я сообщил об этом Шриле Прабхупаде, Его Божественная Милость сказал с любовью: «Нет-нет. Зачем ему ехать на автобусе? Пусть его отвезут на машине». Затем Шрила Прабхупада предоставил собственную машину, чтобы Гоур-Говинду Махараджу отвезли в Матхуру. Из этого короткого эпизода я смог понять, насколько Шрила Прабхупада любил его. Я также видел, насколько отрешенным и смиренным был Гоур-Говинда Махараджа».

Глава 5

Служение в разлуке

(1977-1985)

Уход Прабхупады

Вскоре после того, как Гоур-Говинда Свами вернулся в Бхуванешвар, пришло известие о том, что Шрила Прабхупада покинул этот мир.

Лагуди дас: Уход Шрилы Прабхупады поверг меня в глубокую скорбь. Мы все собрались в комнате, и нам по телефону сообщили, что Шрила Прабхупада покинул этот мир. Я был потрясен. Тогда Гоур-Говинда Махараджа сказал: «Лагуди, мы не должны слишком сильно предаваться скорби. Надо продолжать следовать наставлениям Шрилы Прабхупады. Не стоит впадать в безысходность. Иди на санкиртану. Иди и проповедуй». Я находился в майе, но Махараджа вдохновлял меня. Если бы не общение с Гоур-Говиндой Махараджей, я бы ушел из Движения.

Анасуя деви даси: Однажды вечером, через девять месяцев, как я получила посвящение от Шрилы Прабхупады, Его Святейшество Гоур-Говинда Свами поведал нам печальную новость об уходе Шрилы Прабхупады. У нас было такое ощущение, будто умер наш близкий родственник. На следующий день было собрание под председательством Его Святейшества Гоур-Говинды Свами, и мы сказали ему: «Шрила Прабхупада покинул нас. Он больше не придет в этом облике». Гурудева возразил: «Нет, нет! Он придет. Не беспокойтесь. Он придет в своем обычном облике».

После ухода Шрилы Прабхупады Гоур Говинда Свами, Бхагавата дас, Вайшнава дас, Шрутидхар и другие преданные организовали программу в Пурушоттама-матхе в Пури. Пурушоттама-матх, расположенный рядом с храмом Тота-Гопинатхи, был единственным храмом в Пури, основанным лично Шрилой Бхактисиддхантой Сарасвати. Кроме того, там находится бхаджан-кутир Шрилы Бхактисиддханты. Многие панды из Пури, а также садху из Гаудия-матха пришли на эту программу, посвященную уходу Шрилы Прабхупады. После продолжительного киртана преданные прославили Шрилу Прабхупаду, а затем была раздача прасада. Всем гостям подарили по одиннадцать рупий и по гамче за пять рупий.

Бхакти Пурушоттама Свами: Впервые я встретил Его Святейшество Гоур-Говинду Свами в Пури, в Шри Пурушоттама Гаудия-матхе, которым руководил Его Святейшество Бхакти Кевала Аудуломи Махараджа. Тогда я жил в Пури, учился в колледже и периодически посещал Пурушоттама Гаудия-матх. Однажды я услышал, что ИСККОН устраивает там программу, посвященную уходу Шрилы Прабхупады, и пришел на нее. Там были Шрила Гоур-Говинда Свами, Его Милость Бхагавата прабху и еще несколько преданных из ИСККОН, а также ряд преданных из Гаудия-матха. Шрила Мадхава Махараджа и Шрила Бхакти Валлабха Тиртха Махараджа тоже присутствовали, и они говорили о Шриле Прабхупаде.

