О благодарности и счастье человека

 

Другая сторона молитвы — благодарение. И Священное Писание, и Предание — особенно предание литургическое — призывает нас к постоянному благодарению. Это то, чему мы должны научиться сейчас — потому что благодарить мы будем во веки веков. Как поют ангелы и святые в Книге Откровения, «благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков!» (Откр.7:12)

Идея вечно рассыпаться в благодарностях кажется неверующим людям отталкивающей и смешной; иногда они не могут точно сформулировать почему, но она как-то напрягает. Нас часто напрягает и необходимость благодарить наших ближних здесь, на земле. Почему?

Потому что в падшем мире люди часто ведут себя как в обезьяньей стае, постоянно выясняя, кто находится на ступеньку выше в неформальной иерархии. И даже благодарность превращается элемент этих обезьяньих игр — поблагодарить, значит поставить себя на ступеньку ниже, признать себя получателем милости, а значит кем-то зависимым и слабым. Бывает, что благодеяния превращаются в средство манипулирования — «теперь ты мне по гроб жизни должен!», и поэтому люди неохотно признают свой нравственный долг. Это особенно проявляется, когда уровень доверия между людьми низок — и они склонны видеть в милости какой-то подвох.

В лучшем случае благодарность — это что-то из области этикета, вежливости, приятная, но не обязательная часть жизни. «Спасибо в карман не положишь».

Но в действительности благодарение — это сущность жизни; благодарение вводит нас в правильные отношения с реальностью, реальностью Бога и реальностью других людей.

Творец и Владыка мироздания не ищет превознестись над нами — это было бы крайне смешно и помыслить. Он хочет, наоборот, поднять нас к Себе. И благодарение открывает наши глаза на реальность Его любви и заботы.

Как-то давно я смотрел фильм, названия которого уже не припомню. Там был пожилой композитор, который получил признание и известность, он жил в прекрасном доме, за ним самоотверженно ухаживала его дочь, которая окружала его невероятной заботой и любовью — но он был все время уныл, гневен и недоволен. Кофе было то слишком горячим, то слишком холодным, плед на кресле все время положен не так, омлет приготовлен недостаточно тщательно… Он был окружен самой теплой и трогательной любовью, но был при этом глубоко несчастен, потому что не видел эту любовь в упор — ни любовь человеческую, ни любовь Божию.

Бог хочет сделать нас счастливыми — а в вечности безмерно счастливыми. Но нельзя сделать счастливым человека, неспособного к благодарности; это не только несправедливо, это просто невозможно.- Чтобы возрадоваться раю, мы должны обрести открытое, смиренное и благодарное сердце; способность видеть любовь Бога и людей, и признавать эту любовь — «спасибо, я благодарен».

И мы должны научиться видеть эту любовь здесь и сейчас. Мы, христиане, верим в промысел — в то, что Бог правит своим творением, и направляет его к предназначенным им целям. Вся это невероятно сложная система, включающая в себя галактики и туманности, снег и туман, гравитацию и магнетизм, солнце и дождь, людей и животных, управляется Богом — причем управляется в деталях. Как говорит Господь Иисус, «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без [воли] Отца вашего» (Матф.10:29) Действительно, ни одна снежинка не падает на землю без промысла Божия. Этот же промысел простирается на все события нашей жизни — малые и большие.

Есть известная фраза «хлеб, который ты ел сегодня утром, Бог готовил всю ночь». На самом деле, гораздо дольше, и этот хлеб прошел через многие руки, и попал на стол трудами многих людей — Бог устроил все это, чтобы ты мог позавтракать. Это не просто кусок хлеба с маслом — это послание Его любви и заботы. На этом ноздреватом прямоугольнике написано: «Я люблю тебя и забочусь о тебе».

Благодарение все принимает как дар; все, что мы имеем, все, чем мы пользуемся, все, чему мы радуемся, есть дар, проявление любви. Вкус пищи, свет дня, запах цветка, звуки музыки — все говорит о Его любви, заботе, и той великой и невыразимой радости, которую Он нам готовит.

В молитве мы обращаемся к Богу и говорим — да, мы верим, мы благодарны.

Все, что у нас есть, получено от Бога. Он наделяет нас способностями к труду, чтобы бы соучаствовали в Его заботе о творении; посылает нам воздух, воду и пищу; само наше существование — дар Его любви. Благодарение признает это — да, мы окружены любовью и заботой, и мы благодарим за это.

