A. Меры неимущественного характера

635. Первая группа заявителей требовала проведения расследования происшествия, соответствующего требованиям статьи 2 Конвенции. Эти заявители полагали, что еще не было дела, сравнимого с их делом с точки зрения количества потерпевших, включая детей, за смерть и травмы которых несли ответственность власти государства-ответчика в результате их действий или бездействия. Даже если следствие не смогло эффективно установить факты, виновные лица, находящиеся под контролем властей Российской Федерации, легко могут быть установлены и преданы правосудию при проведении нового расследования фактов настоящего дела. Независимо от требования проведения нового расследования первая группа заявителей просила полностью предоставить им для ознакомления материалы внутригосударственного уголовного дела N 20/849.

636. Власти Российской Федерации не комментировали это требование.

637. Европейский Суд напоминает, что статья 46 Конвенции, толкуемая с учетом статьи 1 Конвенции, возлагает на властей государства-ответчика правовую обязанность принять под надзором Комитета министров целесообразные меры общего и/или индивидуального характера для обеспечения права заявителя, которое Европейский Суд признал нарушенным. Европейский Суд напоминает, что в контексте исполнения постановлений в соответствии со статьей 46 Конвенции постановление, в котором установлено нарушение, возлагает в связи с этим положением на властей государства-ответчика правовое обязательство прекратить нарушение и устранить его последствия таким образом, чтобы восстановить, насколько это возможно, положение, существовавшее до нарушения. Если, с другой стороны, внутригосударственное законодательство не допускает или допускает только частично исправление последствий нарушения, статья 41 Конвенции позволяет Европейскому Суду предоставить потерпевшей стороне такое возмещение, которое представляется уместным. Отсюда, в частности, следует, что постановление, в котором Европейский Суд устанавливает нарушение Конвенции или Протоколов к ней, возлагает на власти государства-ответчика правовое обязательство не только выплатить суммы, присужденные в порядке справедливой компенсации, но и выбрать под надзором Комитета министров общие и/или, если необходимо, индивидуальные меры в рамках внутригосударственной правовой системы для того, чтобы устранить нарушение, установленное Европейским Судом, и возместить, насколько возможно, его последствия таким образом, чтобы восстановить ситуацию, существовавшую до нарушения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассанидзе против Грузии" (Assanidze v. Georgia), жалоба N 71503/01, § 198, ECHR 2004-II).

638. Поскольку постановления Европейского Суда в значительной степени являются деклараторными, у властей государства-ответчика остается свобода выбора под наблюдением Комитета министров средств в целях исполнения правового обязательства, вытекающего из статьи 46 Конвенции, при условии, что такие средства совместимы с выводами, содержащимися в постановлении Европейского Суда (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and Giunta v. Italy), жалобы N 39221/98 и 41963/98, § 249, ECHR 2000-VIII). Однако в виде исключения с целью содействия властям государства-ответчика в исполнении его обязательств в соответствии со статьей 46 Конвенции Европейский Суд может прибегнуть к указанию мер индивидуального и/или общего характера, которые могут быть приняты для устранения ситуации, которую он признал существующей. В ряде исключительных случаев, если сам характер установленного нарушения не оставлял реального выбора мер, способных его устранить, Европейский Суд указывал на принятие необходимых мер в своих постановлениях (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Абуева и другие против Российской Федерации", § 237, и процитированные в них дела, Постановление Европейского Суда по делу "Нихает Ариджи и другие против Турции" (Nihayet Arэcэ and Others v. Turkey) от 23 октября 2012 г., жалобы NN 24604/04 и 16855/05, §§ 173-176, и Постановление Европейского Суда по делу "Бензер и другие против Турции" (Benzer and Others v. Turkey) от 12 ноября 2013 г., жалоба N 23502/06, § 217).