После программы я пригласил Гоур-Говинду Свами к себе домой, и Махараджа сразу согласился. Я привез Махараджу на рикше и представил своей матери. В ходе беседы мать неожиданно вспомнила Махараджу: оказывается, мой отец был директором школы в той самой деревне, где родился Махараджа, и в школьные годы Махараджа даже некоторое время жил в нашем доме. Махараджа тоже сказал, что был учеником моего отца. Я был счастлив, что у нагией семьи такие близкие отношения с Махараджей. Вскоре после этого я начал практиковать сознание Кришны: стал вегетарианцем, начал регулярно повторять мантру и поклоняться изображению Господа Шри Кришны. Мне не терпелось присоединиться к ИСККОН. Взяв четыреста рупий из своих сбережений, я приехал в Бхуванешвар. В то время там была лишь одна соломенная хижина с маленькой комнатой для преданных, комнатой Шрилы Прабхупады и еще одной комнатой, где жил Гоур-Говинда Свами. Я встретился с Махараджей и рассказал ему о своем желании присоединиться к ИСККОН в Майяпуре. Махараджа объяснил мне, как добраться до Майяпура и дал рекомендательное письмо для Его Святейшества Джаяпатаки Свами, в котором представил меня и сообщил о моем решении присоединиться к ИСККОН.

 

Аскетичная жизнь

Гоур-Говинда Свами предпочитал вести аскетичную жизнь традиционного санньяси. Он одевался и вел себя очень просто. Преданные заметили, что после ухода Шрилы Прабхупады он стал еще более серьезным и аскетичным.

Бхактивикаша Данди Свами: Я обратил внимание, что каждый день около четырех часов пополудни Махараджа уходил из ашрама. Однажды я спросил его, куда тот идет, и Махараджа ответил, что идет за бхикшей, подаянием. Следуя традиционной практике санньяси, он каждый день собирал пожертвования. Махараджа сказал мне, что независимо от размера пожертвований он каждый день посещает двадцать один дом. Тогда я предложил ему: «Махараджа, вам нет нужды самому собирать бхикшу. Это могу делать я». После нашего разговора я стал каждый день собирать пожертвования, и выходило около 160 рупий в месяц. Однажды Махараджа попросил купить ему отрез ткани и я отправился к ближайшему торговцу тканями. Продавец знал Махараджу и показал мне ткани различного качества — от 40 пайсов до 1 рупии 20 пайсов за метр. Когда я сказал продавцу, что покупаю ткань для Махараджи, он ответил: «Ты должен купить ему хорошую ткань, ту, что подороже». Он также дал еще немного ткани как подарок для Махараджи. Когда я вернулся в ашрам и отдал покупки Махарадже, он разгневался на меня: «Мы ведем жизнь в отречении, просим подаяние! Зачем ты купил такую дорогую ткань?!» Я снова пошел в магазин и попытался вернуть ткань. Но хозяин лавки попросил передать Махарадже, что цена ткани всего 40 пайсов. На самом деле она стоила 1 рупию 20 пайсов, но оставшуюся часть стоимости покрыл владелец магазина. В другой раз я был на кухне, выбирая сорняки из листьев шпината. Тут вошел Махараджа и стал мне помогать. Я сказал: «Махараджа, зачем вам заниматься этой работой! Лучше пишите, переводите». Он ответил: «Ты совершаешь служение. Почему же я не могу делать то же самое?»

 

Когда Ванамали дас учился в восьмом классе, Гоур-Говинда Свами преподавал в старших классах той же школы.

Ванамали дас: Он не был моим школьным учителем, но его все знали как хорошего и исключительно честного преподавателя. Он был очень скромным. Я помню, он всегда носил белое дхоти и белую рубашку.