Однако это сознание — у меня нет ничего своего, все есть только дар Божий — обнажает наше недоверие Богу; мы чувствуем себя уязвимыми. Среди людей ужасно оказаться полностью зависящим от чьей-то милости; люди часто отказывают в ней друг другу. Но на Бога мы можем положиться; да, у нас нет ничего, кроме Его любви и милости; но это самая прочная, надежная и несомненная вещь во всем мироздании. Мы благодарим Его за радость в благополучии и за утешение в скорби; но более всего мы благодарим за дар вечной жизни, который Бог уготовал нам в Иисусе Христе. Как говорится в Анафоре (литургической молитве) Святого Иоанна Златоуста, «Ты от небытия в бытие нас привел еси и отпадшыя возставил еси паки, и не отступил еси, вся творя, дондеже нас на небо возвел еси и Царство Твое даровал еси будущее. О сих всех благодарим Тя, и Единородного Твоего Сына, и Духа Твоего Святаго, о всех, их же вемы и их же не вемы, явленных и неявленных благодеяниих, бывших на нас»

Мы видим, как далеко простерлась любовь Бога к каждому из нас — Он облекся в плоть, была распят и погребен за нас, неблагодарных и злонравных. Он даровал нам Царство. Мы признаем это и возносим благодарность — «Благодарение Богу за неизреченный дар Его!» (2Кор.9:15)

 

О воздержании

 

Завершает перечисление плодов Духа у Апостола (Гал.5:23) воздержание. Соответствующее греческое слово у Апостола означает самоконтроль, способность держать в узде свои страсти и желания.

Это нелегко; я хочу быть кротким и терпеливым — но прихожу в ярость и раздражение. Хочу быть умеренным в пище — что определенно пошло бы мне на пользу — но не могу справиться со своим аппетитом. Бывает страшнее — человек не может оторваться от бутылки, хотя понимает, что пьет свою смерть, не может прекратить делать еще какие-то вещи, от которых ему самому стыдно и противно. Люди решают начать новую жизнь с понедельника — и у них ничего не выходит. Внутреннее течение оказывается сильнее.

И вот воздержание — это способность одолевать свои хотения. Это огромное, почти недостижимое дело — что люди понимали и за пределами библейского мира.

Мы можем не понимать всей остроты проблемы из-за привычки плыть по течению — лениться, когда лениво, злиться, когда нас что-то раздражает, и так далее. Но как только мы пытаемся жить христианской жизнью, хранить заповеди, поступать по совести, мы обнаруживаем, что мощный поток страстей и импульсов, как являющихся изнутри, так и нападающих снаружи, все время уносит нас куда-то в сторону. Вот, мы уже решили каждый день молиться, но все время лень и некогда. А особенно лень и хочется спать в воскресное утро. Как говорит писание, «Что город разрушенный, без стен, то человек, не владеющий духом своим» (Прит.25:28), напротив, «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою [лучше] завоевателя города» (Прит.16:32)

Грехопадение ввергло нас в жалкое состояние внутреннего конфликта — «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим.7:15) Блаженный Августин описывает этот конфликт в своей «Исповеди» — «я даже просил у Тебя целомудрия и говорил: «Дай мне целомудрие и воздержание, только не сейчас». Я боялся, как бы Ты сразу же не услышал меня и сразу же не исцелил от злой страсти: я предпочитал утолить ее, а не угасить…. Откуда это чудовищное явление и почему оно? Душа приказывает телу, и оно тотчас же повинуется; душа приказывает себе — и встречает отпор. Душа приказывает руке двигаться — она повинуется с такой легкостью, что трудно уловить промежуток между приказом и его выполнением. Но душа есть душа, а рука — это тело»

Речь идет не только — и часто не столько — об аппетите (чрезмерном) или половом влечении (когда оно тащит куда-то за пределы богоустановленного брака), но и других наших порывах, следовать которым было бы пагубно и ужасно глупо. Страсть к пустым разговорам и препирательствам, к ненужным вещам, к пустым развлечениям — ко многому тому, что, как мы сами понимаем, является пустым и вредным — но тем не менее, властвующим над нашей жизнью.

И вот Святой Дух созидает в нас воздержание — способность говорить «да» нашему подлинному благу и предназначению, и поэтому говорить «нет» каким-то нашим страстишкам.

