По административно-территориальному признаку:   

а) общенациональные («Радио России», «Маяк»);

б) региональные (радио «Петербург»);

в) местные (радиостудии, осуществляющие вещание на территориях административных районов Санкт-Петербурга, на территориях муниципальных образований Ленинградской области).

2. По форме собственности:

а) государственные («Радио России», «Маяк»);

б) муниципальные (находящиеся в собственности муниципальных образований Ленинградской области);

в) акционерные («Хит», радио «Петербург»);

г) коммерческие/частные (функционирующие, в основном, в FM-диапазоне);

По технологии вещания:   

а) проводные («Радио России», «Радио России – Санкт-Петербург», радио «Петербург»);

б) частотные (все, работающие в FM-диапазоне);

в) волновые (все, работающие в СВ- и УКВ-диапазонах).

4. По программному продукту (содержанию, контенту):

а) «радио для всех»/смешанные радиостанции – так называемого общего формата, имеющие в своем составе многочисленные журналистские редакции; передающие информацию в разнообразных жанрах в рамках информационных, музыкальных, литературно-театральных, аналитических программ («Радио России», «Радио России – Санкт-Петербург», радио «Петербург»);

б) новостные – радиостанции так называемого новостного формата, в эфире которых в форме новостей, в жанрах радиосообщений, обзоров печати, интервью, репортажей, корреспонденций, отчетов, бесед, комментариев, круглых столов и др. звучат передачи, созданные по канонам информационной и аналитической журналистики; объем передаваемой в эфир музыки является ограниченным, минимальным (радиостанции «Эхо Москвы», «Маяк 24»);

в) музыкально-развлекательные – радиостанции так называемого тематического формата, ориентирующиеся на вкусы определенных половозрастных, социальных категорий населения; передающие музыку поп-, рок-, рэп- направлений, бардовские, блатные песни и т. д.; общественно-политическая информация, новостные выпуски занимают минимальное место, могут вовсе отсутствовать; основное место занимает музыка или необременительная для мыслительного процесса информация, призванная удовлетворить потребность слушателя в развлечении, ублажении, увеселении (радиостанции «Европа Плюс» – поп-музыка, «Наше радио» – рок-музыка, «Рекорд» – рэп-музыка, «Вертикаль» - авторские песни, «Шансон» - блатные песни, «Радио Ретро» - отечественные хиты разных лет)^[96];

г) религиозные – радиостанции так называемого разговорного формата, пропагандирующие религиозные идеи и религиозное мировоззрение («Православное радио Санкт-Петербурга», «Радонеж», «Град Петров»; «Радио Мария», «Теос», «Радиоцерковь», «Трансмировое радио»).

Новые условия для развития СМИ, приведшие в 1990-е годы к формированию подвижного, полярного и быстроменяющегося медийного рынка, оказали значительное влияние на ситуацию в региональном радиовещании. Для заинтересованных лиц – продавцов и покупателей частот, волн диапазонов радиостанции предстают не столько в качестве средств массовой информации, сколько в качестве выгодного товара, неотъемлемого сегмента процесса купли-продажи, стремительно развивающихся в России товарно-денежных отношений. Коллективы радиостанций остаются, как правило, не у дел. Наименьший интерес участников сделки вызывает творческий потенциал сотрудников продаваемой (покупаемой) радиостанции. Свою выгоду покупатель усматривает, прежде всего, в приобретении технически оснащенной радиостанции, способной осуществлять непрерывное и качественное вещание. Продавцу выгодно извлечь максимальную прибыль, чтобы и в дальнейшем использовать вырученные средства в бизнес-целях, но не обязательно связанных с приобретением или продажей каких бы то ни было радиоканалов^[97].

Однако подобные обстоятельства современного функционирования ни в коей не должны настраивать будущих радиожурналистов на пессимистический лад относительно перспектив трудоустройства и соответственно – возможной творческой карьеры. Рынок субъектов радиовещания в регионах достаточно динамичен и трансформируется даже более стремительно нежели аналогичные сферы печатных СМИ и телевидения. Но любому начинающему профессионалу, на наш взгляд, просто необходимо иметь об этом соответствующее представление.

