Однажды кончится съезд – хватит решать.

Однажды все надоест, даже дышать.

И двинется вслед за мной в иные края

по лесенке приставной память моя.

 

Там, где не строят гнезд, будем одни,

ночью, при свете звезд – я и они.

Кому телом и головой принадлежал,

кто обидел меня и кого я обижал.

 

И та, что бросила вдруг, увязнув во лжи,

и ты, мой предатель-друг, слово скажи,

и эту я не забыл – в сердце кинжал –

кого больше всех любил и унижал.

 

Забвенья для сердца нет, нет у меня.

Так наступит для нас рассвет Судного дня.

Только здесь уже никого не обвинить –

все равно уже ничего не изменить.

 

Присядем, поговорим, словно друзья.

Все дороги приводят в Рим, даже моя.

 

17 июля 2001

 

 

FAST FORWARD (июль – октябрь 2001)

 

* * *

 

Весна уже исчерпала свои подарки,

Как ресторан, открывшийся поутру.

Пахло дождем и глиной в озябшем парке,

И голуби говорили: «умру, умру».

Все это должно закончиться.

 

Чего ты ждала, чего от меня хотела,

Говоря о любви, глядя на провода,

И зачем душа, пока существует тело –

Пятиконечное, прекрасное, как звезда?

 

Этой луне, узкой, как глаз японца,

Не возместит ущерба даже госстрах.

Пора перестать любоваться заходом солнца

И перестать гореть на этих кострах –

все это должно закончиться.

 

Я с розовых щек слезы твои вытру,

Из всех этих книг буквы свои сотру,

А все, что писал раньше, отдам ветру –

И пусть улетит, съежится на ветру.

 

Какое бревно ни швырни – все равно болоту.

Не отрастет у статуи борода.

Я целую тебя, стирая с губ позолоту,

И понимаю ясно, как никогда,

Что все это должно закончиться.

 

5 августа 2001

 

 

ВАЛЬТЕР, ЛИШЕННЫЙ СМЕРТИ

                   Баллада

Вальтер Крылатый Лев был богат и знатен.

В отличье от солнца, на нем не имелось пятен.

Он становился владетельней с каждым годом.

Реки его текли молоком и медом.

У него было много денег и драгметалла,

и только любви еще ему не хватало.

Он хотел снабдить свой дом золотою кровлей,

но встретил и полюбил молодую фройляйн.

 

Угощал ее русской икрой и вином испанским,

искупал ее в бассейне с чистым шампанским,

устраивал для нее фейерверк на даче,

одевал ее у Кардена и у Версаче…

через месяц фройляйн нашла себе побогаче.

 

Она ушла рано утром, забыв бюстгальтер.

Узнав об этом, Вальтер достал свой «вальтер»,

выбранил слуг за то, что не разбудили,

и просверлил две дырки в своем мундире.

Подобно тому как негры не загорают,

Вальтер не умер – такие не умирают.

Вальтер хотел без ружья пойти на медведя,

но встретил и полюбил молодую леди.

 

Он водил ее на Карузо и на Феллини,

он купил ей виллу в Кремниевой долине,

он полюбил ее до сердечной дрожи,

заказал для нее паланкин крокодильей кожи…

Через месяц леди нашла себе помоложе.

 

Вальтер Крылатый Лев не стерпел обиды,

Обменял все свои ликвиды на неликвиды,

"Чего-то во мне не хватает", – подумал Вальтер.

Через два часа его соскребли с асфальта.

То ли Господь, то ли колдуют черти…

Его прозвали "Вальтер, Лишенный Смерти".

Когда его сшили, он думал, что выжить некем,

но встретил и полюбил молодую фрекен.

 

Лицо ее даже в сумерках было детским.

Он читал ей стихи на безобразном шведском,

он с ней бывал то взвинчен, то обессилен,

он подарил ей "фольксваген" небесно-синий…

Через месяц фрекен нашла себе покрасивей.

 

"Дас ист капут", – подумал крылатый Вальтер,

рухнул в свой "мерседес" и уехал в Альпы,

проклиная союзников, Дойчланд и чуть не плача.

Но и в горах его ждала неудача.

Его били потом из мортиры и миномета,

он съедал за раз до шести килограмм помета,

дедушка Нобель рвал его динамитом,

но его лимит не был людским лимитом.

 

Вальтер не знал, к какому прийти решенью.

Он стал вообще для всех бесплатной мишенью,

его не брали ни пропасти, ни торосы,

не помогали цианиды и купоросы,

тело его обрывало стальные тросы.

 

Вальтер шептал, глядя на местный флюгер:

"Я, наверно, умру, если меня полюбят".

 

Но вовек не кончится его песенка плясовая,

никогда не лопнет эта связка голосовая,

и его секундная стрелка как часовая.

 

27 июля 2001

 

 

КИСА

Кошке несдобровать ни весной, ни летом,

если господь расписал ее черным цветом.

Даже если оставил белой ее манишку.

Знает ли черная кошка про эту фишку?

 

Ее не зовут «Мурка» или «Анфиса» -

с младых когтей ее зовут просто «киса».

Назвать ее неким именем не выходит,

потому что не отзывается, не приходит.

 

Рассекай же мои дороги и кличь погоду,

расплачивайся безымянностью за свободу.

Верному мне не пристало тебя бояться.

Попробуй найти себе имя – не примут святцы.

 

Когда мы гуляли мимо плантаций риса,

я неспроста называл тебя просто «киса».

Помнишь, мы там на солнце последнем грелись?

У тебя не может быть имени, моя прелесть.

 

15 августа 2001

 

 

* * *

 

В зеркале есть глаза – усталые, кроткие.

Все любови – былые, все связи – короткие.

Дым на земле; все небо – мелкая клеточка.

Хотя бы ты оставалась со мной, брюнеточка,

покуда белые мухи в окне не закружатся,

жертва моей любви, девочка-труженица…

 

30 августа 2001

 

 

Из дневника Робинзона

 

Судьба занесла меня на галимый остров,

от корабля остался галимый остов.

С пяти до восьми я лакаю свою текилу,

с восьми до пяти я копаю себе могилу…

 

23 августа 2001

 

 

МОСКОВСКОЕ

 

Раннею осенью земля вообще светла,

и светит заря арбузным, потом свекольным.

А когда отзвонят к вечерне колокола,

белокурый ангел слетает на колокольню.

 

После службы, когда тускнеет небесный свет,

заходи, сержант, в этот дом из породы звонниц.

«Есть у вас регистрация?»

 Ангел честно ответит «нет»

и, смеясь, подарит тебе червонец.

 

20 октября 2001