В наше время добродетель воздержания особенно непопулярна — наша экономика функционирует благодаря тому, что продает удовольствия, а реклама постоянно призывает «брать от жизни все». Человеку, который от чего-то отказывается, внушают, что он упускает что-то важное, обедняет свою жизнь — ведь он мог бы взять кредит и купить то и это, и еще, и еще, пока бы ему не перестали бы выдавать кредиты… Впрочем, и в античном мире людям надо было объяснять, чем так важно воздержание.

Святой Апостол Павел сравнивает христианскую жизнь с тренировкой атлета: «Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного»

(1Кор.9:25). Спортивные состязания были очень популярны в античном мире, как и сейчас. Как и в наши дни, атлеты подвергали себя изнурительным тренировкам, соблюдали режим дня, ели строго определенную пищу, все для того, чтобы добиться своей цели — победить в соревнованиях, пережить короткий момент славы, получить венец. В античности на голову победителя возлагали венок из лавровых листьев, который увядал через несколько часов; именно поэтому Апостол называет его «тленным», то есть портящимся. Христианин же трудится и подвизается — от слова «подвиг» — ради того, чтобы обрести жизнь вечную, бесценную награду, которая пребудет с ним всегда.

Людям часто кажется нормальным и естественным прилагать огромные усилия для того, чтобы добиться чего-то тленного — денег и почестей, которые через какое-то время неизбежно выскользнут у них из рук. Кто из нас помнит имена олимпийских чемпионов десятилетней давности? А столетней?

Христианин призван обрести славу, с которой ничто не может сравниться — его примет, одобрит, похвалит не толпа на стадионе, а сам Бог, Создатель и Спаситель мира, не болельщики, которые его скоро забудут, а Христос, с которым он пребудет в вечности.

И чтобы обрести эту славу, христианский подвижник усмиряет и порабощает тело свое — как всадник обуздывает своевольного коня. Он полагает себе главную цель — святость, и приносит в жертву этой цели свои сиюминутные хотения и аппетиты. Он видит перед собой цель — жизнь вечную и блаженную, и охотно и радостно ограничивает себя во всем, чтобы достигнуть ее.

 

О мире в душе

 

Мир в душе — это то, чего ищут многие. В лучшем случае, ходят на тренинги, в худшем — глушат себя таблетками. Недавно я читал статью одного человека, который хотел поверить в Бога, чтобы обрести мир в душе — потому что его знакомые атеисты такого мира не имели.

Стремление к миру в душе совершенно понятно, естественно, и ничего неправильного в нем нет — но слово Божие подходит к проблеме с другой стороны.

Проблема нераскаянных грешников не в том, что они не имеют мира в душе; их проблема в том, что они не имеют мира с Богом. Это не психологическая, а онтологическая проблема. Она существуем в реальности, а не в наших головах. Часто мы не чувствуем мира по очевидной причине — мы его не имеем.

Грех неизбежно порождает вражду — он и есть вражда. Прежде всего, вражда против Бога, упорное и ожесточенное противление Его воле. Корень греха в отказе признавать Бога — Богом, центром, смыслом, содержанием и оправданием нашей жизни. Как сказал блаженный Августин «Ты создал нас для Себя, и мятется сердце наше, пока не успокоится в Тебе».

Мы созданы для того, чтобы познать Бога и возрадоваться Ему во веки; в Нем — и только в Нем — мы можем обрести подлинную жизнь. Мы так созданы. И пока мы ищем жизни где-то еще, мы находимся в трагическом конфликте с самой реальностью — с Богом, с нашей собственной природой, с ближними, со всем мирозданием. Как говорит Апостол Иаков, «Желаете — и не имеете; убиваете и завидуете — и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете — и не имеете, потому что не просите. Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений» (Иак.4:2,3)

Утратив подлинную цель своей жизни — Бога, человек устремляется к ложным целям. Отвергнув над собой власть Бога, люди бесконечно враждуют из-за того, кто из них будет властвовать над кем. Отказавшись от пира в доме Отца, люди вырывают друг и друга гнилые коренья, которыми пытаются утолить свой голод. Корень всех, всех без исключения человеческих бед именно в этом — «Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (Иер.2:13)