Точно также как необходимо иметь представление о том, какую часть совокупного времени, которое граждане России отводят в структуре досуга СМИ, приходится на долю радио. Ниже мы приводим сведения относительно того, как распределяется совокупное время прослушивания эфира москвичами между теми радиостанциями, которые можно услышать в столице России. Заодно обратим внимание, что в данном перечне предложен еще один вариант типологизации радиостанций, который соединяет в себе аудиторный и тематический подходы.

Итак, в 2013 году внимание москвичей, слушающих радио, распределялось следующим образом:

-станции популярной музыки для слушателей зрелого возраста – 28,0%

-информационные станции широкого вещания – 13,4%

-станции популярной музыки для молодых мужчин – 13,3%

-дорожные – 7,8%

-универсальные станции – 7,8%

-неклассифицированные станции – 7,5%

-станции популярной музыки для молодых женщин – 7,3%

-юмористические – 4,0%

-станции классической музыки и джаза – 3,2%

-деловые станции – 2,9%

-военно-патриотические – 1,9%

-спортивные – 1,3%

-станции для детей – 0,9%

-культурно-просветительные – 0,4%

-информационные на английском языке – 0,3%^[98].

Легко заметить, сколь широки интересы слушательской аудитории в столице России. Думается, что в регионах нашей страны ситуация несколько иная, так как вряд ли во многих из них есть реальная возможность слушать те несколько десятков радиостанций, которые вещают на Москву и Московскую область. Как правило, варианты выборы у слушателей радио в регионах колеблется в диапазоне от 5 до 10 станций.

Обращает на себя внимание в приведенных сведениях и то обстоятельство, что достаточно обширный сегмент в этом круге интересов и предпочтений аудитории составляют те станции, в вещательной политике которых наличествует или доминирует информационный компонент. В этом смысле подобная структура отечественной радиосистемы «говорит» о том, что журналисту есть где и как приложить свои силы по части работы с информацией. Но при этом журналисту также необходимо помнить и знать то, ГДЕ по преимуществу слушают сегодня наши соотечественники радио.

Приведем еще одну небольшую колонку сведений о том, в каких условиях воспринимают слушатели радиоинформацию и музыку в эфире. Итак, радио слушают:

-дома – 36,5% слушателей;

-на работе – 27,2% слушателей;

-в автомобиле – 24,9% слущателей;

-в другом месте – 11,4% слущателей^[99].

Каждый из обучающихся, узнав эти данные, сможет сделать вывод самостоятельно относительно того, что каждому виду прослушивания радио может и должна соответствовать и своя стилистика подачи информации, и свой музыкальный контент, и само содержание информации, не говоря уже о жанрах и форматах творчества журналиста в радиоэфире.

Для того, кто вступает на путь профессиональной деятельности, важно быть осведомленным относительно тех особенностей трансляции, которые сегодня существуют в радиовещании. Прежде всего, заметим, что весь современный радиоконтент можно разделить на 2 равнозначимых части: те программы и передачи, которые выходят в записи, и те, которые реализуются как проекты в режиме прямого эфира. Если рассматривать их количественное соотношение, то отметим, что чаще всего оно определяется особенностями вещательной политики той или иной радиостанции, техническими и технологическими ее возможностями, а также, в значительной степени, теми традициями, которых придерживается коллектив и руководство той или иной станции.

Важно также указать и на то, что помимо фактора прямого эфира в практике современного радиожурналиста не менее также учитывать: в каком именно диапазоне вещает та или иная радиостанция. Когда в нашей стране существовала государственная система электронного вещания и соответствующих органов управления отраслью, то технически сигнал распространялся по всей территории страны либо в диапазоне средних и длинных волн, либо с помощью проводных сетей.