По прошествии многих лет я встретил одного преданного по имени Субхаш. Он поведал мне об ИСККОН и об одном садху по имени Гоур-Говинда Свами. Он также рассказал о предыдущем ашраме Махараджи. «Я помню его! — воскликнул я. — Раньше его звали Браджабандху Маник и он был учителем в моей школе». 8 декабря 1977 года я отправился на встречу с Махараджей. В тот вечер налетел ураган и, когда я добрался до ворот ИСККОН, там никого не было. У входа на участок стояли только бамбуковые ворота и больше ничего. Я стоял у ворот и кричал: «Харе Кришна!.. Харе Кришна!..» Через некоторое время вышел Гоур-Говинда Махараджа с фонарем. Он был рад видеть меня, хотя и удивлен. «Как ты узнал, что здесь находится ашрам?» — спросил он. Махараджа пригласил меня в свою комнату, и мы проговорили несколько часов. Я тогда был последователем одного садху из Ориссы, который поклонялся Радхе-Кришне, Джаганнатхе и Гауре-Нитаю. Гоур-Говинда Махараджа спросил: «Ты читаешь «Шримад-Бхагаватам»? Я ответил, что читаю «Бхагаватам» Джаганнатхи даса на орию. «Можешь процитировать какие-либо стихи?» Я процитировал несколько стихов, и он сказал: «Хорошо. Но этот «Бхагаватам» на орию мы не используем в качестве свидетельства. Ты должен прочитать «Бхагаватам» моего Гурудевы».

Около десяти часов я сказал: «Приду в другой раз. Сейчас уже поздно, мне нужно возвращаться домой».
«Оставайся здесь ночевать, — ответил Махараджа, — а завтра утром послушаешь лекцию по ” Бхагаватам”». Там находился один преданный, Враджа-Кишора, с которым я был знаком. Он носил шафран и жил в ашраме. Мы учились в одной школе, но он был старше. Я пообщался с ним, и он сказал, что живет здесь уже почти год и ему нравится. Так или иначе, я уговорил себя остаться на день или два.

На следующее утро после прасада Бхагавата отвел меня к парикмахеру, и тот обрил мне голову. Поскольку я не мог вернуться домой с бритой головой, мне пришлось задержаться еще на десять-пятнадцать дней. Через две недели я наконец вернулся домой. Я решил никому не рассказывать, где был, поскольку еще не окончил школу, и родители бы расстроились, узнав, что я не ходил на занятия. На следующий день Бхагавата отправился на мои поиски. Он не знал адреса, но в колледже ему сказали, где я живу, и он пришел ко мне домой. Бхагавата принес замечательный прасад и много сладостей. Поговорив с моим отцом, он стал убеждать меня вернуться в ашрам. Я ответил, что не могу этого сделать. Пробыв у меня пять или шесть часов, он ушел, чтобы вернуться на следующий день. Я снова сказал ему, что не могу жить в ашраме. Тогда он предложил: «Я не прошу, чтобы ты жил с нами; просто побудь в ашраме еще один день». Я согласился. На следующее утро после лекции Гоур-Говинда Махараджа позвал меня к себе. Он проповедовал мне около четырех часов. Он рассказал мне историю своей жизни, как бросил работу, семью и все остальное и как встретился со Шрилой Прабхупадой. «Почему ты так привязан к учебе?» — спросил он. Махараджа убедил меня остаться еще на несколько дней. В конце концов я зашел домой, забрал всю свою одежду, книги и другие вещи и переселился в ашрам.

С самого начала я занимался личным служением Гоур-Говинде Махарадже. Я каждый день убирал у него в комнате и стирал одежду. Я был удивлен, что Махараджа не применяет для стирки стиральный порошок. Также он не пользовался мылом или шампунем. Он следовал традиционной системе омовения садху: каждый день натирал тело чистой глиной, а потом смывал ее.

 

Происшествие в Майяпуре

В 1979 году Гоур-Говинда Свами вместе с Бхагаватой дасом, Лагуди дасом и еще несколькими преданными из Бхуванешвара приехал в Майяпур на фестиваль Гаура-пурнимы. 27 февраля ушел из этого мира Бхакти Дайита Мадхава Махараджа, ученик Шрилы Бхактисиддханты и ачарья Шри Чайтанья Гаудия-матха. Преданные ИСККОН, включая Гоур-Говинду Свами, отправились на программу, посвященную его уходу. Шел мощный киртан, и сотни преданных плакали в разлуке со своим духовным учителем. Гоур-Говинда Свами пел, раскачиваясь из стороны в сторону, поглощенный киртаном. Неожиданно он упал на пол и застонал. Преданные подняли его и отнесли к нему в комнату в храме ИСККОН.