Пока человек избирает путь противления Своему Создателю, он обречен на войну — с Богом, с ближними, с самим собой. Как говорит Бог через Пророка Исайю, «А нечестивые — как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым, говорит Бог мой» (Ис.57:20,21)

И Бог предлагает людям мир — мир в Иисусе Христе, который умер за наши грех и воскрес из мертвых. Как говорит святой Иоанн Златоуст: «Бог гневался на нас, мы отвращались от Бога, человеколюбивого Владыки; Христос же, предложив Себя в посредники, примирил то и другое естество. Как же Он предложил Себя в посредники? Он принял на Себя наказание, которое мы должны были понести от Отца, и претерпел следовавшее затем мучение и здешнее поношение. Хочешь ли знать, как Он принял на Себя то и другое? «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою»,- говорит Апостол (Гал. 3:13). Видишь ли, как Он принял наказание, угрожавшее свыше? Посмотри, как претерпел Он и поношения, причиняемые на земле. «Злословия злословящих Тебя — говорит псалмопевец — падают на меня» (Пс. 65:10). Видишь ли, как Он прекратил вражду, как Он не переставал делать и терпеть все, и употреблять все меры, пока не привел неприятеля и врага к Самому Богу и сделал его другом?»

Высшее проявление враждебности человека к Богу произошло тогда, в Страстную Пятницу, когда воплощенный Бог был убит людьми. Христос принял всю человеческую враждебность на Себя — и простил ее. Умирая, он молился за своих распинателей.

Все праведное осуждение, которое заслуживали наши грехи, совершилось, когда Христос умер смертью проклятого, неся на себе проклятие всех грешников. Если — через Крещение, Евхаристию и хранение заповедей — мы пребываем в Нем, у Бога больше нет для нас гнева. Как говорит Пророк, «Ибо это для Меня, как воды Ноя: как Я поклялся, что воды Ноя не придут более на землю, так поклялся не гневаться на тебя и не укорять тебя. Горы сдвинутся и холмы поколеблются, — а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Господь» (Ис.54:9,10)

Мы в мире с Богом. Как говорит Апостол — «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (Рим.5:1)

Этот мир — это нечто гораздо большее, чем психологический комфорт, это объективная реальность отношений между человеком и его Создателем.

Представьте себе человека, который совершил тяжкое преступление. Его разыскивают, чтобы наказать. Субъективно он может не переживать по этому поводу — некоторые закоренелые злодеи имеют, как говорят психиатры, низкий уровень тревожности. Но объективно он в опасности — ему предстоит расплата за его дела.

Теперь представим себе человека, который является наследником огромного состояния. Субъективно он может впадать в сомнения и даже приступы паники — а правда ли это? Вдруг мне все это приснилось? — но объективно он действительно наследник, и его богатство его дожидается.

Нераскаянный грешник может прекрасно себя чувствовать — но у него нет мира с Богом. Верующий может быть встревожен и беспокоен — но в реальности Бог уже даровал ему прощение и мир.

Мир, который дает Христос, есть объективная реальность — Бог принимает тех, кто приходит к Нему с покаянием и верой, прощает и усыновляет их, делает их наследниками небесных благ, вписывает в книгу Жизни. Верующий может ясно осознавать реальность этого мира — а может сомневаться и колебаться, но он есть. Он запечатлен Святым Крещением и утверждается с каждым Причастием Святых Христовых Тайн.

Постепенно, по мере нашего духовного возрастания, мы осознаем этот мир — и он проникает в наши мысли и чувства. Мы учимся воспринимать Бога, мир, других людей и самих себя, как люди примирившиеся, посланные с посланием примирения к другим: «Итак мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом».

 

О неправедном гневе

 

Люди в сети (в том числе православной) постоянно предаются праведному гневу. Мы привыкли к этому сочетанию - “праведный гнев”. Но Писание сочетает слова “праведный” и “гнев” только применительно к Богу - Он праведен в Своем гневе. Мы - нет.

С таким же успехом мы могли бы предаваться, скажем, праведному воровству. Но поговорим об этом подробнее.

То, что нам открыто в Писании, постоянно входит в противоречие с тем, что признает нормальным окружающая нас культура. Это было так в I веке, и это так сейчас - мир, в котором мы живем, глубоко заражен грехом, и быть христианином - значит быть в прямом и буквальном смысле "не от мира сего". Не играть по правилам этого мира, и вообще не играть в его игры. "Выйти и отделиться" - в мировоззренческом, этическом, и эмоциональном смысле.