Здесь можно вспомнить председателя Совнаркома Владимира Ленина, который в начале 1920-х годов выдвинул не только идею электрификации, но и идею радиофикации территории Советского Союза. А это означало, что вместе с электрическими проводами по города и весям прокладывали также и проводные линии для распространения подобным образом радиосигнала. В дальнейшем была введена в строй система организации электронного вещания на всей материковой части СССР. К концу 1980-х годов в любой ее точке можно было слушать первую программу Всесоюзного радио. Требовалось только одно: иметь на руках радиоприемник любой марки и модели и любой мощности. Позднее, в связи с разрешением доступа вещателям в прежде практически закрытый диапазонный сегмент FM-вещания, начало стремительно расти число станций, которые занимали соответствующие частоты и вещали исключительно путем распространяя сигнал в воздушном пространстве. Естественно, что их вещательная политика и эстетика звукового воздействия на аудиторию со стороны тех, кто формировал их эфирный контент, отличалась от наполнения эфира в том варианте, когда станция распространяла свой сигнал и «по воздуху», и по проводам. Поэтому уже в наше время такие станции были неофициально отнесены к так называемому «проводному радио».

Главной отличительной чертой такого радио в отличие от станций FM-диапазона было соотношение человеческой речи и музыки в эфире. В контенте вещания станций традиционного типа удельный вес вербальной составляющей был доминирующим, поэтому их также именовали и именуют «разговорным радио». Но это вовсе не означало, что в перечне новых радиостанций доминируют исключительно те вещатели, которых определяют как «музыкально-информационные станции» (например, «Европа плюс» или «Русский шансон»). В этом сегменте можно обнаружить достаточное количество тех станций, которые можно отнести к «разговорным». Среди них достаточно популярные – «Эхо Москвы», «Бизнес FM», «Юмор FM». В их контенте соотношение музыки и вербальной составляющей таково, что их относят к станциям «информационно-музыкального типа вещания».

Понятно, что такое деление достаточно условно с точки зрения количественных показателей, но оно помогает лучше понять и аудитории, и работающим на станциях журналистам, вещательные форматы и стандарты, и, следовательно, ожидаемое наполнение радиоэфира. Впрочем, в современной практике радиовещания принято ранжировать и музыкальный контент. Здесь отечественные специалисты обращаются к уже выработанным и выверенным признакам форматирования той или иной музыки, которая звучит в эфире станции, которую в теории относят к «музыкально-информационной» или в чистом виде – «музыкальной» (например, радио «Эрмитаж»). На это обстоятельство мы уже указывали выше, когда рассматривали принципы типологии субъектов отечественного радиовещания. Соответственно выбранному доминирующему музыкальному формату агрегируются для эфира и новости для организации соответствующих выпусков (если они предусмотрены концепцией вещания станции).

Поиск новых и оригинальных современных вариантов организации и модерации эфирного контента в нынешних условиях шоу-цивилизации происходит в медиаиндустрии постоянно. К числу новых форм, видов и жанров исследователи современной практики электронного вещания склонны относить и такие комплексные единицы эфирного контента, как журнал и канал. Первый по сути является обозрением, всего лишь более развернутым во времени и в тематическом разнообразии, тогда как термином «канал» теоретики привычно именуют специфическую организационную эфирную форму вещания. Как правило, она имеет продолжительность в несколько часов прямого эфира и более всего соотнесена со временем вещания. В российской практике прочно утвердились такие понятия, как «утренний» и «ночной» радио- и телеканалы. «Вечерние» и «дневные» каналы в контенте электронных СМИ возникают гораздо реже и, как правило, на профессиональном сленге их именуют «дневной» и «вечерний» пояс вещания. Очевидно также и то обстоятельство, что количественное и качественное наполнение упомянутых форм организации электронного вещания напрямую зависит от того, когда они выходят в эфир. «Шаг» между выпусками новостей (то есть то время, которое проходит от выхода одного выпуска до другого) варьируется в зависимости от самого «формата» и традиций радиостанции. На «Маяке» с 1964 года (то есть с момента основания) был принят стандарт вещания: выпуски новостей выходят в эфир каждые 30 минут, а между существует музыкальный контент, который группируется по тематическому принципу (мелодии отечественной эстрады, песни ансамбля «Песняры», музыка кино и т.п.). На основе такого стандарта частота выхода в эфир новостных выпусков варьируется от одного часа до 2-3 часов в сутки.

Обратимся к знакомству с выразительными возможностями радиовещания. При этом не будем забывать, что все-таки главный и основной носитель информации в данном виде СМИ – человеческая речь. Ее выразительные возможности и коммуникативные особенности – тема отдельного и обстоятельного разговора с обучающимися. Нашу задачу мы же видим в том, чтобы дать представления о радио как важном канале распространения информации журналистами.

