Теология развития — угроза христианству

Теология развития представляет одну из величайших современных угроз христианству. В книге Нэша «Теология развития» цитируется Дональд Блоешь, который считает ее «новым противником исторической христианской веры»[34], ибо «во второй половине двадцатого столетия, — говорит Брюс Демарест, — теология развития бросила вызов ортодоксальной христианской истине, причем один из самых сильных»[35]. Фактически «ряд американских либеральных теологов, — отмечает Карл Генри, — активно поддерживают теологию развития как основу для разъяснения христианских верований»[36]. Но здесь таится нечто еще более зловещее. «Среди некоторых богословов-евангеликалов существует опасная тенденция отрицать библейское учение о предвидении, — говорит Уильям Крэг, — и представлять дело так, будто в Священном Писании нет текстов, подтверждающих это учение, потому что рациональные нападки на это учение кажутся им неопровержимыми»[37].

Евангелический теологический словарь предостерегает: «Хотя теология развития еще не заявила о себе в полный голос с церковной кафедры, она оказывает очень большое влияние на студентов и преподавателй семинарий и высших учебных заведений и бесспорно является жизнеспособной формой новой либеральной теологии в Соединенных Штатах»[38].

Почему многие считают теологию развития такой опасной? Теология развития отвергает несколько основных библейских учений, таких, как учение о Триединстве, Божьем всеведении, творении, Божественности Иисуса, воскресении, Божьей окончательной победе над злом и реальности будущей вечной жизни. Основой большинства отличительных доктрин теологии развития является ее притязание на то, что монополярная (вневременная, неизменяемая и независимая) идея о Боге, существующая в христианском теизме, должна быть заменена на деполярное (как меняющееся, так и неменяющееся) представление о Боге[39]. Последняя концепция требует разъяснения.

Деполярное представление о Боге, согласно Хартшорну[40], включает (1) Его первичную (неизменную и отделенную) природу как трансцендентную[41] и (2) Его вторичную природу как условную (изменяющуюся и зависимую)[42]. Создается такое впечатление, что их «бог» является шизофреником! В теологии развития внимание сосредоточивается исключительно на вторичной природе Бога (имманентной или зависимой от мира, что касается физического существования)[43]. В этом кроется опасность. В своем неудержимом стремлении приблизить Бога к людям теология развития представляет существо, которое меньше, чем Бог. Она рассматривает Бога как разум, а мир — как Его тело (Хартшорн). Поскольку мир постоянно меняется, каждое изменение придает Богу большую законченность и полноту. Поэтому Бог условен (близок к космическому развитию и является его частью) или непрестанно зависит от мира.

Но как Он может быть Богом, если Он зависит от мира? В том-то вся проблема, что Он больше не может оставаться Богом Священного Писания.

Хотя теология развития претендует на то, что она представляет Бога, Который связанн с миром теснее, чем в классическом представлении, сомнительно, что так оно и есть, как делает вывод Миллард Эриксон[44]. «В учении теологии развития заключается серьезная проблема, — говорит Р. Г. Груенлер, — а именно: как Бог может сохранять Свое активное положение по отношению к миру, если Его первичная сущность лишена активности, и только может пассивно перенимать конкретную активность от мира»[45].

То, как теология развития подходит к вопросу о Божьей зависимости от мира, отрицает идею о Боге как о Творце мира. Получается все наоборот: Своим вечным существованием Он обязан вселенной, что противоречит библейскому учению о том, что Бог «Сотворил мир из ничего». Вот как это выразил Уильям Крэг: «Теология развития диаметрально противоположна библейскому учению о сотворении»[46]. «Согласно Хартшорну, Бог сотворил вселенную из ранее существовавшей вселенной и использовал ее потенциальные возможности для преобразования. Таким образом, этот мир был создан из предыдущего мира, а тот, в свою очередь, из более раннего — и так до бесконечности. Следовательно, ныне наш мир — лишь самый последний из бесконечно длинной череды прежних миров, история которых простирается назад до бесконечности»[47]. Это не что иное, как эволюционная теория в чистом виде.