Одна из областей, в которой мы расходимся с миром - это этика в области пола. Другая - это отношение к гневу, ярости и насилию. Массовая культура насыщена блудом и насилием - по довольно простой причине. Это работает коммерчески. Чтобы побудить человека к нужным заказчику действиям (покупкам соответствующих товаров, просмотру сериалов, набитых рекламой, покупке билетов в кино) нужно нажимать на его внутренние кнопки. А самые доступные кнопки - это секс и гнев. Чтобы преодолеть равнодушие потенциального потребителя и привлечь внимание, его надо соблазнить или разозлить.

Стандартный фильм - хоть голливудский, хоть наш - про то, как сначала плохие парни обижают хороших парней (море крови), потом хорошие парни, ободрившись, гвоздят плохих (еще большее море крови). Добро побеждает зло и вышибает ему мозги. Или сбрасывает в чан с расплавленным металлом. Или сжигает в перевернувшейся машине. Или еще чего-нибудь. И за всем этим стоит послание: ярость и гнев - это хорошо. Они делают тебя сильным, крутым и привлекательным, одним из "хороших парней", настоящим человеком. Хорошие парни - это не те, кто возводят дома, или растят детей, или рисуют картины - хорошие парни это те, кто гвоздят плохих парней.

В православной среде никто не будет публично делиться порнографией; а вот делиться гневом и яростью - сколько угодно. А ведь это тоже порнография. Только хуже. Порнография ни на что не претендует - а вот гнев претендует на то, что он "праведный". Мол, ему не только приятно предаваться - чувствуешь себя таким крутым - но и правильно, это можно и должно делать без всякого смущения и стыда.

Этому учит нас мир сей - и это настолько привычно, что бывает трудно понять, что Писание учит совершенно другому. "Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло, ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю. (Пс.36:8,9)" "Благоразумие делает человека медленным на гнев, и слава для него - быть снисходительным к проступкам. (Прит.19:11)", "Итак, братия мои возлюбленные, всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией. (Иак.1:19,20)". Гнев ясно назван среди плодов плоти (Га.5:20).

Об этом же постоянно говорят и Отцы. Преподобный Максим Исповедник говорит, что

"Когда ты оскорблен кем-нибудь или в чем уничижен, берегись помыслов гнева, дабы они, по причине этого оскорбления, отлучив тебя от любви, не переселили в область ненависти", а Преподобный Нил Синайский наставляет: "Гнев - неистовая страсть - легко выводит из себя даже имеющих ведение, зверской делает душу и заставляет уклоняться от дружелюбного собеседования. Молитва раздраженного - мерзостное курение, псалмопение гневливого - неприятный звук". Впрочем, поучений Святых Отцов против гнева и ярости так много, что привести их здесь все невозможно.

Гнев (как это вообще бывает со страстями) маскируется под что-то хорошее - ревность о чистоте веры, например. Но на самом деле это просто рационализация, которая приклеивается задним числом. Человек может быть раздражен чем угодно еще - финансовыми затруднениями, грубостью начальника, наконец, просто плохим сном и пищеварением - а потом это все уже будет выливаться в праведном гневе.

Дайте человеку отоспаться и решить его частные проблемы - и его неистовый гнев на злодеев, еретиков, развратников и прочих дурных людей пойдет на спад.

Обычная ловушка - это то, что гнев, якобы необходим для решительных действий, и, в частности, для борьбы со злом. Столетия назад, когда человек оборонял свой дом от разбойников или хищников с топором в руках, это было так - выброс адреналина помогал мобилизовать ресурсы тела. Сейчас это может быть так в очень редких случаях - давать физический отпор злодеям нам приходится не часто.

А вот для того, чтобы поборать зло на уровне идей и убеждений, гнев не нужен. Он просто котрпродуктивен. Если от большой ярости Вы не попадаете по клавишам, Вы не убедите людей в Вашей правоте - Вы вызовете только отвращение и насмешки. Время от времени я наблюдаю борцов за правую веру, которые могут забросать оппонента большим обьемом цитат, но при этом производят впечатление людей настолько яростных, гневливых, и попросту злобных, что оппонент просто скажет "если это - плоды его веры, то ну ее совсем". Конечно, это не плоды веры. Это плоды плохого пищеварения, грубого начальника, ворчливой жены и еще каких-то глубоко личных проблем. Но внешнему человеку это не объяснишь.