О том, что человеческая речь является главным структурообразующим элементом радиовещания стало понятно почти сразу же, как почти век назад в разных странах мира началось регулярное вещание. Слово – это то, в чем заключается информация, которую получает слушатель, находящийся у радиоприемника. Преимущество радио как канала коммуникации состоит в том, что оно воздействует на человеческую личность исключительно через один-единственный канал восприятия – слух. Поэтому и обмануть слушателей, и манипулировать их восприятием, а, следовательно, и образом мыслей представляется весьма затруднительным. Известный отечественный литературовед и телевизионный ведущий Ираклий Андронников справедливо заметил однажды: «В устной речи то, как человек сказал, превращается в то, что он сказал». А канадский социолог и медиатеоретик Маршалл Маклюэн и вовсе абсолютизировал подобную точку зрения, назвав одну из главных свои книг «The Medium Is The Message», что на русский язык принято переводить следующим образом: «средство есть сообщение».

О том, что человеческая речь воздействует на аудитории не только транслируемыми смыслами, но и собственной аудиальной образностью, заметили многие русские поэты символического направления в начале ХХ столетия. Был даже изобретен специальный термин для изучения подобного явления – эвфония (звукопись). Конечно, при нынешних скоростях распространения информации, наш слух не всегда может адекватно транслировать нам то, что говорят журналисты, радиокорреспонденты, ведущие выпусков новостей или отдельных программ в эфире. Да и сами они (особенно, в новостных блоках) предпочитают плавной ритмичности изложения текста некую стаккатную стилистику, создавая у аудитории вполне законное ощущение, что будто бы за человеком, находящимся у микрофона в эфире кто-то гонится. В этом нам видится негативное влияние того стиля общения с публикой, который практикуется в эфире FM-станций, когда термин «ведущий» заменяется на ди-джей, задачей которого является не донесение или изложение некой информации (пусть и не всегда новостного характера), а имитация воображаемого диалога со слушателями. Речь в радиоэфире в таком контексте фактически становится элементом аудиодизайна. В ней фатическая функция становится определяющей.

С другой стороны, коммуникативные выигрыши радиовещания именно с речью и связаны. Прежде всего, заметим, что очень часто звуки радио воспринимаются нами в окружающей действительности как некий привычный элемент шумового выражения быстро меняющейся действительности. Теоретики даже придумали для этого явления название, определив его как «фоновое восприятие радио». Проще говоря, человек, находясь вне стен собственного дома – в транспорте, на улице, в офисе, в общественном месте, слышит, что где-то рядом (а, может быть и поодаль) кто-то что-то говорит по радио. И он воспринимает это как естественный и воспринимаемый звуковой элемент эмпирической действительности, особенно не вслушиваясь и не вдумываясь в смысл звучащих из уст журналиста слов и фраз. Однако стоит такому слушателю осознать факт того, что он СЛЫШИТ радио, как его сознание, уже независимо от его воли начнет «подстраиваться» под звуки звучащей речи. То есть он начинает ВСЛУШИВАТЬСЯ в то, что звучит из радиоприемника. Он СЛУШАЕТ радио, то есть концентрируется на его восприятии. Таким образом, осуществляется акт аудиального получения информации реципиентом.

Радиожурналисту важно об этом помнить постоянно, особенно если он выходит в эфир в рамках «живого» вещания, когда для слушателей усиливается эффект присутствия. В большинстве случаев он (слушатель) может с помощью телефонных звонков в студию, откуда транслируется эфир, стать фактическим участников передачи. При этом принцип интерактивности также является конкурентным преимуществом радио перед печатными СМИ, которые такой технологической возможности лишены. Этот принцип роднит радио с телевидением, но только в том случае, если программы на ТВ идут в прямом эфире, а не имитируют его, как это постоянно происходит в программе Владимира Соловьева «Поединок».