Лагуди дас: Меня пригласили на церемонию, посвященную уходу духовного брата Шрилы Прабхупады, Мадхавы Махараджи, но я не пошел. Я сидел у себя в комнате, как вдруг в дверь постучали. Это были два санпъяси, которые вели под руки Гоур-Говинду Махараджу. Они сказали, чтобы я присматривал за ним, и вначале я подумал, что речь идет всего лишь о нескольких днях. Я думал, что долго это не продлится, поскольку Махараджа всю жизнь никогда не болел. По-настоящему он не болел никогда.

Б.В. Бхагавата Свами: На программе, посвященной уходу Мадхавы Махараджи, с Гоур-Говиндой Свами что-то случилось, и преданные перенесли его в комнату Лагуди, где я и обнаружил Махараджу, когда зашел к Лагуди. Махараджа размахивал руками и выкрикивал: «Гауранга Махапрабху! Нитьянанда! Джая Говинда! Кришна!» Я подошел к нему и позвал: «Махараджа!..» Я пытался заговорить с ним, но он не отвечал. Я стал водить перед ним руками, но он находился где-то в другом месте. Затем он лег, дрожа и стеная. Я испугался: может быть, он сошел с ума, или заболел, или в него вселился дух? Я пребывал в замешательстве. Потом подошли мои духовные братья, и мы сидели, глядя на Махараджу и обсуждая случившееся. «Как мне быть?» — спросил я. Они сказали: «Давай пригласим астролога, который давал предсказания Шриле Прабхупаде. Пусть он посмотрит Гоур-Говинду Махараджу». Мы отвели Гоур-Говинду Махараджу к астрологу, и тот сказал, что Махараджа пребывает в состоянии бхавы, возвышенной экстатической любви. Но я понимал, что никто не придаст значения словам астролога. Лично я не сомневался, что Махараджа пребывает в экстазе, но как убедить в этом других? Сам я верил в это, но знал, что другие не поверят. Возвращаясь в Майяпур, мы зашли в храм Гаудия-матха, при котором был очень хороший врач-гомеопат. Мы попросили его взглянуть на Гоур-Говинду Махараджу. Осмотрев его, аюрведический врач заключил: «Не могу сказать ничего определенного. Похоже на какой-то вид безумия, но определить, что это, я не могу».

Вечером того же дня я стоял на веранде, а Лагуди был в комнате с Гоур-Говиндой Махараджей. Вдруг я увидел Акинчану Кришнадаса Бабаджи, которого Прабхупада считал чистым преданным Кришны. Бабаджи постоянно смеялся и повторял: «Харе Кришна! Харибол!» Он заказал наклейки с маха-мантрой Харе Кришна на хинди и бенгали и расклеивал их повсюду. У него не было дома; у него были только наклейки, которые он расклеивал на вокзалах и рынках. Ему давали какие-то пожертвования, он печатал новые наклейки и снова расклеивал их повсюду. Увидев его, я попросил его подняться в мою комнату и оценить состояние Гоур-Говинды Махараджи. Бабаджи Махараджа вошел в комнату, оторвал ниточку от края своего дхоти и поднес к носу Гоур-Говинды Махараджи. Я слышал об этом методе, поскольку он описан в «Чайтанья-чаритамрите» — так же поступил Сарвабхаума Бхаттачаръя. Бабаджи Махараджа пощупал пульс Гоур-Говинды Свами, посмотрел ему в глаза и потрогал голову. Затем он встал и, повернувшись ко мне, рассмеялся: «Бхава, бхава». Это означало, что ГоурНовинда Махараджа пребывал в состоянии кришна-премы.

Девадхарма дас: Мы попросили Кришнадаса Бабаджи, духовного брата Шрилы Прабхупады, зайти и осмотреть Гоур Говинду Свами. Он зашел и как бы мимоходом сказал: «О, это кришна-према». В таком состоянии Гоур-Говинда Свами находился четыре месяца. В течение всего этого периода он был либо погружен во внутреннее сознание, либо только до некоторой степени осознавал, что происходит во внешнем мире. Когда он начинал частично осознавать внешний мир, он проявлял невероятное смирение. Он кланялся всем, кого видел, невзирая на старшинство, и со слезами на глазах просил прощения.