639. В настоящем деле Европейский Суд учитывает свои выводы в соответствии со статьей 2 Конвенции: во-первых, уклонение от принятия профилактических мер, которые по разумной оценке могли предотвратить или свести к минимуму известный риск для жизни заложников, во-вторых, что расследование происшествия не было эффективным, поскольку не могло повлечь определение того, было ли применение силы оправданным при данных обстоятельствах, и не было соблюдено требование об общественном контроле, в-третьих, что операция, включавшая применение летального оружия, не была спланирована надлежащим образом и не контролировалась так, чтобы обеспечить сведение к минимуму любого риска для жизни заложников, и, в-четвертых, что применение летального оружия представителями государства и, в частности, неизбирательного оружия, было более чем абсолютно необходимым, и слабость применимой законодательной основы способствовала последнему выводу.

640. Подводя итог вышеизложенному, Европейский Суд считает, что в контексте настоящего дела Комитету министров, действующему в соответствии со статьей 46 Конвенции, следует продолжать рассматривать вопрос о том, какие действия могут потребоваться от властей государства-ответчика для соблюдения установленных требований в части как индивидуальных, так и общих мер (см. также Постановление Европейского Суда "Маккохи и другие против Соединенного Королевства" (McCaughey and Others v. United Kingdom), жалоба N 43098/09, § 145, ECHR 2013). По мнению Европейского Суда, эти вопросы должны быть рассмотрены как различные индивидуальные и общие меры, состоящие в соответствующей реакции со стороны государственных органов, направленной на извлечение уроков из прошлого, привлечение внимания общественности к применимым правовым и операционным стандартам и на недопущение нового нарушения аналогичного характера. Такие меры могут включать использование внесудебных способов сбора информации и установления правды об этих трагических событиях, общественное признание и осуждение серьезного нарушения права на жизнь в ходе операции по обеспечению безопасности, более широкое распространение информации и лучшее обучение как военнослужащих, так и сотрудников органов безопасности, чтобы обеспечить строгое соблюдение соответствующих международно-правовых стандартов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Абакарова против Российской Федерации", § 112). Предотвращение аналогичных нарушений в будущем также должно быть рассмотрено в целесообразной правовой основе, в частности, обеспечив, что внутригосударственные правовые инструменты, относящиеся к широкомасштабным операциям сил безопасности, и механизмы, регулирующие сотрудничество между военными и гражданскими органами и органами безопасности в таких ситуациях, являются адекватными, так же как ясно сформулировав нормы, регулирующие принципы и ограничения применения летального оружия во время операций сил безопасности в соответствии с применимыми международными стандартами (см. §§ 598-599 настоящего Постановления).

641. Что касается недостатков расследования, Европейский Суд учитывает, что уголовное дело N 20/849 всё еще рассматривается на внутригосударственном уровне и что ряд важных фактических выводов был сделан в контексте других связанных разбирательств. С учетом этих документов Европейский Суд полагает, что особые меры, требуемые от властей Российской Федерации в порядке исполнения ими обязательств по статье 46 Конвенции, должны определяться в свете позиции Европейского Суда и с учетом вышеуказанных выводов в отношении недостатков расследования, которое было проведено до настоящего времени. В частности, это расследование должно выяснить основные обстоятельства применения неизбирательного оружия представителями государства и оценить их действия при рассмотрении всех известных фактов. Оно также должно обеспечить надлежащий общественный контроль путем обеспечения доступа потерпевших к ключевым документам, включая заключения экспертизы, которые имели решающее значение для выводов следствия о причинах смерти и ответственности должностных лиц (см. §§ 521-526 и 534-537 настоящего Постановления).

B. Ущерб

1. Первая группа заявителей

642. Каждый заявитель в первой группе требовал выплаты компенсации морального вреда в связи с установленными нарушениями. Они отнесли определение размера компенсации на усмотрение Европейского Суда.