Однако прямой эфир на радио и требует, с другой стороны, от ведущего его (или участвующего в нем) журналиста повышенной ответственности, так как неосторожно сказанное в публичном пространстве эфира слово уже никак не загонишь назад, как джинна в бутылку. Стоит вспомнить еще одну русскую народную пословицу про опасности публичного дискурса в контексте вербальной журналистской коммуникации с аудиторией. Она гласит: «Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь!». Вывод из сказанного следует только один: на радио (равно как и на телевидении) прямой эфир не может случится сам по себе. Он необходимо требует тщательной подготовки – от создания сценария программы до подбора музыкальных иллюстраций и их предварительного прослушивания и хронометрирования.

При подготовке любого радиопродукта следует обращать внимание на последовательность изложения материала. На то, что указана продолжительность каждого музыкального фрагмента, а также навигация по его поиску. Наличие такого подробного сценария будущего выпуска программы облегчает ее ведение и подготовку, если предположить, что она выйдет в режиме прямого эфира. И уж совершенно точно значительно ускорит процесс ее монтажа и оформления, если бы эта программа выходила в эфир в записи. Здесь мы подходим к еще одной, очень важной профессиональной проблеме для каждого радиожурналиста.

Суть ее заключается в том, что в современной эфирной практике есть два способа ведения записи радиопрограммы. Первый заключается в том, чтобы ведение или запись передачи необходимо осуществлять в полном соответствии с текстом заранее созданной передачи. Таким образом, минимизируется вероятность речевых ошибок. В прежние времена такой вариант подготовки и записи радиопрограммы был единственно возможным, так как в стране существовал институт цензуры, и поэтому любой текст, который предполагался к исполнению или трансляции в публичной сфере (или СМИ), должен был получить разрешение, так называемый «лит». То есть от написания сценария будущей передачи было некуда, попросту говоря, не деться. А уж тем более – от чтения его перед микрофоном. При этом в зависимости от опыта, актерских способностей и эмоциональной убедительности и звукового обаяния журналиста, читающего заранее написанный текст, у слушателей может возникнуть полное ощущение того, что журналист свободно держится перед микрофоном и фактически не читает по бумажке, а ведет доверительный разговор. Но может возникнуть и совершенно иное восприятие подобной ситуации, когда слушатели почувствуют, что человек с «той» стороны микрофона говорит «как по писанному». Что есть правда.

В конце концов, слушатели чаще всего не особенно придирчивы к радиожурналистам ввиду того, что те читают тексты вслух. Им важнее правильно услышать и понять информацию из радиоприемника. Дискомфорт в подобной ситуации, скорее, испытает сам журналист, чувствуя себя неестественно перед микрофоном. Однако со временем у тех, кто постоянно бывает в эфире, подобный раздражитель отходит на второй план. А для иных журналистов был изобретен древний, как радио, способ. Профессионалы радиожурналистики придумали ему названием – «чтение из-под волос», когда выступающий первоначально составляет лишь конспект или план изложения материала, а далее, выходя в эфир, он, что называется, своими словами излагает суть сообщения. Подобный вариант - все-таки достаточно рискованный метод, так как журналист может просто-напросто запнуться, внезапно «споткнуться» о какое-либо слово или понятное, задуматься над ударением и т.д. Вариантов речевого риска в подобной ситуации предостаточно. Поэтому к варианту «из-под волос» все-таки следует прибегать в радиоэфире лишь тогда, когда в студии у микрофона во время прямого эфира находится либо гость, либо напарник-соведущий. Но и в этом случае минимальный сценарный план, находящийся перед журналистом никак не помешает. А, наоборот, поможет и подстрахует выступающего.

Что касается способности радиожурналиста импровизировать и выходить из ситуации, когда в режиме прямого эфира у него случаются накладки, то здесь всегда «помогает» музыка. Любую паузу в эфире можно перекрыть музыкой – оркестровым фрагментом, песней, популярной мелодией в исполнении эстрадного оркестра. Поэтому ведущий прямого эфира всегда с собою на всякий случай несколько CD-дисков, на которых, как правило, записаны заранее мелодии, подходящие по стилю и настроению к программе. Либо журналист приносит с собою несколько приобретенных CD-дисков с фрагментами инструментальной музыки. Самый лучший вариант «перекрытия» возникающей паузы – использовать записи инструментальной музыки, так как отсутствие вербальной составляющей (что есть в жанре песни или хорового, ораториального сочинения) позволяет аудитории воспринимать звучащий фрагмент по смыслу более нейтрально. Ибо слово в радиоэфире, повторим еще раз – мощный инструмент воздействия на слушателей, так как оно пробуждает воображение, вызывает соответствующие размышления, порождает ассоциации, наводит человеческий мозг на воспоминания. При этом все-таки журналист должен понимать, что экспрессивность человеческой речи не беспредельна, поскольку уровень ее громкости ограничен физическими возможностями самого говорящего (или кричащего).