Девадхарма дас: Он был само смирение и кланялся даже мне, говоря, что обидел меня. Это было проявлением высочайшего смирения Гоур-Говинды Махараджи. Бхактивикаша Данди Свами: В тот период я помогал преданным заботиться о Махарадже. Я видел, что его поведение стало крайне необычным. Иногда он говорил о Джаганнатхе и плакал.

Лагуди с преданными отвезли Гоур-Говинду Махараджу обратно в Бхуванешвар. Там Махараджа постоянно находился в своей комнате, и к нему никого не пускали. Гостям, пришедшим увидеться с ним, говорили: «Махараджа болеет и не может никого принять».

Однажды, после четырех месяцев такого странного поведения, Гоур-Говинда Свами в какой-то момент открыл глаза и стал озираться по сторонам. «Сколько я проспал?» — спросил он Лагуди. «Прошло четыре месяца», — ответил тот. Гоур Говинда Свами был потрясен: ему казалось, что он спал всего несколько минут.

Лагуди дас: Преданные заметили, что после того, как Махараджа вернулся во внешнее сознание, он очень изменился. После этого происшествия в Майяпуре он стал много смеяться, а его проповедь стала гораздо более энергичной.

Ранние дни в Бхуванешваре

Тамохара дас приехал в Бомбей из Монреаля, где занимался санкиртаной, был поваром, а также служил Господу Джаганнатхе. Приехав в Индию, он молился Господу Джаганнатхе о каком-нибудь служении, и как раз в этот момент Бхагавата дас поприветствовал его возгласом: «Джая Джаганнатха!» Когда же Бхагавата рассказал ему, что преданные планируют провести Ратха ятру, Тамохара увидел в этом желание Господа Джаганнатхи и сразу согласился помочь. Через несколько дней он оказался в Бхуванешваре.

Тамохара дас: Храм в Бхуванешваре находился за городом, рядом с деревней Наяпалли. Ландшафт украшала красная песчаная почва и колючие кактусы, а также ползающие повсюду термиты и муравьи. С тыльной стороны участка рос большой баньян. На участке было два маленьких домика: крошечный склад и одноэтажное прямоугольное строение из глины, цемента и бамбука с маленькими окошками без стекол. Внутри — за исключением одной комнаты — не было никакой мебели. В той единственной комнате, служившей алтарной, находилось кресло, на котором стояла фотография Шрилы Прабхупады, и маленький алтарь. Стоя там могло поместиться не больше десяти человек. В средней части здания была комната примерно три на четыре метра. В одном углу располагался Гоур Говинда Свами со своим сундуком, служившим ему письменным столом и хранилищем для книг, в другом — Бхагавата дас, а в третьем — я. Комната была чистой, и очень простой, с цементным полом, без вентилятора и с веревками для сушки белья вдоль задней стены. На выключателе не было крышки, а на полу стоял очень старый массивный черный телефон. Соломенную крышу поддерживали стропила, к которым веревками, пропитанными керосином, были привязаны консервные банки — с целью защиты от термитов. Третья комната была настолько маленькой, что в ней могли поместиться только один или два человека. Там находилась глиняная печь. Другое здание, совсем маленькое и немного незавершенное, использовалось под склад и стояло отдельно. Позади него брахмачари в буквальном смысле вырыли нору, чтобы спать в ней. Двор был довольно большим, с навесом из плетеного бамбука, который давал некоторую тень. Вокруг росли прекрасные туласи, расположенные таким образом, что вода с одного конца сада под действием силы тяжести растекалась по всему саду. Эту умную систему орошения придумал Вайшнава дас. Около воткнутых в землю шестов термиты буквально за несколько часов создавали муравейники, которые приходилось постоянно разрушать. Длинные вереницы муравьев пересекали территорию вдоль и поперек, а по стенам бегали ящерицы-гекконы, издавая стрекочущие звуки. Земля не была огорожена, и на ней не стояло указателя, что участок принадлежит ИСККОН. Душевая представляла собой цементную плиту с шестом, к которому прикреплялся душ. Позже это место обнесли бамбуковыми циновками — в индийском стиле. Рядом находилось отхожее место, но в душевой всегда было чисто и прохладно, и там было приятно купаться. Сзади, примерно в сорока метрах от хижин, была еще одна труба с краном. Махараджа часто предпочитал там мыться из ведра. Летом мыться на улице было очень приятно, но зимой, когда дулхолодный ветер, из душевой иногда доносились судорожные крики: «Харе Кришна!.»