Согласно теологии развития, Бог зависит от мира, следовательно, Он не знает будущего, то есть Он, как и все остальные, ожидает, что дальше произойдет. Так как Он в совершенстве знает прошлое и настоящее, Он может лучше предсказывать будущее, но Его знание будущих событий так же зависит от совершения этих событий, как Он зависит от мира, являющегося Его телом. Хотя Уайтхед говорит: «Будущее вполне и совершенно открыто»[48], оно полностью неизвестно Богу. Следовательно, бесконечное становится конечным, Творец зависит от творения, всеведущий Бог больше не знает будущего.

«Бог» теологии развития не отождествляется с миром (пантеизм) и не удаляется из мира (деизм). Он содержит мир внутри себя, хотя мир не опустошает его существа (пантеизм)[49].

В результате «бог» теологии развития несовершенен по сравнению с библейским Богом, хотя теология развития считает, что ее представление о Боге стоит выше классического понятия о Нем. Отсюда видно, что процесс не означает прогресс. Получается противоположное — редукционизм. Все же парадоксально, что это «творение Бога по нашему образу» вытекает из эволюционного мировоззрения нашего времени. В Энциклопедическом словаре религии говорится: «Главное убеждение теологии развития зиждется на научном, настойчивом утверждении эволюции»[50].

Приняв за основную предпосылку то, что все, включая человечество, находится в развитии, мыслители теологии развития применяют эту концепцию к Богу. Он тоже должен развиваться[51]. Приняв небиблейское эволюционное воззрение, теология развития приходит к небиблейскому «богу». Если мы рассматриваем эволюцию как развитие, изменение к лучшему, то фактически из-за их представления о Боге мы заканчиваем тем, что изменение происходит к худшему. «Что бы ни говорили о теологии развития как о современном изложении теории о Боге, — говорит Карл Генри, — ее божество — это определенно не библейский Бог»[52].

Вопрос личной свободы

«Норм, я не верю, что Бог знает будущее, — убеждал меня однажды докторант Эдинбургского университета. — Если бы Он знал будущее, я не был бы свободным человеком!»

«Почему?» — спросил я.

«Потому что в тот самый момент, когда я допускаю, что Бог знает все, что я буду делать на протяжении своей жизни, я должен буду это делать, хочу я этого или нет. Следовательно, я не свободен».

Это действительно беспокоит тех, кто внедряет идею теологии развития. Если постмодернисты чего-то желают, они прежде всего желают свободы.

Мы довольно долго проговорили с этим человеком. После этого я долго размышлял о нашем разговоре. Если Бог не знает будущего, могу ли я быть действительно свободным человеком — свободным поставить перед собой определенную цель с уверенностью в Боге, Который знает, что делает? Чтобы быть свободным, даже взирая на будущее, требуется знание, на которое можно положиться.

«Пожалуй, ни одна доктрина не обсуждалась более настойчиво на протяжении двадцати веков христианской эры, чем владычество Бога и ответственность человека», — замечает Д. А. Карсон[53]. Теология развития — самый свежий пример продолжающейся дискуссии.

Богословы теологии развития заявляют, что если Бог полностью знает будущее, то концепция человеческой свободы бессмысленна[54]. Они считают, что Божье всеведение и человеческая свобода несовместимы. Следовательно, либо Бог знает будущее во всех его деталях, включая решения человека, либо люди в полном смысле слова свободны, и Богу остается лишь смиренно ожидать, каковы будут человеческие решения.

Чтобы быть справедливыми к мыслителям теологии развития, мы должны признать, что они хотят защитить Бога от проблем теодеции, но они хотят лишить Бога знания того, что Его творения своими решениями принесут зло во вселенную. Они полагают, что если Бог не знает об их решениях заранее, тогда Он освобождается от ответственности за зло. Эта точка зрения требует рассмотрения.