В данном обстоятельстве нам видится еще одно конкурентное преимущество радио как канала коммуникации по сравнению с печатными СМИ, телевидением и сетевыми источниками. Заключается оно в отсутствии визуального канала получения информации слушателями. Хотя, кончено, какие-то визуальные образы и возникают в его сознании, но скорее они носят мысленный характер^[100]. Проще говоря, слушатель никогда не увидит в радиоэфире ни кровавых подробностей какого-либо преступления, ни последствий техногенных катастроф, или то, как располнела какая-нибудь «звезда» шоу-бизнеса. Словом, радио вольно или невольно в этом случае исполняет функцию предотвращения негативного воздействия на психику аудитории посредством непоказа видеоиллюстраций. Оно именно поэтому и воспринимается более как социально-культурный и просветительский институт, ибо, к счастью, для журналистов лишено технологической возможности визуализации скандал, интриг, расследований.

Радиожурналист должен уметь владеть всеми выразительными средствами, характерными исключительно для данного медиа. Принято их разделять на 2 группы: природные или формообразующие и технические, или стилеобразующие.

Рассмотрим первую группу. В нее обычно включают то, что является исходным звуковым материалом, а именно – слово (речь), музыка, шумы (реальные, жизненные, студийные [имитированные]). Cюда же относят и документальные записи, сделанные вне студии (как правило, речь, музыка, шумы).

Ко второй группе относят те средства, которые помогают расширить полосу воздействия исходного аудиоматериала на слушателей. Это – монтаж, голосовой грим, звуковая мизансцена, а также технические средства звукообразования, а именно – реверберация, наложение, изменение скорости магнитофона, что придает записи непривычный характер звучания.

Проанализируем то, почему важно понимание радиожурналистом выразительных возможностей человеческой речи. То, что она является базисным носителем информации в радиожурналистике, сказано в теории немало. Однако для тех, кто на практике сталкивается со словом на радио, должен иметь ввиду следующие необходимые рекомендации. Прежде всего, слово журналиста в эфире должно точно и адекватно описывать и отражать те события, факты, явления, персоны, которые становятся объектом его профессионального действия. Например,еслиречь идет в репортаже об открытии новых очистных сооружений, то вряд ли в речи корреспондента будут уместны приблизительные оценки возможностей и размеров данного сооружения. Точно также, когда в выпуск новостей включен сюжет о ремонте станции метро, то фраза о том, что «когда-нибудь ее откроют, примерно через год» вряд ли будет уместной в рассказе журналиста об этом. Она неуместна и некорректна именно своей неточности. Немаловажным фактором влияния выразительных возможностей на звуковое восприятие собранной и подготовленной журналистом информацией является интонационное сопровождение произносимых в эфире слов. На наш взгляд,это одна из самых важных профессиональных рекомендаций, соблюдение которой для любого журналиста независимо от опыта и стажа работы должно стать приоритетной задачей в творчестве. Не стоит с интонацией а-ля «От Советского Информбюро» зачитывать в радиоэфире информацию о появлении в лесопарковых зонах города ядовитых грибов. Диссонанс между смыслом сообщения и тем, как оно озвучивается, чаще всего порождает комический эффект в сознании аудитории. Вспомним мнение знаменитого британского драматурга Джорджа Бернарда Шоу: «Существует только один вариант написать слова «да» и «нет», и 50 вариантов того, как их произнести».