Это, конечно, относится не только к религиозным спорам. Политические и музыкальные предпочтения, пожелтевшие страницы истории, выбор между той или иной маркой компьютера, что угодно еще - люди охотно предаются гневу. И не менее охотно объявляют его праведным. Что же, с точки зрения достижения каких-то целей, например, убедить людей в чем-то - это глупо. С точки зрения Божественного Откровения, это грех.

 

О поисках счастья

 

Существуют так называемые вечные вопросы. Чего люди хотят от жизни? Что побуждает людей действовать? Ради чего они учатся, работают, делают карьеру или, напротив, уезжают на теплый песок куда-нибудь к южному морю? Для чего люди завязывают и расторгают знакомства, вступают в брак или разводятся, пьют или бегают трусцой, обращаются к психологам или глотают транквилизаторы? Нам могут ответить: я, мол, хочу заработать на новую машину, или получить место топ-менеджера, или выбраться из депрессии, или наконец-то встретить женщину, с которой буду счастлив. Но какова окончательная цель всего этого?

Зачем нам все эти автомобили, высокие посты, браки и разводы? Наверное, мы не ошибемся, если предположим, что люди ответят, что они хотят быть счастливыми. Ничего нового в этом нет. Французский мыслитель XVII века Блез Паскаль (1623–1662) сказал: «Все люди стремятся к счастью — из этого правила нет исключений; способы у всех разные, но цель одна... Счастье — побудительный мотив любых поступков любого человека, даже того, кто собирается повеситься».

Но если мы посмотрим на то, каким образом многие люди стремятся реализовать свои стремления к счастью, мы обнаружим довольно странную вещь. Люди прилагают огромные усилия к тому, чтобы добиться богатства, успеха и известности, и полагают именно их воплощением сбывшейся мечты. Однако, глядя на тех, в чьей жизни эта мечта уже сбылась, мы обнаружим, что они вряд ли счастливы.

Некоторое время назад (статья 2010 г. - прим. ред.) СМИ сообщили о самоубийстве Александра Мак-Куина — знаменитого британского модельера, владельца шикарных магазинов, пробившегося из бедности и безвестности к вершинам богатства и славы.
Мак-Куин — вроде бы совершенный образец успеха для современного общества: человек, который всего добился своим трудом и талантами, богатый, здоровый, знаменитый, признанный, плавающий на яхте по шикарным курортам. Да ведь множество народу душу продаст за такую жизнь, а может, даже и продает изо дня в день! Но этот человек оказался настолько несчастным, что убил себя. Стоило ли карабкаться по лестнице успеха, чтобы повеситься на ее последней ступеньке?

Другой пример сбывшейся мечты — знаменитый певец Майкл Джексон, который добился всего, о чем мечтают миллионы подростков (и не только подростков) по всему миру, — это и вспышки софитов, и ревущие толпы поклонников, и горы денег, и собственное поместье, и лицо, которое узнаёт весь мир... И ранняя смерть в горьком одиночестве.

Журналы, которые так любят сплетни из жизни богатых и знаменитых, раз за разом сообщают, что такой-то миллионер судится с бывшей женой, что некая поп-звезда очередной раз лечится от алкоголизма, а еще один кумир миллионов умер от передозировки наркотиков.

Но это верно не только в отношении знаменитостей. Человек добивается продвижения по службе, подсиживает начальника, распихивает конкурентов, но оказывается ли он счастливым? Надолго ли ему хватает ощущения триумфа после того, как он добьется своего? Кто-то уезжает в другую страну, думая, что-де наконец-то обрел счастье, но очень быстро выясняется, что счастье это оказывается недолгим. Как часто люди думают: «Ах, если бы я только получил то или это — либо больше денег, либо другую должность, либо другую жену (или мужа), либо иную страну, — тут бы ко мне и пришло счастье!» Но вот они зарабатывают деньги, или делают карьеру, или меняют жен (или мужей), или переезжают в другие страны, но вместе с этим переживают одно горькое разочарование за другим — а счастье так и не приходит.