Змеи, скорпионы и слоны

Впоследствии Гоур-Говинда Свами рассказывал, как однажды читал лекцию по «Бхагавад-гите» небольшой группе местных жителей. Когда в конце лекции он встал, у него с колен упала кобра, которая тут же уползла, никому не причинив вреда. По-видимому, змея залезла к нему на колени во время лекции и, поглощенный проповедью, Махараджа не заметил ее. Помимо нескольких глинобитных хижин в близлежащей деревне, вокруг, насколько мог видеть глаз, не было ни каких строений. Это были настоящие джунгли, где обитали олени, обезьяны и павлины, а также повсюду виднелись муравейники. Иногда в этой местности появлялись даже слоны. Единственной достопримечательностью был большой баньян в самом конце участка, которому некоторые местные жители поклонялись, считая, что в нем водится привидение, брахма ракшас. В те дни рикши отказывались подвозить людей к храму, опасаясь разбойников и этого привидения.

 

Субхага Свами: Когда я впервые встретился с Гоур Говиндой Свами в Бхуванешваре, участок, принадлежащий ИСККОН, находился так далеко за городом, что даже рикши не знали, как туда добраться. Это были настоЯщие джунгли. Там находился только колодец, две скромные хижины и кухня. Насколько я помню, хижины были сделаны из бамбука и пальмовых листьев. Больше там ничего не было. Я слыгиал, что иногда мимо ходили слоны. Храм практически не имел денег, и преданные довольствовались самым необходимым. Пища была очень скудной, то же самое касалось одежды и удобств. Для сабджи использовались листья кассии. С другой стороны участка проходила государственная автомагистраль. В те дни там практически не было машин — только изредка мог проехать какой-нибудь грузовик. Место выглядело как джунгли. Иногда можно было наткнуться на смертоносных скорпионов, иногда на больших змей. Будучи городским жителем (а я родился в Калькутте), мне было страшно приезжать сюда, но так или иначе мне тут понравилось.

Махараджа обычно работал чуть ли не всю ночь, переводя книги Прабхупады на орию. Я видел, что Гоур-Говинда Свами очень прост. Он следовал ведической традиции: рано вставал, обливался на улице холодной водой и затем чистил зубы веточкой нима или какой-нибудь другой веточкой. Все его поведение было очень ортодоксальным. Я никогда не видел, чтобы он принимал прасад утром; он всегда обедал в полдень. Махараджа казался мне очень и очень аскетичным человеком. Он всегда носил деревянные сандалии.

Гоур-Говинда Свами был очень смиренным. Большую часть времени он молчал, а говорил, только если в этом была необходимость. Он принимал кришна-прасад, который готовили брахмачари, и сам набирал воду из колодца.Во время лекций возле Махараджи всегда лежали горы тетрадей. Он мог говорить на любые темы и подтверждал свои слова цитатами из множества писаний. Он преподносил «Шримад-Бхагаватам» очень живо и убедительно. Все, кто присутствовал на лекции, были целиком поглощены его проповедью. Он смотрел вам прямо в глаза и спрашивал, убедил ли он вас, или еще есть какие-то сомнения. Его проповедь была настолько сильной, что ни и кого не возникало никаких вопросов.