Описательная функция слова как выразительного средства радиожурналистики является ключевой для понимания того, как, с одной стороны, ограничены сотрудники радиостанций в своих намерениях рассказывать все обо всем, да так, чтобы перед мысленным взором слушательской аудитории вставали яркие и образные картины произошедшего события. А, с другой, именно лингвистические богатства родной русской речи позволяют журналистам в своих эфирных материалах усиливать их воздействие за счет соответствующих описаний. Недаром уже наш классик в далеком нынче XVIII- м веке утверждал: «Больше всех служат к движению и возбуждению страстей живо представленные описания, которые очень в чувство ударяют, а особливо как бы действительно в зрении изображаются». Это суждение М.В. Ломоносова казалось бы не имеет никакого отношения к оценке роли речевой составляющей в работе радиожурналиста. Но стоит задуматься спустя 250 лет о том, что ученый имел ввиду именно экспрессивные возможности как письменного, так и устного текста. Надо ли разъяснять, что в своей работе радиожурналист имеет ежедневно дело с обоими видами?

Стоит обратить внимание обучающихся и на то обстоятельство, что законы устного произнесения письменного текста все-таки требуют иных навыков, чем простое чтение по-написанному. Журналисту, независимо от той позиции, которую он занимает на радиостанции, надо постоянно заботиться о правильной расстановке в своей эфирной речи логических и экспрессивных акцентов. Иногда простой перенос логического ударения с одного члена предложения на другой может кардинальным образом изменить смысл всей фразы. Вспомним хрестоматийный пример из литературы детства – книги Л. Гераскина «В стране невыученных уроков», в которой главному герою приходилось выполнять всяческие задания, в том числе и поставить правильно запятую во фразе «казнить нельзя помиловать». Перед нами, говоря научным языком, самый известный пример амфиболии, когда фраза имеет двусмысленное значение. Но определенность наступает только тогда, когда-либо в письменном варианте ставится знак препинания (запятая), либо при ее произнесении вслух следует пауза (фактически аудиальная запятая).

Разница между текстом письменным, который озвучивается в эфире журналистом таит в себе много подводных камней с точки зрения словосочетаний, которые в печатном варианте выглядят вполне конкретно и определенно, но и при слитном или раздельным их произнесением обретает весьма некорректное (можно даже сказать, неприличное) звучание. Каждый из радиожурналистов или дикторов с многолетним опытом работы в эфире может привести желающим соответствующие примеры. Мы не воспроизводим подобные примеры в текста данного учебника ввиду их явной неблагозвучности и двусмысленности. Но все же заметим, что умение работать с обоими видами речи – письменной и устной, предполагает у радиожурналиста умение понимать и их сходство, и их различия. Поэтому золотое правило радиожурналистики гласит: прежде чем произносить написанный письменный текст у микрофона необходимо его прочитать вслух, дабы избежать возможных аудиальных конфузов.

Опыт радиожурналиста работы с письменными и устными текстами есть его конкурентное преимущество в том случае, если журналист, работавший в радиоэфире, захочет продолжать свою творческую карьеру на телевидении или в печатных СМИ. И в том, и в другом случае, ему явно пригодятся обретенные ранее навыки работы над письменными текстами и их устной реинкарнацией. История российских СМИ новейшего периода знает немало примеров, когда журналисты, начинавшие свой путь в журналистике на радио, затем успешно выходили в телеэфир. Примеры Ирины Смолиной, Ники Стрижак, Ирины Паукшто, Антона Губанкова достаточно показательны и очевидны. А Владимир Соловьев и по сию пору удачно совмещает собственное эфирное присутствие в радиоэфире и на телеэкране.

Вернемся, однако, к рассмотрению выразительных средств радиоязыка, среди которых свое особое место занимают – музыка и шумы.

Что касается музыки, то в настоящее время можно утверждать: в практике радиовещания существуют два разных подхода к ее использованию в эфире. В данном случае мы говорим о традиционном, «долгом», «разговорном» радио, не принимая во внимание контент музыкально—информационных и информационно-музыкальных станций. В структуре их эфира музыка является основным содержательным компонентом.

Итак, в радиожурналистике классического образца музыка, прежде всего, может использоваться как прямая аудиальная иллюстрация. Например, журналист подготовил для радиостанции «Петербург» сюжет, посвященный 125-летию со дня рождения поэта Осипа Мандельштама и о тех местах в городе на Неве, который связаны с его именем. Естественной звуковой иллюстрацией к нему может стать завершающая сюжет песня «Ленинград» в исполнении Аллы Пугачевой. Как известно, она была сочинена на слова Мандельштама.