643. Лица, получившие травмы во время операции сил безопасности, требовали компенсации ущерба, причиненного в связи с издержками по лечению и утратой дохода по инвалидности. Они утверждали, что в то время как часть медицинских расходов была покрыта за счет общественных средств или благотворительности, эти выплаты производились не вследствие незаконности действий представителей государства. Первая группа заявителей просила Европейский Суд определить размер компенсации на основании тяжести травм. Другие заявители также ссылались на будущую утрату сбережений в связи со смертью действительных или будущих кормильцев. Они предоставили подробную разбивку требуемой компенсации материального ущерба на основании вышеизложенных соображений, соответствующих пенсионных возрастов и среднего дохода в Республике Северная Осетия - Алания в 2014 году.

2. Вторая группа заявителей

644. Вторая группа заявителей подчеркнула, что им следует присудить компенсацию морального вреда за установленные нарушения ввиду беспрецедентных страданий, которые они испытали. Эти заявители отметили, что их страдания усиливали полное разочарование и утрата веры в систему правосудия и в государство в целом, которое не могло защитить наиболее драгоценную часть общества, его детей. Ни одно из должностных лиц не было признано ответственным за отказ в защите потерпевших от террористического акта или за недостатки во время проведения операции и следствия. Они просили Европейский Суд присудить компенсации, которые были бы соразмерными их страданиям.

645. Эта группа заявителей также требовала выплаты компенсации материального ущерба за будущую утрату сбережений в связи со смертью действительных или будущих кормильцев. Они использовали тот же метод, что и первая группа заявителей, и предоставили таблицу, в которой подробно излагались их предполагаемые потери.

3. Власти Российской Федерации

646. Власти Российской Федерации напомнили, что они уже предоставили подробную информацию Европейскому Суду по поводу денежной компенсации и нематериального ущерба, оказанных всем заявителям, их родственникам и всем потерпевшим от террористического акта. Они также утверждали, что установление нарушения составит достаточную справедливую компенсацию при обстоятельствах настоящего дела. Власти Российской Федерации подчеркивали, что суммы компенсации, предоставленной государством потерпевшим от террористического акта, превысила максимум, который может быть присужден Европейским Судом в качестве справедливой компенсации.

647. Насколько заявители требовали выплаты компенсации материального ущерба, власти Российской Федерации вновь обратили внимание Европейского Суда на денежную и неденежную компенсации и услуги, оказанные всем заявителям и другим потерпевшим от террористических актов. Всем потерпевшим, включая заявителей, была оказана медицинская помощь и обеспечено лечение в последующие годы после происшествия. Им были предложены широкий спектр социальных услуг и нематериальная компенсация. Принимая во внимание объем и сумму помощи, оказанной государством всем потерпевшим, власти Российской Федерации считали, что возложение на государство обязанности выплатить заявителям дополнительные суммы компенсации означало бы "удвоение ответственности" в соответствии с международным правом. В любом случае власти Российской Федерации просили Европейский Суд применить индивидуализированный подход при оценке компенсации материального ущерба, требуемой заявителями.

4. Мнение Европейского Суда

648. Что касается требования заявителей о выплате компенсации материального ущерба в связи с их лечением, инвалидностью и утратой дохода со стороны действительных и будущих кормильцев, Европейский Суд напоминает о необходимости наличия очевидной причинно-следственной связи между компенсацией ущерба, требуемой заявителем, и нарушением Конвенции. Учитывая отсутствие индивидуального установления фактов относительно обстоятельств причинения смерти и травм, масштабную систему медицинской и социальной реабилитации, созданную для потерпевших от террористического акта, Европейский Суд не находит целесообразным при обстоятельствах настоящего дела присуждать какую-либо компенсацию по данному основанию.

649. Что касается требования заявителей о выплате компенсации морального вреда, Европейский Суд напоминает, что им установлен ряд нарушений в соответствии со статьей 2 Конвенции. Эти нарушения относились к реакции властей на террористический акт и их уклонения от расследования действий представителей государства. С учетом своих выводов, иных мер, принятых с целями компенсации и реабилитации потерпевших от террористического акта (см. §§ 418-424 настоящего Постановления), серьезности причиненного ущерба, семейных связей с умершими и иных индивидуальных обстоятельств, оценивая обстоятельства дела на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителям суммы, изложенные ниже в Приложении.