Что же это такое — подлинное прочное счастье? Как ни странно, люди об этом обычно не думают. Они могут тщательно обдумывать, какую марку бытовой техники выбрать или на какой курорт поехать, ожидая, что это сделает их немного счастливее, но совершенно не задумываются о том, какую жизнь надо выбрать для того, чтобы обрести счастье. Такова уж наша общая беда — мы думаем обо всем на свете, кроме того, что действительно важно. Но давайте же попробуем исправить эту ошибку и постараемся поразмыслить о том, что такое счастье и что может сделать нашу жизнь счастливой.

Быть или чувствовать?

Слово «счастье» в обычном языке может означать две вещи. Мы можем сказать, что «Николай счастлив в браке» и что «напившись, Петр целых двадцать минут чувствовал себя совершенно счастливым». Чувствовать себя счастливым и быть счастливым — не одно и то же, — точно так же, как чувствовать себя хорошо и быть здоровым, — разные вещи. Человек может чувствовать себя прекрасно в то время, как смертельная болезнь разъедает его внутренности, и некоторые болезни особенно опасны именно отсутствием болевых симптомов. Человек же болезненно мнительный, напротив, может ощущать всяческие боли и недомогания, когда физически он в полном порядке. Разумеется, обычно между «здоровьем» и «хорошим самочувствием» есть связь, но «почувствовать себя лучше» и «выздороветь» — это не совсем одно и то же. Можно чувствовать себя лучше, приняв наркотик, но это только отдалит нас от подлинного исцеления.

Поэтому для разговора о счастье нам важно понять — что это такое? Это просто ощущение, вызванное присутствием эндорфинов в коре головного мозга, или само это ощущение должно отражать какую-то более глубокую реальность?

Человек в состоянии сильного алкогольного или наркотического опьянения может чувствовать себя на верху блаженства, но мы понимаем, что он несчастен: пройдет совсем немного времени, и он сам это поймет. Человек, который любит и любим, может переживать и огорчения, но на самом деле он счастлив, его чувство счастья отражает реальное положение дел.
Чтобы понять разницу, представьте себе, что нейрофизиология (наука, изучающая деятельность мозга) совершила одно очень важное открытие: человеку можно вживить электроды в мозг и искусственно вызвать у него ощущения счастья, восторга, упоения, причем гораздо более сильное, чем вызываемое наркотиком, но при этом лишенное похмелья и других неприятных побочных эффектов. Будет ли человек, переживающий такую эйфорию, подлинно счастливым?

И чего мы ждем, когда мы ищем счастья, — чувства, ощущения счастья или чего-то другого, свидетельством чего должно быть это чувство? Ответ на данный вопрос зависит от того, во что мы верим в отношении устройства мироздания. И действительно, устройство мироздания — самый практический вопрос на свете, и всё — в том числе, конечно, и счастье — зависит от того, как мы на него отвечаем.
Есть известный афоризм: «Человек создан для счастья, как птица для полета». Но эта фраза уже предполагает, что у человеческой жизни есть предназначение, поскольку человек «создан» (а не появился случайно и бессмысленно), и создан «для», то есть с определенной целью. В этом случае у человека есть подлинное предназначение, а поэтому быть счастливым — значит найти это предназначение и соответствовать ему. Часть этого предназначения состоит и в том, чтобы любить и быть любимым.

Но есть другая точка зрения: человек возник случайно, и никакого «для», никакого замысла в его существовании нет; в этом случае человек не создан для счастья — он вообще не создан, а явился на арене мироздания в результате каких-то случайных и бессмысленных процессов. Вот как излагает эту точку зрения французский ученый, атеист Жак Моно: «Вселенная вовсе не была чревата жизнью, равно как и биосфера — человеком. Наш номер случайно выпал в лотерее... человек одинок в равнодушной бескрайности вселенной, из которой он возник по воле случая». В этом случае «счастье» сводится к ощущениям, и поэтому бессмысленно спрашивать, соответствует ли оно нашему подлинному благу или нет — ибо никакого «подлинного блага и предназначения» не существует.

Если мы ищем подлинного счастья, нам стоит определиться, из какой картины мира мы исходим. И если мы созданы для счастья, то задаться вопросом: Кем? И если мы созданы Им для счастья, то именно Он и знает, как нам его обрести. Речь идет не о том, чтобы «искать утешения в религии» (какая нелепая фраза!), а о том, чтобы повернуться лицом к реальности — и, значит, лицом к Тому, Кто нас создал, и создал для счастья.