Вторым вариантом использования музыки как выразительного средства радиожурналистики является ситуация, когда соответствующий музыкальный материал используется как элемент дополнительного звукового оформления. Например, в виде «заставок» и «закрышек» для каких-либо цикловых регулярных радиопрограмм или рубрик. Или, например, для чтения погоды в выпусках новостей. Впрочем, звуковая экспрессия может помочь журналисту создать определенное настроение, если речь идет в репортаже о каком-либо драматическом событии. И наоборот, когда журналист рассказывает о событии радостном, триумфальном победном, то вполне уместной будет выглядит какая-нибудь маршеообразная мелодия, или мажорная интерпретация тех мотивов, которые ассоциируются с праздничным, позитивным настроением.

Музыка полифункциональна как важный элемент радиоязыка, ибо во многих случаях ее используют непосредственно для звуковой идентификации того или иного вещателя, или напоминания о той или программе в эфире. Так вот уже более полувека позывными радио «Маяк» являются начальные такты песни В.П. Соловьева-Седого «Подмосковные вечера». Эту мелодию хозяева станции сохраняли даже тогда, когда почти полностью переформатировали ее контент. Правда, при этом новая версия всемирного хита была слишком радикальной и с трудом определяемой. Позывными каждого выпуска «Последних известий» в эфире Всесоюзного радио были заглавные такты песни на музыку Д. Шостаковича «Родина слышит, Родина знает». Особые позывные были у Ленинградского радио и Ленинградского телевидения. Это была инструментальная версия еще одной песни В.П. Соловьева-Седого «Город над вольной Невой». И если телеэфир каждый день открылся этой мелодией в мощном оркестровом исполнении, то закрывался ленинградский телеэфир более камерным вариантом исполнения.

Мы убедились в том, что музыка и сама по себе и в различных функциональных сочетаниях может стать эффективным элементом эмоционального и интеллектуального воздействия на слушательскую аудиторию, облегчая коммуникацию, и неся в себе соответствующий информационный элемент.

Аналогичные подходы мы можем наблюдать в современной радиожурналистике и в подходах к тому, как используются в палитре выразительных средств эфира различные шумы. Здесь, правда стоит заметить, что документальные шумы имеют особую ценность для создания аудиального образа какого-либо события. Например, о митинге ветеранов в День Победы, как правило, сопровождается записанными корреспондентом на диктофон музыкой в исполнении присутствовавшего на акции духового оркестра. Стоит также помнить и о том, что очень часто в практике радиожурналистики используются искусственные шумы, записанные в студии, и являющиеся, по сути, звуковой имитацией соответствующих привычных для человеческого слуха звуков природы, работающей техники, движущегося транспорта, шагов людей и т.д. Они, как палочка-выручалочка, помогают журналисту формировать соответствующей звуковой образ события, когда он испытывает явный недостаток в документальных или природных шумах.

И, наконец, напоследок в этой главе, посвященной работе журналиста на радио, стоит упоминать такое мощное выразительное средство как пауза. Она встречается на практике нечасто. И пользоваться ею надо очень осторожно, потому что если в эфире какой-нибудь программы будет очень часто возникать то, что звукорежиссеры именуют «черной паузой», когда слушатель просто-напросто ничего не слышит и у него возникает ощущение того, что в эфире происходят какие-то технические сбои. Все же, если паузу использовать редко, но метко, то с ее помощью можно, например, приподнять эмоциональное звучание какого-либо фрагмента эфира, части контента. Таков закон человеческого восприятия речи, когда мы хотим что-то подчеркнуть в нашей устной речи, то либо изменяем интонацию, либо делаем перед важной фразой паузу (или после нее). Недаром сначала в истории русского театра, а затем ив практике радиовещания возникло выражение «мхатовская пауза», которое означает важность данного элемента речи и временами – его чрезмерную продолжительность.

После того, как в этой главе обучающиеся смогли познакомиться с особенностями журналистского труда в радиоэфире, то им будет чуть легче настроится на следующую главу, посвященную тележурналистике. Тем более, чт