Ганешвар Сваин, позже получивший имя Гокулананда дас, был образованным молодым человеком из Ориссы. Он занимал пост управляющего местным филиалом Всеиндийской корпорации минеральных удобрений. У него был друг по имени Раби Нараян Маханти, который заведовал издательской деятельностью проекта ИСККОН в Бхуванешваре. Раби рассказывал Ганешвару о своем гуру по имени Гоур-Говинда Свами из Бхуванешвара. В 1978 году, когда Ганешвар приехал в Бхуванешвар, Раби устроил ему встречу с Гоур-Говиндой Махараджей.

Гокулананда дас: Когда мы приехали на место, я удивился. Там ничего не было — просто голая земля.
Мой друг Раби Нараян провел меня в маленькую глиняную хижину, где жил его гуру. Когда я вошел внутрь, я был удивлен еще больше, увидев, насколько неприхотливо он живет. Там не было ничего, кроме циновки и металлического сундука, который использовался в качестве стола, где Свами писал книги. На улице шел дождь, и вода просачивалась сквозь крышу, однако Махараджа не обращал на это внимания. Он сидел, держа над головой зонтик, чтобы на него не капало.

Я сказал Раби: «Ты говоришь, что он твой гуру, но совершенно не заботишься о нем. У него ничего нет, кроме циновки и сундука, и он сидит здесь под зонтиком». Я был поражен и расстроен, видя, в каких аскетичных условиях он живет.

Однажды по дороге в Пури машина, в которой ехал Раби, столкнулась с автобусом, и Раби получил очень серьезную травму ноги. Каким-то образом ему удалось самостоятельно вернуться автобусом в Бхуванешвар и добраться до больницы. У него было сильное кровотечение, поскольку нога была сломана. Когда жена пришла навестить его, он прикрыл ногу тканью и сделал вид, что все в порядке. Он сказал ей, чтобы она шла домой и молилась Джаганнатхе о его скорейшем выздоровлении. Затем Раби позвонил Гуру Махарадже по телефону и рассказал о том, насколько опасно его состояние. Он потерял много крови, и врачи говорили, что ногу необходимо ампутировать и что он может не выжить. Гоур-Говинда Махараджа сказал ему: «Повторяй «Харе Кришна», взывай к Кришне. Все будет хорошо». В ту же ночь состояние Раби резко ухудшилось. Неожиданно он воскликнул: «Харе Кришна!» — и оставил тело. Он закричал так громко, что было слышно по всей больнице.

Гурудева был очень опечален, узнав об уходе Раби. Он написал подношение, посвященное его уходу, и говорил о Раби как о своем дорогом друге. Через несколько дней он позвал меня и сказал, что я должен позаботиться о жене и детях Раби. «Теперь они остались одни; помогай им».

Еще один из первых учеников Гоур-Говинды Свами — айтанья-Чандра дас. По указанию духовного учителя он стал президентом храма в Бхуванешваре, а потом также в Гадайгири и Берхампуре.

Чайтанья-Чандра дас: Мы не ложились до одиннадцати часов вечера, а иногда и до половины двенадцатого. Гуру Махараджа диктовал ответы на письма, которых приходило очень много. Затем он останавливался, закры вал дверь и говорил: «Иди, чало, чало! Уже двенадцать часов ночи, чало, чало!» Он закрывал дверь и начинал читать книги, а также заниматься письменной работой. Тем временем его слуга, Упананда, спал. В половине четвертого утра Гуру Махараджа будил его: «Упананда! Упананда! Иди на мангала-арати!» Пока Упананда был на мангала-арати, Гуру Махараджа спал — именно столько времени он отводил на сон. Когда Упананда возвращался с мангала-арати, Гуру Махараджа уже чистил зубы. Ел он обычно один раз в день. Однако он не пил даже капли воды, пока не выполнял свою норму перевода книг Шрилы Прабхупады на орию. Он ел один раз в день, примерно в половине второго или в два часа дня. Это была вся его пища за день. Перед едой он выпивал стакан воды с лимоном, а после еды — просто стакан воды. Затем он в течение часа отдыхал. Вечером он мог еще выпить сока или воды с лимоном. Таким был его распорядок.